***
Когда Юлиус, Августа и Тео дошли до Дендрария, на улице стояла приятная почти что летняя прохлада, солнце постепенно клонилось к горизонту, передавая Нирн в обьятия ночи, и в такой романтичной атмосфере диковинные растения, коих Тео никогда в жизни прежде не видела, казались девочке вдвое краше. Здесь росли и необычные цветы, и плодовые деревья. Также Тео обратила внимание на статуи божеств, и, наклонив голову вбок, обратилась к Юлиусу: — А что это за статуи? — О, это Девять божеств. Помнишь, ты читала про них в книжках? — О… ого, — Тео пришлось вскинуть голову, чтобы оценить по достоинству статую с величественной женщиной, облачённой в мантию, — Это… Кинарет, да? — Да, верно! Богиня… скажем так, природы. А рядом с ней, узнаёшь, кто? Тео повернулась вправо, смотря на следующую статую. Ей пришлось поразмыслить некоторое время, чтобы понять, кто это из божеств перед ней. Не менее статный мужчина с длинными усами, держащий в одной руке перед собой наковальню. Тео присмотрелась — наковальня… Что она могла означать? Кузнечное дело. Ремесло. Ремесло… — Зенитар? — Умничка, золотко! — Августа похлопала в ладоши, широко улыбаясь, — Мой братец всё-таки постарался тебя всему научить! — На самом деле, Тео сама по себе девочка очень любознательная, — тепло улыбнулся Юлиус, Я горжусь тобой, сокровище. Данмерка тихо рассмеялась, чувствуя, как от похвалы у неё горят щёки и уши, и прошла вперёд к следующей статуе, пытаясь угадать, кто на ней изображён — уж больно ей понравилась эта своеобразная игра. Высокий мудрец с длинной бородой, держащий в руках странную пирамиду — Джулианос; чем-то похожий на предыдущего мужчина, тоже с длинной бородой, но с кубком в руке, — Стендарр; женщина в накидке, распростирающая руки, будто бы для объятия, — Мара… Тео было достаточно легко угадать всех их, и, естественно, в центре из восьми статуй величаво обращался в сторону высокой башни Белого Золота Талос с мечом в руке. — Здесь так интересно! — воскликнула девочка, обходя статуи по кругу уже в который раз, рассматривая то растения, то сами статуи, то просто пиная камушки на мощёной дороге. — А может быть мы пойдём спать, золотко? Ты, наверное, итак уставшая сегодня, — предложила Августа, подходя к беззаботно шагающей Тео, на что та вместо ответа просто зевнула. Что само по себе уже считалось за достаточный ответ. Добравшись же до дома, Августа нашла для Тео уютную сменную одежду, которая хоть и была ей немного велика, но всё равно ощущалась на теле достаточно приятно, чтобы в ней можно было спать, и, отправив её в одну из гостевых комнат ко сну, спустилась с братом обратно в столовую, ведя разговор на приглушённых тонах. — Мне не даёт покоя её странное поведение… и то, как она чуть не спалила весь подвал, — взволнованно призналась Августа, складывая руки на груди, — И, я полагаю, прежде она ведь не выглядела такой… измученной? — Всё так, — горько вздохнув, Юлиус кивнул и прошёл в обеденную, — Я предполагаю, что с ней могло случиться, и именно поэтому я сорвался поехать сюда. — В чём дело? Юлиус взял с полки одну из бутылок с медовухой и, усевшись, откупорил её. Сделав пару глотков, он принялся рассказывать всё, до чего додумался за прошедшие две недели. О том, как однажды Тео решила с подругой сбежать в таверну, как подруга вдруг её оставила одну по какой-то причине, и о том что случилось дальше… Говорить было сложно, но, сделав ещё глоток алкоголя, Юлиус всё-таки продолжил выкладывать свои умозаключения: — Я боюсь, что когда её подружка ушла куда-то, хоть и ненадолго… Над Тео надругались. Августа охнула, медленно садясь на стул. Имперец поджал губы и отхлебнул ещё глоток, смотря куда-то в сторону. — Бедная девочка… — Я недоглядел. Не предупредил. Не уберёг. Чёрт… — Юлиус отставил бутылку, в которой уже оставалась