Кинцуги

Пара дней прошли своим чередом. Джин толком не выбирался никуда, кроме работы Чонгука, так что оставался дома, выписывая следующие шаги для своей мечты. Он хотел составить бизнес-план и показать его сначала Юнги, а потом Чонгуку. Просто чтобы узнать, да или нет, безо всяких далеко идущих советов и рекомендаций. Чонгук погрузился в работу тоже — заключение контракта было лишь первым шагом, далее следовало применить новые связи на практике, а ведь настоящий босс именно эти и занимается — ведёт корабль своего предприятия вперёд. Так что Чонгук, пережив кое-как этот переломный во всех смыслах момент, принялся залечивать себя работой. У него неплохо получалось. Джин так не мог. Его до сих пор съедали мысли обо всём. Он мог заблокировать Урама, но от этого сам брат никуда не исчезнет, и даже поговори Чонгук с господином Каном десять тысяч раз, тот не перестанет изрыгать свой яд на всех подряд. К счастью, Чонгук теперь ночевал дома, и Кан не решался заявиться сюда лично. Джин готовил, учился, записывал тиктоки, искал работу, общался с Кюнмин и с Хосоком. Кое-как он тоже пытался оправиться от всего произошедшего, убеждая себя, что всё не так уж плохо. Ну правда же? Карточку он вернул, Юнги обязательно очнётся, кризис Урама благополучно прошёл, что касается бурлеска — всё ещё впереди. Даже с Чонгуком они, конечно, хоть и цапались ещё по мелочам, но Джин решил, что таковы, видимо, их характеры. По крайней мере альфа не сходил с ума, когда Джин выказывал неповиновение или несогласие, и они могли препираться, как здоровые взрослые люди, а не как мучитель и жертва. Альфа не брезговал напоминать ему, что Джин ему не настоящий муж, а Джин скрипел зубами и напоминал, что Чонгука никто под дулом пистолета не заставлял брать его замуж. Кюнмин сообщила, что бурлеск нашёл покупателя, и к счастью, совсем избавляться от заведения не планировалось. Ан Хеджин, которая выкупила бизнес и быстренько вникла в проблему, решила оставить всё, как есть — так что это скорее было вложение. Кюнмин потеряла статус владелицы бурлеска, но сам бурлеск продолжит жить, и в нём даже можно будет работать — после того, как там проведут необходимые ремонтные работы. — Боже, эта женщина просто вау, — сказала Кюнмин. — Хваткая, умная, решительная! Нам очень повезло с ней. — Она ещё и шикарная, да? — Джин осмотрел свои ногти, зная слабость Кюнмин к таким людям. — Да, она шикарная, — немного горестно вздохнула та. — Не то слово. Роскошная. Она выкупила и верхнее помещение и хочет сделать там то ли балкон, то ли танцпол, и ещё себе кабинет. Так что можно сказать, наш бурлеск конкретно перестроят. Не знаю, к лучшему это или к худшему… раз уж функционал заведения расширится. Но госпожа Ан хорошо понимает, что к чему, думаю, она знает, что делает. — Что Намджун по этому поводу думает? — спросил Сокджин. — Он расстроен, конечно. Мы ведь сами всё делали. Мы даже стены сами шпаклевали, что уж там. Это словно любимую единственную дочь замуж выдать. Он беспокоится, что наберут новых работников… не нас. Хотя я уверена, что госпожа Ан понимает, что мы бы нормально справились, если бы… не эта проверка и не… всё остальное… Кюнмин помолчала и призналась: — Я тоже боюсь. Не изменений, нет, но… что это больше не будет то место, с тем духом, каким мы его помним. Я знаю, я уже распрощалась со своим баром, морально подготовилась… а потом мне снова дали надежду. — Хотелось