Свет на полу выбил полоску бледной пыли, намекающую на то, что иногда в квартире нужно убирать. Но этот день точно не сегодня.
Сегодня день, когда ему нужно провести генеральную уборку в голове и собрать себя заново. А это сложно. Гораздо сложнее даже, чем заставить себя вытереть пыль.
Наруто свесил ноги с кровати и коснулся босыми ступнями теплого линолеума, согретого последними лучами заходящего солнца. Жаркий день подходил к концу, ещё немного и Токио накроет ночь.
Город засыпает, просыпается мафия.
Он поводил пяткой по линиям желтого света. Вставать не хотелось. Выходить на хотелось. Хотелось как-то быстро свинтить на работу и не встречаться с Какаши ни взглядом, ни словом. Но на кухне звенела посуда, а, значит, с этим могли возникнуть проблемы.
Ну, и что? Это всё тот же Какаши, которого он знал. Который его вырастил и всегда был рядом. Ну, и что с того, что он крал чужие машины? Он всё равно хороший человек. Он всегда был хорошим человеком.
И я хороший человек.
Потому что Какаши в своём воспитании ничего одобряющего не упоминал о воровстве. Казалось, что стоит закрыть глаза и всё это окажется сном - встреча, рассказ о родителях.
Учиха.
Саске.
Столько дурацких совпадений и наоборот - совершенно невозможных противоречий. Но это всё правда. Это всё было. Это всё про его родителей. А значит - и про него.
Но ему не хотелось угонять машины. Ему хотелось рамена со свининой.
Наруто засопел, спрыгнул с постели и твердым шагом отправился на кухню. Его встретили Какаши в домашней одежде и переднике и вкусный запах жарящегося со специями мяса. В животе тут же предательски заурчало.
- С пробуждением, - сказал Какаши, снимая сковороду с огня и не оборачиваясь. - Я как раз закончил с ужином. Присоединишься?
Наруто ничего не ответил, просто отодвинул стул и плюхнулся на него.
Он проспал всю ночь и полдня, и не то, чтобы выспался. Возможно, организм таким образом намекал, что просыпаться в этой реальности вообще не стоит. Но другой у него не было.
Какаши всё же повернулся. Посмотрел на него долгим взглядом, тяжело вздохнул и принялся раскладывать ужин по тарелкам.
- Ладно. Я понял. Нам нужно поговорить.
Мясо с овощами ещë шипело, казалось, дожариваясь прямо на тарелке. От него так пахло чем-то цитрусовым, а ещё розмарином и травами - итальянскими, совсем не японскими. Пахло домом.
Когда тарелки оказались на столе, Какаши устроился напротив и сказал:
- Я отвечу на любые твои вопросы. Только, пожалуйста, ешь пока не остыло.
Дважды повторять Наруто было не нужно. У него была вилка, с которой он всё ещё обращался лучше, чем с палочками, и голод, который не могли погасить никакие волнения. Потому что, конечно, от волнений есть хочется ещë сильнее.
- Я хочу знать зачем. Зачем ты... работал на моего отца и помогал ему делать то, что он делал?
Наруто занялся мясом и это было не только очень вкусно, но ещё и очень удобно, потому что смотреть на Какаши не хотелось.
- Так, давай начнем сначала, - ответил тот. - Я рано потерял родителей, рос с приемными, которые неделями могли не вспоминать о моём существовании, связался с плохой компанией. Всему, что я знал к тому моменту, меня научила улица. В тринадцать лет я умел только воровать, драться и заводить машину без ключа тремя способами. Водить я мог достаточно хорошо, чтобы отогнать её в доки, но не достаточно хорошо, чтобы её после этого можно было продавать без ремонта.
- Подожди! В тринадцать ты уже угонял машины?!
Наруто замер над тарелкой в шоке, не веря услышанному.
- Да, и, представь себе, не горжусь этим, - Какаши внимательно проследил за реакцией. - Это были обычные машины обычных людей. Возможно, купленные на последние деньги. Кто знает. Мне просто предложили эту работу и я согласился, чтобы выжить. Мои приемные родители были алкоголиками. Я мог днями ходить мимо их пьяных тел и догадываться, что они ещё живы только по отсутствию запаха разложения. Думаю, ты понимаешь, что в таких условиях у меня было не слишком много вариантов. Я быстро научился заботиться о себе сам и правильно отвечать на вопросы инспекторов из социальной службы, которые нам звонили. Обратно в приют я не хотел. Так у меня хотя бы был дом. Вот такие возможности.
Наруто снова принялся жевать, чтобы ничего не отвечать. Он никогда не спрашивал Какаши о его детстве. Почему? Но тот и сам никогда не заводил эту тему. Казалось, что у него вообще не было жизни до Италии. До Наруто.
А, может, всем детям так кажется? Что мир родился вместе с ними и умрет вместе с ними. И само собой разумеется, что взрослые всегда были взрослыми и никогда не менялись.
- Понятно, что с такими навыками попался я быстро, - продолжил Какаши, - и загремел за решетку, пока только временно, но статья за угон - это не шутки. Это колония для несовершеннолетних. И в тот момент в моей жизни появился твой отец.
Наруто напрягся, прислушиваясь и поднял взгляд на Какаши. Тот был абсолютно спокоен и вел свой рассказ даже с какой-то необъяснимой ностальгией.
- Кто-то был у него из своих людей в токийской полиции, не знаю, кто. Он тогда только начинал в Японии. Ему нужна была команда. Минато явился в этот вонючий грязный изолятор, весь в белом, приятно пахнущий, улыбчивый и добрый, для меня он был человеком из другого мира. Он сказал, что вытащит меня на этот раз в любом случае, но дальше у меня есть два пути - вернуться к тому, чем занимался, попасться снова и сесть уже надолго. Или согласиться работать на него, учиться, и зарабатывать больше, чем я на тот момент был способен сосчитать.
- И ты, конечно, согласился, - понимающе кивнул Наруто.
Какаши загадочно усмехнулся, отправил в рот кусочек моркови, прожевал и только потом сказал:
- Я послал его к черту. Деликатно выражаясь.
- Что?! Почему?! Но... А как тогда?
Какаши негромко засмеялся и пожал плечами.
- Я был практически беспризорником, Наруто. С воспитанием у меня было так себе, всё, что осталось от родных родителей - гордость, память о том, что когда-то было иначе и абсолютно необоснованное чувство собственной значимости. Улица же научила меня быть предельно осторожным. Я видел вживую такое, что большинство детей не видят даже в новостях. Поэтому я сказал, что если богатый господин хочет поискать себе детей для развлечений - ему лучше делать это в другом месте. Опять же, опуская все мои уличные формулировки.
Наруто хохотнул, представляя себе злого и ругающегося Какаши. Представлялось плохо, но было смешно уже от одной мысли, что тот не всегда был таким вежливым и сдержанным.
- Твой отец тогда выполнил своё обещание - через полчаса я уже был на свободе. И всё получилось так, как он и сказал - я был зол на весь мир, занимался угоном, участвовал в уличных драках и, надо сказать, чаще всего выходил из них победителем. И второе задержание не заставило себя долго ждать. Через несколько месяцев я снова оказался в изоляторе. Как уже думал - в последний раз. Но Минато снова меня нашел. Вот только, в этот раз он пришел не один.
Улыбка вновь появилась на губах Какаши. Грустная и светлая, такая, с какой люди в кино вспоминают о школьных годах, первой любви и молодости. В представлениях Наруто она никак не вязалась с воспоминаниями об изоляторе.
- С ним пришли двое подростков, примерно моего возраста. И одного из них ты знаешь. Это был Обито. Второй была Рин - ещë одна воспитанница Минато. Твой отец сказал, что его предложение всё ещё в силе и к этому ему добавить нечего. Но если у меня есть вопросы - эти двое могут помочь разобраться и не дадут ему соврать о том, чем они там занимаются.
- Обито? Вчерашний водитель? - удивился Наруто, ухватившись за знакомое имя и совсем запутался. - Он же работает на семью Учиха.
