Абсолютный ноль. Том второй

      В просторных залах с высокими потолками гремела суровая битва между двумя габаритными бойцами. Слишком жестокая и кровавая, чтобы называться тренировочной, и в то же время они стараются калечить друг друга, но не убивать. Как водиться, проигравший отправляется в апотекарион, аналог госпиталя, базирующийся на пустотном корабле, станции или крепости-монастыре, на неделю другую, победитель — на пару дней. В кругу скамеек, богато окроплённом алой кровью, уже через пару минут один из астартес стоит на коленях и тяжело дышит. Из его многочисленных ран сочится густая кровь, напитанная адреналином. Сегодня инспекция новобранцев, поэтому они по очереди сражаются с офицерами, демонстрируя усвоенные ими навыки. Цена за ошибку или необучаемость должна быть как можно более высокой: никаких тренировочных инструментов и никаких доспехов, только боевые пиломечи и незащищённая плоть. Отточенные и беспощадные простые рубящие удары, свойственные скорее для мясника, разделывающего коровью тушу на крюке, способны ввести в подобие транса, особенно если внимательно рассматривать бойцов. －Апотекарий! － Взревел инструктор скаутов, стоящий в стороне － Тащи Эрнеста к себе. Постарайся, чтобы он скоро встал на ноги, ему ещё много придётся наверстать. － Он обернулся к одному из подопечных, самому тихому. － Следующий! Ты, Малёк, давай в круг.       Малёк — уничижительное прозвище, данное за скромные размеры и никчёмные способности в бою. Многие удивлялись, как такой слабый человек вообще смог выжить на Кретации. Однако, уже через неделю другую, он побеждал в бою один на один со всеми своими сверстниками и сослуживцами, даже инструктора, былого ветерана, истоптавшего поверхности многих планет, заставлял каждый раз показывать давно забытые трюки, чтобы не ударить в грязь лицом. Из позора роты скаутов он довольно быстро превратился в её гордость, но прозвище к тому моменту успело пристать. Но драться с линейным офицером ему предстояло в первый раз. － Малёк? －впервые за время смотра подал голос лейтенант Джеральд Стано. В отличие от инструктора он говорил спокойно. — Я слышал о тебе. Покажи, что слухи правдивы.       Малёк встал с места и взял один из пиломечей на стойке для оружия. Ему приглянулся тот, что имел меньше всего повреждённых зубьев, ведь при столкновении двух цепей они имеют свойство терять свои зубы. Заходя в круг, он повертел его в руках, привыкая к его весу и балансу. Обычно такое оружие весило порядочно, около 6-8 килограммов, но Малёк уже привык к такой тяжести. Попутно он издал несколько глубоких вдохов, приводя сердцебиения в порядок. Он уже достаточно видел стиль боя этого ордена, чтобы его оценить. Соль в том, чтобы удерживать свою безграничную ярость настолько долго, насколько возможно. А в битве выпускать её полностью, обрушивая реку злости и насилия на головы врагов Императора. Однако высшим пилотажем считается не просто бездумное безумие и резня, но продуманное усиление движений и реакции ненавистью. Пиломеч начал кровожадно гудеть, зубья, как звериные зубы, забегали вдоль лезвия.       Он медленно стал обходить офицера, вычерчивая полукруг. Тот неотрывно на него смотрел и не двигался. Возможно, оценивал, но лёгкая довольная ухмылка выдавала одобрение. Малёк сделал резкий выпад, нацеленный прямо в шею лейтенанта, а потом, получив отпор, стал теснить его градом ударов. Гудение пил снова и снова прерывалось лязгом их столкновения. Он довольно быстро, попав на борт «Лезвия кровопускателя», перестал замахиваться для нового удара. Инерция тянет оружие дальше, поэтому возвращать его в исходную позицию — значит терять драгоценные секунды боя. Вместо этого он плавными круговыми движениями превращал один удар в другой. Подпитываемый злостью и вооружённый таким грозным оружием, он легко мог перемолоть в мелкий фарш обычного человека за минуту а то и меньше, но сейчас он дерётся с мясником гораздо опытнее его самого. － Вот так! － Прозвучало одобрение от лейтенанта － Используй злость Отца в бою, но не позволяй ей брать вверх. Учитесь!       