бы познакомиться с новой начальницей. Джин хотел бы сказать «нашей новой начальницей», но он не был уверен, что мог так говорить. Всё внутри него тосковало и звало туда, в золотой свет, в облака фруктового дыма, в обилие музыки, блёсток, перьев и танцев. Это было частью его жизни, его сердца… Но даже если он хотел, он понимал, что если он хочет действительно претворить свою мечту в жизнь, он должен двигаться дальше. Он не осилит две работы, если одна из них будет ночной, а ему нужна работа. — Сокджин. — М? — Ты вернёшься в бурлеск? Ты хочешь этого? — спросила Кюнмин. Иногда Сокджин ненавидел её прямолинейность. — У меня нет ответа на этот вопрос, — с горечью выдохнул он. — Даже если я хочу… могу ли я? Я продолжаю искать работу… и в конце концов. Не думаю, что… Намджун. Что Намджун будет рад видеть меня. — Намджун не должен решать, чем тебе заниматься, — напомнила ему Кюнмин. — Просто… даже если ты не можешь совмещать две работы, ты мог бы приходить и исполнять к нам на большом шоу в выходные. Раз в неделю. При пятидневке это было бы несложно. И, Джин. — Да?.. — Забудь о его словах. Он это выпалил, желая уязвить тебя, зная, как ты сомневаешься в своём сценическом образе и подаче выступления. Ты отличный певец, и тебе не нужно раздеваться или танцевать до упаду, чтобы предоставить хорошее шоу. Я знаю, потому что именно тебя приходят увидеть, услышать твой дивный голос. А во-вторых, я не хочу, чтобы наш квартет распадался из-за денег. Из-за чего угодно, на самом деле. — Кюнмин… я подумаю об этом, — Сокджин прикрыл глаза. Ему было неловко, что она его уговаривала, словно он до сих пор просто ломался. Он бы с удовольствием вернулся в бурлеск, на самом деле… — Ох, мне пора бежать, у меня встреча, — спохватилась Кюнмин. — До встречи, Джин. — Пока, нуна. Джину нужно было приготовить ужин — время близилось к шести вечера, а значит, когда он закончит, будет уже как минимум восемь. На сей раз он приготовил кролика в пивной глазури, испробовав функции местного электро-гриля, чипсы из батата, пасту с тигровыми креветками и сливочным соусом, а на закуску грибы в соусе горгонзола, тушёные пряные помидоры и жареные перепелиные яйца с золотистой хрустящей корочкой. Ему теперь не нужно было экономить деньги, поэтому он не постеснялся заказать доставку продуктов хорошего качества, из которых он ещё не пробовал здесь готовить. Джин полностью отдался процессу, предполагая, что Чонгук поужинает с ним — так и было в последнее время. Джину это очень нравилось. Пусть они не особо разговаривали, и Чонгук после того, как прорыдал у него на коленях полчаса, не выказывал желания сближаться (то ли стеснялся, то ли держал дистанцию), всё равно совместные ужины были отрадой. Всё лучше, чем когда альфа придирался к нему по каждому поводу. Джин был в любви — именно такой жизни он и желал, безо всякой драмы. И хотя он запрещал себе думать о чём-то большем, надежда немного приподнимала голову, когда альфа ему улыбался или звал ласково «куколка-хён». — Чонгук, еда будет готова через четверть часа, будешь ужинать? — Сокджин спустился на половину своего мужа, чтобы проверить, как он там. Чонгук сидел на диване, обложившись бумагами и устроив компьютер на кофейном столике, а сам держал в руках планшет. — Ага, да, — пробубнил альфа. — Хорошо. Пятнадцать минут, ага. Отлично, он на связи. — Я позову тебя, — уведомил Джин. — Я занят, — пробормотал