meet me after the show / Встретимся после концерта

— Спасибо большое, что пошла со мной, Лена. Я знаю, что на самом деле ты не хочешь быть здесь. Что ж, Сэм Ариас права на этот счёт. Здесь находится большой парк на окраине Нэшнл-Сити, превращённый на день и ночь в концертную площадку с киосками с едой и напитками, огромными толпами людей и громадной сценой, освещённой ослепительным синим и красным светом. Здесь всего так много, и Лена Лютор уже чувствует истощение. Лена бросает взгляд на Сэм сквозь солнцезащитные очки, ощущая укол вины в груди из-за плохо скрываемого разочарования подруги. Лена вздыхает про себя. Как там в той поговорке? Сначала друзья, а тёлки потом?. — О, пожалуйста, — говорит она с улыбкой, — ты моя лучшая подруга. Если это делает тебя счастливой, то и я счастлива. — Но ты могла бы быть счастливее, — говорит Сэм, толкая Лену в плечо, пока они идут. — И я действительно ценю это, ты знаешь. — Сегодня твой день рождения, а я богата, — Лена пожимает плечами, — почему бы мне не купить тебе билеты на концерт твоей любимой группы? — Потому что ты их ненавидишь. — Я их не ненавижу, — растягивает слова Лена, игнорируя смех Сэм, — я просто… предпочитаю другую музыку. — Я не понимаю, как можно не любить панк-рок, — поддразнивает Сэм, — это жанр нашего детства! И «No Heroes» возвращают его к жизни. Поколение Z нуждается в образовании. — О боже, даже не заставляй меня начинать с названия, — стонет Лена, потому что кто придумал это дерьмо? Никаких героев? Лена готова поспорить на сотню баксов, что они воспользовались генератором случайных названий. — Как угодно, — смеётся Сэм. — В следующий раз мы сходим в джаз-клуб или куда-нибудь ещё, хорошо? — Пожалуйста, — невозмутимо говорит Лена, но подмигивает, чтобы смягчить это. — Серьёзно, я обещаю, что мне будет весело. Ради тебя. — Лучше бы было так, потому что я собираюсь превратиться в кричащий беспорядок. Воспринимай это как упущенный подростковый опыт: побыть фанаткой на концерте. Сэм не ошибается. Детство Лены не было наполнено обычными делами, которыми мог заниматься подросток. Не было ни концертов, ни вечеринок, ни школьных танцев с пуншем с добавлением специй. Это была только частная школа, дополнительные репетиторы и соревнования по фехтованию, без свободного времени и абсолютно без разрешения делать что-либо, что не соответствовало имиджу Лютора. И поэтому Лена признаёт, что небольшая часть её с нетерпением ждёт сегодняшнего концерта. Мятежный подросток в её душе, которому никогда не позволяли жить. — Давай выпьем, — говорит Сэм, ведя их к палатке-бару. Лена благодарно вздыхает. — Боже, да. Думаешь, тут подают чистый виски? Ответ отрицательный, потому что, очевидно, на концертах это не принято. Лена мечтает о предстоящем походе в джаз-клуб, когда Сэм закажет им по две порции текилы. — Надо немного расслабиться, Лютор, — говорит Сэм, когда бармен придвигает стаканы и насаживает на них дольки лайма. — Чтобы ты была спокойна, когда начнутся крики. — Группы или фанатов? — ворчит Лена. — И тех, и других! — весело говорит Сэм. — До дна, детка. Выпивка обжигает, но на самом деле это весело — весело быть с Сэм и вести себя более дико, чем ей обычно позволено. Возглавление отдела исследований и разработок в крупной международной технологической корпорации её семьи не позволяет ей таких отвлечений. Боже, насчёт упущенных впечатлений Сэм была более права, чем предполагала Лена. Её подростковые годы прошли, но её жизнь до сих пор крайне суровая. Возможно, этот концерт — шанс вернуться к нормальной жизни в обычном упорядоченном и ограниченном существовании, и было бы глупо его упустить. Это возможность отпустить ситуацию, посвятить день тому, чтобы побыть… кем-то другим. Лена, оказавшаяся запертой в ловушке под костюмами и невозмутимым выражением лица — это Лена, которая отчаянно хочет повеселиться. Другая Лена. Она наслаждается небольшим трепетом, который приносит эта мысль, позволяя ей принять за неё следующее решение. — Давай возьмём