Краем глаза Малёк следил за гостем, особым гостем на палубе боевой баржи. Он появился неожиданно, но очень кстати. Он был высок, даже по меркам сверхлюдей, гладко выбрит, его лицо покрыто мелкими шрамами, а доспех сделан искусно, но без изяществ или вычурных регалий. Необычный вид для магистра ордена, решившего проверить будущих бойцов. Но орден и сам довольно необычный, это не считая повышенной агрессии даже для ангелов смерти. Тянуть было больше нельзя, второй такой шанс ему не выпадет. Малёк, утомлённый боем с лейтенантом, но взбодрённый выпавшим ему шансом, метнул меч так, что противнику пришлось отбивать его, выставив руку. Он воспользовался этим и, схватив его как в бытность свою рестлером, бросил через себя на холодный металлический пол палубы. В силовом доспехе это было бы невозможно: слишком уж устойчивыми они сделаны. Но в текущий момент они были в лёгких матерчатых робах без рукавов. Джеральд не ожидал такого коварного приёма, за всю трёхсотлетнюю службу с ним так не обращались, и не торопился подниматься, а Малёк рванул к магистру. Путь ему преградили другие скауты и инструктор, но не смогли его остановить или хотя бы замедлить, он был быстрее и меньше. Одного, самого быстрого и бдительного, он уложил поверх остальных. Это не могло их остановить более чем на мгновения, но в таких условиях Мальку этого хватало, чтобы прорваться к магистру. － Я… — едва успел открыть он рот.       Его скрутили телохранители во главе с ротным капелланом, носившим всегда чёрный доспех и не снимающий свой шлем-череп, и быстро оттащили. После удара благим кроциусом, к счастью с отключённым силовым полем, в глазах потемнело, а в животе закрутило. После он лишь недолго слышал обрывки фраз. －… это был он… － В отдалении услышал он незнакомый властный голос. － тот «Малёк», о котором ты рассказывал, Уэйн… －… к сожалению… － это были слова инструктора Уэйна Гэйси — талантливый парень… достойная была бы замена тебе, Габриэль… － …проклятье забирает… …так рано… －… даже чувство юмора…       Первое, что увидел Малёк, когда открыл глаза, был свет, не солнечный и не лунный. К несчастью для него, не в конце тоннеля, а сверху. Он прищурился, силясь привыкнуть к яркости. Это был лабораторный люмен в стерильном помещении. Сам Малёк лежал на операционном столе. Он попытался потереть ушибленную голову, но не смог: руки были прикованы металлическими толстыми кандалами, как и ноги. Заметив его попытки освободиться, ему уделил внимание старший апотекарий Леон Риджуэй. В противовес капелланам, апотекарии носили исключительно белые доспехи как дань традициям с древней Терры. Он склонился над ним расплывчивой тенью и стал осматривать. Сначала следил за движением глаз «в холостую», затем крепко схватил его за голову и стал светить в глаза, проверяя реакцию зрачков. Довольный результатом, он отстранился. － Как дела, док? － Промолвил с усталостью невольный пациент, едва разглядев лицо врача. － Пора бы нам прекратить так встречаться. － Отпустило? — В этом единственном слове была надежда и облегчение всего мира. — Ты легко отделался. Лишь небольшое повреждение головы. Апотекарий работал с когитатором апотекариона, по которому сновали сервиторы, собранные по медицинскому паттерну, и молодые ученики, постигающие таинства жизни. Пациенту Леон уделял время только потому, что в компании мертвецов, которые попадают к нему чаще, чем живые, ему иногда становилось скучно, а болтовня этого неофита хоть немного разбавляла тоску. － Небольшое