Там за туманами

      Изба Минги и Юнхо не особо отличалась от дома, в который пристроили самого Кима. Разве что здесь была детская кроватка и игрушки.       Минги нынче обычный земледелец, об этом свидетельствовала его легкая простая рубаха навыпуск, которая была закатана к локтю на правой руке, где сейчас гордо восседал ребенок, обхватив шею родителя.       Юнхо же главнокомандующий княжеского войска, коим был и остается по сей день.       Впервые увидели друг друга они лет девять назад на службе. Сон Минги грезил солдатской карьерой, там с Юнхо и познакомился. Только вот откуда простому деревенскому юноше знать о том, как именно выглядит княжеский сын? Юнхо же только рад был найти одногодку-друга, который так сильно горит своим делом. За время военной подготовки случилось много всего, и они сдружились. Постепенно они сближались, вот только отец Юнхо чуть было всё не испортил. Мужчина резко и быстро вскрыл правду о происхождении своего сына лично Минги и попытался донести, что тот ему не пара. Сон был ошарашен и теперь абсолютно точно не знал, что делать со своими чувствами. Оказывается, друга можно потерять не только признанием, но и осознав, насколько высоки арки в княжеских коридорах. И только Минги хотел пожать руку старшему и уйти, как в комнату влетают два брата.       — Юнхо, стой! Ты не можешь! Это самый настоящий позор… Отец сказал не пускать тебя! — кричал младший рыжеволосый Есан.       — Да отцепись ты, я сам знаю, чего хочу! — старший бета раз за разом отпихивал упорного брата от себя. — Отец! Это несправедливо!       — Ты не прав. Я все еще даю ему выбор. — мужчина бросил быстрый взгляд на деревенского. — Тебе-то какое дело? Я не запрещаю вам дружить.       — Но я люблю его! — неожиданно громко срывается с уст старшего княжеского сына, и он не думает останавливаться. — Пап, я не хочу просто дружить с ним! Минги правда хороший! Он дружил со мной все эти два с половиной года не из-за дворца, а потому что я — это я! Неужели ты хочешь лишить своего старшего сына счастья?! — в глазах Юнхо уже стояли слезы, когда перед глазами Сона горело алой зарей: «Я люблю его».       Князь тяжело вздохнул, а Минги хотел было ответить Чону взаимностью, но всех их прервали.       — Богатырь с северных земель прибыл по вашему приглашению, сказать ему входить или что уже слишком поздно?       — Нет, на утро не переноси, хочу увидеть его, впускай. — кивает мужчина и встает со стула. Все в комнате напряженно вытягиваются по струнке. — Играйте свадьбу, если действительно любите. Я не в праве указывать, кого тебе выбирать, но! Юнхо, ты все равно мой наследник, и от дворцовых дел не сбежишь. Прежде чем заводить ребенка, подумайте о его судьбе, она тяжкая у него будет. — последние фразы долетают до гостя, который не мнется у двери, но, очевидно, чувствует себя не в своей тарелке. Широкоплечий богатырь разглядывает высоченные потолки в ожидании разговора. — Кыш, детвора. — шикнул Князь, будто Хонджун, стоящий у двери, одногодка с ним, а не с его отпрысками и Минги.       Вскоре все внимание Князя сосредоточилось на госте, а лишние уши быстро выскользнули за дверь. Только теперь лицо Юнхо вспыхнуло от смущения, он нервно метался глазами по длинному коридору, запахи сырой земли и резкой полыни сплетались друг с другом и добавляли в нервную ситуацию больше неловкости. Минги раз за разом открывал и закрывал рот, всё не мог набраться смелости. Он так долго думал, что у Юнхо такая манера речи, так усердно старался не принимать близко к сердцу все его намеки, которых становилось всё больше. Сон слишком боялся потерять эту дружбу, боялся расценить какое-то слово неверно и играл дурака, коим и оказался в итоге.       — Юю. — голос предательски дрожит, а названный передергивает плечами, опуская голову к полу.       