Чонгук. Он никак не мог закончить этот план, а тем временем завтра уже нужно было его представить. От молодого начальника вроде него требовалось в десять раз больше, потому что в силу возраста и простого происхождения к нему относились снисходительно и партнёры, и конкуренты. Он не мог позволить себе поблажек. Джин вернулся на кухню. Не хотелось бы, чтобы еда остыла. Он достал тарелки, чтобы накрыть на стол. Чонгуку точно нужен ассистент, вроде Хосока, только чтобы разделять эти его организаторские способности, но у него явно проблемы с доверием, особенно сейчас. Наверняка господин Кан на его левом плече нашёптывает: «Все они хотят отобрать твои деньги, твою компанию, твою рыбу!..» Через пятнадцать минут Джин снова спустился. — Попозже, мне нужно закончить. — Хочешь, я тебя покормлю? — предложил Джин, не видя в этом ничего такого, ведь он уже так делал. Но Чонгук прервался, чтобы смерить его недовольным взглядом, и цыкнул: — Не наглей. — Еда остынет. — Значит, я не буду есть! — рассердился альфа. — Просто убери её в холодильник, раз так! — Зачем ты тогда сказал, что придёшь? — Я не говорил! Джин заставил себя успокоиться. Чонгук фыркнул: — Хватит меня опекать. Сам разберусь и позабочусь о себе. Мне нужно работать, у меня куча дел, я и так пропустил один день. Джин покосился на два банки пива рядом с ноутбуком — вот уж что точно способствует продуктивности. Он же за день, небось, ничего не съел, кроме этих двух банок! — Чонгук… — Я сказал оставить меня в покое! — рявкнул альфа, ощерив клыки. — Уйди! Омега поджал губы. Вот злыдень… Он вернулся на кухню, некоторое время прождав и поддерживая температуру еды. Когда Чонгук рычал на него, бывало так, что он приходил извиниться потом, когда остывал немного. Но, видимо, сегодня не тот случай. В одиночестве Джин поужинал, мрачно листая тикток, а порцию Чонгука убрал в холодильник, запаковав в контейнеры. Завтра пообедает. Вместо этого Джин приготовил мелкие закуски, чтобы Чонгук хотя бы не пил пиво натощак. Время близилось к полуночи, когда Джин принёс ему тарелку с печёными шариками с осьминогом и рыбной стружкой. Чонгук такое точно любит, если он любит знакомую пищу с солёным и пряным вкусом морепродуктов. Он осторожно приблизился к альфе, стараясь поставить ему тарелку на стол как можно более беззвучно. Чонгук вздохнул: — Чего ты опять пришёл? Ты даже не обязан это делать, ты мне не нянька и не отец. — Ну, что-то же я должен делать, — пожал плечами Джин. — Я не хочу, чтобы ты питался одним только пивом. Так и цирроз подхватить можно. Что ты вообще делаешь? — Не твоё дело, — огрызнулся Чонгук, насупившись. — Я вообще-то для тебя хён, — фыркнул Сокджин. — Ухожу. Не рычи, просто поешь, ради бога. Стрелка часов сдвинулась на час, затем на два. Сокджин вернулся взглянуть, поел ли Чонгук. Тарелка была пуста, но… — Ничего удивительного, что он в конце концов уснул, — омега покачал головой. Чонгук завалился набок, не выпустив даже телефон из рук и не выключив свет. Конечно, после еды и алкоголя он наверняка почувствовал сонливость. Джин подошёл к нему, чтобы разбудить. — Чонгук, эй… Чонгук. А как же работа? — он потряс альфу за плечо. — Ауч!.. Тсск… Чонгук отмахнулся, заехав по носу, вскользь, но приятного мало. Сокджин закусил губу, взглянув на компьютер. Чем же он тут занимался? Планированием?.. Он разблокировал пальцем Чонгука айпад, чтобы посмотреть