картошку фри с сыром. Сэм смотрит на неё, её глаза расширяются от волнения. — Готова повеселиться прямо сейчас? — спрашивает она, беря Лену под руку. Лена не может сдержать ухмылку. — Да! — Сэм взмахивает кулаком в воздухе, заставляя Лену рассмеяться. — Праздничная сырная картошка фри, пойдём. Картошка фри ужасна, но Лене нравится каждый кусочек картофеля с суррогатным сыром по завышенной цене. Они идут за вредной едой к торговым киоскам, затем Сэм выбирает просто невероятное количество футболок и толстовок, которые Лена настаивает купить для неё, и у последнего прилавка кто-то прерывает их небольшое веселье. — Хороший выбор, — говорит женщина, кивая на толстовку, зажатую в руках Сэм. — О боже, я знаю, да? — торопливо говорит Сэм. — Вторая любимая из моих пяти… — Шести, — перебивает Лена. — Шесть покупок за день, — усмехается Сэм, слегка морщась от смущения, но женщина лишь добродушно смеётся. — Ого, ярая фанатка? — Вы даже не представляете. Лене требуется время, чтобы бегло оценить женщину. Она стройная, немного ниже Сэм, с коротко подстриженными и выкрашенными в рыжий цвет волосами, которые зачёсаны назад и уложены гелем. Её куртка из тёмной джинсовой ткани слегка поношена, на ней узкие чёрные джинсы и что-то похожее на ботинки со стальными носками. Лена вздыхает. Чётко во вкусе Сэм. Без отвлекавшей её Сэм теперь до Лены доносится шум. Здесь громко и тесно, и Лена внезапно осознаёт огромное количество людей вокруг них. Их очень много. Это слишком для неё. Взглянув на Сэм, Лена видит, что её подруга практически светится от общения и её щёки слегка порозовели от внимания. Лена воспринимает это как знак, что ей следует уйти. — Сэм? Я выйду ненадолго, подышу свежим воздухом. — О, — Сэм озабоченно хмурится, — я пойду с тобой… — Нет! — быстро говорит Лена, бросая взгляд на рыжеволосую женщину, которая, кажется, испытывает молчаливое облегчение от этой вспышки протеста. — Нет, оставайся здесь. Общайся. Я ненадолго, только напиши мне, если уйдёшь отсюда? Сэм поджимает губы, оглядываясь на женщину, а затем снова на Лену, в её глазах опять появляется блеск. — Ты уверена? — Абсолютно, — кивает Лена. Она слегка поворачивается спиной к женщине и поднимает брови, глядя на Сэм. При её беззвучном произнесении «не упусти её!» Сэм заливается смехом, и тогда Лена улыбается женщине и начинает проталкиваться через толпу. Парк полон людей, и нет заметной зоны, где бы толпа редела, поэтому Лена направляется к краю, обходя некоторые киоски сзади. Лена видит, что на самой сцене есть большая закулисная зона, которая в основном свободна от рабочих, и, поскольку никто не смотрит, Лена решает ещё раз насладиться этим бунтарским азартом и перелезает через ограждение из ленты. Она быстро направляется к задней части здания и прислоняется к кирпичу, глубоко вздыхая от ощущения стихшего шума посетителей концерта. Здесь тихо. Спокойно. Безмятежно. — Чёрт, чёрт, чёрт. Здесь было тихо, спокойно и безмятежно. Лена открывает глаза, которые не помнит, как закрыла, и видит блондинку, выходящую через дверь слева от неё, слегка спотыкающуюся о траву и что-то невнятно бормочущую. — Чёрт, — снова говорит женщина, — чёрт… дерьмо. Дерьмо. — Вы в порядке? Возможно, такое неправильно говорить человеку, который потенциально сходит с ума, потому что женщина с визгом подпрыгивает на добрый фут в воздух. — Господи, — говорит она, — вы напугали меня до чёртиков. — До чёртиков? — спрашивает Лена, слегка удивлённая, но блондинка не слушает, прижав руку к груди и крепко зажмурив глаза. Веселье Лены тут же сменяется беспокойством. — Серьёзно, вы в порядке? — Нет. Да, — тихо говорит незнакомка. — То есть по большому счету со мной всё в порядке, понимаете? Я жива, здорова, у меня есть работа, дом, друзья и всё такое, так что со мной действительно всё в порядке. Лена моргает. — Хорошо? — Но я также не в порядке, — торопливо продолжает женщина, по-прежнему не глядя на Лену и начиная расхаживать отрывистыми движениями. — Потому что там многое происходит, не