Я научу тебя

      — Ты… Делаешь это?.. — невероятно смущаясь, проговорила Мэй.       Несмотря на возбуждение, Такао оставался невозмутим, и, как всегда, прямолинеен.       — Да. Я делаю это, когда думаю о тебе.       В доказательство дзенин провел перебинтованной рукой по эрегированному члену. На миг неприятно поморщился. Да, бинты все-таки приходилось снимать.       Щеки девушки обдало жаром, когда она опустила взгляд вниз. Мысль о том, что Такао делает себе приятно, думая о ней, возбуждала. Сознание Мэй тут же услужливо принялось вырисовывать картинки с самыми откровенными изображениями ее возлюбленого.       — Да, это не доставляет удовольствия столь же сильного, как когда мы занимаемся этим вдвоем… Однако очень помогает во время долгой разлуки. Прошу, попробуй. Мне будет приятно знать, что ты делаешь это, когда меня нет рядом, что чувствуешь то же, что и я.       От слов колдуна рассудок помутился, голос превратился в мокрый шелестящий шепот.       — Но я совсем не умею этого делать…       — Позволь, я научу тебя.       Мэй громко вдохнула, грудь на миг вздымилась. Спешно кивнула головой, и, будто подтверждая свое согласие, немного повела бедрами. Предвкушение…       Такао наклонился к ней, обнимая за талию. Шею пронзила острая боль, следом Мэй почувствовала лёгких холод, оставшийся после зализывающего укус поцелуя влажных губ. Рука дзенина скользнула вниз, описала полукруг по упругому женскому бедру, сжала ягодицу.       — Ты можешь делать это в минуты, когда остаешься наедине с собой. К примеру, когда останавливаетесь на привал где-нибудь в лесу по пути к цели или остаетесь на ночь в постоялом дворе.       Говоря это, мужчина медленно и плавно скользил по низу живота девушки, по внутренней стороне бедер, будто бы нарочно избегая того самого места, где Мэй так желала его почувствовать. Кицунэ изнывала от нетерпения, кожа горела, однако она честно пыталась сконцентрироваться и усвоить преподносимый дзенином урок.       Получалось плохо…       — Это не сложно… Главное — прочувствовать свое тело, понять, чего оно желает.       Средний и указательный палец скользнули по блестящим от смазки половым губам. Долго сдерживающая себя девушка наконец застонала, запрокинув голову. Второй рукой Такао обхватил ее затылок, возвращая к себе.       — Почувствуй это, Мэй. Чего ты хочешь сейчас?       — Я хочу… Мм… Хочу чуть-чуть повыше, да… Здесь… И посильнее… Быстрее… Ах!       Мысли путались, слова исчезли из словарного запаса, остались только желания. Дыхание дзенина тоже сбилось… Он послушно исполнял все просьбы любимой, попутно целуя ее везде, куда мог дотянуться, и подбадривая короткими фразами.       — Да, вот так, хорошо… Ты умница, Мэй. Моя умница…       Когда девушка уже начала подрагивать от ласки, приближающей ее к высшей точке наслаждения, Такао внезапно остановился. Убрал руку. Мэй разочарованно захныкала и застонала, бедрами продолжая искать трения о ласковую ладонь возлюбленного.       — Я вижу, ты уже усвоила урок, Мэй. Теперь пробуй сама. Я не всегда буду рядом…       Девушка замешкалась. Тщетно пытаясь успокоить рваное сбившееся дыхание, с непониманием посмотрела на Такао. Дзенин, отстраняясь, откинулся на подушки и лег, заведя руки за голову.       — Я жду, Мэй. Давай.       Тон был таким, каким он требовал от кицунэ выполнения указаний, обучая ее магии. Последняя надежда девушки на то, что это лишь игривое поддразнивание и мужчина не заставит ее справляться в одиночку, угасла. Она поняла, что возражений тот не потерпит, и продолжать действительно придется самой.       Такао ждал.       Рука кицунэ несмело и чуть дрожа опустилась к собственной влажной и набухшей от возбуждения вагине. Безусловно, она трогала себя раньше, когда мылась… Но девушка даже подумать не могла о том, чтобы касаться интимных мест с такой целью. Она считала это неправильным, недозволительным, извращенным, странным… Однако Такао заставил усомниться в этих убеждениях. Он спокойно лежал, наблюдая за возлюбленной без тени осуждения или насмешки. Дзенин открыто признался что и сам делает себе приятно, считал это нормальным… Может, так оно и было?       Ладонь легла на половые губы. Ощущения собственной горячей нежной кожи под пальцами было необычным… И будоражащим. Мэй никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что она одновременно чувствует и вагиной, и пальцами. Девушка взглянула на Такао. Он одобрительно улыбнулся ей, однако она отметила его потемневший взгляд, подернутый вожделеющей дымкой.       И Мэй отпустила себя. Сначала размашисто провела ладонью по всей длине, размазывая скопившуюся влагу. Запрокинула голову, второй рукой оперлась о кровать. Ловкие тонкие пальчики скользнули выше, к самому чувствительному месту, изнывающему по прикосновениям. Мэй откликнулась на желание своего тела, как учил Такао, приласкала набухший покрасневший клитор быстрыми движениями среднего пальца.       Закушенная нижняя губа, приглушенный стон...       Когда ласка стала уже практически невыносимой, палец двинулся ниже. Обведя края истекающей дырочки, плавно скользнул внутрь… Два гортанных стона, слившихся в унисон. Не переставая увлеченно двигать пальцем внутри, Мэй взглянула на Такао из-под томно полуприкрытых ресниц. Тот, все так же не касаясь ее, языком провел по пересохшим губам. Глаза цвета ясного ночного неба вцепились в чарующую бездну темноты глаз кицунэ...       Не в силах больше сдерживаться, дзенин в несколько движений размотал повязку на руке, потянулся к колом стоящему члену. Мыслям о недавно обработанных свежих порезах, которые могли начать саднить при контакте с влажным органом, в сознании не осталось места. Колдун не дразнил себя — чувствовал, что уже близко. Резкие, размашистые движения ладонью. Хриплый вдох.       Мэй закатила глаза, лаская себя внутри уже двумя пальцами. Тремя… Протяжный стон, перешедший в крик, и все ее тело содрогнулось в экстазе. Такао себя ждать не заставил, и через мгновение белесые разводы теплой жидкости окропили его живот.       Мэй не придала значения образовавшейся на впалом животе колдуна лужице. Обессиленная, она легла на него сверху, приводя в порядок тяжелое дыхание. Слабо улыбнулась, почувствовав касания горячих ладоней на своей спине, нежный поцелуй во взмокший висок.       — Ты прекрасная ученица, Мэй.