Обиталище зла

Это было похоже на небольшое озеро, даже крохотное по меркам тех, которые Гермиона видела раньше. Вокруг него располагались небольшие скопления подсушенных кустов и желтоватой травы. Сама вода, к удивлению волшебницы, была кристально чистой и дна совершенно не было видно. Девушка мысленно выдохнула, когда поняла, что в таком маленьком озере ее вряд ли утащит русалка. — Мне нужна твоя сумка, — приказным тоном сказал Реддл и даже не стал дожидаться ответа, стягивая сумку за ремешок прямо с плеча Гермионы. Девушка сердито подняла глаза к небу, но возмущаться не стала, она совершенно не видела в этом смысла, очередной конфликт был ей ни к чему. Том, не произнося больше ни слова, удалился от водоема в неизвестном для девушки направлении, уже через пару минут она не наблюдала его фигуры, которая постепенно скрывалась за клубами песка. Грейнджер нашла в этом свою пользу: она быстро скинула с себя всю одежду и залезла в воду, наслаждаясь обволакивающим чувством легкой прохлады. Параллельно девушка постаралась застирать мантию и нижнее белье, надеясь, что на такой жаре все успеет высохнуть до прихода волшебника. Упиваясь чувством расслабленности, она погрузилась в размышления. Еще совсем недавно Реддл пытался ее убить в очередной раз, но почему-то волшебница перестала так остро на это реагировать. Словно она привыкала к жестокому отношению в свою сторону, она проглатывала чувство собственного достоинства и находилась на коротком поводке злейшего врага. Гермиона пыталась оправдать себя, думала, что это происходит только потому что защищает друзей и близких, но, кажется, дело было не только в этом. Раньше ее отец увлекался психологией, рассчитывал, что рано или поздно сможет работать психотерапевтом. Потому в доме Грейнджеров хранилось большое количество книг, раскрывающие психологические заболевания, историю их появления и многое другое. Девушка не особо любила читать подобные книги и никогда не увлекалась ими, но когда другие произведения были зачитаны от корки до корки, то руки доходили и до психологии. И она хорошо помнила научную статью о том, как люди терпели в свою сторону издевательства и насилие, оправдывая это тем, что идут ради благой цели, при этом совершенно теряя самих себя. В этой статье было много пунктов, но Гермиона запомнила лишь несколько, которые подходили ей на данный момент больше всего. Человек постепенно начинает игнорировать собственные потребности и чувства. Волшебница же терпела выходки Реддла, шла в эту пустыню за ним, не смотря на дикую усталость и голод. Чувство вины. О, да. Девушке было нелегко признаться в этом самой себе, но она чувствовала себя виноватой перед всем волшебным миром. Она обвиняла не только себя, но и близких друзей в том, что они позволили умереть стольким людям прежде чем закончилась война. Она считала, что они слишком долго тянули, откладывали на потом, заботились о таких маловажных вещах, не предвкушая подобного исхода. И Гермиона абсолютно не понимала того, что под словосочетанием «маловажные вещи» она имела в виду свою жизнь. Жизнь, которую хотела прожить вдали от насилия и убийств. Человек считает, что все муки обязательно будут вознаграждены, что все его действия — не напрасны. И девушка склонялась к этому, считала, что рано или поздно Реддл будет повержен, а к ней вернется прежняя жизнь, даже если она навсегда будет запечатана в заточении. И она была готова терпеть, выжидать почти бесконечно. Страх одиночества. Гермиона долго размышляла о том, относится ли к ней этот пункт. Ведь с одной стороны она совершенно не нуждалась в Реддле, как в собеседнике, но также не могла сдержать язык за зубами, когда он находился рядом с ней. Ей хотелось его задеть, унизить, растоптать или узнать лучше, понять, проанализировать. В конце концов волшебница не смогла прийти к единственному верному решению. Его просто не было. Она могла бы сбежать и выживать отдельно от Тома, наслаждаться одиночеством с мыслями о том, что неожиданно оказалась свободна. Но Грейнджер не была бы собой, если бы не попыталась предотвратить его возвращение. И она сделает для этого все. Не позволит ему выбраться из заточения, рискуя собственной жизнью. В поле ее зрения появился Реддл, который шел в ее сторону уже с другой стороны. В одной его руке была мантия, которую он подогнал под нечто, напоминающее мешок, а в другой нес охапку сухих веток. Гермиона удивилась тому, что пока она занималась собственным благополучием, Том приложил силы к их общему. — Что уставилась? — Просто удивилась, — нахмурив брови, ответила девушка. Реддл скинул ветви на землю и сел на песок, смотря на Гермиону. — И что же удивительного ты обнаружила? — заинтересовано спросил волшебник, формируя место для костра. — Ты сам сходил за дровами, даже не заставил идти меня с тобой, — начала девушка, — это было неожиданно. — Твое общество вряд ли можно назвать приятным, к тому же ты медленно ходишь, — усмехнулся Реддл, — а бегаешь еще хуже. — Откуда же ты научился так быстро бегать? И почему почти не устаешь? Мы так долго не спали. Наверняка раньше за тебя всю физическую работу выполняли верные слуги. — Может для тебя это и покажется