Минги не может говорить, никогда не умел выражать чувства словами, но, глядя на такого друга, его неуверенность вдруг на миг пропадает. Сон цепляется за этот краткий миг и, схватив Юнхо за щеки, тянет к себе, старший княжеский сын резко выпускает из легких весь воздух. Губы встречаются внезапно и грубо, как ребенок ударяется об стол во время игры в прятки. Они неумело прижимаются друг к другу, выглядя до ужаса испуганными своими действиями. Пульс стучит где-то в висках примерно так же, как в конце тренировок на выносливость.       Есан хмыкает, и пара бет тут же отстраняется друг от друга на четыре шага, будто сам Князь их застукал. Они нервно кашляют и краснеют, как помидоры. Юнхо становится стыдно, что он забыл о брате, который остановился в трех шагах от них и был вынужден наблюдать их невинное соприкосновение сжатыми губами. Минги смущенно прикрывает руками рот и даже не поднимает глаз на младшего брата своего бывшего друга.       — Тили-тили тесто. — Есану казалось, что он будет потом всю свою жизнь жалеть, что не поиздевался над старшим. — Жених и невеста! — гаденько посмеиваясь, парень тычет пальцем на бет.       — Есан! — звонко пищит Юнхо, он сам не ожидал от себя таких высот. Минги краснеет пуще прежнего, и теперь его лицо полностью сокрыто под ладонями, за которыми все равно проглядывается широкая улыбка.       Так и завертелись их отношения.       Лично Хонджун, Юнхо и Минги познакомились в полугодовом походе на запад, откуда Сон был вынужден вернуться земледельцем. Его отстранили от службы из-за травмы, полученной в бою, и Сон вернулся домой в «Соколушки». Теперь у мужчины не функционировала левая рука, она просто висела вдоль тела.       За те три с половиной года вместе беты научились целоваться и стали друг для друга поддержкой и опорой. Потому, когда Минги перебрался обратно в родную деревню, Юнхо автоматически стал проводить все свои отпускные у него, а не в княжеском дворе. Собственно, именно после ранения Сона Юнхо и Есан поделили свои обязанности, и младший занял трон. Но, как и говорил отец, старшему не удалось полностью уйти от своего происхождения. Однако даже так Юнхо был доволен своей судьбой.       Беты скромно обвенчались в церкви, пригласив в общей сложности человек десять, среди которых и Ким тоже был. Вот только Хонджун никак не ожидал, что вскоре увидит ребенка этих двоих. Может, матушка была права, когда говорила, что пора и ему о семье задуматься.       Входная дверь хлопает, и Минги спешит поставить сына на пол, который тут же бежит ко второму родителю и утыкается ему носом в коленку, обхватив ноги Чона двумя руками. Юнхо ерошит волосы мальчишки, перехватывая ухват одной рукой.       — Юю! Смотри, кого Сумин-и на площади подцепил! — спешит крикнуть блондин, приближаясь к мужу. Юнхо оборачивается, но не ощущает специфические феромоны, высокий Минги делу не помогает, за ним никого не видно. Блондин целует Юнхо в щеку и садится на колени перед сыном.       — Я возмущен, что ты даже не похвастался мне новостью о сыне. — ничуть не обиженно улыбается гость.       — Хонджун! — удивляется бета. — Чего ты тут ошивался? Устал слушать пересказ своих же подвигов от Сана? — смеется Юнхо, отцепляя сына от своих ног. Сон, увидев обиженно надутые губы Сумина, спешит вновь поднять его на руки. — Минги, я уже говорил тебе. Ему четыре года! Хватит носить его на руках! Пусть сам ходит и учится не обижаться на мелочи. Он тобой руководит, а ты только рад служить. — вздыхает рыжеволосый.       — Так ведь есть в кого, сразу видно твою школу. — отшучивается блондин.       — Минги, я серьезно. Отпусти его. — хмурится Юнхо, обхватывая ухват вновь двумя руками, чтобы достать из печи чугунный горшок с картошкой и мясом. — Хон, коли ты здесь, то я полагаю, что с Сонхва вы познакомились? — Юнхо достает деревянные тарелки и принимается раскладывать порции, Ким кивает на вопрос друга. — Тогда мне нужны подробности! — хитро улыбается Чон, сбрасывая с себя ответственность за накрытие стола.       — Говорить особо нечего, он напал на меня с ножом, утомленно вспомнил о тебе и сказал, что у них нет места для сна третьего человека, в общем, я сплю в сарае с конями. — закатывает глаза богатырь и по маху руки Юнхо усаживается за стол. — Мне не впервой, да и человека стеснять не хочется.       — Юю, ты правда подселил его к Сонхва? — рыжий кивает, поднимая Сумина к себе на колени. — Это потому, что они оба одинокие богатыри?       — Не только. — хмыкает Чон, быстро переводя тему. — Да уж, в этом весь Сонхва. — бета подпирает щеку рукой. — Он не любит, когда что-то идет не по плану, но обычно быстро привыкает. Жаль, конечно, что я не видел вашего небольшого поединка. — перед сидящими друг напротив друга Юнхо и Хонджуном опускаются тарелки с горячим обедом, следом к столу присоединяется и Минги.       — В общем, с подобными проблемами я справлюсь, теперь ваша очередь утолять мое любопытство. — Хонджун подносит ложку ко рту. — Как, когда и почему? — Ким смотрит исключительно на маленького Сумина, который пытается подуть на ложку с такой силой, чтобы не закружилась голова. Хонджун глотает еду вслед за мальчишкой. — Юнхо! Это ужасно вкусно! — полусладкая картошка тает на языке.       — Спасибо. — улыбается Юнхо и сосредотачивается на сыне, которому явно нужна помощь. К тому же с Кимом они успеют пообщаться на поле боя и еще множество раз, а Минги видит Хона впервые с момента отставки.       — Как ты знаешь, мы не меняли свои фамилии. Но у Сумина фамилия моя, у второго ребенка фамилия будет Чон. Мы продолжим свой род. Иногда мне жаль Сумина за то, что совсем скоро все непраздничные и не выходные дни ему придется проводить при дворе, потому что его образование будет идти в две стороны. Сейчас он знакомится со своим возможным будущим народом, с физическим трудом, и мы стараемся привить ему всю возможную любовь к нашим родным пейзажам, — гордо, по-отцовски, декларирует Сон.       — А вообще, нам показалось, что ребенок поможет укрепить наш союз, и мы уже готовы к такой ответственности. Так что сейчас у него очень даже беззаботное детство, которого не было у меня, — тоскливо улыбается Чон, следя за тем, как Сумин осторожно открывает рот навстречу ложке с большой картофелиной. Естественно, ребенок кое-как запихивает вкуснятину в рот за одну из щек и с большим трудом пытается жевать. Эта сцена веселит всех взрослых за столом.       Еще немного поболтав и покатав Сумина на спине, Ким прощается с семьей. Вечерняя заря только начала заниматься, сверчки всё громче стрекотали, и мошки уже вылезли из своих укрытий. У самой калитки богатыря окликают.       — Хон! Если что, то мой тебе совет: начни с Сонхва всё заново. Он растает. — Юнхо треплет Минги по голове, прижимаясь к его боку.       — Ни у кого еще не удалось, зато он сможет, да? — бурчит Сон на ухо Юнхо, но, видимо, до Кима эта реплика уже не долетает, и тот, кивнув и помахав рукой, вновь уходит к окраине. — А ведь мы бы смогли разместить его у себя, но ты упорно настаиваешь на том, чтобы Хон не сдавался. Юю, в чем дело? Что ты задумал? — Минги подозрительно выгибает бровь, а Юнхо щелкает его по носу.       — Самые одинокие и известные Альфа и Омега, какая еще пара может посоперничать с такой динамикой? К тому же у Сонхва скоро течка, а еще он действительно завидует тому, что у нас есть милейший Сумин. — Юнхо притягивает к себе Минги за пояс. — А еще Сонхва чересчур сильно опекает Сана. А Сан — альфа, и его золотые годы только начинаются, я не могу позволить ему остаться здесь, зная, что сам он хочет увидеть всю ширь нашего и смежных княжеств. — Чон вовлекает мужа в поцелуй.       — Папа! То есть дядя Хонджун приехал за любовью?       — Да, только это большой секрет, о котором даже он еще не знает, — шепчет Юнхо, обнимая сына.