больше. Видимо, Чонгуку нужно было просмотреть все отчёты — для кого-то же они все делались. Он сделал около трети работы — неудивительно, что он так спешил. Если ему нужно закончить к завтрашнему дню, то времени было слишком мало. — Чонгук… Омега осёкся. Может быть… информация, в принципе, ему понятна. Чонгук набросал свои идеи, теперь нужно было просто их расписать для общего понимания. Джин взглянул на его заметки — кошмар, оказывается, альфа был ужасно неграмотным. Впрочем, господин Кан упоминал, что Чонгук плохо учился в школе. Как бы то ни было, грамотность не всегда совпадает с предпринимательскими способностями. Может, Сокджин распишет это вместо него? Итоги были выписаны несколькими отрывистыми строками, нужно было просто немного развернуться, скомпоновать результаты отчётов и предоставить план развития. Не то чтобы это было слишком сложно, просто муторная работа. Сокджин это уже проходил в бурлеске и схема была ему знакома из книг, что он прочитал. — Чонгук, ты спишь? Чонгук? Ты будешь заканчивать свою работу? — Сокджин попытался разбудить альфу снова. Безрезультатно — небось снова он недосыпал… — Тебе не следовало приезжать за мной в госпиталь, — покачал головой Джин. Он проверил, открыта ли дверь в спальню Чонгука, после чего взял его на руки, с кряхтением поднимая с дивана, и потащил на постель. — Ну вот… отдыхай, — Сокджин устроил его на подушках. Чонгук и так был в домашней одежде, своих огромных штанах и такой же огромной футболке, так что Джин не стал его раздевать. Он включил кондиционер и прикрыл альфу одеялом. В постели, безмятежно спящий, он казался ещё моложе, тем ребёнком, которым его видел Джин. — Эй, — нежно позвал омега. — Я люблю тебя. Чонгук, конечно же, не отреагировал. Джин улыбнулся, взяв его за руку, и лёг рядом, подарив себе пару минут любования сонным личиком. — Знаешь, странно, что ты называешь меня куколкой и крошкой при том, что я старше тебя и, пожалуй, больше, — сказал Джин. — Но, по крайней мере, ты начал звать меня хёном, иногда. — Джин, — едва слышно выдохнул альфа. — Что, дорогой? — немного шутливо спросил омега. Чонгук не просыпался, это то, что происходило в его сне, и ему показалось умилительным, что во сне был Сокджин. — Уходи. Не… тревожь меня, — выдавил Чонгук, хмурясь. Джин осёкся, поднимаясь с постели. — Да, да, как я посмел забыть, — горько вздохнул он. — Я тебе больше мешаю. Ухожу. Он вернулся в гостиную, уселся за ноутбук и принялся просматривать то, что Чонгук уже сделал, вкупе с отчётами. Впереди предстояла бессонная ночь, но ему ведь не впервой — всё лучше, чем маяться от безделья.

***

Чонгук подскочил в шесть утра, судорожно шаря руками вокруг себя. — План, план, — забормотал он. Где он вообще? Альфа осмотрелся. Его спальня?.. Когда он успел прийти сюда?.. Всю ночь ему снилось, как он работал, а Сокджин ему мешал, и он чувствовал себя от этого отвратительно. Сколько он успел сделать?.. Чонгук на самом деле даже не понимал, что ему приснилось, а что было правдой. Он ринулся в гостиную, чтобы посмотреть на работу. У него есть ещё несколько часов… Работа была сделана. Чонгук выдохнул с облегчением. Значит, он всё-таки закончил. Ну слава богу. Он просмотрел весь документ на всякий случай, если его уставший мозг наворотил какой-то чепухи, но всё выглядело нормально. Альфа снова выдохнул. Это всё проклятые сны и усталость. Ему бы не помешал отпуск… Но как поехать в