повреждение головы, ага, конечно. Капелланы в половине случаев пускают в ход кроциусы. － Малёк позволил себе скептицизм. Но только пока упомянутых капелланов рядом нет. － Погоди. Отпустило? Что именно? И почему я прикован? － А что, по-твоему, косит наш орден вот уже не одну сотню лет? — Раздражению старого апотекария не было предела. Словно ему приходилось напоминать старику с деменцией его собственное имя уже двадцатый раз за день. － Чёрная ярость, старое проклятие нашей родословной. Или ты уже забыл как кинулся на магистра? － Не забыл. И не кинулся. － Оправдания звучали искренне, Леону даже хотелось поверить в это. － Мне просто нужно было с ним поговорить. Не знаю, что ещё за Чёрная ярость…       На этом моменте нейроны в его мозгу сложили картину. Эти десантники имеют генетический дефект, заставляющий их впадать в неистовство. Некоторые после таких вспышек больше не появлялись в общих помещениях, что могло значить лишь одно — иногда это безумие становиться постоянным, и от таких «пациентов дурки» проще и безопасней избавиться. Вот почему его сразу попытались остановить другие рекруты, а потом мгновенно скрутили телохранитель магистра. Такие случаи происходят регулярно. － Но у меня её не было, нет и никогда не будет! － О Сангвиний, он опять за своё. － Хриплый голос апотекария впервые смягчился при упоминании примарха.－ Дай угадаю: ты не из нашей роты, не из нашего ордена и не из астартес в принципе. － Да. Да. Черт подери, да! － Не ори. － Отсёк Леон, как скальпелем, быстро и холодно. － Будешь и дальше шуметь, капелланы сочтут тебя больным и направят в роту. － Чёрт… Как тебя убедить… － У него остался единственный вариант: давить на профессиональный интерес. － Леон Риджуэй, ты же старший апотекарий! Проверь меня! У меня же нет и половины нужных космодесантнику органов. － Достаточно проверить прогеноидные железы, но у тебя они ещё успели наработать достаточно материала для извлечения. － Буднично отмахнулся он от провокации. － У меня их нет, говорю же.       Апотекарий окончательно потерял терпение. Он решительно подошёл к Мальку, зафиксировал его грудь, прижав его к столу, и с криком пробил его грудную клетку своим корнифексом, устройством для извлечения геносемени. － Как ты мне надоел!       Острая игла инструмента пробила кожу и послышался хруст, свойственный разлому керамики или хитина, но никак не кости. Малёк стиснул зубы и напряг мышцы рук и ног от боли. Не самое худшее, что он ощущал, но справиться всё равно было сложно. － Это… это не правильно.－Леон Риджуэй словно в первый раз в жизни встретил что-то неожиданное. Он стал нащупывать и осматривать нейропорты на теле Малька, скрытые до того под робой. － Это… Чёрный панцирь? У тебя не должно его быть. Не положено по рангу… － Я… же… говорил… Леон резко вытащил иглу и из отверстия стала медленно сочиться кровь. Малёк инстинктивно потянулся рукой, чтобы закрыть её, и повернуться на бок. Ни то ни другое ему не удалось. Апотекарий стал отдавать приказы слугам. Те наложили на сварливого пациента что-то похожее на катоды, только тяжелее. － Если освобожу, не будешь рыпаться? － Кровь остановилась? － Он постарался поднять голову, но потом решил, что быть свободным раненым лучше, чем здоровым пленником. － Нет, не буду.       С металлическим звоном кандалы упали, но Малёк остался спокойно лежать на холодном столе. Когитатор с гудением стал собирать данные из тушки Малька. － Долго мне лежать здесь? － Нет. － Прозвучало падением холодной стальной трубы на пол.       В голову Малька упёрлось холодное дуло огнестрела. Он не стал поворачиваться. Голос технодесантника и без модулирования вокс-решёткой был низким и грозным, как у бульдозера. － Я сожалею, что мне приходиться прерывать ритуал священных машин. Я обязательно компенсирую это тщательным служением, о духи.