странным, но я никогда не отказывался от тренировок. В отличие от тебя и Поттера, — равнодушно отвечал Том. — С чего ты взял, что Гарри не тренировался? — вступилась за друга Гермиона. — А почему ты защищаешь только его? Кажется, я говорил и про тебя тоже. Гермиона открыла и тут же закрыла рот, не зная, что ответить. Она в очередной раз доказала себе, что не зря анализировала собственный психологический портрет. — Я никогда не была сильна в физической форме, обычно мой мозг компенсировал этот недостаток, — почти уверенно сказала девушка. — Чтобы твой мозг начал что-то компенсировать, то нужно им обладать, грязнокровка. Девушка снова закатила глаза и отвернулась от собеседника, стараясь его игнорировать. Она присела около озера и смотрела на спокойную воду. Том в это время не отдыхал и успел развести небольшой костер, который сможет их согреть вечером. Он пошел в сторону озера, обходя Гермиону и быстро начал скидывать с себя вещи, готовясь искупаться. Девушка приоткрыла рот от шока. Она не могла отрицать того, что тело Реддла было весьма подтянутым, а плечи очень широкими. На его спине она заметила несколько небольших отметин, напоминающие шрамы и ей было интересно гадать откуда они взялись. Мог ли он получить их сам или они уже принадлежали прошлому владельцу. Гермиона была благодарна ему за то, что боксеры Том решил не снимать, потому что она не могла оторвать взгляд от его слаженного тела и вряд ли бы отвернулась потом. Ей было до жути неловко и противно от самой себя, но в голову лезли мысли о том, что мужчина уже видел ее полностью обнаженной, когда спас из лап русалки. И наверняка он счел ее тело довольно посредственным, угловатым. Так она видела себя. Девушка никогда не обладала пышными формами и волнующими изгибами, она казалась себе прямой, по-детски сложенной. Том в это время уже успел занырнуть в воду и почти не появлялся на поверхности, исследуя дно водоема или спасаясь от жары. Гермиона решила не давать ему повод для издевок и поднялась с места, не поднимая взгляд на появившуюся стройную фигуру врага. Она решила посмотреть на то, что Том принес в завязанной мантии и еще больше удивилась. Реддл поймал пять небольших ящериц, чьи брюшки были вспороты ее ножами. Так он позаботился еще и о ужине. Гермиона поймала себя на мысли, что сочла бы Тома надежным спутником для походов. Тем, кто всегда позаботится о ночлеге, еде и воде, а потом споет песню, играя у костра на гитаре, но девушка сразу отмела от себя глупые мысли и принялась насаживать ящериц на оставшиеся ветки. Реддл подошел к костру и навис над Гермионой грозной тучей. Он вытирал лицо опустевшей мантией и наблюдал за девушкой, которая не могла заставить себя не смотреть на него в ответ. Она видела, как капли воды стекают по животу и плечам, отсвечивая, благодаря костру. Его мышцы рук напрягались, а по животу пошли мелкие мурашки. И Гермиона находила это действо весьма эстетичным и приятным для разглядывания. Тушки рептилий уже были почти готовы и Реддл присел очень близко к девушке, протягивая большую ладонь для того, чтобы забрать одну из них. Их ладони соприкоснулись и Гермиона опешила от того, какими горячими были его руки. Она по какой-то глупости думала, что его тело всегда остается холодным, как у тех же самых рептилий, но ошиблась. Реддл даже не посмотрел в ее сторону, начиная поглощать ужин. Гермиона оторвалась от приятного зрелища и тоже накинулась на еду. Она даже представить себе не могла то, насколько оказалась голодна. Солнце опустилось и в пустыне стало довольно холодно. Не так катастрофически зябко, как было в лесу, но ощутимо. Реддл к тому времени уже оделся и лег на разложенную мантию, предварительно подкинув веток в костер. Гермиона последовала его примеру и расположилась с другой стороны, более обдуваемой ветром и песком. Несколько часов она мучилась от ветра, который ударял ей в спину и постоянно ворочалась, на находя себе места. Том начал раздражаться и цокать под нос. — Может тебе свалить в лес? Я так никогда не усну, — прошипел Реддл. — Я не виновата, просто с этой стороны очень ветрено, — недовольно ответила Гермиона. — Значит переходи на мою сторону, но если я еще раз услышу звук с твоей стороны, то выкину тебя в озеро. Девушка не переставала удивляться его поступкам, но решила, что так близко подбираться к врагу тоже не хочет. Она постаралась уснуть на своей стороне, но тучи песка, поднявшиеся прямо над ее волосами, окончательно вывели Гермиону из себя. Она тихонько встала и подобрала скомканную мантию. Еще пару секунд девушка размышляла стоит ли ей ложиться спать рядом с Томом, но увидев его недовольный взгляд, поспешила расположиться около него. Они лежали друг от друга сантиметрах в пятидесяти и Гермиона легла к нему лицом, не задумываясь о том, что окажется в непростой ситуации. Она не могла удержаться от того, чтобы не разглядывать Реддла, который лежал на спине, закинув руки под голову. Его лицо выражало всемирное спокойствие и уравновешенность. Грейнджер убедилась в том, что даже в профиль Том выглядел безупречно. Спустя несколько минут наблюдения девушка все же решила попробовать уснуть. И спала она крепко, спокойно. Надежно.