так ли? Снаружи? Много людей, шума и разговоров, и большую часть времени всё нормально, со мной всё в порядке, я научилась с этим справляться, но иногда это просто… — блондинка обрывает себя, морщится, поднимает руки, как будто собирается заткнуть уши, затем замирает, прежде чем сжать их в кулаки и глубоко вздохнуть. Лена видит, как она сглатывает. — Я в порядке. Спасибо. Затем незнакомка открывает глаза, и Лена поражена. Из-за того, что она ходила взад-вперёд и смотрела куда угодно, только не на неё, Лена не могла толком сказать, как выглядит эта женщина, но сейчас, сейчас она видит ярко-голубые глаза, лёгкие веснушки, волосы, ниспадающие золотистыми волнами. Она видит идеально сидящую на широких плечах белую футболку, заправленную в синие джинсы и дополненную чёрным поясом. Это так непринуждённо, так просто и так… боже, так сексуально. Лене приходится собраться с мыслями, прежде чем открыть рот. — Вы не выглядите так, будто в порядке, — отваживается сказать она. Красивые плечи незнакомки напрягаются. — Что вы здесь делаете? Чего вы пытаетесь добиться? — уклоняется от темы блондинка. Из-за внезапного появления женщины и её последующего приступа чуть ли не панической атаки Лена забыла, что находится там, где ей быть не положено. — Извините, — тут же говорит она, поднимая руки, — мне просто нужно было немного пространства, а вокруг никого не было. Я не пытаюсь пробраться за кулисы. Женщина всё ещё смотрит на неё, нахмурив брови отчасти с подозрением, отчасти в замешательстве. Лена торопится уйти, готовая предложить деньги, чтобы уладить ситуацию, если дело пойдёт наперекосяк. — Я пойду, извините. — Нет, подождите, — говорит блондинка, — всё нормально. — Она делает неуверенный шаг ближе к Лене и занимает место у стены в нескольких футах от неё. — Вы, э-э… пришли на концерт? — Да, — кивает Лена, пытаясь удержаться от переплетения пальцев. Эта женщина выглядит очень красиво, прислонившись плечом к стене со скрещёнными на груди руками. — И вы, эм, — начинает незнакомка и останавливается, выражение её лица по-прежнему растерянное, но теперь с оттенком любопытства, — вы… хотите фото? Или… Теперь приходит очередь Лены быть в замешательстве. — Фото чего? Это простой вопрос, но что-то в нём, похоже, снимает напряжение с плеч блондинки. Замешательство исчезает, сменяясь чем-то вроде облегчения и заинтригованности, которые Лена не может объяснить. — Ничего, извините, — говорит женщина, качая головой с лёгкой улыбкой, и боже, что это за улыбка. Она освещает лицо блондинки, делая её черты ярче, а щёки — румянее. — Итак, вы пришли сюда, буквально ища пространство. — Да, — кивает Лена, не совсем понимая, к чему ведёт этот разговор. — И немного тишины. — Клянусь, это единственное место для этого, — вздыхает незнакомка. — Надеюсь, вы не возражаете, что я говорю это, но вы выглядите напряжённой, — отмечает Лена. — Вы с группой? Женщина прикусывает губу, сдерживая улыбку. — Да, — медленно кивает она, — думаю, я с ними. И, да, ещё у меня стресс. — Вы упомянули шум, — рискует Лена. — Просто… иногда всё становится слишком громким. Я склонна к перевозбуждению. Я довольно хорошо с этим справляюсь, но иногда всего становится слишком много, особенно шума, — женщина смотрит себе под ноги, шаркая белой кроссовкой по траве. — Вероятно, не тем делом занимаюсь. — Разве у вас нет берушей для работы за кулисами? — У меня есть специальные, — незнакомка грустно улыбается Лене, — но я нигде не могу их найти. Их нет в наличии в магазине, поэтому я не могу просто сбегать и купить. И я не могу оставаться здесь достаточно долго, чтобы успокоиться, так что… Отчасти облажалась. Блондинка выглядит настолько разочарованной и обеспокоенной, что Лена принимает непростое решение. — Эм, если вы не возражаете против того факта, что они были у меня в ушах, — говорит Лена, роясь в своей сумке, — у меня есть это, вы можете одолжить их? — Её пальцы нащупывают мягкий мешочек, она вытаскивает его и предлагает женщине. — Это мои собственные