Страницы прошлого

Солнце ласково обнимало двух смеющихся детей, теплые лучики бегали по темным макушкам Каталины и Кристиана. Время от времени светило слепило глаза, заставляя закадычных друзей жмуриться. Девочка довольно хихикала, подставляя нежное лицо под золотистый блеск. В её пальчиках болтался венок из желтых, как цыплята, одуванчиков. Цветы изящного раскачивались из стороны в сторону, будто танцуя. Платье цвета чистых снегов было перепачкано, темные пятна были хаотично разбросаны по легкой ткани, руки юной Эстерхази, словно опущенные в чернильницу, были исполосованы соком лучезарных сорняков. Каталина бесстыдно опустилась на свежескошенную траву, прекрасно понимая, как нянечка будет ругаться из-за испорченного платья, но сейчас ее это мало волновало. Темные кудри Кристиана беззаботно щекотали её белую щеку, заставляя губы изгибаться в детской счастливой улыбке. Мальчик также распластался на теплой земле, Цегельмайер внимательно слушал подругу, она рассказывала об отце, о гувернантке, о кухарке, о соседской собачке, обо всем на свете. Этот лепет был настолько очарователен и беспечен, что невольно вызывал на щеках легких румянец. Задорный смех Эстерхази был заразителен, мальчик с трудом сдерживал громкий хохот. Карие глаза застенчиво бегали по пестрой полянке, прячась от прекрасного взора зеленых очей. Каталина взирала на товарища смело, даже чересчур лукаво для шестилетней девочки, ей до ужаса нравилось его смущать. Дочь Петера взметнула руки к небу, будто даря венок самому Богу, но она лишь вновь качнула цветы, радуясь удачному одуванчиковому венцу. Шатенка потратила немало времени и усилий из-за этого яркого украшения, но это точно стоило того, потому что он предназначался ее темноволосому другу. —Носи с гордостью, — как бы невзначай бросила она. —Конечно, буду, — Кристиан радостно улыбнулся, перехватывая желтые цветы из тонких пальчиков. Мальчик совсем «случайно» прикоснулся к прозрачной коже, но лишь на мимолетный миг. Цигельмайер с гордостью нацепил венок, будто Каталина сотворила для него сверкающую корону с драгоценными камнями. — Знала ли ты, Талиша, что одуванчик символизирует преданность и счастье. Мама увлекается языком цветом, мне приходится ее выслушивать, — брюнет с мягкой улыбкой закатил глаза. — Я буду предан тебе век, если не больше, — выражение его лица стало совершенно серьезным, а голос понизился до полушепота. — Вечность, если это возможно. —Возможно, если ты вампир. Юная Эстехази хитро прищурилась, быстро чмокнув удивленного Кристиана в щеку. Девочка спешно приподнялась, огладив платье без особой аккуратности, лишь для приличия, словно за ней наблюдала строгая няня. —Кто последний до того дубка… — она задумчиво закусила алые губы. — тот Приколич. Каталина сорвалась с места, и зеленая полянка погрузилась в ее задорный смех. И солнца как будто стало сильнее греть детские спины, радуясь их маленькой идиллии. Конечно, девочка выиграет его в этом сражение, как впрочем и всегда, но Кристиан, с удовольствием, проиграет ей вновь и вновь.