- Он перешел к ним после смерти твоего отца, когда его дело исчезло вместе с ним. Но до того, все эти годы, мы вместе с ним и Рин работали на Минато. Они вдвоём тогда рассказали мне, что твоему отцу можно доверять, что они живут хорошо, у них нормальная еда и школа. Что они такие же сироты, как и я. А ещë, что в свободное от школы время они учатся водить и заниматься машинами - разбирать, собирать, красить, чинить... ломать. И на этот раз я согласился уйти с ними.
Наруто задумался, начиная чувствовать, что эта история уже не кажется ему такой однозначной как раньше.
- И что было дальше?
- А дальше было счастливое время, - развел руками Какаши. - Я знаю, что это, возможно, не то, что ты хотел бы слышать от человека, который тебя вырастил. Но я ни о чем не жалею. Твой отец, твоя мать, Обито и Рин - они стали моей семьей. Настоящей, такой, как у меня никогда не было. Минато заботился о нас, он дал нам больше, чем большинство родителей дают своим родным детям - отдельное жилье, образование, тепло и поддержку. В то время у него было больше времени, чем потом, и он часто проводил его с нами - он потрясающе умел водить и знал, как обращаться с машинами. Он был профессионалом в этом. Мы стали его первой командой. Работали в основном в самых дорогих точках, с самыми сложными заказами. Большую часть времени проводили в Монако. Обито, наверное, до сих пор ненавидит пальмы и казино.
Какаши грустно улыбнулся. На этот раз совсем грустно. И Наруто спросил:
- А потом? Как ты оказался с моей матерью? Ты говорил, что охранял её.
- Да, - Какаши кивнул и сцепил пальцы рук в замок, положив их на стол. - Ещё до того, как Кушина забеременела тобой, случилось одно происшествие... Мы с Обито в основном занимались угоном, Рин - отвлекала внимание. И однажды её раскусили. Всё пошло не по плану - Рин погибла, машина с Обито загорелась, я чуть не лишился глаза. Это было ужасно, мы, конечно, больше не могли с Обито работать в тех же точках. После смерти Рин он был совсем разбит, я... чувствовал за собой определенную вину в той ситуации. И Минато отозвал нас обратно в Японию.
Он вздохнул, переводя дыхание. Наруто ждал, ковыряя вилкой остатки ужина.
- Знаешь, в клане Учиха есть особенность - статус приближенного. Считается, что без родственных связей можно попасть в клан только заслужив его доверие. И заслуживать его нужно годами. Но взамен ты получаешь все привилегии Учиха, их полную поддержку и защиту. Приближенные становятся охранниками, помощниками, теми, кому доверяют. Практически членами семьи. Твоему отцу очень это нравилось. Он считал правильным, что людей в свой ближайший круг набирают только из тех, кого знают годами. Он фактически воспитал нас с Обито, поэтому легко перевел в статус личной охраны, когда мы после смерти Рин не хотели возвращаться к прошлому занятию. Он понимал, насколько мы втроём были близки и как нам теперь тяжело вернуться в дело без неё. Вот так и получилось, что большую часть беременности твоей матери именно я охранял её и был рядом, когда что-то было нужно.
Он замолчал и Наруто подумал, что это, возможно, всё, что ему надо знать. Поднявшись из-за стола, собрал пустые тарелки. В голове снова гудело от новой информации и эмоций. Шум воды в раковине хоть немного перекрывал этот гул.
Какие-то осколки жизней каких-то неизвестных людей. Всё, что было до него. Все, кто жил и умер потому, что ввязался не в то дело. Но было ли дело не тем?
Или он сам.
В горле жгло и сжималось, как от острого перца. Отец не был гадом. Не был бандитом. Не таким, как он себе представлял. Но почему? Ненавидеть его было бы легче, чем знать вот это всё.
Не любить Какаши было бы легче. Записать его в обманщики, да и всё. И всю эту историю вместе с ним. Наруто хотел. Хотя бы попытаться. Отбить себе хоть какое-то право на злость, на обиду, на разочарование. Всезнающие люди, которые должны были воспитать его и которые воспитали. Сильные люди, которые должны были быть умнее и старше. Оказались просто людьми.
Слабыми. И смертными.
Позади послышалось:
- Я ответил на все твои вопросы? Или ещё что-то осталось?
Наруто тщательно мыл тарелки, но те так и норовили выскользнуть из рук. Солнце за окнами опускалось всё ниже. В груди стучало сердце, гулко и натужно, но совсем не ощущалось, будто чужое.
Он шмыгнул носом и перед глазами вдруг всё расплылось. Тарелка ускользнула из рук, а через секунду звон битого фарфора заставил его вздрогнуть.
- Зачем? Зачем ты усыновил меня?
В ладони врезался металлический край мойки. По щекам бежали слезы, так неприкрыто и явно, словно плакать - это то, что он мог себе сейчас позволить. Словно ему не нужно на работу. Словно ему пять лет.
- Наруто...
Где-то за пеленой расплывающегося мира раздался тихий вздох. Наруто стер кулаком воду с ресниц, а в следующий миг его крепко обняли и прижали к себе так же, как и когда ему было пять. И он обхватил Какаши руками и плакал так горько, как в тот раз, когда сын донны Франчески нарочно проколол его футбольный мяч. И Какаши так же гладил его по голове и говорил:
- Ну, чего ты? Всё хорошо. Ничего страшного не случилось.
Случилось. С ним случилась реальность, которая оказалась совсем не той, что он себе представлял. И люди вокруг него совсем не те. И даже Какаши совсем другой. А он сам? Кто он сам теперь? И где его место?
Вокруг него разворачивались трагедии и судьбы, люди боролись друг с другом, проигрывали и побеждали. А он был жалкой лодкой в этом бушующем море. Ему просто хотелось быть нормальным. Как все. Он знал, что у него могли быть родители и всегда думал, что будь он с ними, всё было бы легче. Над ним бы не смеялись в школе. Он бы знал, что отвечать на уроках про работу отца. На него бы не смотрели с сожалением и сочувствием.
Он бы не ломал жизнь человеку, который бросил всё ради чужого ребенка.
Но оказалось, что ни одного шанса на "нормально" у него не было никогда. И вся его жизнь - от рождения до теперь - была просто песчинкой, попавшей под пресс. То, кем он считал себя - ложь. А кем он был, он не знал.
- Наруто, я усыновил тебя потому, что не мог иначе, - негромко сказал Какаши, всё ещë гладя волосы на его макушке. - Ты был не просто сыном моих друзей. Я знаю тебя с рождения. Да что там... Я возил твою беременную мать к врачу и возвращаясь, она показывала мне твои фото ещё до того, как их видел твой отец. Она кормила нас обедом каждый раз, когда мы с Обито и Рин бывали у них дома. Кушина с Минато помнили все наши Дни рождения и на каждый дарили подарки и устраивали праздник... Ты был практически моим родственником. Даже если бы тебе не угрожала опасность - я знаю, что такое расти сиротой. И я бы никогда не пожелал такого тебе.
Наруто всхлипнул снова, чувствуя себя ужасной нюней, но объятия Какаши всегда делали его маленьким и заставляли хотеть пожаловаться на всё на свете.
- Правда, если бы не опасность, наверное, лучше бы тебя усыновили Учиха, - добавил Какаши. - Тогда у тебя была бы настоящая семья и деньги...
- Не лучше, - твердо сказал Наруто.
Он наконец-то отлип от Какаши и посмотрел на него, как-то по-новому воспринимая шрам, пересекающий глаз и щеку.
- Я бы не стал ничего менять.
Наруто вытер слезы, на этот раз намереваясь больше не реветь. Глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Какаши взъерошил волосы на его голове и улыбнулся:
- Ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать.
Помолчав и собравшись с силами, Наруто произнес:
- Спасибо тебе... За то, что ты сделал. И что забрал меня. И заботился. Но... Я всё равно не могу понять - как ты мог угонять машины и при этом... Быть таким человеком как сейчас. Ты же... Ты хороший человек!
Какаши отреагировал так неожиданно, что Наруто даже застыл. Он рассмеялся. И смеялся так весело и долго, словно ничего смешнее не слышал уже давно.