беруши, которые блокируют фоновый шум. Я использую их на работе или в большой толпе. — Это моя марка, — говорит блондинка с растущей улыбкой. Она протягивает руку, чтобы взять мешочек, но останавливается на полпути. — Они вам не нужны? Для концерта? — Я обойдусь. — Лена пожимает плечами. — Похоже, вам они сейчас пригодятся больше, чем мне. — Ух ты, спасибо, — выдыхает женщина, беря мешочек и перекладывая беруши себе в руку. — Это поможет. Боже, я не знаю, как вас отблагодарить. — Это всего лишь наушники, — отвечает Лена с улыбкой, — пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Улыбка незнакомки становится ещё шире, её щёки розовеют, и всё, что Лена может сделать, — это улыбнуться в ответ и почувствовать тепло. — Я Кара, — представляется блондинка, делая шаг и скользя вдоль стены чуть ближе к Лене. — Лена, — отвечает она. — Итак, Лена, — говорит Кара, — ты здесь из-за концерта, но у меня такое ощущение, что ты не слишком хорошо знаешь группу? — Я здесь со своей лучшей подругой, — со вздохом объясняет Лена. — «No Heroes» — её новая страсть, и я купила ей эти билеты на день рождения. Она хотела, чтобы я пошла с ней, к тому же прекрасно зная, что мне не нравится их музыка. Это вызывает смех у Кары, которая, кажется, немного поперхнулась, но её глаза сияют весельем. — Значит, ты не фанатка? — На самом деле это не мой любимый жанр. — Лена пожимает плечами. — Для меня это просто шум. У вокалистки достаточно приятный голос, но… И Кара снова смеётся, громко и раскованно, достаточно, чтобы смутить и восхитить наблюдающую за ней Лену. — Извини, — выпаливает Кара, — извини, просто это смешно. Что ты хотела сказать? Достаточно приятный голос, но… — Но абсолютный хаос на заднем плане полностью отвлекает, — говорит Лена, наблюдая, как плечи Кары трясутся от остаточного смеха. — Я предпочитаю джаз. Кара задумчиво кивает, всё ещё улыбаясь. — Только джаз? — Ещё классику. — Я люблю классическую гитару, — говорит Кара. — Также большая поклонница арфы. Но это всё? Никаких личных музыкальных пристрастий? Запретных удовольствий? Кара снова придвигается ближе. Если бы Лена потянулась к ней, её рука коснулась бы руки Кары, всего в футе между ними. Близость вызывает у неё покалывание и головокружение, а непринуждённый разговор заставляет её чувствовать себя раскованно. — Ну, может быть, одно. Глаза Кары сверкают. — Расскажи мне, — произносит она тихим голосом, как будто они делятся секретами. Лена прикусывает губу, затем сама придвигается на несколько дюймов. Между ними расстояние всего лишь в ширину ладони. Лена наклоняет голову к Каре. — Я люблю Тейлор Свифт. Кара, кажется… вне себя от радости. — О боже, я тоже, — она улыбается, в её глазах пляшет возбуждение, — любимый альбом? — Фольклор, — вздыхает Лена, — я люблю её более душевную музыку. — Отличный выбор. — Кара кивает. Какое-то время она наблюдает за Леной, голубые глаза бегают по её лицу. Лена сглатывает под внимательным, изучающим взглядом. Кара снова выглядит любопытной. — Чем ты занимаешься, Лена? — Я работаю в инженерном деле, — говорит Лена, и это всё, что она готова рассказать о своей реальной жизни в этой странной встрече. Она хочет сохранить всё в том виде, в каком он сейчас существует, где Кара красивая и милая, а Лена свободная. — Ух ты, это потрясающе, — говорит Кара, но не настаивает в дальнейших расспросах, уловив настроение. — Я люблю такие вещи. Когда я была моложе, я была очень захвачена идеей стать учёным. — Что изменилось? — спрашивает Лена. Кара пожимает плечами. — Меня занесло в карьеру другого рода. — Кара наклоняет голову, всё ещё опираясь на стену своим идеальным широким плечом. — Могу я спросить, что это за наука? Лена допускает этот вопрос, потому что глаза Кары такие голубые, а веснушки вблизи видны гораздо отчётливее. — Механика, — признаётся Лена. — Я… люблю роботов. Кара сияет. — Красивая женщина, которая любит Тейлор Свифт и строит роботов? Есть ли у тебя недостатки? И Лена настолько ошеломлена комментарием «красивая», настолько