Обиталище зла

Реддл, стоя на берегу у водоема, внимательно смотрел на гриффиндорку, которая по шею была окутана темной водой. Она точно бросала ему вызов своим дерзким взглядом, но он не мог разобраться в ее умыслах. Неужели она настолько пустоголовая, что готова показывать свой характер ему — Темнейшему волшебнику всех времен? Он сжал челюсть от того, какую огненную ярость она заставляла испытывать. Том презирал ее всем своим нутром и крайне тяжело ему давалось терпеть присутствие грязной крови рядом с собой. Он ощущал, что предает сам себя, но интуитивно казалось, что она принесет ему выгоду. И он терпел, превозмогая режущую злость, растущую в груди. Она буквально заставляла его морщиться и кривить лицо. Ладони сжимались в кулаки и он хотел раскроить ей череп в тот момент, когда девушка просто поднимала на него свои щенячьи глаза. Реддл бы сравнил ее с дворнягой, питающейся дохлыми крысами на обочине дорог, но собака (по его мнению), была чище и приятнее. Весь облик девушки казался ему обманным. Он замечал, что после того, как получил земное тело, то его организм стал откликаться на приземленные потребности людей. Он стал еще сильнее злиться, ощущал, что не всегда может быть равнодушным к происходящему и привычное ему хладнокровие становилось расплывчивым. Том испытывал полный спектр эмоций. Это было сравнимо со всепоглощающим пламенем, которое охватывает каждый сантиметр тела и заставляет кричать, и извиваться. Он не помнит свои чувства до того, как стал Волдемортом. Воспоминания остались, но эмоции пропали. Всегда была только ярость и хладнокровие. Реддл помнит то, как он почти физически улавливал вибрации страха своих пленников, которые знали, что скоро умрут, а также глубокое уважение от преданных пожирателей, мир которых был сконцентрирован только на том, чтобы угодить великому Темному Лорду. И видел безрассудную храбрость Поттера и его друзей, что бросались на верную смерть. Всегда была одна эмоция. Ему так казалось. Конечно, он считал, что человек может в разное время думать и чувствовать по-разному, но чтобы несколько противоречивых мыслей поселились сразу — никогда. А теперь все смешалось. Он был человеком, который мог испытывать страх, боль, обиду и другой комплект бесполезных навыков человеческого мозга. Том глушил в себе это. Старался не поддаваться, но иногда случались оказии. И ему было противно осознавать, что его тело отзывалось на грязнокровку. Оно считало ее лицо симпатичным, а глаза вовсе не напоминали дворовую собаку. Что-то внутри сравнило бы ее глаза с космическими планетами или кратерами, оставшимися после мощнейшего взрыва. Но это было что-то внутри. И Реддл не был уверен, что это не заразно. Так его прогрессирующая болезнь и металась из стороны в сторону, словно подбитый лесной зверь. Гермиона вызывала в нем противоречивые чувства, к которым он не был готов и считал, что здоровое тело не способно столько ощущать одновременно. Поэтому ему нужно выбраться отсюда, как можно скорее. Вдруг это неизлечимо? Не отрывая взгляд от гриффиндорки он заметил, как она широко открыла рот и в глазах показался страх, который он так сильно любил наблюдать. Ее макушка скрылась под водой, а на поверхности появились пузырьки. Том слегка напрягся и подошел ближе к воде, присев на корточки. Ее точно утащило какое-то существо, но тогда его теория о том, что к ней местное зло не притягивается — ошибка. Волшебник медленно встал и тяжело вздохнул. Он ощутил собственную досаду и разочарование. Хотя его догадка и была неверной, он все еще нуждался в гриффиндорке, поэтому, недолго думая он скинул одежду и зашел в воду, внимательно всматриваясь в глубину. В нескольких метрах от него послышался всплеск и Реддл, задерживая дыхания, нырнул в воду. Вокруг было темно и холодная вода заставляла ежиться тело, не позволяя быстро передвигаться. Он уверенно плыл к месту, где видел всплеск воды, натыкаясь на склизкие водоросли. Его голень резко обожгло что-то очень острое и быстрое. Том отпустил затуманенный взгляд вниз и обнаружил длинный порез, из которого моментально пошла алая кровь. Он сжал челюсти от неприятного ощущения и всплыл наверх, набирая легкими воздух. Волшебник начал действовать активнее, понимая, что Грейнджер не сможет провести под водой так много времени, а он не был уверен в том, что после ее очередной смерти у него получится ее отыскать. Когда он нырнул в следующий раз, то заметил существо с хвостом. И сразу догадался, что имеет дело с русалками. Русалка застыла на месте и агрессивно размахивала хвостом в воде, скаля зубы. Она крепко держала свою пленницу за волосы, не позволяя ей выплыть. Реддл крайне быстро добрался до существа и понял, что перед ним не просто русалка, а их предводительница — Маркус. Она почти не отличалась от себе подобных, но ее вид был гораздо более устрашающим и жутким. Острые клыки торчали из пасти, как маленькие