Итого, в комнате нас стояло тринадцать человек, не считая двух трупов

Стивен неопределённо качнулся в сторону выхода из санузла: с щёткой в зубах и разносящимся на ближайшую дюжину квартир кантри. По батарее пару раз стучали, но Стивен не придавал этому особого значения. Отца дома не было, как и управы на бесноватого юношу. Резиновая тапка резко затормозила о кафельный порожек. За мутной шторкой, что была сейчас единственной защитой Стивена от кишащей доппельгангерами улицы, на балконе стоял человек. Сине-зелёные сумерки позади него с грохотом разбила молния. — Доброго вечера, Френс, — прошамкал Стивен, всё ещё прикладывающий усилия к тому, чтобы не выронить изо рта щётку и не оплевать половину стены зубной пастой. Он близоруко прищурился, стараясь рассмотреть соседа получше, но на всякий случай сразу пошёл ва-банк: — Отлично выглядишь, дружище. Вжатая в плечи голова Френсиса и его сжатые жилистые кулаки посылали вполне разборчивые невербальные сигналы. Вырвавшиеся из-под узкой форменной кепки волосы стояли дыбом. Он не щурясь смотрел на яркий свет из санузла, взгляд у него был совершенно отсутствующим, а глаза красные, будто он несколько часов рыдал. — Могу я войти? — поинтересовался он, перекрикивая музыку. — Боже, парень, что за шутки на ночь глядя? — Стивен слегка поёжился, говоря эти слова и побрёл обратно в ванную. — С нынешней-то ситуацией… Взвыл ржавый смеситель. Около минуты оттуда доносились перебивающие музыку похаркивания и бульканья, будто человек там отчаянно боролся за свою жизнь на грани утопления. Покидая жёлтый прогал ванной, Стивен искренне надеялся, что странненький сосед устанет ждать и наконец соизволит перемахнуть через огородку обратно на свою часть балкона. Покуривать с ним в особо тяжкие дни было, конечно, здоровски, но сейчас Стивен наконец-то планировал насладиться своим счастливым одиночеством. Следующая такая возможность представлялась лишь в чёртовой кабине самолёта, так как с утра возвращался отец. Френсис продолжал стоять, даже не шелохнувшись. По спине его уже заметно хлестал разошедшийся дождь — он же стучал по полиэтиленовой занавеске. В гневе Стивен одним ударом вырубил магнитофон и, почти не думая, затащил шутника за грудки в свою пропитанную перегаром обитель. — Всё, умник, можешь спать спокойно, — выплюнул Стивен, отпуская рубашку Френсиса и толкая его ладонями в грудь. Тот слегка покачнулся. Так и не удержавшись, Френсис сделал полушаг назад и почти что упал. Взгляд у него был самый что ни на есть стеклянный, но притом какой-то абсолютно одичавший. Дёргано, с трудом переставляя ноги, Френсис сделал два шага до задрипанного дивана и плюхнулся на него. Напряжённая широкая спина почти вывернулась в обратную сторону, расслабляясь. — Э, ты что удумал? — глаза Стивена медленно полезли на лоб. — Френсис, твою мать, ты под веществами? Ноль реакции. У Стивена непроизвольно заскрипели друг о друга ряды зубов. — Френсис! — гаркнул он и для лучшего результата заранее придал своему лицу как можно более свирепый вид, на случай, если в Френсисе всё-таки проснётся совесть. Но совесть в Френсисе продолжала спать беспробудным сном и, кажется, даже храпела. Стивен громко выругался и шагнул к входной двери. Спустя мгновение она грохнула об косяк, абсолютно не боясь разбудить соседей. Он был совершенно измотан. Дорога до общей кухни осталась будто в тумане. Уже у самого порога, на Стивена накатило какое-то поганое чувство. На секунду остановившись и обдумав все свои выполненные и невыполненные действия, он всё же вошёл в тусклое помещение. Возле кофемашины, облачённый в старые семейники и в не менее старый жёлто-серый чехол для усов, стоял глава семейства Каппучин. Стивен закатил глаза, прячась обратно в задверную тьму и лишь краем глаза подглядывая за тем, как мужчина заправляет кофемашину. Стивен был не уверен, что людям его возраста можно так баловаться с питьём перед отходом ко сну, но контактировать с ним совсем не хотелось, потому дождавшись, когда Альф наконец-то окончит вечерний променад, он смог-таки пройти на кухню и по памяти поставить в кофемашину картридж. На обратном пути Стивен-таки заметил, что в коридоре была тишина. За исключением отдалённого бубнежа телевизора из какой-то квартиры и ещё чего-то, похожего на тихие всхлипы. Обратил внимание, что на их этаже вновь темнота: в последнее время лампочка стала часто перегорать, хотя проводка была в норме и скачков энергии так же не наблюдалось. В полной темноте Стивен наощупь направлялся к своей квартире. Всхлипы затихли и телевизор тоже. Давящая тишина окутала с головой. Где-то зазвонил телефон. Стивен чертыхнулся — из его квартиры. Старый потом ему всю плешь проест, что пока его там внизу пытала вахтёрша, он, Стивен, тут кофей со своим голубым другом гонял. Быстро провернув ключ в скважине и оставив его болтаться с обратной стороны, Стивен в два прыжка оказался у стола. Одной рукой он ставил кофе, второй включал свет, третьей искал телефон, ослеплённый своей предыдущей оплошностью. — На проводе, — будничным тоном проговорил Стивен, поднеся трубку к уху. — Радбойс? — хрипло и слегка в нос произнесли оттуда. Пилот поднял бровь и вопросительно глянул в трубку: это был не голос вахтёрши. Говорил мужчина. — Ты сейчас один? — не дожидаясь ответа. — Нет, ко мне тут завалился мой конченный соседик Френсис, — сказал Стивен, через плечо оглядываясь на лежащее на диване тело. Как и ожидалось, Френсис спал. — Это уже пиздец какой-то, парень. Человек затих, издавая звук на подобии того, что вырывается при вытирании соплей. — Радбойс, — серьёзно произнесли с обратной стороны. — Ты в своём уме? Стивен поднял вторую бровь. На лбу у него собрались удивлённые складки. — Так точно, — ответил он, для полной уверенности поворачиваясь к дивану. — Лежит дрыхнет… — А как он дрыхнет у тебя, — голос звонившего стал разбиваться на слова, — если я сижу в своей квартире? Ничего не ответив, юноша медленно повернулся к спящему на кровати. Молочник уже не спал, а глядел на него и зловеще улыбался.