охвачена тёплым румянцем, который, она уверена, доходит до ключиц, что не может удержаться и говорит первую глупость, которая приходит ей в голову: — Я… не люблю пиццу? Рот Кары открывается. — О боже, — со смехом стонет она, — лучше бы я не спрашивала. Ты не любишь пиццу? То есть… что с тобой не так? — Со мной всё в порядке, — Лена игриво смотрит на Кару, — пицца — это же не вся еда. В любой день давайте мне китайскую, тайскую, индийскую кухню или бургеры. Кара поджимает губы. — А что ты думаешь о пельмешках? Лена чувствует, что это испытание. Она встречается взглядом с Карой. — Всегда входят в мой заказ китайской еды на вынос. Кара, похоже, светится. — Правильный ответ, — радостно вздыхает она, и Лена снова оказывается в ловушке пристального взгляда голубых глаз. У неё возникает ощущение, что Кара её впитывает, поглощает: вероятно, румянец на её щеках, может быть, зелень её глаз, тёмный оттенок ресниц, но взгляд опускается на её губы один раз, второй. Это происходит так быстро, что Лена уверена, что Кара пытается остановиться, но, похоже, ничего не может с собой поделать. Это захватывающе. Это волнующе. Этот Адонис, появившийся совершенно неожиданно, явно пытается проверить Лену, не попавшись: странная смесь нервозности и уверенности, которые просто не должны существовать вместе, всё же каким-то образом проявляются в позе Кары, в её пристальном взгляде, в прикусывании губы. — И тебе нравятся пельмешки, — говорит Кара. — Похоже, что ты идеальна. И Лена, Лена решает быть смелой. — Кара, — мягко говорит она, понижая голос почти до шелковистого, — ты со мной флиртуешь? — Возможно, — усмехается Кара, — это работает? — А затем она моргает: нервы, кажется, внезапно берут верх над уверенностью. — Пожалуйста, скажи, что это работает. Лена не может удержаться от смеха над тем, как очаровательно всё сочетается в этой женщине — словно две стороны личности в одной. — Работает, — отвечает она. — Отлично, — выдыхает Кара, придвигаясь на дюйм ближе, и, боже, они уже так близко, и разве это не безумие? Лена Лютор, организованная, профессиональная и всё контролирующая Лена Лютор. Лена Лютор, которая структурирует всю свою жизнь и посещает только учреждения высокого уровня, чтобы не создавать каких-либо проблем, и не осмелится связываться с кем-либо без высокого уровня доверия или подписанного соглашения о неразглашении. Лена Лютор, которая просто не делает… этого, делает это. Лена чуть не подпрыгивает, когда что-то касается её плеча, пока не понимает, что это хлопковая футболка Кары у неё на груди. Кара так близко, что они соприкасаются, и Лена слегка отворачивается, потому что, потому что… — Кара, — тихо спрашивает Лена, пытаясь повторить прежний тон, но получается лишь что-то хриплое, — ты собираешься меня поцеловать? Кара ухмыляется, и это соблазнительно, но в то же время очень нежно: её голубые глаза перебегают с одного глаза Лены на другой. — Возможно, — шепчет в ответ она. И они могли бы продолжить подшучивание, повторить свои слова, сказанные всего тридцать секунд назад, но глаза Кары сейчас прикованы к губам Лены, Лена чувствует тепло Кары, и время у них ограничено, не так ли? Сэм, должно быть, задаётся вопросом, где она; Каре, должно быть, нужно идти работать; и, боже, они так близко, так близко… Губы Кары захватывают губы Лены. Они мягкие и полные, и у Лены перехватывает дыхание. Ни одна из них не двигается. Это тот приостановленный момент идеального блаженства, который бывает только с действительно хорошим первым поцелуем, удерживающим их неподвижными, захватившим их в ловушку чего-то по-настоящему приятного. А затем они начинают двигаться. Медленный темп длится всего несколько секунд. Три нежных поцелуя переходят в наклонённые головы и открытые рты, горячие и наполненные неуклонно растущим отчаянием. От прикосновения языка Кары у Лены тянет живот, между бёдер поселяется сильный жар, что шокирует её, потому что это всего лишь поцелуй. Но это ещё и Кара, очаровательная незнакомка, с которой