примерно половина алкоголя, — И девчонка эта… она раскаивалась, я видел. Хоть и воровка, но раскаивалась. А я сказал ей, чтобы она никогда больше не подходила к Тео. Сам во всём её обвинил, когда, по сути, ответственность за жизнь Тео только на моих плечах лежит. Даже не знаю, правильно ли я поступил… Женщина встала, чтобы придвинуть свой стул ближе к брату, села рядом с ним и в успокаивающем жесте уложила руки на его плечи, приобнимая. Она молча поддерживала его, и видят боги, Юлиусу этого не хватало. Тяжело вздохнув, Августа всё-таки взяла медовухи и тоже отпила с горла, чуть поморщившись. Затем снова вернула руку на плечо брата и, помолчав какое-то время, начала говорить: — Никто из вас троих не виноват, брат. Ни ты, ни та девочка, ни Тео. Посмотри на ситуацию с иной стороны: Тео хотела погулять и развеяться, раз уж у неё появилась, наконец, подруга, спустя столько лет жизни, в которой единственным в кругу её общения был ты. Девочка та хотела с ней повеселиться, и я не имею в виду ничего… плохого под этим словом, если что. А ты в это время, как я поняла, вообще на работе был, да? Так вот, послушай меня. Виноват тот, кто приложил к ней свои руки и обесчестил. И, судя по твоему рассказу, Теодора ему хорошенько так морду подпалила, да? Значит, получил по заслугам. Дурной душе — уродливое тело. Но, признаюсь, ты погорячился, разорвав дружбу между Тео и той данмеркой… Разве в Бруме много других подростков-данмеров? Сомневаюсь. Даже здесь их немного. И теперь мне понятно, почему Тео такая замкнутая. Прошло ведь всего две недели, считай, рана ещё свежая. Время всё вылечит, и ей обязательно полегчает, веришь? Юлиус кивнул. — Ей уже полегчало. Когда я только вернулся домой в тот день, Тео даже меня боялась, — мужчина мотнул головой, переходя на шёпот и будто бы боясь произносить слова вслух, — Я так переживал за неё. И переживаю. Она же мне правда как родная дочь уже стала… — Я знаю, Юлиус, я знаю… Они посидели в тишине ещё несколько минут, пока Августа наконец не убрала руки с плеч брата и не встала со своего стула, двигаясь в сторону комнат. — Время уже позднее, пойдём-ка спать. Завтра я с Тео пройдусь до нашей Гильдии и попрошу принять её. После этого она станет полноправным членом Гильдии и будет иметь доступ к любому из наших отделений в любом городе. Вы сможете вместе вернуться в Бруму, а я… буду вас ждать тут. Юлиус взглянул на сестру, слегка нахмурившись. Он не до конца понимал логику её размышлений сейчас, и оттого решил уточнить: — Ты не будешь её учить? — Юлиус, из меня учитель всегда был такой себе. Это больше твоя прерогатива. — Но я не маг. Я могу научить её управляться с клинком, но не с магией. Ты единственная, кто может нам помочь с этим. Помочь ей. Августа нервно заломила пальцы, поджав губы, и Юлиус легко понял: было что-то, что она не могла сказать. Не могла признаться, самой себе или ему, в реальной причине, по которой она не может уехать или приютить Тео на время у себя. Вскинув бровь, он вновь обратился к сестре: — Ты недоговариваешь. В чём дело? Августа, поняв, что её легко раскусили, тяжело вздохнула и расслабила плечи. Распустив толстую косу, она снова беспокойно вздохнула и натянула на себя улыбку: — Ты как всегда, Юлиус, зришь сквозь меня. Это какое-то особое умение Клинков или родственная связь между нами позволяет тебе так легко понимать, что у меня на уме? — Не отходи от темы, сестрица. Но да, ты права в обоих своих догадках. Августа прошла по столовой вновь и села обратно на своё место, сложив руки на столе. Закусив губу, она стала пытаться сформулировать у себя в голове, как объяснить Юлиусу, что сейчас происходит в её жизни, и наконец начала говорить: — Всё не так серьёзно, как ты мог подумать, честно. Просто… Есть у меня один… кавалер, назовём его так. Зачастую