отпуск в одиночестве и не думать обо всём, что произошло? Чонгук возвращался мыслями к Дахён и Сокджину в каждую свободную минуту. Взять с собой Джина?.. Не хотелось даже думать об этом. Пусть умом альфа понимал, что Джин не виноват, его сердце винило омегу в том, что Дахён ушла, и одним своим присутствием Джин заставлял его нервничать. Чонгук увидел записку рядом с ноутбуком: «Возьми в моём холодильнике еду для себя. Я положил ужин в контейнер.» Точно, он ведь приготовил вчера ужин, а Чонгук так заработался, что даже не пришёл поесть… И потом Джин принёс ему вкусные такояки. Чонгук слопал их и даже не заметил. Альфа поднялся на второй этаж и по наитию заглянул в комнату омеги — дверь оказалась приоткрыта. Сокджин лежал на постели лицом вниз, словно рухнул на неё только что — так и было на самом деле, но Чонгук об этом, конечно, не мог и подозревать. Альфа ненадолго замер, разглядывая усталую фигуру, свесившую руку на пол, и, поддавшись порыву, осторожно перевернул омегу на бочок, устраивая его поудобнее, и сел на край постели, разглядывая спящего. Сокджин был красивым, очень красивым. Умопомрачительно. Так, что перехватывало дыхание… Чонгук отвернулся, чтобы не смотреть. Это было нелепо, это развращало его ум. Утомляло, злило. В конце концов, что в нём такого, кроме его красоты?.. Обычный человек. Его взгляд наткнулся на книжную полку. Чонгук поднялся с постели, чтобы изучить книги. Основы предпринимательства, ведение бизнеса, кафе и рестораны, бухгалтерия, реклама и продвижение, дизайн, кулинария… Чонгук коснулся пальцами корешков. — Книги совсем новые, — заметил он и усмехнулся, обращаясь к спящему омеге: — Пытаешься прикинуться умным? Видимо, ты их даже не читал… Он наугад вытянул книгу и раскрыл её — раздел, посвящённый рекламе в соцсетях, и к его удивлению, нашёл заметку, написанную Джином собственноручно: «Поправка с соцсетями, более релевантными для возрастных групп и целевой аудитории… для молодёжи тикток подходит больше, чем фейсбук. Рекламу можно промотать, если она скучная.» Вся книга была полна заметок и выделенных кислотным жёлтым абзацев. Чонгук поджал губы и поставил книгу на место. Он снова вернулся к постели омеги, присаживаясь рядом с ним на корточки. Всё-таки… Сонное лицо вызвало в Чонгуке воспоминания о свадьбе. Сокджин действительно был похож на ангела, на сказочное создание, сотканное из света, мечт и магии. На мгновение тогда альфа подумал, что он счастлив. В Сокджине правде не было ничего плохого. Он был хорош собой и воспитан быть мужем и отцом детей, как и заведено во всех этих аристократических семейках, и в этом нет ничего плохого, на самом деле — пусть будет, кем хочет. Но такие люди были не во вкусе Чонгука, он предпочитал видеть рядом с собой личность, а не живое приложение для уборки и готовки. Кто-то другой должен был сделать Сокджина счастливым, не он. Кому-то другому бы понравился такой супруг. Не Чонгуку. Каким бы красивым он ни был. Альфа коснулся прекрасного лица, пальцами убирая спутавшиеся волосы. Уснул, даже не раздевшись… — Почему так трудно от тебя уйти?.. — пробормотал он. — И почему так трудно тебя прогнать? Он с удивлением обнаружил, что держит омегу за руку. Ладонь была мягкой, изящной, расслабленно согнутые пальцы обернулись вокруг руки Чонгука. Уходить почему-то не хотелось. Чонгук взглянул на часы — он слишком рано проснулся. Можно ещё поспать час-полтора.