она буквально только что познакомилась, и, очевидно, это что-то значит для сердечного ритма Лены. Рука на её щеке словно подливает масла в огонь. Это прикосновение воспламеняет Лену, заставляет её целовать быстрее и жёстче, сжать в кулаке рубашку Кары спереди и потянуть. А потом Кара прижимает Лену к стене, и все мысли исчезают. Всё это — движение и жар, тихие звуки и прерывистое дыхание, и сладчайший стон, срывающийся с губ Кары, когда Лена не может сдержаться и двигает бёдрами. Это отчаянно и великолепно, и Лена не думала, что она когда-либо сможет испытать такое. Отчаянное, опьяняющее и дикое. Свободное. Лена свободной рукой обхватывает Кару за затылок, затем, скользнув вниз по подтянутым плечам и мускулистой спине, останавливается там, где белая футболка заправлена ​​в тёмные джинсы, и вытягивает её — совсем немного, ровно настолько, чтобы просунуть пальцы и почувствовать кожу Кары. Вздох, который она слышит от Кары, — это нечто, и ещё к тому же Лена ощущает, как её губу прикусывают. Когда бёдра Кары прижимаются к её, у Лены возникает мимолётная мысль, что они могут в конечном итоге трахнуться у этой стены. Они двое, совершенно незнакомые люди, направляются прямиком на территорию, о которой Лена должна очень беспокоиться, но не делает этого, потому что Кара красива, неотразима, а её рука скользит вниз по груди Лены, деликатно танцуя большим пальцем по соску, который, как знает Лена, заметно затвердел под её рубашкой… — Кара… о. Мило. При внезапном голосе Кара отрывается от Лены так быстро, что та качнулась бы вперёд, если бы не рука, всё ещё прижатая к её груди. — Майк! Из двери рядом с ними высовывается мужчина с улыбкой «мальчика по соседству» и классически красивыми чертами лица, которые выражают оценку, пока он рассматривает Кару и Лену, и его взгляд наконец останавливается на руке Кары, лежащей на груди Лены. Кара отдергивает её и хмурится. — Майк, я занята, — говорит Кара сквозь стиснутые зубы, указывая на Лену напряжённым кивком, но мужчина лишь радостно пожимает плечами. — Но, как бы это ни было горячо, ты нужна в гримёрной. Вот-вот начнётся программа поддержки. — Чёрт! — Кара проверяет часы с кожаным ремешком на своём запястье — дорогой бренд, который Лена узнаёт с некоторым любопытством. — Я, э-э… потеряла счёт времени. — Я это вижу, — говорит мужчина, Майк, с похотливой ухмылкой. Он смотрит на Лену и подмигивает. — Привет, я Майк. Лена моргает. — Хорошо. Лёгкий смешок Кары заставляет Лену снова повернуться к ней лицом и обнаружить, что голубые глаза уже устремлены на неё. Они обмениваются слегка застенчивыми улыбками, после чего Майк прочищает горло. — Слушайте, я бы с удовольствием оставил вас здесь, девчата, Кара, бог свидетель, ты этого хочешь… — Эй! — …но я не шутил насчёт гримёрной. Алекс только что вернулась, и она оторвёт тебе голову. — Ладно, ладно, — стонет Кара, — ты можешь просто… уйти? Я буду там через секунду. Майк с самодовольной улыбкой складывает руки на груди и прислоняется к дверному косяку. — Нет, думаю, я подожду здесь. — Боже, ты отстой, — бормочет Кара. Она поворачивается к Лене, снова немного неловко улыбаясь и шаркая ногами по траве. — Эм, мне нужно идти. — Полагаю, концерт не может идти без тебя. — Нет, — усмехается Кара, чувствуя себя ещё более неловко и потирая затылок, — определённо нет. Но ничего, если бы мы встретились после него? Так что я смогла бы вернуть тебе беруши. И поцелуй закончился, их пузырь лопнул, но Лена до сих пор чувствует эту дикую бунтарскую жилку, ожившую в её груди. Губы Кары ощущались как вкус свободы, и Лена не уверена, что сможет обойтись без этого. Пока ещё нет. Итак, каково ещё одно импульсивное решение? — Хорошо. Улыбка Кары превращается в сияющую ухмылку. — Хорошо? — Да, — Лена тоже улыбается. — Хорошо. Я могу встретиться с тобой здесь? — Да, да, — энергично кивает Кара, — через полчаса после выступления? — Звучит заманчиво, — говорит Лена, закусывая губу. Глаза Кары на мгновение опускаются, и Лена могла бы поклясться, что