ножи, а хвост был очень широким и саблевидным. Он точно знал, что такие твари водятся в водах Черного озера в Хогварсте и помнил, что Дамблдор находился с ними в дружественных отношениях. Вопрос был лишь в том, как ему вызволить назойливую гриффиндорку. Том отметил, что девушка уже находилась без сознания и задача становилась сложнее. Реддл подплыл почти в плотную и взглянул в глаза русалке, чья хватка на копне волос Гермионы сжалась сильнее. Он поднял руки, показывая, что имеет лишь добрые намерения и взглядом указал ей на девушку. Существо задумчиво поджало нечто, напоминающее человеческий рот и протянула ему свою руку. Том сразу понял, что русалка предлагает ему обмен, но к такому он не был готов. В голове моментально созрел сомнительный план, но воздух стремительно покидал его легкие и совершать действия становилось труднее. Он протянул ей руку, якобы соглашаясь на обмен. Довольная предводительница широко раскрыла пасть и схватила его за ладонь, одновременно отпуская Гермиону. Реддл из последний сил держался под водой, но подтолкнул девушку наверх одной рукой, отвлекая русалку, которая так не хотела его упустить вслед за прошлой пленницей. В тот момент волшебник крепче ухватился за слизкую ладонь существа и что есть силы потянулся наверх. Маркус оказалась в замешательстве, но быстро сообразила и старалась утянуть мага на дно, только было слишком поздно. Том крайне быстро показался над водой и пользуясь лунным светом, обжег им русалку, которая хоть и ненадолго, но оказалась на поверхности. Маркус начала извиваться и издавать визжащие звуки, напоминающие магловские сирены и самостоятельно отпустила ладонь волшебника, скрываясь в глубине. Реддл надрывно дышал, впуская в себя воздух. Ему понадобилось не менее минуты, прежде чем оклематься. Только потом он начал искать на поверхности Грейнджер. Она все еще находилась без сознания и мягко плыла по легкому течению воды. Волшебник достал ее и весьма грубо уронил на песок, все еще приходя в себя. Губы волшебницы были посиневшими, а кожа крайне бледной и холодной. Он небрежно прислонил пальцы к пульсу и выдохнул, когда почувствовал удары. Ему было совершенно плевать на здоровье волшебницы, но он ощущал облегчение от того, что ему не придется снова ждать ее из мира мертвых. Реддл встал и кинул на нее вещи, которые девушка оставила на берегу. Так он решил, что обморожение обойдет ее стороной, к тому же на улице было гораздо теплее, чем в воде. Он довольно быстро натянул на себя одежду и последовал к ночлегу, натыкаясь на остывший ужин, который Гермиона готовила для них. Хотя маг и испытывал невозможную ярость к маглорожденной, но желудок неприятно скручивался, напоминая о чувстве голода. Ему не понадобилось и пяти минут, чтобы затолкать в себя весь оставшийся бульон. Да, еда была крайне скверной, но притупила урчание желудка. Том еще раз бросил взор на берег и слегка удивился, что волшебница не приходит в себя, но решив, что это вовсе не его дело, отправился спать. Этим утром Гермиону пробудил ее собственный кашель, который так сильно стискивал грудь, что она даже не могла вздохнуть. Она выплевывала воду и густую слюну, что мешали ей дышать. Она с удивлением обнаружила, что лежит на песке прямо на берегу водоема, укрытая собственными вещами, под которыми она оказалась обнаженной. Яркое солнце заставляло щурить глаза и не позволяло досконально осмотреть обстановку. Тогда она резко вспомнила русалку и ее когти, которые царапали ей шею и ноги, уволакивая под воду. Помнила, что пыталась изо всех сил выбраться наружу, но воздуха не хватало и позже она поддалась существу, позволяя тащить себя в неизвестную глубину. Но дальше воспоминания обрывались и Гермиона совершенно не понимала о том, как могла оказаться на берегу. Неужели русалка сжалилась и выбросила ее на сушу? Грейнджер поднялась на ноги, слегка шатаясь из стороны в сторону и быстро начала отряхиваться, и натягивать на себя одежду. Она запустила руки в волосы и поняла, что пальцы путаются так сильно, как никогда раньше. Ей точно стоит помыть голову. Гермиона нашла на берегу небольшую палку с тремя выступами и решила, что она вполне сойдет за расческу. Пока девушка промывала спутавшиеся волосы в воде, то не подозревала, что за ней все это время наблюдают. Реддл скрывался за ветвями деревьев и всматривался в силуэт Грейнджер, которая (по его мнению), занималась ерундой. Том уже давно проснулся и не мог найти себе места. Все его мысли были посвящены этому странному месту и нахождению лазеек из него, но его раздражало то, что он впервые в своей жизни не знает, как поступить дальше. Пока девушка лежала в отключке, то он обследовал большую часть леса, пытаясь найти хотя бы что-то, что помогло бы начать думать в правильном направлении, но попытки не обвенчались успехом. Вокруг был самый обычный лес. А еще его бесила гриффиндорка, которая уже порядка