- Спасибо, конечно. Но, Наруто, иногда я сам не понимаю - как, живя со мной, ты умудрился вырасти таким чистым и невинным. Как в твоём представлении выглядят профессиональные угонщики? Это такие опасные преступники, вооруженные до зубов и готовые убить за любую копейку?
Наруто нахмурился и кивнул.
- Конечно. А как ещё?
Какаши снова усмехнулся, но смех, похоже, сдержал и пояснил:
- Это чаще всего молодые сорвиголовы с недостатком приключений в жизни и адреналина в крови. Мы с Обито и Рин не убили ни разу... Кроме того случая, когда всё закончилось и нам пришлось защищаться. На улицах я видел больше насилия, чем за все годы работы на твоего отца. Мы угоняли только очень дорогие автомобили. Ты можешь сказать, что мы воры и это всё равно неправильно. И будешь прав. Но кто-то может сказать, что эти автомобили были куплены на такие же деньги, заработанные нечестным путем, и что таких автомобилей у каждого из их владельцев в гараже десятки. И это тоже будет правдой.
Наруто почувствовал как внутри вскипает возмущение, но тут же оседает, словно пена в стакане с Колой.
- То есть, это как будто вы крали у богатых и продавали ещë более богатым?
Он скрестил руки на груди и внимательно смотрел на Какаши.
- В какой-то мере - да, - честно ответил тот. - Но на эти деньги твой отец делал много добра, поверь. Он занимался благотворительностью. Любил людей и в каждом видел что-то хорошее. Таких как мы с Обито и Рин у него потом было много. Он находил людей с талантами - в вождении, технике, сборке, разборке машин. Людей, которые всю жизнь провели на дне и которым общество было не радо. И давал им новую жизнь в своей организации. У него были и вполне легальные салоны, кстати, он продавал иностранные машины и на него работали сотни сотрудников в этом, чистом, бизнесе.
В голове всё перемешалось и Наруто с трудом разбирал эти наслоения информации. Он не знал, что думать, что чувствовать. Что делать. Он помнил, будто в какой-то другой жизни ему нужно на работу. Но это было настолько неважно сейчас.
- Если бы не твой отец, моя жизнь сложилась бы совсем иначе, - добавил Какаши. - И не думаю, что я бы вообще дожил до этого дня. Так что, я точно всегда буду ему благодарен.
Наруто кивнул. Он понимал это. Возможно, в этом и проблема - что он понимал всё, он мог согласиться с любой позицией и найти для себя объяснение и оправдание любому человеческому поступку.
- Твой отец был хорошим человеком. Да, он не был идеальным. Он был игрок. Любил красивые жесты. Любил удивлять. Он любил эту жизнь и брал от неё всё. И машины. И риск. Но он был честным, добрым и справедливым. Я бы очень хотел, чтобы ты это знал и верил.
Этим словам хотелось поверить. Наруто вообще очень хотелось поверить хоть во что-то хорошее.
Был ли Какаши хорошим человеком? В восприятии Наруто иное и представить невозможно.
Нуждался ли он в оправдании? Не похоже. А понять его было можно.
- Я... понимаю, о чем ты.
Наруто собрал осколки разбитой тарелки и выбросил их мусор. Смыл стеклянную пыль в мойку и ополоснул чашки.
- Мне пора собираться на работу, - сказал он. - Но... Я рад, что мы поговорили. Правда. Мне стало легче.
И улыбнулся, чувствуя, как тугой узел в груди расслабляется. Возможно, мир не такой, каким его хочется видеть. Но он уже и не так ужасен как был вчера вечером.
- Надеюсь, что это правда, - вздохнул Какаши. - Что ж, удачной тебе смены. Я завтра, возможно, рано уйду - Итачи кое-что узнал по поводу твоего наследства и хотел встретиться. Так что, не удивляйся, если меня утром не будет.
Наруто кивнул, почему-то не желая спрашивать, что именно узнал Итачи. Казалось, информации для двух дней уже и так многовато. Переварить бы эту, да ещё желательно не во время работы, потому что все эти переживания делают его неуклюжим.
Собирался он не спеша - времени ещë было достаточно. Перед самым выходом неожиданно вспомнил о купюре в ящике прикроватной тумбочки. Достал её и положил в свой зеленый кошелек с круглыми лягушачьими глазками на одной стороне. Этот кошелек подарил ему Какаши на какой-то из Дней рождения. Какой точно вспомнить не удавалось. Казалось, он просто всегда был. И менять его не хотелось, каким бы глупым и детским он ни казался другим. Самому Наруто он казался самым лучшим. Хоть в школе он за эту лягуху пару раз и огребал.
Зачем ему купюра Наруто ещё не придумал. И по дороге на работу, чтобы отвлечься от мыслей о разговоре с Какаши, старательно изобретал способы мести.
Вот этот наглый Саске снова заявится в его бар. А Наруто совершенно точно считал бар своим. И когда Саске придет - он как бросит ему эту купюру обратно. И скажет что-нибудь вроде "забери свои грязные деньги", ну или как там в кино говорят, когда отказываются работать на мафию.
Или он придет, а Наруто ему раз - и бросит эту купюру со сдачей вместе. И посмотрит сверху вниз, непременно с презрением.
Он же придет? Вроде бы он знает владельцев, а, значит, бывает там часто. Не может больше не прийти. Эта мысль вдруг показалась тревожной и упала в сердце тяжелым камнем.
Вечер был перегруженным студентами, а ближе к ночи завалилась компания, отмечающая чей-то День рождения. Уже подвыпившая, но требующая ещë. И Наруто подливал стакан за стаканом, в десятый раз выслушивая одни и те же тосты, и смех, и шутки. А, поднимая взгляд со своего рабочего места на зал, быстро пробегался глазами по толпе. Но ничего знакомого не видел. Ни нахальной ухмылки, ни темных глаз.
Когда ночь была на исходе, из клиентов остались только завсегдатаи и тот особый тип людей, к которому он уже привык. Наруто называл их про себя "потеряшками". Они все что-то теряли - любовь, работу, смысл жизни или себя. Они были разного пола, возраста и статуса, но всех их объединяло одно - им не к кому и незачем было возвращаться из бара ночью перед будним днем. Они сидели за стойкой, от заката до рассвета, иногда напиваясь вдрызг, а иногда - всю ночь просиживая над одной рюмкой саке, не сделав и глотка. С ними обычно было больше всего разговоров и меньше всего хлопот. Всё, в чём они нуждались - это человеческое существо рядом, готовое слушать и не готовое осуждать. И это Наруто мог им предоставить в полной мере. Ему было не жаль. Кивать и слушать, слушать и кивать. Особенно когда посетителей было мало.
За свои несколько недель стажировки и работы, он уже слышал столько историй, что впору книжку писать. Работа бармена оказалась совсем не про то, чтобы красиво наливать водку и поджигать самбуку. Она оказалась про то, чтобы найти подход к каждому клиенту и понять, за чем они пришли.
Саске для себя Наруто отклассифицировал в скандальных клиентов. Такие приходили доказать свою значимость. С другой стороны, он был и тихим. Может, если бы его не задели, он бы так ничего и не сказал.
В ту ночь Саске не пришел. Наруто ощущал по этому поводу непонятное разочарование, как будто они договорились о встрече, а потом его обманули. С другой стороны - может, так и лучше. Никто не создавал ему проблем на рабочем месте. А то в этот раз он, может, не сдержался бы и всё высказал, что думает о таких типах.
Домой Наруто возвращался на рассвете и длинные отблески первых лучей солнца мелькали в квадратах окон поезда метро. В руках у него был рюкзак с формой, а в кармане - стодолларовая купюра. Он держал её наготове на всякий случай и всю смену носил с собой. Вагон был почти пустой, только стайка сонных сарариманов в одном углу и спящий на поручне студент - в другом. Наруто сидел, вытянув гудящие ноги и рассматривая блики золотистого цвета, то и дело мелькающие на белых кроссовках.
Работа сложная, но он справлялся. По крайней мере, никаких проблем с начальством у него пока не было. Первую зарплату, а вернее, её часть, он тоже получил как было оговорено. Платили неплохо. Но и гоняли тоже неплохо.