－ В нём говорила половина, отданная Марсу, голосом железной логики. Но затем проснулась и часть души, принадлежащая ордену. － Но магистр желает тебя видеть. Немедленно.       Руки неофита вновь оказались скованы. --- «Недолго песенка играла, недолго пташка лепетала» － Вспомнилась старая песня с родины. ---       Его вели по просторным коридорам средних палуб. Слуги и сервиторы почтительно расступались перед процессией, давая пространство для целого отделения. Можно было бы занять время за беседой, только вот технодесантники не отличаются болтливостью даже по меркам астартес. Компания машин и техники для них предпочтительнее, а лязг металла и мерный гул механизмов милее любой песни. Так что кроме громогласных шагов и шепотков за спиной, тишину ничто не нарушало. Они приблизились к массивным дверям, такой тяжести, что при падении убьют даже ветерана первой роты в терминаторском доспехе. Или вобьют такого гиганта в пол по самые плечи. Малёк допустил мысль, что его сейчас заставят их открывать. Но нет, за спиной послышалась бинарная трель и двери медленно стали открываться сами.       Помещение за ними было просторным, но не пустынным. Освещение частично электрическое, частично масляное. Почётный караул выстроился в две шеренги перед Мальком и техдесантником и тщательно следил за его движениями. Если бы не тяжеленные наручники, он бы подумал, что это церемония награждения. В конце живого коридора была небольшая пустая площадка перед троном. --- «Знакомый вид. Кажется меня опять будут допрашивать.» ---       Место на простом престоле занимал магистр ордена, в данный момент поглощённый разговором с капелланом, стоящим от него по правую руку, и чтением инфопластины. По левую был другой, с пронзительным серьёзным взглядом, от которого у Малька пробежал холодок по хребту. Он не носил шлем, как капеллан, но почему-то вокруг его головы была конструкция слишком простая и функциональная, чтобы называться регалией или украшением. Когда Малёк встал посередине свободного пространства, оружие перестало упираться ему в меж лопаток. Сигнал остановиться. － Магистр. － Технодесантник Сэмюэль Литтл, как и прежде немногословен с людьми. － Да, Сэмюэль. Сейчас.－ Магистр ордена Расчленителей Габриэиль Сэт был занят капелланом － Отправляй роту, пусть Отец дарует им покой.       Малёк теперь наконец стал понимать, что это за «рота», почему у неё нет номера, как у остальных, и почему их обычно больше не видят. Рота смерти — состоит из смертников, не способных себя контролировать. Техдесантник бросил перед ним своё оружие. Это был болтерный пистолет. Его болтерный пистолет, полученный на Будоре Мажорис, выполненный в стилистике Двадцатого легиона. －Я обнаружил это, когда проводил обслуживание снаряжения, датированное битвой, после которой тебя доставили в апотекарион. －Сэмюэль Литтл, как сторона обвиняющая, начал судилище. － Как ты это объяснишь?       Малёк глубоко вздохнул. Он ведь почти пробил эту прочнейшую стену непонимания головой и заставил апотекария проверить его. А теперь, именно теперь в его вещах начал капаться этот стальной, мать его, гигант. Ему стоило усилий не поддаться гневу. － Это моё оружие. － Отрицать очевидное было неразумно, ему оставалось только рассказать как всё было и надеяться, что ему поверят. － НО! Я не сын Гидры. Этот пистолет троф… подарок от одного из них. － Где ты встретился с Легионом и за какие заслуги получил это оружие, брат? － Обращение «брат» среди астартес довольно буднично, но это слово из уст магистра, первого среди равных, могло наполнить гордостью сердце любого. Но не Малька. － Я. Вам. Не. Брат. Магистр.－ Он должен был установить акцент на этом. Суд для чужака будет не таким суровым, как над одним из своих.