получаса вычесывает свои волосы. Сама мысль о том, что она после долгого сна и прибывания в плену у Маркус, решила заняться бесполезным делом, выбивала его из колеи. В голове его крутилась навязчивая идея подойти к ней сзади и свернуть шею, но он старался об этом не думать, в конце концов вчера он сам спас ее от верной смерти. Хотя и безрассудство девушки тоже накаляло его, ведь именно из-за нее они попали в лапы русалки и чуть не лишились жизни. Гермиона наконец-то поднялась и прикрыла глаза, поднимая голову к небу, наслаждаясь прекрасной погодой. Она думала о Реддле, который, наверняка, всю ночь провел в собственном ночлеге и даже не подозревал о том, в какой беде она вчера оказалась. Тогда до нее дошло. Она широко распахнула глаза и вспомнила, что ведь Том видел то, как ее утащила русалка. Ведь он стоял на берегу и смотрел прямо на нее. Мысли замельтешили в голове, не давая нормально сообразить. Ей не верилось в то, что он мог достать ее из воды и даже укрыть сверху вещами, но такой исход событий был самым логичным. Она повернула голову в сторону леса и встретила там холодный взор в ответ. И он явно не предвещал ничего хорошего. Волшебница стояла на месте и не решалась пошевелиться. Тогда Том сделал первый шаг к ней. Гермиона отметила, что Реддл явно не сладко спал этой ночью. Под его черными глазами пролегли синяки почти такого же цвета, а кожа стала смертельно бледной и под ней были видны некоторые венки. — Ты идиотка, — начал мужчина. — Что же я такого сделала? — нахмурено ответила девушка. — Полезла в воду и явно не рассчитала свои умственные способности, — почти шипя говорил Реддл. — Это ты меня достал? — игнорируя оскорбления, спросила волшебница. — Все даже хуже, чем я думал. Неужели ты думала, что тебя волной на берег вынесло? Это тебе не море, грязнокровка. Гермиона слегка стушевалась, но мысленно себя оправдала. Ведь она все-таки в очередной раз, возможно, умерла и сил на размышления у нее почти не осталось. — Просто я почти ничего не помню. Я всего лишь хотела искупаться и не просила тебя меня спасать, ясно? Если бы ты не полез в воду, то я была бы только рада, что останусь там навсегда, а ты не сможешь выбраться из сферы. — Не тебе решать, мелкая тупица. Ты здесь не хозяйка положения, а всего лишь послушная зверюшка и ты будешь меня слушать, ни смотря ни на что. — Это я согласилась тебе помогать, а не наоборот. Я всегда могу передумать, Том. И тогда ты останешься один в этом мире, покинутый всеми, и у тебя не будет ни единого шанса выбраться отсюда. Гермиона очевидно блефовала. Она понимала, что оставить его одного она не сможет, ведь так она позволит ему найти разгадку этого места и выпустит из клетки самого настоящего зверя, который вернется в настоящий мир еще более злым и уничтожительным. Волшебница всегда знала, что умна и сильна во многих сферах волшебства, но прекрасно понимала, что Реддл явно обыгрывает ее интеллект и совсем не сомневалась, что рано или поздно он найдет лазейку. Том ярко отреагировал на ее слова. В его глазах загорелся недобрый огонек и Гермиона мысленно подготовилась к очередному выпаду с его стороны, но он поступил неожиданно. Холодная ладонь обхватила ее шею, крепко сжимая в тех местах, где еще вчера ее больно держала рука русалки. Том резко притянул ее к себе за шею и задрал голову девушки выше, чтобы она видела его глаза. — У тебя нет выбора, Грейнджер. Ты не посмеешь нарушить мои планы. Если ты попробуешь выкинуть очередную глупость или попытаешься сбежать, то я надену на тебя ошейник и привяжу к себе, а после каждого твоего мерзкого слова, я буду сильнее стягивать его, чтобы у тебя медленно и мучительно кончался доступ к кислороду. И так я буду делать до тех пор, пока ты не научишься со мной разговаривать так, как подобает таким, как ты. Гермиона затаила дыхание, когда Реддл начал ей шипеть свои планы. Его дыхание была на удивление теплым и отдавалось ей в щеку, вызывая мурашки по телу. Но она ненавидела его. Ненавидела сильнее, чем кого-либо другого, а его слова совершенно не пугали гриффиндорку, но вызывали пламенную агрессию и отвращение. Она смотрела в его черные глаза и видела в них такие же чувства, ей казалось, что она смотрит с свои собственные, но только у нее взгляд был теплым и обволакивающим, а у Тома — холодным и отталкивающим. — Попробуй, Реддл, — выдавила из себя Гермиона. Волшебник резко отпустил ее шею и оттолкнул от себя, не скрывая призрения. Гермиона чуть не упала от такого резкого толчка, но устояла на ватных ногах. — Мы сейчас же выдвигаемся дальше. Здесь мы больше ничего не найдем. После этих слов Том быстро пошагал в сторону импровизированных палаток и больше не обернулся на девушку. Грейнджер все еще приводила сбившееся дыхание в порядок и потирала шею, на которой точно останется след от его руки. Она медленно присела на берегу и посмотрела на солнце. Удивительная погода.