В голове вертелся разговор с Какаши и стоило отвлечься хоть на секунду и потерять бдительность, как мозг возвращался к пережевыванию одной и той же жвачки.
Кто ты теперь?
Сын вора? Угонщика? Человека, которого считало хорошим всё его окружение?
У каждого есть своя история. Как у Какаши. Череда каких-то событий, которые делают его собой. Злым. Или добрым. Несчастным. Или счастливым. Плохим. Или хорошим.
И есть ли вообще такое понятие - плохой или хороший человек? Мы для кого-то плохие, а для кого-то - хорошие.
Отец был плохим для тех, у кого он угонял машины. Но хорошим для Какаши и его друзей, которым помог.
И так ли нужно его судить? Может, достаточно просто любить? Но нельзя любить, не понимая, а понять это всё никак не получалось.
Наруто казалось, что он приедет в Японию и сразу всё прояснится. Он сможет лучше понять, кем были его родители. Почему их убили. Он много раз представлял себе, как миллионами разных путей находит их убийцу. Не для того, чтобы отомстить, нет. Он бы не стал сам таким. Он бы отправил его в тюрьму, потому что убийца его родителей не должен разгуливать на свободе. Такова была бы сияющая и абсолютная справедливость в представлениях Наруто.
Но что теперь справедливость? В чем она? Где искать-то её? Если всё это убийство по сути могло быть разборками мафии. Но ведь мама... Мама точно ни в чем не виновата.
Наруто закрыл глаза и прислонился лбом к холодному поручню. Голова, как и ноги, гудела. Поезд гладко и быстро катился по рельсам и пришлось снова открыть глаза, чтобы не пропустить остановку.
Ещё это предложение дурацкое от Учиха. Взяться за бизнес отца... Отобрать его у тех, кто почти восемнадцать лет назад сам его отобрал. Идея - глупее не придумаешь. Да и зачем ему это всё? Он не хочет и не умеет этим заниматься. Так что, связываться с семьей Учиха точно не стоит. Как и с делом отца.
Тоже мне семейный бизнес.
Маленькое предприятие, передающееся по наследству - угон и продажа дорогих машин. Есть чем гордиться, ничего не скажешь. Вот уж наследство так наследство.
Выйдя на своей остановке, Наруто брел в мутном рассветном мареве мимо магазинов и ночных клубов. Потухшие неоновые вывески и огни витрин с грустью взирали на него сверху вниз своими слепыми лампами. Он шел медленно, не зная, хочет ли застать Какаши дома или нет. До самой квартиры Наруто так и не смог найти ответ на этот вопрос, но всё решилось само собой - дома никого не было.
После ночи ничего не хотелось - ни есть, ни спать. Голова равномерно гудела, прокручивая отрывки треков, игравших в клубе. Наруто пришлось буквально запихивать себя в душ, после чего пришло хотя бы подобие сонливости и расслабленности. Плотно задернув шторы, он рухнул лицом в подушку и долго лежал, пытаясь ни о чём не думать. И, конечно, в голову набилось больше мыслей, чем студентов в бар после экзаменов.
Если представить, ну, так, чисто теоретически, что он согласится с предложением этого Фугаку - будет ли от того хоть что-то хорошее и хоть какая-то польза? Можно ли было бы собрать эти самые кусочки бизнеса отца и, например, прекратить их работу? Это был бы его такой шаг для очистки своего прошлого и имени. Хотя - какого прошлого? Он-то точно ни в чём не виноват. Он был совсем маленьким. Просто родился не в той семье.
Или это он сам не тот, кем должен был стать?
Засыпая, Наруто ещё помнил о том, что нужно спросить у Какаши - собирается ли тот снова угонять машины и не за этим ли он вернулся в том числе.
А проснувшись, уже не помнил совершенно ничего. Его разбудил шорох на кухне. Добравшись туда, Наруто увидел Какаши с большой папкой документов и пару пакетов из фаст-фуда на столе.
Заметив, что уже не один, Какаши оторвал взгляд от папки.
- Прости, я тебя разбудил?
Наруто покачал головой и с удовольствием потянулся.
- Да нет, я всё равно уже выспался. Что это у тебя?
- Документы, ради которых я встречался с Итачи сегодня. И вот ещë что, смотри.
Какаши выдернул из папки пару листов, положил их на стол и подтолкнул к Наруто.
Листы оказались фотографиями большого формата. На них были ряды машин - какие-то в чехлах, какие-то - просто стояли вдоль стен под блеклым искусственным светом ламп.
- Им удалось добраться до гаража твоего отца. Каким-то чудом тот уцелел. Единственный из всех. Его не вскрывали. Итачи сказал, что сохранились в хорошем состоянии далеко не все машины, семнадцать лет - большой срок. Но условия были идеальными, а там оказались раритеты и коллекционные модели... Думаю, многое можно починить и мы умножим твоё наследство на десять.
Какаши улыбнулся, явно считая новость хорошей, а Наруто не понимал, как себя чувствовать по этому поводу. Наследство, деньги - всё это оставалось для него какими-то абстрактными понятиями. Даже держа в руках фото якобы теперь-почти-его автомобилей, он не чувствовал с ними никакой связи.
- Эти машины... Они...
- Были куплены самым обычным образом, - перебил его Какаши. - Собирать у себя редкие краденные авто - очень плохая идея для того, кто занимается угоном профессионально. Слишком много следов, невозможно спрятать и использовать. Сплошные проблемы. Твой отец никогда не допускал таких ошибок.
Наруто кивнул и отложил фотографии на стол.
- А сколько их там? Судя по фото - много.
- Штук двадцать.
- Двадцать?!
Наруто удивленно уставился на Какаши. Но тот только пожал плечами.
- У Минато был не один такой гараж. Я знал о трех. В общей сложности у него было больше трехсот автомобилей. Но до этого момента почти всё растащили.
Схватившись за голову, Наруто плюхнулся на стул возле стола.
- Трехсот?! Так бывает вообще? Зачем одному человеку триста автомобилей?!
Какаши захлопнул свою папку, обогнул стол и Наруто почувствовал как на его плечо опустилась рука.
- Ты, кажется, до сих пор не совсем понимаешь, насколько влиятельным и обеспеченным человеком был твой отец. И, Наруто, триста машин - это совсем не много. Минато говорил, что не любит когда они застаиваются в гараже, поэтому часто менял, продавал, покупал новые. Он никогда не был склонен к накопительству. А так... Я знал людей, коллекции которых насчитывали и тысячи авто.
Наруто выдохнул, не веря своим ушам.
- Серьёзно? Они не забывали сами, что у них в гараже стоит? Не покупали то же самое?
- Для этого существуют каталоги. Но тебе пора понять - иметь триста машин вполне нормально. Быть богатым - вполне нормально. Я понимаю, что после всех наших мытарств трудно в это поверить. Но для тебя всё это - нормально. Должно стать нормальным.
- А если я не хочу? - Наруто поднял взгляд и внимательно посмотрел в глаза Какаши, ища в них осуждение. - Мне было нормально без всех этих украденных денег. Что, если мне это не нужно?
Какаши вздохнул и присел на корточки так, что теперь они оказались на одном уровне.
- Похоже, я перестарался со своим желанием научить тебя честности. Знаешь, почему тебе стоит принять эти деньги?
Он дождался пока Наруто покачает головой и только после этого последовал ответ:
- Потому что ты их заслужил. Они не должны принадлежать никому, кроме тебя. Каким бы способом они ни были заработаны, это - наследие твоих родителей. Они умерли из-за этого. Тебя лишили не просто денег и комфорта. Тебя лишили родителей. Ты правда хочешь, чтобы это наследие досталось тем же людям, которые их убили?
Наруто почувствовал как внутри разгорается злость, а руки сами по себе сжимаются в кулаки.
- Нет.