ночует у меня, ну, понимаешь сам… практически живёт здесь уже. Сейчас его нет; он уехал в Коррол по заданию от Гильдии бойцов. А когда он вернётся через пару дней, я сомневаюсь, что он будет очень рад присутствию третьего лица в этом доме. Да, я знаю, что ты сейчас скажешь: вообще-то это мой дом, и я имею право селить или выселять здесь всех, кого захочу, но… Если бы это было так же легко. Я боюсь, что если я оставлю Тео у себя, он может… не столько быть не в восторге от этой идеи, сколько прийти в ярость. Есть у него такие… тенденции… Юлиус встревоженно посмотрел на сестру и тяжело вздохнул. Затем он отвёл взгляд, посмотрел на её платье и увидел, как она держит руку на своём локте, словно бы прикрывая его. Сопоставив сказанное ей и её поведение, он взял её за руку и приподнял так, чтобы рукав задрался, демонстрируя предплечье девушки. Его догадка подтвердилась. — Он бьёт тебя? Имперка всхлипнула и кивнула. — Да, но он… он правда хороший, и добрый, просто иногда у него бывает такое, ну, выпьет когда например… — Дай угадаю: а пьёт он много. Он отпустил руку сестры и посмотрел на неё суровым взглядом, который тут же смягчился, когда заметил наступившие на глаза имперки слёзы. — Августа… Сестричка моя, зачем же ты ему позволяешь так себя вести? Разве мама с папой воспитывали тебя такой? Разве я не учил тебя, что настоящий мужчина ни за что в жизни не поднимет руку на женщину, тем более на ту, что он называет своей? Имперка вновь всхлипнула, цепляясь за свой рукав. Она наклонила голову, пытаясь спрятать лицо за длинными кудрями, но брат всё равно мог заметить, как она плачет. — Я люблю его, — шёпотом произнесла она, снова сжимая рукав на локте, — Люблю, сильно люблю, поклялась, что всё что угодно вытерплю, но я… Я знаю, что так нельзя. Я пыталась с ним говорить. Он не слушал! И не хочет слушать! Он злится, когда я трогаю его вещи, злится, если я что-то не так ему скажу, злится, когда я прошу его перестать пить, но я не могу просто прогнать его! Я без него не смогу… Теперь уже Юлиус крепко обнимал сестру, бесшумно плачущую и утыкающуюся в его плечо. Гладя её по спине, он шептал успокаивающие слова, но и давал ей выплакаться. Сейчас он вдруг вспомнил, как однажды, когда Августа была ещё совсем маленькой, а Юлиус только-только собирался стать агентом Клинков, девочка прибежала к нему в комнату, плача, с разодранной коленкой. Плакала и жаловалась, как мальчики, с которыми она играла, дёргали её за волосы и толкались, отчего она и разбила коленку, неудачно напоровшись на острый камень когда падала. Тогда он успокаивал её точно так же, и обещал, что найдёт этих маленьких вредителей и каждого заставит извиниться перед его сестрой за то, что те её обидели. И вот, двадцать лет спустя, он снова прижимает к себе плачущую сестрёнку, успокаивает её. И снова обещает, что поговорит с её возлюбленным, но на этот раз — как следует, по-мужски. — Не калечь его слишком сильно, прошу… Я правда очень сильно его люблю, и я не хочу, чтобы он был ранен. — Золотце моё, Августа… Помнишь, как когда ты была маленькой, тебя обижали мальчишки во дворе? Августа кивнула, шмыгнув носом. — Что я тебе тогда сказал, помнишь? — Что ни один мальчик не стоит моих слёз. — Именно так. Давай договоримся, я поговорю с этим твоим «кавалером», обещаю не ранить его сильно, а ты… Соберись с духом, и прогони его. Не пускай больше его в свой дом. — Но- — Тише, дай я договорю. Я сказал, что поговорю с ним, но насколько я понял из твоего рассказа, он из тех людей, которых уже не поменять. Как бы сильно ты его ни любила, он останется таким же. И если сейчас он тебя просто… бьёт, то вполне вероятно, что ощутив безнаказанность, он будет становиться всё более и более жестоким. Он может и убить тебя, если потеряет рассудок. Поэтому, прошу, ради собственного