Даже если весь мир будет смотреть на нас, я всё равно приглашу тебя на танец

— Вы не видели Бака? — спрашивает Эдди, стараясь перекричать музыку. Раскрасневшаяся Мэдди поворачивается к нему, мягкие локоны её волос колышутся в такт движению. Свадебный банкет продолжается уже второй час, а она по-прежнему сияет, прямо как луна, светящая в окна бального зала. Чимни, обнимающий Мэдди за талию, тоже поворачивается к Эдди. Он также сияет, хотя Эдди достаточно часто видел нетрезвого Чимни, чтобы понять, что это не только от свадебной эйфории. Прошло почти полчаса, а он так и не смог найти Бака. Сначала его утянула за собой Карен, которая настаивала на том, чтобы потанцевать. Первый танец перетёк во второй, что в конечном итоге превратилось в худший кошмар Эдди, когда вокруг них собралась небольшая группа танцующих людей. После пытки ужасными танцевальными движениями Рави, он, естественно, повернулся к Баку, чтобы найти в нём спасение… Только чтобы обнаружить, что его нигде не было. — А он не с тобой? — спрашивает Мэдди почти ошарашенно. Эдди старается не придавать этому особого значения. Бак словно читает его мысли, и Эдди чувствует, как вибрирует телефон в кармане — с особенной интонацией, которую Бак настроил специально для своего контакта, чтобы Эдди всегда мог знать, что это он. Тогда Эдди только закатил глаза и прикусил губу, чтобы не улыбнуться и не выдать, как ему на самом деле понравилось эта идея. В сообщении, которое он получает, всего одно слово: Балкон :) Эдди чувствует лёгкость в ногах, а его равновесие такое же неустойчивое, как количество алкоголя в крови, когда он устраивается рядом с Баком на балконе, где кроме них двоих никого нет. Где-то вдалеке всё ещё звучит тихая музыка, но она почти заглушается биением его сердца, когда Бак поворачивается, чтобы посмотреть на него. Несмотря на пятна от вина, несмотря на подпаленные брюки, несмотря на… Что ж, несмотря на всё, через что Бак прошёл, чтобы обеспечить Мэдди и Чимни плавный переход от обручённых к супругам, он ни разу не вышел из себя. И он никогда не выглядел таким красивым. — Что ж, ты сделал это, шафер, — поздравляет Эдди, легко стукаясь плечом о его. Это невозможно, но лицо Бака становится ещё краснее, что видно даже в тусклом вечернем свете. Он отклоняется назад, прежде чем повернуться на шум волн, разбивающихся о камни. — Эй, я вообще-то друг невесты. — Так не хочешь поделиться, почему ты прячешься здесь, друг невесты? — спрашивает Эдди немного дразняще, чем вызывает у Бака тихий смешок. Затем смех переходит в покорный вздох, и Эдди наблюдает, как Бак, кажется, изо всех сил пытается не смотреть на него. — Не знаю, наверное, мне просто нужно было подышать свежим воздухом. Нужно было... Проветрить голову, наверное. И Эдди понимает это лишь по тону его голоса. — Твои родители что-то сказали тебе, да? Взгляд Эдди скользит по лицу Бака, который прикусывает нижнюю губу, прежде чем заговаривает. — Да, — наконец признает он после долгой паузы. Затем, подражая тону своих родителей, говорит, — «Ну, мы не удивлены, что Мэдди вышла замуж во второй раз до того, как ты женился в первый. Правда, Эван, почему тебе так трудно относиться к жизни серьёзно? Ты же не хочешь вечно быть одиноким?» Не говоря уже о том, что они до сих пор отказываются признавать, э-э, что мне нравятся парни. Такое случается нечасто, но Эдди теряет дар речи. Любой возможный утешительный ответ застревает у него в горле. Его убивает, когда он слышит, что спустя столько времени Бакли не видят, каким потрясающим человеком вырос Бак, и всё ещё не ценят его. — Я... — начинает Эдди, не зная, стоит ли сказать, что ему жаль, или пригрозить высказать родителям Бака всё, что он думает. — Не волнуйся, они смирятся, — перебивает Бак, поворачивая голову, чтобы посмотреть на Эдди, и слегка улыбается ему. Хотя в его голосе нет особой надежды. — Кроме