- Вот и я этого не хочу. Поэтому мы здесь. Поэтому я занимаюсь всем этим. Ты должен получить то, что принадлежит тебе по праву рождения, Наруто. Ты и никто кроме тебя. А дальше - поступай как знаешь. Хочешь - отдай всё на благотворительность, сожги на костре, раздай беднякам, приютам для животных. Это твои деньги, тебе решать. Но мы не можем позволить убийцам твоих родителей забрать то, что принадлежит им и тебе.
Слова Какаши пробуждали внутри какое-то смутное чувство. Что-то между горечью и злостью. То, что впервые заставляло Наруто смотреть на эту ситуацию с другой стороны.
Он не мог самоустраниться от этой проблемы, сбежать, игнорировать её. Какаши был прав - это его родители, это вещи его родителей. Хорошие или плохие, дорогие иномарки или потрепанные книги - он приехал в Японию, чтобы получить то, что всегда было его. И чтобы узнать, кто отнял у него семью. Какой бы она ни была. Это была его семья. Других родителей у него не было и никогда не будет.
- Ты прав, - сказал Наруто. - Я никому не отдам то, что принадлежало им.
- Так-то лучше, - Какаши усмехнулся и похлопал его по колену. - И начнем прямо сейчас.
Он поднялся и снова покопался в папке, после чего выудил оттуда пластиковую банковскую карту и протянул её Наруто.
- В Италию я взял с собой столько наличных, сколько смог, но пользоваться картами больше было нельзя - их легко отследить. Так что, счета не использовались всё это время, но Итачи каким-то чудом удалось восстановить их. А, поскольку, мы с тобой тоже семья, и я твой опекун, мои деньги - твои деньги. Так что, вот. Твоя личная карта.
Наруто непонимающе посмотрел сначала на кредитку в руках Какаши, а потом на него самого.
- Карта? Ты серьезно? Моя?
В Италии у него не было никаких карт. У Какаши была, но пользовались они ею редко, в основном полагаясь на наличку.
- Твоя. И деньги на ней тоже все твои, - Какаши положил перед ним лист бумаги, - а вот пароли и данные, чтобы пользоваться. Изучи. Трать разумно, там не так уж много, но на первое время хватит. А там и с наследством разберешься.
Наруто вертел в руках черный пластик, удивленно рассматривая блики света, играющие на голограммах и выпуклых цифрах. Он толком не понимал, зачем она ему нужна. Ведь он работает и ему в общем-то на всё хватает. Но доверие Какаши и его желание помочь так радовали и были такими искренними.
В голове тут же мелькнула мысль о том, что эти деньги взялись оттуда же, откуда и его наследство. Но отказываться теперь, после того, как они жили на наличные, снятые с тех же счетов, было бы лицемерием.
Да, тогда он был ребёнком. И у него не было выбора. Но теперь он взрослый и сам сможет решить, что с ними делать. Даже если ничего - это тоже его выбор. И не повод оскорблять Какаши, который правда всегда делал и делает для него всё, что может.
- Спасибо, - широко улыбнулся Наруто. - Я придумаю куда их потратить.
- Не сомневаюсь, - усмехнулся Какаши и принялся разворачивать один из шуршащих белых пакетов на столе. - А теперь предлагаю поесть, пока это всё не стало резиновым и безвкусным.
---
Весь остаток дня Наруто провел в борьбе со скукой и тревожным ожиданием. Он не знал, чего он ждет, возможно, просто глушит необходимость думать. Думать - это вообще самое сложное, потому что уже принятое решение выполнять легко. Легко действовать, когда знаешь чего хочешь и зачем что-то делаешь. Но необходимость сомневаться и принимать решения - самое сложное и дурацкое занятие на свете. Наруто редко доводилось в жизни оказываться в ситуации, в которой он не знал как поступить. Но вот она. И вот он - спит по двенадцать часов в сутки, просыпаясь лишь для того, чтобы сходить на кухню или в туалет. И хрен бы с ним, с этим наследством, но принять собственных родителей теперь сложнее, чем принять заработанные ими деньги.
Наруто не замечал когда уходил Какаши и чаще всего видел когда тот возвращался. Время от времени он слышал звяканье посуды на кухне, время от времени - приглушенные закрытой дверью разговоры по телефону. Под кроватью пылился старенький ноутбук, притащенный из Италии. Он не хотел играть в онлайне, не хотел смотреть сериалы. Он уже давно не помнил такого - чтобы ему ничего не хотелось. Возможно, такого не было никогда.
Обязанность идти на работу - лучшее, что с ним произошло за эти два дня. Как будто снова почувствовал себя живым, собирая рабочую униформу в рюкзак. В кармане брюк он наткнулся на сложенную пополам купюру с американским президентом и положил её обратно.
Из соседней комнаты донеслось:
- Хорошей ночи, Наруто.
И он бросил быстрое "спасибо", выскакивая за дверь. Вечер был удивительно жаркий, июньская погода в Японии словно решила, что она будет итальянской и жарила с утра до ночи. Вязкая, душная влажность в Токио какая-то совсем другая, будто здесь сантиметр воздуха способен впитать больше влаги, чем в Палермо.
На работу Наруто добирался в полупустом вагоне, в одном конце которого мать за что-то строго отчитывала степенно молчащего семилетку, а в другом - двое школьниц с разноцветными волосами шептались, бросая на него любопытные взгляды. От этого было ужасно неловко и не по себе. Со школы у него закрепилось ощущение, что если его обсуждают - значит, насмехаются. Наруто искренне не понимал, что в нём могло быть сейчас смешного. Но школьницы тихонько хихикали, прикрывая ладошками рты, и пялились на него, явно считая, что никто этого не видит. Наруто почувствовал облегчение, когда, наконец, была его остановка и он смог сойти в остывающие сумерки летнего вечера.
Рабочая ночь проходила ещë скучнее, чем предыдущая и Наруто с некоторым трудом восстановил в памяти порядок дней недели, вспомнив, что сегодня среда и, видимо, ждать большого наплыва клиентов не приходится. Явным плюсом в этом деле было то, что к утру ноги будут ещё в рабочем состоянии, но ещë более явным минусом - отсутствие чаевых. Второе напрягало тем больше, чем больше Наруто думал, что придется пользоваться карточкой Какаши и решать сложную моральную дилемму, в которых он был не спец. Тех немногих посетителей, что у него были, он старался обслужить максимально быстро и качественно. А в качество его работы входили в том числе разговоры, поэтому за вечер он успел выслушать две истории об испорченных семейных отношениях и одну - о вполне счастливых, а ещё поддержать нытье о заваленной сессии, которая сама в этом виновата, потому что была ужасной.
К полуночи за стойкой оставалось двое завсегдатаев - разгульных студентов, которых Наруто уже знал в лица и которые всегда мигрировали между баром и танцполом, каждый раз при этом приводя с собой разных девушек. И сейчас, очевидно, находились на стадии планирования очередного рейда.
Увлекшись полировкой бокала для мартини, Наруто заметил нового посетителя, только когда услышал:
- Двойной виски со льдом.
Внутри что-то дрогнуло и пришлось крепко вцепиться в бокал, который едва не выскользнул из рук. Он узнал глубокий низкий голос и знал, кого увидит ещё до того, как обернулся.
Саске восседал за стойкой, облокотившись на неё одной рукой и наблюдал за ним чуть склонив голову набок. В этот раз выглядел он совсем не так официально как в ресторане. На нём была серая футболка с эмблемой Харлей-Дэвидсон, тонкие запястья стягивали широкие черные змеи кожаных браслетов с заклепками, а шею обвивал ремешок чокера. Так одеваются подростки-неформалы или взрослые люди, занимающиеся не совсем легальными делами. Саске казался какой-то средней ступенью эволюции между тем и этим.
- Надеюсь, тебе уже успели объяснить, что здесь не задают вопросов, здесь наливают.
Ему вообще-то успели объяснить. Наруто додумался посоветоваться со сменщиком на эту тему. Тот долго смеялся, а потом сказал, что если ему нравится эта работа, то возрастом посетителей лучше не интересоваться.
Сняв стакан с подставки, он молча выполнил заказ и подтолкнул его по блестящей черной поверхности к Саске.
Наруто хотел что-то сказать, он должен был что-то сказать. Он подготовил целую речь на этот случай и даже не одну. Там было много ущемленной гордости и завуалированных угроз. Но почему-то под острым взглядом темных глаз все мысли тут же рассыпались.
