Step into the dark

      Шэдоухарт практически сразу подскочила с постели, подбегая к Тав. Она молчала, судорожно глотая воздух и пытаясь отдышаться. Кошмар, приснившийся ей этой ночью, казался последним гвоздём в крышку гроба.       — Ты в порядке?       Полуэльфийка тут же достала из рюкзака воду, подавая подруге. Душераздирающий крик, похоже, напугал её до глубины души; настолько, что девушка наложила мощный барьер на комнату. Пока Тав жадно опустошала бутыль, Шэдоухарт оглянулась — шум мог привлечь заблудившихся врагов.       — Плохой сон. Я… — воздуха в груди всё ещё не хватало. Девушка попробовала снова. — Астарион приснился мне. Это было бы терпимо, если бы не море крови в конце, в котором я тонула.       Харт мягко положила руку на плечо подруги, успокаивающими движениями двигаясь к центру спины.       — Главное, что ты жива. Постарайся не думать о нём поздним вечером.       Звучало проще, чем ощущалось на деле. Прошло не так много времени с момента возвышения вампира. Ещё неделю назад бард целовала его у костра, размышляя, как после войны они попробуют жить иначе. Всегда в нём было что-то холодное, пугающее, но в те моменты это проявлялось меньше всего.       — Я не могу так больше. Это всё… слишком.       Тав поднялась с кровати, подошла к небольшому окну в противоположной стороне комнаты. Облака сгустились в небе, собиралась гроза. Луну совершенно не было видно во мраке непогоды, будто даже Селунэ отвернулась от них.       — Мы потеряли всё. Камни, которые были нашей последней надеждой. Лаэ’зэль, которая могла бы нас защитить. Орфей вообще сбежал — даже он не верит в то, что мы справимся!       Шэдоухарт молчала. В комнате ощущалось напряжение, воздух постепенно наполнялся горечью.       — Карлах и Уилл тоже мертвы. Астарион, вероятно, упивается властью, совершенно неприкасаемый в своём замке. Джахейра, Халсин, Минск, все, кого мы знали... Чёрт возьми, даже Гейл. Они все — трупы.       Тав снова чувствовала, как начинает задыхаться. Это было невыносимо: в этот раз она осталась совсем одна, без шансов на спасение. Она была обречена на смерть, даже если попытается что-то исправить. Мир, казалось, и не собирается сжалиться. Боги молчали, не желая ввязываться в распри смертных, всё было тщетным. Все усилия были каплей мёда в бочке дёгтя.       — Никто не мешает нам сбежать на другой континент, подальше от войны. Призма защитит нас от Абсолют, мы сможем начать новую жизнь, — тихий голос подруги прервал молчание, хотя лишь на мгновение. Помявшись, решая, стоит ли закончить мысль, она продолжила: — Но нам всё равно нужно добраться до рощи. Пересечь половину планеты без помощи практически невозможно.       Простое желание спастись двигало Тав долгие годы. Скитаясь от одного города к другому, она мечтала найти свой приют, спокойный, размеренный. Может, даже обрести семью.       Сейчас для барда это казалось по меньшей мере забавным.       — После всего, что произошло, ты предлагаешь просто убежать? — она фыркнула, пытаясь сдержать насмешку.       — Да, Тав, я предлагаю просто убежать, — Шэдоухарт говорила уже увереннее. — Мы могли бы попытаться всё исправить, но я не стану делать этого в одиночку. Ты не единственная потеряла близких.       Холодная тишина снова заполнила помещение.       Девушке не хотелось продолжать этот разговор. Резким движением ладони она стёрла с глаз подступающие слёзы и села у двери, облокотившись о стену. Сейчас была её очередь дежурить.       Признавать, что предложение подруги было заманчивым, она тоже не желала. Да и это казалось безумием: никто не станет помогать им, если они задумают такое. Рисковать ради жизней двух беглянок слишком опрометчиво, особенно в такое время. Тав отлично это понимала.       Ей хотелось бы верить, что действительно не всё потеряно. Но сил, чтобы пытаться, не оставалось. Возможно, хорошим решением будет зацепиться за последнее желание, поддаться инстинкту. Сбежать.       Отбросив эти мысли, она оглянулась. Шум ветра не стихал, буря за окном только нарастала.       