того, они ошибаются насчёт того, что я одинок. Я уже давно не одинок. По щекам Эдди разливается тепло, и он ловит себя на том, что опускает голову, чтобы Бак не заметил его реакции. Но затем Бак буквально выбивает весь воздух из лёгких Эдди, когда внезапно спрашивает: — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы снова жениться? Дело в том, что он правда думал об этом. О том, сколько лет ему предстоит прожить, и о возможности снова остепениться. Просто все размышления заставили его осознать, что он уже сделал это. Он уже остепенился и нашёл человека, с которым хочет провести остаток своей жизни. И это человек, напротив которого он сидит каждый день и обещает прикрывать его спину. Именно этому человеку он звонит, когда хочет взять еды из доставки в одиннадцать ночи, и знает, что тот не только привезёт заказ, который знает наизусть, но и возьмёт больше еды, чтобы Крис мог поесть на следующий день и не чувствовать себя обделённым. Это мужчина, который поджёг бы себя только ради того, чтобы свадьба его сестры была идеальной. Это Бак. Эдди точно знает, что есть только один человек, с которым он может представить себя рядом. И в хорошие, и в плохие, и даже в ужасные дни, когда они только и делают, что спорят и не могут найти общий язык. Особенно в такие дни, потому что это напоминает Эдди о том, каково по-настоящему любить кого-то до глубины души. — Эдди? — Бак смотрит на него с нечитаемым выражением лица, ожидая ответа. И Эдди отвечает с такой уверенностью, какой никогда в жизни не испытывал. — Да. Бак не знает, но Эдди произносит это как клятву, такую же серьёзную, как те, свидетелями которых они стали всего несколько часов назад. Едва заметная улыбка Бака снова превращается в яркую. Похоже, он, назвал правильный ответ. Он рад, что Бак доволен. Эдди задаётся вопросом, был бы Бак так рад, если бы знал, что эти слова звучат у него на языке как предложение, а Эдди прямо сейчас готов встать на одно колено и задать заветный вопрос. Уютная тишина накатывает на них океанской волной, находящейся вне пределов досягаемости. Эдди не уверен, что говорит в нём сейчас, — может быть, четвёртое пиво, которое он нервно осушил в разгар танцев, а может быть, тот факт, что он сидит наедине с Баком под покровом лунного света, который придаёт ему смелости сделать то, на что он никогда бы не решился при свете дня, — но Эдди кладёт руку на перила и цепляется мизинцем за палец Бака. Он слышит, как Бак громко сглатывает, и этот звук заполняет почти несуществующее пространство между ними. Когда Эдди ловит момент, он переводит взгляд с их соединённых пальцев на лицо Бака, и обнаруживает, что тот смотрит на него в ответ. Кажется, что время останавливается, все секунды и минуты меркнут на фоне голубых глаз Бака. Эдди чувствует его дыхание на своих губах, прежде чем успевает осознать, что его лучший друг наклоняется, сокращая расстояние между ними. Глаза Эдди закрываются, а в животе от предвкушения начинают порхать бабочки. Они так близко, они так близки к тому, чтобы наконец-то... — Я нашла их! Из горла Бака вырывается жалобный стон, который наносит значительный ущерб нервам Эдди, без того напряженным и пронизывающим каждый дюйм его тела. В голове Эдди звучит сотня проклятий, когда Бак отстраняется. Они оба одновременно поворачивают головы и видят, как Хен и Карен смотрят на них широко раскрытыми глазами, когда до них доходит, что они только что чему-то помешали. С их губ слетают поспешные извинения, и Эдди, глубоко вздохнув, поворачивается к Баку. Они обмениваются всего лишь одним взглядом, и становится ясно, что момент упущен. И это чувство только усиливается, когда Мэдди протискивается между Хен и Карен и протягивает руку к Баку. — Бак! — восклицает она. — Давай, я обязана станцевать с моим братом хотя бы раз. Спустя несколько минут он стоит у стены и смотрит, как Бак кружит Мэдди, а