***

— Что это такое? — Хосок зашёл в кабинет, шлёпая распечатку на стол Чонгука. — О чём ты?.. — Ты что, заставил Джина работать вместо себя? — спросил омега. Чонгук растерянно нахмурился, уставившись на секретаря и явно не понимая, к чему он ведёт. — При чём тут Джин?.. — Брось, Чонгук, — раздражённо вздохнул Хосок. — Я видел миллион твоих писем, отчётов, планов и презентаций. Любому будет понятно, что это сделал не ты. — Это я сделал! — возмутился Чонгук. — Я вчера сидел до поздней ночи!.. Червячок сомнения закрался в его сознание. Разумеется, он читал свою собственную работу, читал и перечитывал, но так как всё было написано по его собственному гайдлайну, у него не возникло никаких подозрений. Однако он действительно не помнил, когда дописал вчера всё это и как дошёл до своей постели. — Ну, я и не думал, что ты признаешься, — Хосок скривился, выглядя уязвлённым и обиженным: — Но честно говоря, Чонгук, заставлять работать кого-то вместо себя некрасиво! Я и не думал, что ты на это пойдёшь. — Да что ты несёшь такое?! — взорвался альфа, вскакивая и шлёпая руками по столу. — Да то, что ты безграмотен, как чёрт! — прикрикнул на него Хосок, — ты в слове «я» можешь сделать три ошибки! Я все твои презентации и планы переделываю, чтобы потом совету и коллегам было не стыдно показывать! А это?! Любой, кто переписывается с Сокджином так часто, как я это делаю, скажет, что это его рукой написано! Ну что за дела! Тск… Чонгук растерянно распахнул глаза. Значит, не доделал он никакую работу?.. Это дело рук Джина? Он медленно опустился в своё кресло, пялясь перед собой. Нет, он не мог. Такого не может быть. Сокджин даже слов таких наверняка не знает. Да, у Чонгука был план, были тезисы, но как можно было расписать двадцать страниц за одну ночь, не будучи не то что работником его компании, а вообще даже рядом не стоящим с его бизнесом? Такого просто не может быть!.. — О, вижу, — покачал головой Хосок. — Ты и сам не знал, видимо. — Это какой-то нонсенс, — Чонгук помотал головой. — Он не мог. — Ну, мог или не мог, а только если к тебе не прилетела фея-крёстная, которая взмахнула волшебной палочкой и вместо кареты и хрустальных туфелек даровала тебе план развития, то это результат трудов твоего супруга, — Хосок взял распечатку со стола. — Надеюсь, ты это всё достойно презентуешь. Чонгук даже не посмотрел на него. Первое, что он захотел сделать, это расцеловать своего мужа. Что и говорить, хорошая работа, шок и восторг. Затем сомнение снова одолело его, Чонгук хотел позвонить ему и спросить: «Это правда ты? Почему ты не сказал?..» Затем его настигло отторжение от симпатии к Сокджину. Не начинай одобрять его, не начинай любить — оно тебе не надо… Чонгук и так чувствовал себя странно и неуверенно рядом с Сокджином. Они слишком сблизились. Зачем он вообще это сделал? Почему не разбудил? Просто отнёс в спальню и доделал работу за него? Какой в этом смысл? Если хотел блеснуть знаниями, то почему не сказал?.. В результате Чонгук не сделал ничего, оправдывая себя мыслью, что если Сокджин не признался в содеянном, значит, решил сделать это безвозмездно. Ему хотелось бы сохранить с Сокджином отношения соседей, которые говорят друг другу привет и иногда заходят за солью или за каким-нибудь инструментом, но не ближе. Ему не хотелось дружеских отношений, потому что дружеские могут потенциально перерасти во что-то большее. Чонгук мог бы сказать, что они точно перерастут, потому что Сокджин выводил его из душевного равновесия. Умопомрачительно прекрасный, с какого угла ни посмотри, с приятным голосом, с ласковым и кротким взглядом — подобные люди всегда заставляют влюбляться в себя с первого взгляда, а Чонгук презирал влюблённость с первого взгляда, в красивую внешность. Ему не нравилось, что даже ещё раньше, до расставания с Дахён, Сокджин называл его своим мужем, защищал его и сам искал у него защиты, и… Чонгуку хотелось его защитить в ответ? Иногда он позволял это себе. Вернее, не мог не позволить, потому что действия происходили раньше, чем он думал, словно в помутнённом сознании. Когда в особняке Ким он увидел избитого омегу, всего покрытого кровью, с разбитой головой, он словно рассудком повредился; Ураму он врезал, не рассчитывая силу и не заботясь о последствиях. Печальная правда была в том, что Чонгук никогда не был равнодушным к Сокджину, но это его раздражало. Он считал это неправильным.