благополучия, прогони его. Я знаю, что это будет тяжело. И знаю, что ты прольёшь ещё много слёз. Но лучше так, чем позволять этому… кхм… человеку обижать тебя и дальше. Мы с Тео уедем после того, как ты с ним поговоришь, если тебе так будет спокойней. Как он приедет, снимем комнатку в таверне какой-нибудь, уж не впервой, и будем начеку, чтобы не позволить ему даже тронуть тебя. Не забывай, золотце, я Клинок, и как действовать в подобных ситуациях знаю. А теперь скажи, пожалуйста, как его зовут? — Альбед. — Он редгард? — Юлиус удивлённо вскинул брови. — Да, — Августа кивнула вновь, рукой стирая с мокрого лица слёзы, — Мы с ним познакомились случайно, когда мне от Гильдии было дано задание по поиску кое-какого артефакта. Я тогда уехала из Имперского города в сторону Скинграда, и на меня по дороге обратно напали бандиты. Повезло, что неподалёку его команда разбила лагерь, и они успели прибежать на крики. Одна с пятью бандитами не справилась бы даже я… Имперец вскинул бровь, сурово глядя на сестру. Он явно не одобрял, что она отправилась в подобное путешествие одна, даже не подумав о том, чтобы взять с собой хоть какое-то сопровождение. Впрочем, он, глубоко вздохнув, понял, что даже если бы она взяла с собой одного-двух наёмников, всё равно перевес сил был бы на стороне бандитов, и, успокоившись, позволил Августе продолжить свой рассказ: — Так вот, Альбед и ещё несколько человек прибежали на мои крики. Успели, собственно… отбили от бандитов. Альбед спросил, в порядке ли я — меня успели ранить, но ничего критичного, просто порез небольшой был. Он перевязал мне руку и похвалил за то, что я отбивалась от них, хоть и была в проигрышном положении. Он был так добр… Она снова всхлипнула, вспоминая начало их знакомства. — Оказалось, что он тоже живёт здесь, в Имперском городе. У него нет здесь своего дома, поэтому большую часть времени он проводил в жилых комнатах своей Гильдии. В общем, так как нам было всё равно двигаться в одну сторону, он предложил сопровождение. Бесплатно! Я, естественно, согласилась. Компания его мне была приятна, нам было о чём поговорить, да и братья по службе его тоже казались очень… интересными людьми, в хорошем смысле этого слова. Так что, слово за слово, он предложил мне как-нибудь встретиться в нерабочее время, чтобы… ну… На свидание, в общем, позвал. Мы с ним гуляли по берегу озера Румаре, и даже спустя несколько часов мы продолжали и продолжали болтать да смеяться, представляешь! Мне ещё никогда не было ни с кем так хорошо! Парочка таких свиданий, и я решила позвать его в гости. Мы выпили, потом… сам понимаешь. И с того дня мы так и продолжали с ним видеться, но всё чаще и чаще он оставался у меня дома на несколько дней, всё больше выпивал… Мы стали постоянно ругаться. Я не знаю, из-за чего всё это началось. Не помню уже. Иногда он… брал меня против моей воли. Ну точнее, я просто не могла ему отказать. И не уверена, что смогу в следующий раз. Юлиус тяжело вздохнул, сжимая в своей ладони ладонь сестры. Ему определённо не нравился этот рассказ, но прерывать его он не стал. Видят боги, сестре нужно высказаться и выплакаться, чтобы затем с трезвым умом отпустить ситуацию. — Это всё началось полгода назад, и с тех пор не прекращается. Я правда пыталась с ним поговорить, но от этого он только бесился ещё больше и. снова поднимал на меня руку. И тогда я решила просто смириться с этим. Терпеть. Просто чтобы он не оставлял меня одну… Мне так грустно здесь было одной, Юлиус. Хоть у меня и есть друзья, коллеги, знакомые, я практически весь город знаю! Но спать одной становилось всё невыносимее и невыносимее. Я согласилась на это насилие осознанно, лишь бы избавиться от этой пустоты. — И хочешь сказать, тебе стало лучше? — Нет. Стало хуже. Августа отвела взгляд, её заплаканные