༄ ༄ ༄
Добравшись к вечеру до постоялого двора, который был их последней остановкой перед завтрашним прибытием в Яотин, и распределив комнаты, как и в прошлый раз, все четверо отказались от общего ужина, предпочтя поесть в комнатах. Наблюдая за тем, как Лю Синь медленно ест овощи, Тан Цзэмин, почувствовав его волнение, подсел ближе. – Что такое? – спросил Лю Синь повернувшись. – Ты грустный, – чуть пихнул его в бок Тан Цзэмин. – Это не так, всё в порядке, – выдохнул юноша. Тан Цзэмин подложил в свою миску овощей, что вызвало хоть и одобрительную, но всё же улыбку у юноши, и только тогда мальчик смог немного ослабить напряжение. Лю Синь нервничал, так как надвигалась ночь. Думая о том, что кошмары вновь могут одолеть его, он попросил прислужника принести пять свечей, чтобы зажечь их по всему периметру комнаты. Весь день он думал о том, что откажется от сна ночью и урвёт несколько часов сна на очередном привале. Но как только сумерки спустились на небольшой город, Лю Синь почувствовал слабость во всём теле – бессонная прошлая ночь давала о себе знать. – Ты боишься темноты? – спросил Тан Цзэмин, помогая зажечь фитили. – Мм, – кивнул неопределённо Лю Синь, глубоко вздыхая. Погладив Тан Цзэмина по голове, он усадил его на кровать и начал расплетать его высокий хвост, собранный чёрной лентой, чтобы расчесать волосы перед сном. Перебирая мягкие и гладкие на ощупь пряди, Лю Синь чувствовал, как успокаивается, и вскоре на его губах заиграла искренняя нежная улыбка. Уже лёжа в постели, Тан Цзэмин наблюдал за тяжело дышащим Лю Синем, глаза которого беспокойно метались под веками. Протянув руку, он осторожно провёл по лбу юноши, напевая ту самую песню, которую изредка слышал от Лю Синя. Тихий голос мягко тёк по комнате, достигая встревоженного сознания юноши и окутывая его тёплым коконом. Вскоре руки Лю Синя, что стискивали простыни в нервных пальцах, расслабились, а дыхание выровнялось; веки больше не были напряжены, и беспокойная морщинка меж бровей разгладилась под тонкими пальцами мальчика, что продолжал напевать только одним им известную мелодию, действующую на них, как заклинание, прогоняющее тревоги. – Не бойся, – шепнул Тан Цзэмин, когда юноша рядом окончательно успокоился и ровно задышал. Прижавшись ближе, он зарылся лицом в шею Лю Синя, медленно закрывая глаза и глубоко втягивая воздух. Пиала с водой, что осталась стоять на низком столике рядом с кроватью, чуть задрожала. Вверх поднялись несколько капель воды, зависая в воздухе и хаотично кружась до самого рассвета.༄ ༄ ༄
Проснувшись следующим утром, Лю Синь несколько мгновений смотрел в потолок, пытаясь вспомнить прошлую ночь, и что ему снилось. Так и не вспомнив, он лишь облегченно выдохнул. Наконец ему удалось поспать. Обрадованный, что очередные кошмары не терзали его сознание, Лю Синь растянул губы в улыбке и приподнялся на локтях, оглядывая спящего рядом Тан Цзэмина. Аккуратно зарывшись в волосы мальчика рукой, он пригладил растрепавшиеся пряди, после чего тихо поднялся и выскользнул из комнаты. – Ох ты ж... – остановился он в коридоре, перед вышедшим в это же время из комнаты Гу Юшэнгом, который теперь выглядел несколько иначе. – Кхм, – неловко кашлянул мужчина, увидев его взгляд. – Ты побрился! – удивлённо воскликнул Лю Синь. Раньше у мужчины была короткая ухоженная борода, которая обрела свой вид из первоначальной всклоченной копны с тех времён, когда Лю Синь начал плетение корзин, постепенно поднимая город. – Кхм, – вновь сухо кашлянул Гу Юшэнг. – Отлично! Ты прямо помолодел сразу на несколько лет! – Лю Синь кивнул и, хлопнув его по плечу, прошёл мимо, направляясь в сторону лестницы. Гу Юшэнг вскинул бровь, оглядываясь на юношу, что резвой походкой промаршировал и скрылся за углом. – Твой дух сегодня на подъёме. Что-то случилось? – спустя несколько минут спросил Гу Юшэнг, присаживаясь напротив Лю Синя за стол. – Да, я наконец-то выспался, и... – Лю Синь осёкся, поджимая губы. – Что? – Не знаю, странное чувство... Раньше было такое напряжение, казалось, что из-за каждого дерева вот-вот выскочит неведомая тварь или что ещё похуже, а теперь... – Лю Синь снова растянул губы в улыбке, обнажая ряд белых ровных зубов. Гу Юшэнг кивнул: – Хороший сон действительно важен. К тому же это уже не проклятые земли. Здесь намного безопасней. – Мм, – Лю Синь кинул взгляд на прислужника, который принёс им чайничек и пару чашек. – У вас есть пирожные? Полный мужчина вздрогнул и посмотрел на него, прежде чем с неловкой улыбкой ответил: – Простите, господин... Если господин желает, я могу сбегать в лавку на соседней улице и сделать заказ. – Не нужно быть таким вежливым, – помахав рукой, Лю Синь улыбнулся в ответ, глядя на разнервничавшегося мужчину. Того в свою очередь