－ На одной периферийной, даже захолустной планете, действовала тройка Альфариев. Им не нужно было внимание Империума, мне не нужно было уничтожение местного населения. Мы стали работать вместе, чтобы… привести местных к идее пацифизма или хотя бы изоляционизма, чтобы их и дальше не замечали. Этот пистолет — прощальный подарок от их мастера-диверсанта.       Магистр каждые несколько произнесённых слов переводил взгляд на своего таинственного брата в металлическом капюшоне. Тот буравил Малька своим взором, внутренним и внешним. － Камарго, что скажешь? － Ничего. Всё сказанное правда.－ Даниэль Камарго напряжённым голосом выдавал свои усилия по контакту с Имматериумом. － Или он искренне в это верит. － Возразил Сэмюэль. Техдесантник, как и Механикус, считает плоть недостатком, а человеческую память ущебной и ненадёжной. － Альфа-легион способен перезаписывать личность, это известно. － Есть ли причина не убивать тебя? － Сразу перешёл к главному магистр. － Даже если допустить, что ты тот за кого себя выдаёшь, ты знаешь слишком много о нашем недуге. － Э-э-эх, господин, много запретного я знаю, за что меня можно было бы убить. Но я ведь ещё жив. Уверен, мы сможем до чего-нибудь договориться. Но сначала… можно мой доспех? － Я против. Я не позволю ему надеть доспех. － Заведующий складом и кузней железный дракон в человеческом обличии запротестовал. － Я не собирался его одевать. Просто…－ Он демонстративно потряс кандалами. － Раз я ещё в наручниках, значит кое-что всё же скрылось от вашего холодного взгляда, технодесантник. － Не только от его. － Леон Риджуэй вмешался в процесс, по левую руку от него шёл сервитор с базами данных. и поприветствовал значимых его участников. Но не Самюэля.－ Магистр, библиарий. － Что за бесцеремонность? － Сэмюэль Литтл, как и положено злющему дракону, стал защищать свою пещеру. － Апотекарий, тебя не звали на дознание. － Я тоже не звал тебя, шестерёнка, в мой апотекарион. － Зарычал старший апотекарий в ответ. － Хватит пререкаться. － Пресёк раздоры высших офицеров единственный человек, имеющий на это полномочия. － Что ты хочешь от меня? － Только кое-что показать. Я так понимаю, вы ожидаете доставку из арсенала, так что время у вас есть. Боевой врач отправил кибернетического слугу к когитатору. Сервитор покорно подчинился и приблизился к терминалу. С небольшими искрами он соединился с устройством, а экран замерцал. Со временем изображения обрели различимую чёткость и достаточную яркость. － На что мы смотрим? － В нетерпении магистр Сэт подсказал Леону начать рассказ.       На экране изображение из пятен серых цветов. По структуре Малёк догадался, что это какой-то аналог энцефалограммы мозга. Апотекарий подошёл к экрану и указал пальцем по кругу пятна чуть более тёмного цвета. － Вот это. － Начал апотекарий, очерчивая пальцем круги по экрану. － Это анабиозная мембрана. － Она у него должна быть, он же уже в роте скаутов. － Выдал очевидное Сэмюэль.       Апотекарий переключил изображение. Теперь пятна на энцефалограмме не было. Вернее, было четыре, но совсем небольших. － Это снимок той же части черепа в той же проекции, но когда он впервые попал ко мне. － Ничего нет. － В этот раз заметил Габриэль. － Ты имплантировал её недавно? － Техдесантник сделал самую достоверную, по его расчёту, догадку. － Нет. － На корабле нет ни запасов геносемени, ни зелёных неофитов, которым бы это было необходимо. － Магистр, в отличие от специалистов, имеет полную картину о своём ордене. － Это может только значить… － Он отрастил её за две с небольшим недели. Никаких следов хирургического вмешательства, она просто…－ Не веря свои словам, выдавил из себя Леон и стал смерятся с инфопластиной. － …появилась. Из других отсутствующих органов: оккулоба, нейроглоттис, мукраноид, прогеноидные гланды… － Чёрный панцирь? － Сэмюэль посчитал важным именно этот орган. － Как раз он-то есть. И железа Бетчера. Но какие-то странные.       