потом опускает её, держа за талию. Больше никаких навязчивых мыслей и иррациональных страхов. Эдди знает, что сегодня тот самый вечер, когда он должен рассказать Баку о своих чувствах. После свадьбы, конечно, чтобы не рисковать оборвать и без того тонкие нити отношений между Баком и его родителями. Звенящее тепло, разливающееся по его венам, разгорается ещё сильнее, когда песня заканчивается, а Бак с Мэдди покидают танцпол. Ди-джей начинает делать объявление, которое звучит в ушах Эдди как белый шум, потому что всё его внимание сосредоточено на том, как Бак шагает к нему. В его глазах светится восторг, несмотря на видимое волнение, проступающее при каждом шаге. Бак останавливается перед Эдди и протягивает руку. Его голос звучит тихо, когда он спрашивает: — Можно пригласить тебя на танец? Только тогда Эдди понимает, что все остальные пары выходят на танцпол под медленную песню, первые ноты которой начинают доноситься из динамиков как по волшебству. Эдди медленно кивает, прежде чем неуверенно протянуть руку и переплести свои пальцы с пальцами Бака, принимая приглашение. Бак плавно пробирается между раскачивающихся тел, чтобы найти место в толпе. Эдди наблюдает, как Бак сглатывает и глубоко вздыхает, когда вес его свободной руки оказывается на талии Эдди. Их руки не разъединяются, только поднимаются чуть выше, и они встают в танцевальную позицию. Словно в трансе, тело Эдди следует за Баком, когда они начинают двигаться. Он никогда не чувствовал себя таким застигнутым врасплох, но в то же время настолько лёгким. С Баком всегда всё так просто, и именно поэтому Эдди должен сказать ему. Он должен дать Баку понять, что... — Твои родители, — выпаливает Эдди, когда реальность обрушивается на него. Они танцуют медленный танец. Вместе. На людях. Ему не нужно оглядываться, чтобы понять, что на них устремлены любопытные взгляды. Бак лишь склоняет голову набок. — И что? — кажется, что-то в голове Эдди сдвигается, когда Бак просто притягивает его ещё ближе вместо того, чтобы оттолкнуть. — Эдди, мне всё равно, что они думают. Они сделали свой выбор, не желая принимать эту часть меня. Всё, что имеет значение для меня сейчас, это ты. Мы. Когда их тела прижимаются друг к другу, Эдди готов поклясться, что чувствует, как учащается сердцебиение Бака, прежде чем он продолжает: — Я люблю тебя, Эдди, и мне кажется, ты тоже любишь меня, но мне нужно знать, что я не сошёл с ума и не... Что я не придумал всё это, — голос Бака звучит мягко и умоляюще, чуть заглушаемый музыкой. Их танец почти превращается в покачивание вперёд и назад. Этот момент не похож на тот, когда они почти поцеловались под покровом ночи. Тогда Бак собрал всю свою храбрость и решился сделать то, чего Эдди не смог. Но теперь, после его признания, Эдди медленно проводит языком по своим губам, прежде чем поднять голову и ответить единственным способом, который приходит ему в голову. Закончить то, что началось на балконе. Эдди целует его, и мир останавливается. Бак целует его в ответ, и мир снова оживает. — Эдди, — выдыхает Бак, когда их губы отрываются друг от друга. Глаза Эдди распахиваются, а на щеках проступает румянец, такой же алый, как след от вина на брюках Бака. Он поднимает ладонь и нежно проводит по раскрасневшейся коже Эдди, отчего становится ещё жарче. — Ты любишь меня. — Я бы вышел за тебя прямо сейчас, — признается Эдди. Он не уверен, понимает ли Бак, что это обещание, но, глядя на то, как его губы приоткрываются в удивлении, прежде чем снова прижаться в обжигающем поцелуе, Эдди начинает думать, что Бак не ответил бы "нет". Песня заканчивается, быстро переходя в другую, более весёлую и динамичную, но Эдди и Бак не двигаются с места. Они привлекают к себе довольно много внимания, но всё это не имеет значения. Потому что впереди у них вся оставшаяся жизнь, где они смогут вместе столкнуться с тем, что их ждёт.