попросту нервировала эта странная четвёрка, ведь двое из них имели вид закоренелых бандитов, мальчик и вовсе глядел молодым волком, а парень внезапно спрашивал о пирожных, чем только нагонял жути. – Нет так нет, что поделать, – добавил Лю Синь. Прислужник натянуто улыбнулся и юркнул обратно на кухню. – Не замечал за тобой тяги к сладкому, – отпив чай, задумчиво протянул Гу Юшэнг. – Я люблю сладкое, но где ж этой тяге было взяться? Было не до того, но теперь... раз уж мы больше не в проклятых голодных землях, – выразительно усмехнулся Лю Синь, – почему бы и не побаловать себя. Гу Юшэнг скрыл ухмылку за чашей чая. Они поговорили ещё немного, обсуждая детали дальнейшего путешествия, прежде чем мужчина внезапно повернул голову в сторону лестницы. Спустя пару мгновений и Лю Синь заслышал торопливый шаги, сбегавшие со ступеней. Показавшись из-за поворота и увидев их, спустя несколько мгновений Тан Цзэмин сел рядом с Лю Синем, походя здороваясь. – Доброе утро, – погладил Лю Синь его по голове. Кинув взгляд на полупустой чайничек и на Гу Юшэнга, Тан Цзэмин опустил глаза, чуть крепче сжимая чашку с уже подостывшим чаем.༄ ༄ ༄
Выехав до полудня, они галопом проскакали почти весь оставшийся путь, делая всего два коротких привала, за которые Лю Синь успел поближе познакомиться с конем Тан Цзэмина – Игуем. Мальчик подвел юношу к нему и положил руку на чёрную гриву – лишь одна сизая прядь почти у самого уха выбивалась из общего цвета. Красивый вороной конь с мощными копытами был быстр и статен, и, казалось, имел тот ещё характер, красуясь перед ними и гарцуя вокруг, иногда становясь на дыбы. Лю Синь улыбался, глядя на воодушевленного Тан Цзэмина, который цеплялся за гриву коня и гладил того по морде. Они проезжали мимо озёр и небольших рек, останавливаясь, чтобы наполнить бурдюки. Видели непроходимые чащи, которые хоть и были тёмными и гнетущими, но всё же им было далеко до проклятых лесов тех земель, откуда они пришли. Видели высокие горы и равнины, которым не было края, что были расчерчены полосами посаженных цветов и зерна. Они видели небольшие поселения и проезжали сквозь них по небольшим рынкам, не задерживаясь и не останавливаясь, чтобы не тратить время. Лю Синь дышал, дышал и задыхался, от наконец-то чистого воздуха и спокойствия. Медленно пересекая небольшой лес по дороге и глядя на возвышающийся впереди холм, Лю Синь повернулся к едущему рядом с ним Тан Цзэмину. – Знаешь, когда мы шли через проклятые земли, я частенько ловил себя на мысли, что неплохо было бы остаться в Цайцюнь. Думал, что хотел бы вернуться. По крайней мере, там было всё просто и так понятно. Мы жили и работали, там было безопасно и тихо. До определённого момента конечно, но всё же... Иногда, во время нашего пути, я думал, что скучаю по той жизни, которую мы вели. Тан Цзэмин повернул голову и улыбнулся, глядя на него. Он сказал: – У нас будет ещё более лучшая жизнь. Обязательно. В следующее мгновение он вдруг что-то услышал впереди, а после погнал своего коня, въезжая на холм. Лю Синь поскакал следом, отставая на пару шагов. Тан Цзэмин повернулся к нему, кивая на что-то впереди: – Смотри. Лю Синь посмотрел на него и подвёл свою лошадь ближе. Поравнявшись с Тан Цзэмином и посмотрев туда, куда он указывает, юноша не сдержал восторженный вздох. Широко распахнутыми глазами, он смотрел на развернувшийся перед ними город, что стоял на берегу большой реки. Крыши высоких сторожевых башен возвышались над городом, увенчанные голубыми знамёнами, развевающимися на ветру, величественно демонстрируя символ города – золотой карп, выпрыгивающий из синевы вод. Город был разделён от берега массивным каменным мостом, что начинался чуть впереди, осталось лишь съехать с пригорка. – Это... – Яотин, – ответил Тан Цзэмин, глубоко втягивая воздух и тоже осматривая раскинувшийся впереди город. – Ох... Лю Синь чувствовал, что не может вымолвить ни слова, восхищенно наблюдая за ярким сиянием, что отблесками распространялось на всю округу от настенных щитов и красно-золотых пагод. Казалось, сам город искрит жизнью. В контрасте с тем местом, в котором он прожил почти полгода, это место казалось раем, спущенным с небес. Позади их пути были действительно проклятые земли. Теперь Лю Синь как никогда видел различие. В глазах пестрило от яркости красок так, что почти ослепляло привыкшие к серости глаза. – Ну как, всё ещё хочешь вернуться в Цайцюнь? – улыбнулся Тан Цзэмин, останавливая коня чуть впереди. Обернувшись на юношу и чуть щурясь, он кивнул в сторону города на берегу. – Ты же любишь сладости. Там они опредёленно есть. ______________________ 1. 投石机 (Тоуши цзи) – древнее двухплечевое орудие торсионного действия для метания камней (или любых других снарядов) и крупных стрел.