она чуть-чуть наклоняется вперёд, и Лена готова, она деликатно облизывает губы и смотрит на губы Кары, всё ещё припухшие с прошлого раза… Майк громко кашляет. — Боже, — бормочет Кара, закатывая глаза. — Ладно, я пойду. Увидимся позже, Лена? — Увидимся позже, Кара. И с милой улыбкой и ещё более милым лёгким взмахом руки Кара исчезает за дверью вслед за Майком, что сопровождается звуками его дразнящего смеха и ворчания Кары, а затем Лена остаётся одна. Обычно в такой момент её охватывает сожаление, но она обнаруживает, что с ней… всё в порядке. Серьёзно. Всё хорошо. На самом деле, лучше, чем хорошо. «В восторге», вероятно, было бы лучшим определением. «Головокружительно» — ещё одно. «Экстаз», наверное, тоже подойдёт. Лена прижимает руку к груди, к сердцу и чувствует, как оно тяжело стучит под её ладонью. Это действительно только что произошло? Покалывание её губ является достаточно убедительным доказательством. Лена улыбается, делает глубокий вдох и возвращается к толпе. Сэм набрасывается на неё, как только она снова появляется в поле зрения. — Лена! Где, чёрт возьми, ты была? — говорит Сэм, вскидывая руки. — Я думала, тебя не будет всего минуту или две. — Как долго меня не было? — спрашивает Лена, хмурясь. — Минут десять, — отвечает Сэм, складывая руки на груди и подозрительно прищуриваясь. — Где ты была? — Я… — начинает Лена, не зная, как точнее описать, что, чёрт возьми, только что произошло. — Я целовалась. С женщиной. У стены. Сэм смотрит на неё широко раскрытыми глазами. Затем… — Что?! Лена Лютор! — взвизгивает Сэм. — О господи! Ладно, какого чёрта, расскажи мне всё, как найти хорошее место для знакомства. — Она была красивой, — выпаливает Лена, — и сексуальной. Блондинка, мускулистая, в чёрных джинсах и белой футболке, которые были просто… убийственно небрежными. Нервничающая, но почему-то в то же время уверенная в себе. На самом деле в ней была какая-то маниакальная энергия. — Ладно, это звучит… ну, не похоже на твой обычный способ перепихнуться. — Я знаю, — говорит Лена, — знаю. Но, боже, она была такой милой и сексуальной, и мне было очень комфортно рядом с ней. — Ну да, — растягивает слова Сэм. — Иначе ты бы её не поцеловала. Ты не совсем свободна в своих привязанностях. — Но тогда я была, — говорит Лена с некоторой гордостью, — я решила сказать, «к чёрту всё», понимаешь? — «К чёрту всё» или «трахну её»? — Боже, — стонет Лена, — как бы я хотела. Сэм хихикает, с силой затаскивая их в середину толпы, в то время как на сцену под громкие аплодисменты выбегает группа для разогрева. — Лена Лютор, ты тёмная лошадка. Ты взяла её номер? — Нет. Но, — Лена прерывает вспышку негодования Сэм, — я договорилась встретиться с ней после концерта. — Это моя девочка! — Сэм поворачивается, обнимая Лену. — И это прекрасно нам подходит, поскольку я, возможно, согласилась, а возможно, и не согласилась выпить с той рыжей… Лена смеётся и отталкивает Сэм, но та тут же снова подскакивает к ней обратно и заключает в объятия, как раз в тот момент, когда начинается программа разогрева. Их музыка хороша, возможно, прекрасна для тех, кому нравятся такие вещи, но Лена почти не слушает, всё ещё думая о медово-светлых волосах, нежных губах и руке, крепко сжимающей её подбородок… — Начинается, о боже мой, боже мой, начинается. Возбуждённый крик Сэм отвлекает Лену от её мыслей, и она сосредотачивается на сцене только для того, чтобы увидеть, что группа ушла, свет начал вращаться, в то время как начинают играть вступительные такты песни, которую Лена смутно узнаёт. Как долго она думала о Каре? Казалось, прошло всего несколько минут, но быстрый взгляд на часы показывает… Полчаса?! Она думала о чём-то совершенно странном уже тридцать грёбаных минут? Боже, Лене действительно нужно, чтобы в дальнейшем всё пошло хорошо. Внезапный вопль Сэм снова возвращает Лену в настоящее, и она видит людей, поднимающихся из-под сцены. Сначала сзади появляется целая ударная установка, за которой сидит темнокожий мускулистый мужчина, уже