и опухшие от слёз глаза блестели в огне свечей, стоявших на столе. Сделав глубокий вдох, она прикрыла глаза, чтобы немного успокоиться. На самом деле, после разговора с братом ей уже стало легче, но слёзы всё равно не переставали течь по щекам. Юлиус понимающе погладил её по ладони, на что сестра ему благодарно улыбнулась. — Давай всё-таки пойдём спать. Тебе нужен отдых, — произнёс он, медленно вставая со стула, — А завтра уже точно решим, что нам с этим делать. Кивнув, девушка поднялась со своего места и зачем-то отряхнула руки об юбку, хотя они были чистыми. Юлиус заметил этот нервный жест, но не стал ничего говорить, понимая подавленное состояние сестры. — Пойдём, я проведу тебя в свободную комнату. Их тут ещё две, а я одна, забавно, правда? — А почему так вышло? — Этот дом мне достался от хорошего знакомого. Он решил почему-то вписать меня в завещание, и передал мне это небольшое поместье. Тоже из Гильдии был. Погиб на задании, случайно разбудив двемерского центуриона. Он не успел ничего сделать, как его обдало паром, и он умер практически мгновенно… — Августа поёжилась, представляя в голове эту картину, — До этого я жила как и все, в общих помещениях Гильдии. А учитывая, что я выпускница Университета Волшебства, мне выделили целую отдельную комнату. В общем, я здесь хорошо устроилась. Хорошо, но одиноко… Дойдя до одной из дверей, Августа распахнула её и пропустила брата внутрь. — Вот. Комната Тео совсем рядом, можешь не переживать. И если что, моя тоже чуть дальше по коридору. А, кстати, кажется, я вспомнила… Тот человек, передавший мне дом. Он завещание писал пьяным, а я в шутку сказала ему, чтобы он мне дом оставил. А он взял и согласился. Кто ж знал, что так всё будет… Суровая шутка судьбы. Ладно, прости, я наверное тебя совсем заболтала уже. — Не смей извиняться за болтовню, сестрёнка. Ну что ты, как не родная. Признаться, я и сам скучал по твоей болтовне, — Юлиус тепло улыбнулся и чмокнул Августу в лоб, отчего та тоже заразилась улыбкой, — Спокойной ночи. — Спокойной ночи.6. Сестра
25 апреля 2024 г. в 16:05
Почему-то находясь в одном помещении с Августой, у Тео уже больше просто не получалось быть напряжённой: эта девушка просто прогоняла все тревоги, по всей видимости, одним своим присутствием. За обеденным столом разговоры лились рекой, по большей части, между двумя сиблингами; Тео же большую часть времени молчала, иногда удивлённо вскидывая брови на рассказы Юлиуса, которые она прежде не слышала, иногда смеясь над очередной колкой шуткой Августы над своим братцем. В конце концов, когда истории закончились, девушка обратилась к данмерке:
— А ты, Тео? Что интересного можешь рассказать?
Тео неловко отставила кружку с чаем и, слегка покраснев, отвела взгляд. Августа же с лукавой улыбкой продолжила:
— Ну, есть у тебя уже мальчик какой-нибудь?
Заметив, что девочка совсем стушевалась, Юлиус помахал рукой перед Августой, прося её перестать спрашивать и обещая объяснить всё потом. Августа, к счастью, не стала заострять внимание на этой теме и легко перескочила на другую. А Тео словно ледяной водой окатило, и даже присутствие жизнерадостной имперки не исправляло ситуацию.
— Так вот, ради чего я. мы… всё-таки, приехали. Тео, глянь-ка на меня, — Юлиус поманил девочку к себе и та, подойдя, непонимающе взглянула на отца, — Вот и сюрприз. Августа, тут такое дело… можно ли будет тебя попросить кое о чём?
— Что угодно, братец.
— Видишь ли… Тео, оказывается, прирождённая чародейка. Но свой дар контролировать не может. И я хотел узнать, сможешь ли ты как-то замолвить словечко, в Гильдии, может, чтобы её всему научили?
Теодора от неожиданности раскрыла рот, по-прежнему глядя на отца. Юлиус же широко улыбнулся девочке, а Августа подошла к ней и с серьёзным выражением лица положила руки на плечи.