Саске, кажется, остался недоволен безразличием своей жертвы, как ястреб, рассчитывавший вогнать когти в теплое извивающееся тельце живого сурка, а тот вдруг решил притвориться мертвым. Он хмыкнул, сделал глоток и повертел стакан на стойке.
- Неприятностей боишься, значит. Ну-ну, а прошлый раз ты мне трусом не показался.
И снова испытующий взгляд, пронзительный и резкий как выстрел. Наруто вздохнул и сжал белеющими пальцами край стойки, чувствуя как начинает раздражаться. Он пожалеет об этом.
Но не сейчас.
- Мне не доплачивают за споры с идиотами.
Шах и мат.
Черные глаза расширились от удивления и тут же - сузились от ярости. На лице Саске за секунду успел отразиться весь диапазон переживаемых чувств до того, как он взял себя в руки и, видимо, осознал, что не только он здесь умеет огрызаться.
- Смотрите, оно говорящее.
Кривая усмешка исказила тонкие губы. Наруто отчаянно хотел выбрать насилие, но из последних сил избрал стратегию игнорирования. Саске снова опрокинул в себя виски и только после этого добавил:
- Подойди сюда.
Они находились не так уж далеко друг от друга и Наруто не был уверен, что это хорошая идея. И что он, например, не врежет в ответ, если Саске решит что-то выкинуть. Но тот был предельно спокоен. А взгляд его нечитаемых глаз гипнотизировал и Наруто, не отдавая себе отчета, преодолел расстояние, разделяющее их, уперся руками в стойку и чуть склонился.
- Ну, и что?
Саске быстрым взглядом окинул бар и зал, словно подозревая, что за ним могут следить, подался вперед и вполголоса проговорил:
- Слушай внимательно, я повторять не буду. Что бы тебе ни предлагали мой отец или Итачи - отказывайся. Это в твоих интересах. Они собираются втянуть тебя в такую историю, из которой ты никогда не выберешься. Хочешь жить - держись от нас подальше.
Музыка на фоне частично съедала его слова, чтобы слышать приходилось склоняться ниже. У Саске был на удивление приятный голос, который ему совершенно не шел. И от тембра этого голоса в груди что-то сладко вибрировало, а по коже пробегали мурашки, заставляя прислушиваться и упускать часть смысла, доходящего с опозданием.
Саске снова глотнул виски, чокер на его шее качнулся. Не получалось не смотреть на то, как тонкий ремешок натягивается и снова ослабляется когда он дышит...
- А? Что?! Это угроза такая? - наконец, опомнившись, выдохнул Наруто.
- Считай это дружеским предупреждением, хоть мы с тобой и не друзья, - Саске хмыкнул, глядя из-под длинной челки. - Ты понятия не имеешь, во что лезешь.
Это уже было чересчур. Чего он вообще решил, что может вмешиваться в чужие дела? Кто он такой, чтобы решать, что кому делать или не делать. Если Наруто откажется, то сделает это сам. По своей воле, а не потому, что кто-то его заставил.
- Да? Так, может, ты мне объяснишь? - с раздражением спросил он.
- Не вижу ни одной причины, по которой должен это делать. Хочешь - верь, не хочешь - не верь. Только не ной потом, что тебя не предупреждали, когда очутишься связанным на каком-нибудь складе.
Наруто фыркнул, быстро осмотревшись, но новых посетителей не было. Даже те двое студентов уже успели куда-то подеваться.
- Хочешь сказать, что твоя семья собирается меня убить?
Страшно ему абсолютно не было. А вот противно - да.
- Не думаю, что конкретно моя... - задумчиво протянул Саске. - Хотя, кто знает. Но если ты свяжешься с моим отцом - желающих убить тебя будет предостаточно. Уж поверь.
Наруто верил. А ещë был уверен в том, что такие решения он никому не позволит за себя принимать.
- А ты, что же, решил мне помочь по доброте душевной? - спросил он негромко, склонившись к Саске ещë ниже.
Тот какое-то время смотрел в ответ, не мигая, и в темноте его глаз плясали отблески разноцветных огней стробоскопа. Они были так близко, что Наруто чувствовал как от Саске пахнет виски, а ещё сигаретами и едва ощутимо - бензином. Чокер на его шее вздымался и опускался часто-часто.
- Да пошел ты! - рыкнул Саске, вскакивая со своего места. - Я тут, можно сказать, благотворительностью занимаюсь, а он мне претензии выкатывает. Делай ты что хочешь, придурок!
Он залпом допил виски - кубики льда ударились о стеклянное дно - и клацнул им о столешницу. Рядом легли несколько купюр большого номинала.
- Нахрен мне не сдалась твоя благотворительность! Сам разберусь, что делать! - выпалил Наруто.
Саске не обернулся, только поднял вверх средний палец в самом известном международном жесте и растворился в мерцающей огнями темноте зала.
Наруто остался один за пустой стойкой, на островке света, отраженного множеством стеклянных поверхностей, среди бушующего моря музыки и тьмы.
На стойке лежали деньги - в этот раз вполне обычные иены - и Наруто долго смотрел на них, а потом хлопнул ладонью по столешнице от досады.
- Вот же...
Засунув руку в карман, он вытащил сотню долларов и положил с другой стороны пустого стакана.
Забыл. Обо всём забыл.
---
Домой он возвращался поздно, а, вернее, уже рано. Солнце давно поднялось. Наруто десять раз пересчитывал кассу, каждый раз сбивался и начинал сначала. Внутри всё прямо кипело от раздражения, руки дрожали, он никак не мог успокоиться.
Что только Саске о себе возомнил? Тоже мне спасатель бедных и угнетенных.
Как будто без его подсказки не понятно, что тут есть хитрость. Наверняка считает себя самым умным. Благодетель нашелся. Капитан очевидность.
Какаши ещё спал - дверь в его комнату была приоткрыта и Наруто заглянул. Конечно, наверняка он скоро проснется - уже давно утро. Но будить его не хотелось и завтрак было решено оставить до обеда. Если он сейчас начнет возиться на кухне, то точно что-нибудь разобьет или опрокинет со злости.
Наруто стянул с себя форму и смыл в душе налет усталости и дурной ночи. Он завалился на кровать и долго ворочался, вспоминая слова Саске. И его самого. И как натягивался на бледной коже нелепый черный чокер. Что за дурацкий аксессуар.
Сон сморил как раз на выводе о том, что теперь Саске вряд ли ещë раз припрется в его бар. От мысли по какой-то неизвестной причине было горько.
Когда Наруто проснулся, сквозь неплотно задернутые шторы пробивался свет. Потянувшись, он поднялся с постели, натянул шорты и любимую застиранную оранжевую футболку и выбрался в коридор, чтобы разведать обстановку. Какаши дома не было, что было уже не удивительным. Он почти каждый день ходил по каким-то делам, в основном бумажным и связанным с наследством. В холодильнике обнаружился карри и Наруто, подумывавший уже заварить рамен, даже расстроился. Но придумывать ничего не стал и разогрел то, что было. На полке в шкафчике нашлось немного настоящего хлеба, что не могло не радовать, потому что с хлебом в этой их Японии какая-то ужасная напряженка. После привычной итальянской выпечки всех видов, которой так прекрасно пахло поутру на улице, резиновые хлебцы с иероглифами на упаковке казались вообще несъедобными. Сладковатые, тянучие, с таким вкусом, будто при их изготовлении не использовался ни один пищевой продукт. Изредка удавалось найти в супермаркете что-то отдаленно напоминающее хлеб и это было большой удачей. Наруто был очень разочарован - японцы ничего не понимали в еде в общем и в выпечке в частности. После жизни в стране, где кулинария возведена в статус религии, это казалось тоскливым.
Единственным их достойным изобретением оказалась лапша.
Ключ повернулся в замке когда Наруто уже помыл посуду и расставлял её по местам.
- С возвращением! - крикнул он в сторону коридора.