играющий устойчивый ритм. — Это Джеймс Олсен, он невероятный, он основал группу несколько лет назад, — громко говорит Сэм ей на ухо, пока толпа вокруг них кричит. Затем поднимается сосредоточенный мужчина с зачёсанными назад светлыми волосами и яркими зелёными тенями для век, с бас-гитарой в руках, на которой он наигрывает тихие аккорды. — А это Кьюэрл Докс, — добавляет Сэм, — лучший бас-гитарист, которого ты когда-либо слышала, и к тому же супергений. Третий, красивый парень, держит электрогитару, смотрит вниз на свои пальцы, перебирающие струны, а затем поднимает взгляд на толпу и озорно ухмыляется. Лена хмурится. — Это… — Майк Мэтьюз, — заканчивает Сэм, — гитарист, настоящий дамский угодник, но отлично ладит с фанатами. Он всегда находит время для фото или автографа. Итак, Лена познакомилась с известным гитаристом. Сэм будет в восторге, когда Лена расскажет ей об этом после концерта. — Кто остался? — спрашивает Лена по прошествии тридцати секунд, когда больше участников группы не появляется. — Это все? — О, нет, — радостно кричит Сэм, перекрикивая мелодию со сцены. — Оставляем лучшее напоследок. Смотри, вот она! Мужчины прекращают играть, и на сцене воцаряется тишина, несмотря на всё ещё орущих фанатов. Все лучи света разворачиваются и указывают на одну точку в передней части сцены, и оттуда медленно-медленно кто-то поднимается снизу. Светлые волосы. Широкие плечи. Белая футболка. Лена тяжело сглатывает, и женщина поднимает взгляд. О, чёрт. — Кара, — слабым голосом произносит Лена. Сэм, должно быть, всё равно слышит. — Да! — с улыбкой подтверждает Сэм. — Кара Дэнверс, солистка и неофициальная ведущая участница группы «No Heroes». Я говорю тебе, золотой голос, Лена. Лена может только смотреть, как Кара заканчивает подниматься из-под сцены и одаривает публику милой улыбкой, от которой зрители сходят с ума. — Чёрт. — Лена? — Чёрт. Чёрт. — В чём дело? — обеспокоенно спрашивает Сэм. Она, должно быть, видит пристальный взгляд Лены, устремлённый на сцену, на Кару, должно быть, видит её явно покрасневшие щёки, когда блондинка приветствует ревущую толпу. Сэм бросает взгляд на сцену, а затем снова на Лену. Лена видит, как у неё отвисает челюсть. — О боже, Лена, ты не… — Я не знала, кто она такая! — вскрикивает Лена, закрывая лицо руками. Её встречает громкий раскатистый смех Сэм. — Вот чёрт! Ты целовалась с Карой Дэнверс?! — И я сказала ей, что ненавижу её музыку, — стонет Лена в ладони. Сэм только смеётся ещё сильнее. — Это потрясающе, — хихикает она. — Лучший день рождения в моей жизни! Над парком разносится восторженный смех, и внимание Лены немедленно возвращается к сцене. — Как дела, Нэшнл-Сити? — кричит Кара в микрофон под тысячи одобрительных возгласов. — Готовы послушать музыку? Толпа такая шумная, что Лена почти жалеет, что отдала беруши, но, вид Кары, такой непринуждённой на сцене и знание того, что есть шанс, что с этим помогла Лена, заставляют сожаление мгновенно исчезнуть. В конце концов, что такое перфорированная барабанная перепонка перед лицом сияющего солнца, которым является на сцене Кара Дэнверс? — Знаешь, — Сэм наклоняется, чтобы сказать Лене на ухо, когда группа снова начинает играть, — женщина, с которой я разговаривала? Это была сестра Кары. Она у них вроде помощника менеджера или что-то в этом роде. Я думала, что это безумие, что я собираюсь выпить с родственником члена группы, а ты там развлекалась с грёбаной ведущей вокалисткой! — Давай просто посмотрим, — говорит Лена, качая головой, но не может не улыбнуться. Кара начинает петь, и Сэм права, её голос потрясающий. Он мелодичный и ясный, и он захватывает аудиторию, захватывает Лену точно так же, как её обаяние, неловкость и губы всего полчаса назад. Так что Лена слушает игру группы, слушает, как Сэм выкрикивает слова каждой песни, слушает, как Кара поёт, как чёртов ангел, и Лена решает, что ей это, возможно, нравится. Она думает о Каре. Думает о том, что будет позже. И думает, что, возможно, это всё-таки хорошая музыка.