два к одному

завистливые взгляды, удушливые объятия, ногти, впивающиеся в плечи; "я люблю тебя; кого конкретно? обоих" тепло, переходящее в жар который изводит изнутри; ближе, касаться, пальцы там, где их быть не должно; удовольствие, от которого закатываются глаза и сводит скулы; слёзы от него же, которые тут же сцеловывают с фарфорового личика; запах пудры и застывающей глины от полло; лич – снег, кровь, холод; карлос – жар, какофония запахов и звуков, удушливое перевозбуждение; карлос кусает за загривок и тянет на себя, полло всхлипывает и закидывает голову назад, подчиняется, глина податлива; лич к горлу припадает, прижимает зубами кадык – полло застыл, куколка, фарфоровый, вот-вот разобьётся; "хватит, пожалуйста, я не выдержу" – небольшие кулачки упираются в чужую широкую спину, но кто его послушает? если от тела его запах, перед которым не устоять; полло хватает ртом воздух, беспомощен, но ему это все ещё нравится, даже если он плачет от перевозбуждения; чужая когтистая рука забирается под рубашку, холодит позвонки; бореалис, кассиопея, близнецы – созвездия выводит между лопаток, там, где у самого пара вороных крыльев; ближе подходит, губы плеча касаются робко, боясь разрушить фарфоровую идиллию в их руках; хвост машет из стороны в сторону не останавливаясь – счастливая псинка, шутит ворон после чего чуть не получает кулаком в нос, пусть и шутливо; рык эхом в груди – моё, не отпущу, но делится ведь с вороном, разрешает ему проводить пальцами вдоль шарнирной талии, оставить ладонь чуть выше пупка, ближе прижать; "тише. дыши глубоко" – полло послушно делает рваный вдох, но его закрывают поцелуем – хороший мальчик, тонкий кошачий хвост по постели метается; белая кожа уже в отметинах от зубов, но и собака, и ворон большего хотят – овладеть своей куколкой, чтобы сердца (и удовольствие) в унисон; полло всхлипывает в чужих объятиях с обоих сторон – две пары рук на талии вниз тянут, слуга только послушнее ноги разводит, держит их разведёнными из последних сил – даже если от напряжения не вздохнуть; такой маленький в их руках, хрупкий, податливый как фарфоровая глина, отщипни кусочек – всхлипнет тихо, жемчужина слезы по щеке скатится – и ту сцелуют быстро двое; изголодавшиеся по чужому теплу, слишком... слишком, полло от них в конец голову теряет, сам насаживается, просит грубее с ним быть, не жалеть тельца. они слушаются, конечно, будто слуги его – карлос почти взвывает от удовольствия, сжимает чужие бёдра до синяков; полло истерично смеётся, остекленевшие глаза в потолок устремлены, внутри будто пожар – тонкая стенка живота вытянута двумя, только сильнее показывает их разницу в размерах. кажется, полло видит звёзды – сквозь потолок и закрытые глаза, тело словно огнём обдает, ноги сильнее разводят – и все затихает. полло утыкается лицом в чужое плечо, чьё – кого волнует? оба дышат ему в шею, прикусывают мельком, заземляются. полло странным образом удовлетворён и его даже все устраивает, быть котом, зажатым между псом и вороном.