— Так, солнышко, смотри. Я с удовольствием тебя возьму в Гильдию, без проблем, но многому тебя тут не научат — быстрее загонят, как девочку на побегушках. Если ты захочешь учиться — то тебе дорога в Университет Волшебства, здесь же, в Имперском городе. Но есть одно но: придётся некоторое время посвятить самостоятельному изучению магии, чтобы затем дорасти до её азов. Тем более, к сожалению, обучение в Университете не бесплатное…
В комнате повисло молчание. Тео размышляла, насколько ей это нужно; Юлиус думал о том, не зря ли он предложил эту идею, а Августа пыталась угадать, что она выберет. Ко всеобщему удивлению, тишину первой нарушила именно данмерка:
— Я согласна.
— Хорошо, — Августа тут же дружелюбно улыбнулась, а Юлиус вытер вспотевшие ладони о штаны, шумно выдыхая, — Юлиус, братец, ты отправишься обратно в Бруму?
— Работа не терпит отлагательств, увы… Придётся нам расстаться, видимо, — Юлиус встал со своего места и прошёлся по комнате туда-обратно, явно нервничая, — Чёрт! Я и забыл обо всех этих нюансах поступления… Тео, не переживай, я тебе деньгами помогать буду в любом случае, не пропадёшь, но… Августа, не помнишь, сколько стоит обучение?
— Кажется, две тысячи септимов за семестр. Недёшево… Но вполне возможно набрать. Поверь мне, золотко, — она обратилась к данмерке и подмигнула, — Я в своё время с этим справилась, значит, и ты сможешь.
Тео вскинула брови и посмотрела на Августу по-новому.
— Ты тоже магичка?
— Конечно! Заметь, кстати, как становится очевидно, что мой достопочтенный братец совершил путешествие из любимой Брумы аж до Имперского города, и всё не ради того, чтобы любимую сестрёнку навестить, а чтобы её попросить словечко замолвить в Гильдии!
Юлиус закатил глаза, но всё-таки рассмеялся и, подойдя к сестре, приобнял её за плечи:
— Ну что ты говоришь! Естественно, я и навестить тебя заодно приехал. Разве стал бы я поступать так подло?
— Подло! Ты за, — сколько, говоришь? — шесть лет не сказал мне, что у тебя есть приёмная дочка! Кстати о ней, Тео, золотко, как думаешь, ты сможешь мне продемонстрировать свои навыки в магии сейчас? Какая школа магии тебе даётся проще всего?
— Школа?
Августа встала перед данмеркой, опираясь о стол, и в общих чертах рассказала ей о школах магии: Разрушении, Иллюзии, Колдовстве, Изменении, Восстановлении, Мистицизме и вскользь упомянула об Алхимии, пусть это и не касалось заклинаний и прочего, но всё ещё имело место быть. Тео, поразмыслив, запомнила хорошенько новую для себя информацию и кивнула:
— Разрушение.
— Ого… — Августа присвистнула, — Впрочем, многие начинают именно с него. Полезное в бою, самозащите… — на этих словах Тео слегка поёжилась, но заметил это только Юлиус, — В общем, я тебя поняла. Пойдём, у меня в подвале завалялся старенький манекен… Сможешь показать на нём, что умеешь?
— Я не уверена…
Августа цыкнула, взяла Тео за запястье и повела за собой. Юлиус пошёл следом за ними, чтобы, в случае чего, помочь, потушить огонь и так далее. Хоть он и знал, что Августа проследит за безопасностью девочки, всё равно не мог оставаться на своём месте и ждать их. Никто не возражал, впрочем.
Спустившись вниз по лестнице, имперка отворила тяжёлую деревянную дверь и пропустила своего брата и названную племянницу внутрь, отряхивая ладони.
— Здесь, конечно, пыльно и грязно, но я сюда и не захожу практически, так что немудрено. Так, где там был этот манекен… Ох, боги, если бы я ещё знала, откуда он здесь вообще. Видимо, ждал своего звёздного часа по сей день. Так… — Августа прошла вперёд, глядя по углам, и, найдя тренировочную болванку, взмахнула рукой. Та зашевелилась, чуть скрипя старой древесиной, а затем плавно поднялась в воздух. Ещё движение ладонью, и манекен проплыл по воздуху в том направлении, куда указывала Августа, и приземлился на свободной площади перед ними. Тео смотрела на это, как заворожённая, а Юлиус, кажется, почти не обратил внимания на происходящее, осматриваясь вокруг, — Итак, сможешь ударить его магией?