Ответа не последовало и вообще ничего не последовало, что было непривычно. Закончив с посудой, он уже хотел выйти навстречу Какаши, но тот сам зашел в кухню, отодвинул стул от стола и оседлал его.
Вид у Какаши был на редкость всклокоченный и раздерганный, словно домой он не просто спешил, а едва ли не бежал.
- Присядь, пожалуйста.
Наруто с замиранием сердца подошел к столу.
- Не хочу, - пробормотал он. - Говори. Что? Что случилось?
Какаши провёл рукой по волосам, как всегда, собираясь с мыслями, и выдал:
- Мне сегодня утром звонили знакомые из Палермо. С мастерской проблемы. Я должен срочно лететь в Италию.
- Что? - Наруто растеряно моргнул, с трудом принимая услышанное. - Но... Мы ведь только недавно приехали.
- Да, - Какаши кивнул. - Мне следовало продать её сразу, но теперь, с этими документами... Боюсь, будут проблемы. В общем, что бы там ни было - лечу разбираться я один. Ты остаешься в Японии. Итачи может понадобиться твоё присутствие, подпись, фото, что угодно для оформления наследства. Собственно, поэтому мы и прилетели ещë до осени. Мы оба не можем сейчас отбыть в Италию.
Наруто почесал переносицу, размышляя над услышанным.
- Блин, жаль. Ну, ладно, как скажешь. Тем более, я уже нашел работу - не придется отпрашиваться.
Какаши молчал и внимательно смотрел на него. Наруто судорожно сглотнул, понимая.
- Это ещё не всё, да?
- Не всё.
Снова молчание и снова тишина, Какаши, кажется, совсем не хотелось говорить то, что он должен был сказать.
- Я не хочу оставлять тебя одного в этой квартире. Назови меня перестраховщиком, но я не уверен, что твоя персона никого не заинтересует. Да, шанс мал, спустя столько лет. Но рисковать тобой я не могу. В общем...
Какаши вздохнул и сложил руки на спинке стула перед собой.
- Я договорился с Фугаку. Поживешь, пока меня не будет, у них. Они сами предложили свой дом как самое безопасное место для тебя в Токио на данный момент и я с этим согласен.
Сердце провалилось куда-то в желудок и Наруто подскочил, вцепившись пальцами в крышку стола, словно утопающий в спасательный круг.
- В доме Учиха?! Ты хочешь оставить меня с ними? Серьёзно?
Какаши кивнул.
- Вполне серьёзно. Им можно доверять, это мы уже знаем. Да, у Фугаку есть на тебя свои планы, но он тем более не причинит тебе вреда - ему это совершенно невыгодно. Если бы он хотел это сделать - семнадцать лет назад или теперь - то уже бы давно сделал. Просто не отвечай ничего на его предложение о помощи, говори, что ещë не решил и всё.
В голове неожиданно и некстати вспыхнули слова Саске о том, что держаться от их семьи нужно подальше.
Точно. Саске. Это там же, где живет Саске?
- Я не хочу, - взвился Наруто. - Ты меня не заставишь! Ни за что. Я сбегу. Я просто останусь здесь и...
- Наруто, - твердо сказал Какаши. - Не забывай о том, что ты ещё несовершеннолетний. Я не могу просто оставить тебя одного в этой квартире и улететь на другой континент. Ты поживешь в доме Учиха. Это ненадолго. Я улажу все дела в Италии и вернусь.
Наруто недовольно засопел, скрещивая руки на груди.
- Почему я должен? Не понимаю. Они мне никто! Они мафия! С чего мне вдруг будет безопаснее с ними?
- С того, что их дом под круглосуточной охраной, - просто сказал Какаши. - Пока ты под их защитой и опекой - никто тебя не тронет. Мало у кого найдутся силы и смелость тягаться с кланом Учиха. Если вообще найдутся. И... Наруто...
Какаши поднялся на ноги и с громким стуком поставил стул на место.
- Завязывай с этими разговорами о мафии. Во-первых, никто из них так себя не называет, и им не понравится, если так будешь говорить ты. А во-вторых, твои родители, я, ты - мы все, всё твоё окружение, если угодно - мафия. Я понимаю, что, возможно, недооценил твоё врождённое чувство справедливости и мне следовало подготовить тебя к этому более деликатно. Но нравится тебе это или нет - мы все из одного теста. Я не говорю, что ты должен принять предложение Фугаку и продолжить дело отца, ни в коем случае, я считаю, что это слишком опасно. Однако переоценить некоторые приоритеты тебе придется. С учетом того, в какой семье ты родился. И воспитывался.
- Как будто я об этом всём просил... - прорычал Наруто.
- Не просил, я понимаю, - спокойно сказал Какаши. - Но так получилось. И с этим теперь придется жить. Нам всем.
- Сдались мне эти Учиха! С их защитой. И опекой.
- Не сдались, я уже в курсе. Но всё решено. Терпеть не могу разыгрывать эту карту, но я твой опекун. И, уж прости, буду заботиться о твоей безопасности даже когда тебе это не нравится.
Наруто вскочил и вылетел из кухни, не желая больше слышать ни слова. Какая кому разница. Если у него даже не спрашивали. Если тут его мнение всё равно никого не волнует.
- Собирай вещи. За тобой приедут через два часа, - донеслось из кухни.
Наруто запрыгнул в свою комнату и от души хлопнул дверью. Он рухнул на кровать, зарычал и принялся колотить подушку.
Какое только гадство! Какаши - бессовестный, бессердечный, подлый... Ух. Как так вообще можно было? Просто как чемодан без ручки спихнули первому, кто согласился забрать.
Уткнувшись носом в измятую подушку, Наруто рычал и больше всего хотел прирасти к этой кровати и не сдвинуться с места.
Мафия. Мы теперь мафия.
Вот спасибо, Какаши. Лучше бы ты меня оставил в Италии. Где есть нормальный хлеб. И всё просто. И не нужно привыкать к мысли, что твоя семья совсем не такая, какой ты привык её считать.
Наруто выдернул из-под подушки фото и в тысячный раз уставился на него. На улыбающегося мужчину. На счастливую женщину.
Как вы могли быть вот такими как на фото и... Преступниками?
Как вы могли?
Наруто уронил лицо в подушку, всё так же сжимая в пальцах прохладный глянец фотографии.
Машина приехала не через два часа, а через полтора. Та же самая черная Тойота Камри, что и прошлый раз. А, может, другая, просто похожая. Может, у них тоже триста машин. Или четыреста. И все Тойоты.
Наруто со злостью утрамбовывал свою одежду в большую спортивную сумку. Чемодан он с собой не брал, и вообще все вещи не брал - это же ненадолго. Только то, что носил чаще всего и рабочую форму.
Какаши спустился во двор вместе с ним - тоже с вещами. С чемоданом. И это вызывало подозрения.
Он ошибся - машина была другой - Наруто понял это сразу как только сел в неё и захлопнул дверцу. Тоже Тойота, но в салоне пахло иначе, кожей, но гуще. И сиденье было объемнее, мягче, светло-бежевым, а не темно.
Водитель, как оказалось, тоже другой - за рулем сидел молодой парень с доброй улыбкой и приятным мягким голосом. И на первый взгляд вызывал куда больше симпатии и доверия, чем этот Обито со шрамом.
- Рад тебя видеть, Шисуи, - сказал ему Какаши, закрыв свою дверь. - И спасибо, что вызвался подвезти меня до аэропорта.
Глаза в отражении зеркала заднего вида тоже улыбались.
- Да не за что, Какаши-сан. Итачи сегодня вечером дома, а, значит, никаких важных дел у меня нет. Обито хотел вас сам подвезти, но Фугаку отправил его с поручением к поставщику. Он просил извиниться за него и сказать, что в следующий ваш приезд в Токио, выпивка - с него.
Какаши вяло усмехнулся.
- Твой дядя всё ещë делает вид, что не помнит о том, что я не пью.
Шисуи понимающе покивал и машина тихо загудела мотором.