Обзор анатомии Малька прервал громкий грохот. Это сам недо-астартес, дождавшись пока внимание будет приковано к экрану, стал копаться в своей разобранной броне, что уже успели доставить погрузочные сервиторы. Правда со скованными руками он делал это крайне неуклюже и своей вознёй вызвал недовольство техдесантника. － Какое богохульство! Будь осторожней с благим храмом Омниссии. － Типичная реакция служителя Омниссии на несоблюдение ритуалов. Рядом с таким только попробуй включить лампочку без молитвы.       Малёк достал из надёжного пространства под правым наплечником слегка испачканный свиток из плотного материала. Он постарался докинуть его до магистра, но не смог. Тот приземлился у ног молчаливого советника. Свиток покрылся изморосью и медленно вспарил. --- «Так, блять, и знал. Псайкер» — с этой мыслю появилась и ухмылка на лице библиария. ---       Оказавшись в твёрдой руке библиария, свиток показался детской запиской, но он изучал его с тщанием серьёзного учёного. － Камарго, что там написано? － Поинтересовался магистр. － Ничего хорошего. － Это как посмотреть. － Поправил учёного Малёк.       Библиарий стал проговаривать содержание свитка вслух и делать свои промежуточные выводы. －Предъявитель… Он дознаватель Ордо Маллеус. И сим документом наделяется всей… Он направлен сюда для предотвращения кризиса любой ценой неким инквизитором Эйзенхорном. －Господин Габриэль Сэт, по долгу службы я имею дело с различными мистическими артефактами и слухами. － Начал Малёк говорить уже не как пленник, а как дипломат. － Если в путешествиях я смогу найти хоть что-то способное намекнуть на избавление от этой Чёрной ярости, я обязательно извещу вас. － Так ты предлагаешь нам исцеление? － Ни в коем случае. － Сразу оговорился Малёк. － Я же не демон, чтобы обещать избавление по щелчку пальцев. Я предлагаю не лекарство, а содействие в его поиске или создании. Магистр ордена задумался, подперев голову рукой. Он тщательно обдумывал возможность использования инквизиции. И риски с этим связанные. Он не понаслышке знал о чинимых инквизицией проблемах. － Я знаю ваш секрет, вы знаете мой. － Он небрежно пнул свой Укус, лежащий на гладкой поверхности пола. －Выдавать вас не в моих интересах. Мы можем быть полезны друг другу. На худой конец, смогу отвести подозрения от вас. Опыт есть. － Снимите с него кандалы. － Огласил своё решение Габриэль Сэт. － Я хочу услышать всё с самого начала. － Может продолжим завтра? Это долгая история, а мне ещё рану не обработали.       Ему вернули свиток и пистолет, мало ли кто ещё впадёт в Ярость, но доспех и всё остальное на данный момент отправили в оружейную вместе с техдесантником Сэмюэлем Литтлом. Сам Малёк с апотекарием вернулись в его вотчину, закончить обследование, рану трогать не стали, ведь кровь уже перестала идти. Как оказалось потом, его перевели из рекрутской скромной кельи в офицерские покои на средних палубах. Разумеется, он забрал несколько набросков новых песен и воспоминаний с собой. Более ничего его не держало. Это ведь по-монашески минималистичная комната, даже койка на Бароне была удобней. Пустотный корабль — место тесное и слухи разносятся быстро. На следующий корабельный день слуги его обходили, а астартес резко замолкали в его присутствии. Это было даже в некоторой степени обидно: с некоторыми он успел завести знакомство. Но в то же время маска довольства не покидала его лица, ведь с первых секунд он говорил, что не один из них, а теперь это общеизвестный факт. Магистр ждал его в стратагениуме, расположенном прямо под капитанским мостиком. － А теперь… расскажи, зачем ты прилетел в эту систему. － Тогда начну с главного. Моё имя — Брайт Драйго.