— Нет… наверное… — Тео, сжав кулаки, неловко выступила вперёд, проходя чуть ближе к манекену, — Само оно у меня редко получается. Мой максимум — свечку зажечь, или там хворост в камине… но чтоб так — ни разу не было.
— Ага, понятненько. А когда ты сильно злилась или расстраивалась, что-то такое могло произойти?
Тео поджала губы и кивнула. Августа кивнула ей в ответ и встала чуть позади.
— Тогда представь перед собой кого-то, кого ты очень сильно не любишь. Или даже ненавидишь. Или хочешь отомстить. У тебя, наверное, уже есть кто-то такой? Кто-нибудь, кто тебя сильно обидел? — Августа сложила руки на груди, сдувая с лица прядь каштановых кудряшек — таких же, как у её брата, но ещё без седины, — Если нет, представь просто какого-нибудь врага. Воображение же у тебя хорошо работает, золотце?
Теодоре не пришлось долго думать, кого представлять. В голове сам собой возник образ: широкоплечий и высокий мужчина, с длинной бородой, грубыми руками… Зовущий её «малюткой-эльфом», пытающийся ухватить за ягодицы или за талию… Из глубины души вынырнули кое-как подавляемые всё это время чувства: тревога, вина, обида, страх, ненависть и боль, жгучая боль, телесная и душевная. Тео даже не заметила, как в её руках возникло настоящее пламя, и она, направив его на воображаемого норда, едва не спалила манекен дотла. Августа и Юлиус синхронно отпрыгнули от девочки, ухватившись друг за друга. Девочка же еле-еле успела остановиться, прежде чем полыхнул бы весь подвал, и, тяжело дыша, взглянула на манекен. От болванки теперь остались только обугленные балки и спалённая солома, опадающая на пол чёрными искорками. Отдышавшись, она развернулась на пятках и взглянула в перепуганные лица взрослых.
— Надеюсь, ты там не меня представляла? — спросил Юлиус, чуть усмехнувшись. В ответ Тео рассмеялась и отрицательно мотнула головой, на что мужчина облегчённо выдохнул.
— Я и не думала, что от этого может так полегчать, — произнесла девочка, потягиваясь, — Как камень с плеч…
— Что же такое у тебя случилось, золотко? — Августа тихо обратилась к данмерке, пересёкшись с обеспокоенным взглядом брата, — Это было… что ж. интенсивнее, чем я предполагала. Видишь ли, что меня беспокоит: магия Разрушения, особенно врождённая, очень сильно сопряжена с нашими эмоциями, так как только ощутив опасность, мы встаём на дыбы и обороняемся. Естественно, что тебе полегчало после того, как ты свою тревогу и злобу выплеснула на манекене. Но что такое с тобой случилось?.. Это была очень… яркая магия, мягко говоря. Золотко, сможешь рассказать? — девушка подошла к Тео и ласково взяла её ладошку в свою, гладя, — Я не заставляю, но… Пока мы здесь, ты в безопасности, и ты можешь всё рассказать. Тебя никто не осудит.
Юлиус краем глаза смотрел за сестрой, и поражался тому, как аккуратно и правильно она находит подход к его дочке. Та выглядела более расслабленной, чем обычно, но всё ещё весьма зажатой и явно не имеющей желания говорить о случившемся. Поэтому в ответ Августе она лишь мотнула головой:
— Уже неважно, — сказала она, оборачиваясь на обуглившийся манекен, — Нормально всё со мной. Сейчас, как минимум. Главное же, что полегчало, да?
Девочка выдавила из себя обнадёживающую улыбку, но, заметив взволнованного отца, тут же прекратила улыбаться и отвела взгляд. Тот всё понял, и, глубоко вздохнув, произнёс:
— Ладно, давайте вернёмся наверх. Тео, ты, кажется, хотела посмотреть на Дендрарий?
— Да!