Они выехали на оживленные улицы города и направились куда-то к центру, маневрируя между пробками и объездными дорогами. Шисуи ехал молча, не в пример своему дяде. На Наруто никто не обращал внимания и его это полностью устраивало. Уперевшись локтем в ручку двери, он глядел через затененное стекло на вечерние улицы города, только-только начавшие расцветать огнями витрин и реклам. В голове вертелось только одно - зачем? Зачем ему вот это всё. Сидел бы себе спокойно в их квартире, ходил на работу, кому он триста лет нужен, никто бы и не знал, что он один живет.
Так нет же, надо обязательно кому-то его сдать на руки.
- Я буду звонить, - Какаши тронул его плечо. - И ты, если что - звони.
- Угу.
Наруто засопел, не поворачиваясь от окна и продолжая рассматривать огни Токио.
- Не горишь желанием гостить в доме Учиха, да?
Наруто не сразу понял, что вопрос адресован ему, пока не поймал какой-то извиняющийся взгляд в зеркале заднего вида.
- Меня никто не спрашивал, - мстительно сообщил Наруто, игнорируя пристальное внимание Какаши.
- Понимаю, - Шисуи улыбнулся. - Они неплохие люди, правда. Но Фугаку дома почти не бывает, Микото редко встретишь, Итачи сейчас тоже постоянно занят, а Саске практически не выходит из своей комнаты, так что, не думаю, что тебе придется с ними много общаться, если не захочешь. Преимущества большого дома.
Шисуи пожал плечами и они снова замолчали, только мягкое шуршание покрышек по асфальту и сменяющиеся картинки за окном напоминали о том, что они всё ещё едут.
Упоминание о Саске мигом укололо тревогой и напомнило о главном минусе всей этой затеи - теперь донимать его будут не только на работе. Если Саске такой несносный в баре, то какой же он дома, на своей территории? Не хотелось даже думать.
Когда они подъехали к серым коробкам зданий аэропорта и в уши ударил гул взлетающих самолетов, Наруто даже удивился. Почему-то он думал, что сначала его отправят к Учиха.
- Вот и всё, - сказал Какаши, - веди себя хорошо.
Он потянулся, чтобы обнять и Наруто не уклонился, хоть и была такая мысль.
- Возвращайся поскорее, - сказал он.
Какаши кивнул и махнул ему на прощание, после чего выбрался из машины. Шисуи тоже вышел - помочь ему достать вещи из багажника. Наруто смотрел как они беззвучно разговаривают за темным задним стеклом. Но вот, Какаши попрощался и направился в сторону терминала. Возникло непреодолимое желание броситься за ним и не отставать пока ему тоже не купят билет до Рима. Но он подавил в себе этот детский порыв.
Негромко хлопнула дверь, мотор снова заурчал.
- Ну что, поехали домой? - сказал Шисуи, повернувшись на миг.
- Как будто у меня есть выбор, - развел руками Наруто.
- Нет, ну, мы можем, конечно, инсценировать твой побег, но учти, что тебя будет искать половина Токио, включая полицию, уличных торговцев и мафию. Но пара часов свободы у тебя будет.
- Какаши сказал, что это слово употреблять нельзя, - хмыкнул Наруто.
- Да? Какое?
- Мафия.
- А! - Шисуи засмеялся. - Да, наверное, при Фугаку не стоит. Он не любитель старой школы. А при мне, или Итачи, или Саске - вполне. Так что решил? Инсценируем или едем?
Наруто только теперь понял, что мотор урчит, но они так и не тронулись с места.
- Как будто ты правда на это пойдешь, - с недоверием прищурился он.
- Даже глаза закрою. Скажу, что ты выскочил пока я помогал Какаши, и когда вернулся - в машине было пусто.
Шисуи подмигнул ему и снял руки с руля, всем своим видом показывая, что никуда не собирается.
- Серьезно.
- Едем, - пробурчал Наруто.
Шисуи пристально посмотрел на него в зеркало, как будто что-то для себя решив.
- Что ж, зато успеешь на ужин.
Они наконец-то тронулись и Тойота покатилась прочь от гула турбин и шума самолетов. На этот раз к центру они не ехали, огибая город окраинами. Здесь трафик был совсем не таким напряженным и машина ехала быстро, хоть скорость и ощущалась только по мельканию за окнами.
- Ты тоже работаешь на них? - зачем-то спросил Наруто.
Этот Шисуи не был похож на тех, с кем он встречался. Даже верилось в то, что он как-то связан с якудзой с большим трудом.
- Не совсем... То есть, да, я телохранитель Итачи, и иногда его ассистент, а ещë вот, например, водитель. Это трудно объяснить. Я кто-то вроде самого младшего брата в семье, которого всегда отправляют за Колой и чипсами в магазин.
Наруто усмехнулся.
- Смешное сравнение. Но звучит неплохо. На сдачу всегда можно купить мороженое.
- Да, это очень неплохо, - улыбнулись в зеркале заднего вида.
Машина выкатилась за жилые районы многоэтажек и ехала между длинными рядами частных домов, которые, казалось, с каждым следующим становились всё больше и роскошнее.
Наруто думал, что они приближаются к цели и чем дальше, тем сильнее становилась тревога.
- Скажи, Шисуи... А в какой части дома живет Саске? Хотелось бы поменьше с ним встречаться.
- Вижу, вы уже познакомились, - Шисуи вздохнул. - Тебя, скорее всего, поселят на втором этаже, в гостевом крыле, это слева от входа, там несколько спален. Его комната на третьем этаже, в правой части дома. Есть две лестницы, по обе стороны дома, так что, единственная вероятность для тебя наткнуться на него - пользоваться лестницей в правом крыле. Просто не ходи в ту часть дома, если не хочешь попадаться ему на глаза, вот и всё.
Они выехали на открытое пространство, здесь дома были расположены реже и между ними оставались клочки полей и зеленых насаждений, серыми стрелами вверх уходили вышки водонапорных башен.
- Но, знаешь... Саске не такой плохой на самом деле, как кажется на первый взгляд. Я знаю его с детства. Он не всегда был таким. Просто сейчас ему больно. Такой период.
Шисуи смотрел на дорогу и не улыбался больше. В отражении его лицо было сосредоточенным и даже каким-то грустным.
Наруто трудно было представить как и почему Саске может быть больно. Он скорее казался совершенно бесчувственным и эгоистичным. Возможно, Шисуи просто хотелось видеть в нём лучшее.
Тойота плавно остановилась у ворот одного из домов. Створки медленно начали раскрываться, словно только их тут и ждали.
- Ну, вот мы и дома, - объявил Шисуи.
- Спасибо, - сказал Наруто.
- Да не за что. Это тоже в общем-то часть моей работы.
- Спасибо за то, что дал мне выбор.
Шисуи удивлённо посмотрел на него в зеркало, а потом понял и кивнул.
- Это - всегда пожалуйста. Иди. О вещах в багажнике не беспокойся - их потом принесут в твою комнату.
Только теперь, когда машина замерла в конце подъездной дорожки, Наруто выбрался наружу и смог рассмотреть куда его привезли.
Большой дом - сказал Шисуи. Большой дом.
Наруто поправил лямку рюкзака на плече, сложил руки над бровями, чтобы глаза не слепили лучи заката, отражающиеся в окнах. И отошел на шаг назад, пытаясь рассмотреть где заканчивается крыша этого здания.
Дом был чудовищно огромным. Даже не так - он сам по себе был чудовищем. Жилище Учиха представляло собой дикую помесь европейских поместий с традиционным японским домом. Дерево и бетон, крыши с загнутыми вверх углами и панорамные окна, три этажа, упирающиеся в небо, и множество ответвлений, расходящихся во все стороны от основного здания.
Виллы Италии, родовые гнезда баронов и даже фазенды знаменитостей, которые показывали в телешоу были просто нищими лачугами по сравнению с этим домом.
- Охренеть просто, - сказал Наруто.
Он снова поправил слетающую лямку рюкзака на плече и направился вперед - к очевидно самому главному входу, где его под аркой у открытой двери ждали уже знакомая ему госпожа Микото и незнакомая немолодая женщина, судя по форме - горничная или какая там ещё бывает прислуга у этих богачей. Хотя богачи - самое скромное, что можно было сказать о людях, живущих в таком доме.