Шэдоухарт была права. Вместе они могли бы попробовать перевернуть ситуацию в свою пользу. Но если кто-то из них погибнет — всё тщетно. И даже прятаться не будет смысла.       Для себя Тав решила, что торопить события не стоит. Путь всё равно лежал через рощу — без поддержки друидов им даже не добраться до Глубоководья. А там можно сесть на любой торговый корабль, чтобы скрыться. Возможно, к этому времени что-то изменится.       До следующего утра гроза затихла. На короткие мгновения через облака даже проглядывало солнце — это значило, что можно выдвигаться в путь. От таверны предстояло пройти ещё немало, прежде чем роща хотя бы покажется на горизонте.       Путь девушек продолжался в тишине. Бард не решалась заговорить, медленно следуя по тропинкам. Она изредка поглядывала на подругу: та даже не обращала на неё внимания, слишком погруженная в свои мысли.       — Прости меня, — неожиданно Шэдоухарт прервала молчание, пнув ногой маленький камушек на дороге. — Мне не стоило говорить тебе всё это ночью. Так мы точно долго не продержимся.       — Пустяки. Ты единственная можешь сказать мне правду. Я не оставлю попыток, пока мы вместе идём по этому пути. — Тав не лгала. По крайней мере, пыталась. — Посмотрим, что нас ждёт в роще.       — Нам всё ещё нужно быть настороже. Мы подходим к границе. Безопаснее будет пройти через Подземье, в яслях нас могут встретить не очень радужно.       Тав невольно провалилась в воспоминания о путешествии в этом регионе. Булава на Шэдоухарт была как раз оттуда. Их попытки достать её из храма не получалось вспоминать без короткой улыбки. Одно только лицо Астариона чего стоило.       — Да, давай через Подземье. Гномы относятся к нам нормально, не думаю, что они тронут нас.       На этом и порешили. Спуститься в глубь не составило большого труда — Гримфордж был свободен после смерти Нере. Но удушающая атмосфера никогда не покидала это место.       Девушки были в дороге уже половину дня, когда решили остановиться на привал. Нужно было восстановить силы перед ещё одной частью дороги — оставалось только пересечь реку, чтобы добраться до миконидов.       — Завтра мы уже будем в роще. От колонии можно пройти до небольшого телепорта, помнишь, вот здесь? — Тав указала чуть правее на карте. — Оттуда можно быстро попасть в хижину Карги и дойти до рощи.       — Старая ведьма мертва, нам не должен кто-либо помешать. Звучит очень даже разумно. Сколько прошло с битвы?       Девушка понимала, к чему клонит подруга.       — Два дня. Как только мы дойдём до рощи завтра, всё будет понятно.       Бард вспомнила, как однажды они чуть не потеряли Гейла. Он практически погиб, пытаясь спасти грибника от бибербангов. Его проекция дала очень точные инструкции по спасению мага, запомнить которые было практически невозможно, кроме факта того, что через три дня его тело должно было взорваться от сферы, если ничего не предпринять. В тот раз всё обошлось благодаря вампиру, который на удивление сильно не хотел умирать и вслушивался во все пункты из списка.       Очень маловероятно, что Верные знали об этом. Если тело Гейла сейчас лежало на поле боя, осталось чуть больше суток до взрыва. Его будет трудно не заметить даже за несколько километров. Конечно, город в таком случае будет разрушен до основания, но Абсолют это не убьёт — камни давали слишком большую мощь вкупе с короной.       Шэдоухарт коротко кивнула, спрятав карту в рюкзак. Оттуда же она достала небольшой свёрток с вяленым мясом, который нашла в таверне.       Место, где они остановились, было недалеко от подземной реки. Окружённые руинами Гримфорджа, девушки чувствовали себя в безопасности настолько, насколько вообще было возможно. Гномы не показывались — если здесь и был кто-то живой, то только в центре города, ближе к кузне.       — Кстати, раз уж мы заговорили об этом, почему вы с Гейлом так и не поладили? Он вроде отличный союзник, сильный маг и всё-такое, — жрица откусила мясо, выжидающе оглядев Тав.       — Когда ему первый раз понадобился магический артефакт, мне пришлось отдать единственное, что было — мой кулон, — девушка пожала плечами, отхлебнув воды из бутыля. — Да и его философия меня не привлекает.       — Повезло нам на голодных до власти мужчин в компании, скажи? — Харт хихикнула, легонько толкнув подругу локтем. — Хотя и мы не сахар.       — Ты-то уж точно, со своей одержимостью Шар, — они не решались говорить об этом серьёзно. Полуэльфийка была не из тех, кто делился сокровенным, поэтому обычно она просто отшучивалась. Тав ничего не оставалось, кроме как поддержать её смехом — самым безобидным способом из тех, что у неё были.       Неожиданно сзади послышались шаги. Очень тихие, словно на цыпочках, — слишком похоже на маленьких гномов. Шэдоухарт тут же потянулась к булаве, пока бард шёпотом накладывала оберег от оружия.       — Тав! — не успели они опомниться, как звонкий голос знакомой словно гром разразил тишину. Филомина набросилась на эльфийку с объятиями, сжимая её так крепко, как только могла своими короткими ручками. От такой разительной перемены в её характере девушка опешила, не решаясь ответить на тёплый жест.       — О Боги, что ты здесь делаешь? Ты же была во Вратах!       — Вернулась за теми, кто остался восстановиться, как раз перед началом битвы. Видимо, очень вовремя, — гномиха отстранилась и тяжело вздохнула, тут же поникнув. — Но вы здесь! Слава Калладурану, вы живы!       — С трудом, но как есть, — сцедила Шэдоухарт, не слишком обрадовавшаяся новой компании.       — Ты знаешь, что сейчас происходит в городе?       Филомина огляделась, проверяя, чтобы за ними никто не следил.       — Вместо города остались только развалины. Вульбрен погиб, почти все погибли. Среди нас уцелели совсем немногие.       — Может, ты знаешь, что случилось с Астарионом?       Тав нетерпеливо посмотрела на неё, не желая упустить возможность получить хотя бы толику информации о бывшем возлюбленном. Большая часть её сердца хотела, чтобы он просто был в безопасности, пусть даже скрываясь.       — Ходят слухи о неком истинном вампире, который засел в замке Касадора. Не похоже, чтобы он чувствовал себя плохо.       Девушка выдохнула, но постаралась не слишком показывать облегчение, которое она испытала. Шэдоухарт невольно цокнула, как бы подмечая, что эта попытка не увенчалась успехом.       — Ты видела кого-нибудь ещё? Карлах, Гейла, Уилла? Халсина, в конце концов, — полуэльфийка обратилась к новой союзнице, не скрывая в своём голосе подозрительность.       — Меня не было в городе, когда всё произошло. Но Верные не упустят шанса поглумиться над врагами. Они поступили так с вашей подружкой, повесив её тело прямо у ворот. Это было первым, что я увидела, когда попыталась подойти к столице.       Она говорила о Лаэ’зэль. Без сомнений, они поиздевались над её трупом, чтобы запугать тех, кто пытался бежать. Тав почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Выкинуть из головы то, что она представила, не получалось. Отложив вяленое мясо обратно в свёрток, она попыталась вдохнуть поглубже, чтобы избавиться от дряного наваждения.       Значит, остальные были живы. Карлах и Уилл могли уйти в Аверно в последний момент, это казалось логичным вариантом — там им мало что угрожало. Халсина не убить так просто — либо он в плену, либо уже недалеко от рощи. Гейл вполне мог бы сбежать, но вероятность, что они просто заперли его в камере, оставалась.       — Здесь есть кто-то ещё? — голос Шэдоухарт звучал ещё напористее. — Кто-то, кто мог бы нам навредить?       — Нет, только Тулла и другие гномы. Она вернулась к миконидам, чтобы поговорить с Блургом. — Мясо, что отложила Тав, не задержалось на небольшом покрывале: Филомина не церемонясь закинула остатки себе в рот, жадно чавкая. Бард невольно подумала, что не зря забрала из таверны добрую часть запасов.       — Зачем?       Собеседница подняла указательный палец в воздух, показывая, что ещё не прожевала. Харт закатила глаза, но смиренно дождалась, пока гномиха ответит.       — У нас совсем нет припасов, мы не надеялись на такой исход. Она хочет выторговать зелья или какую-нибудь еду, чтобы можно было продолжить путь.       — Куда вы направляетесь?       — Подальше отсюда, может, на юг. Приюта у нас не осталось.       Тав снова облегчённо выдохнула — новые союзники хоть и могли быть полезны, но могли помешать воплотить их маленький план в жизнь. Объяснить, что именно они будут искать в Глубоководье и Вестгейте было тяжелой задачей, учитывая, что они и сами не до конца понимали.       Заметив, как сильно нагревается подруга при виде уплетающего мясо гнома, бард поднялась с пола и отряхнула мантию.       — Нам пора. Спасибо за информацию, мы передадим Тулле привет.       Филомина довольно кивнула и, как ни в чём не бывало, продолжила есть. Обмен любезностями прошёл более чем успешно — теперь у девушек было чуть больше понимания ситуации. Дождавшись, пока жрец соберёт свои вещи, Тав зашагала в сторону пристани, не оглядываясь на старую знакомую.       — Уму не постижимо, отвратительные манеры, — Шэдоухарт злобно шикнула, как только они отошли на несколько метров от стоянки.       — Да ладно тебе, мы променяли малую часть наших запасов на ценные сведения. Тем более, что я наелась.       — Это какие такие сведения? Что твой драгоценный вампир жив? Я бы пожелала услышать что-то более оптимистичное. Вульбрен мог нам знатно помочь.       Тав отрешённо посмотрела в сторону, не зная, что ответить. Она понимала, что подруга права, хоть и не хотела признавать это. Гном действительно мог оказать им хорошую услугу в будущем, если бы они пересеклись, но это сейчас её совершенно не волновало.       Почему-то каждый раз вспоминая об Астарионе, девушка покусывала кожу на пальцах. Не сильно, но достаточно, чтобы ощутимая боль пронзила кисть. Кое-где уже начали проступать ранки, но бард старалась их не замечать.       Он ведь делал с ней то же самое ещё тогда, в лагере. Кусал её кожу на бёдрах в одних и тех же местах, каждый раз беря лишь немного крови. Он убеждал её, что это для битвы — ему ведь нужно было убить каждого, кто осмелится навредить ей или её друзьям. У самого вампира друзей не было, как и любимых. До неё.       Раньше Тав не отдавала себе отчёта в том, что это ненормально. Когда Халсин замечал её раны и предлагал залечить, она отмахивалась, говоря, что это пройдёт само и тратить зелья или заклинания не стоит. Никогда не проходило.       Она влюбилась в садиста и манипулятора, позволив себя полностью одурачить. Он же никогда по-настоящему не хотел быть с ней до самого конца. Астарион никогда не обещал ей этого.       Погружённая в мысли, девушка не заметила, как они сели в небольшую лодку. В такой же они приплыли сюда в прошлый раз, с трудом разобравшись в мудрёном управлении. Гейл очень уверенным тоном говорил, что справится с этим механизмом, но на деле творить огненный шар у него получалось куда лучше.       Шэдоухарт взялась за штурвал и выбрала курс. Ворота, к счастью, были открыты — видимо, Филомина постаралась. Путь по подземной реке предстоял не долгий, всего около получаса. Хотя здесь было практически нереально встретить врагов, нельзя было терять бдительность.       Монотонное журчание воды успокаивало Тав, напоминая спокойную мелодию. Бард чувствовала, что медленно забывает о всех невзгодах, пока их лодка покачивается на волнах с тихим скрипом. Ветра практически не было, только приятная прохлада подземелий мягкими касаниями поглаживала её лицо.       Неопытный путешественник не смог бы чувствовать себя здесь безопасно, чего нельзя было сказать о Тав: девушка точно понимала, что сейчас ей ничего не угрожает. Не решив противиться окутавшему её умиротворению, она прикрыла глаза.       Сначала ей привиделся город, ещё совсем не тронутый войной. Маленький домик на его окраине, от фундамента до крыши опутанный сорняками и плющом. Тав любила возвращаться сюда время от времени, чтобы отдохнуть от долгих скитаний. Это место нельзя было назвать домом, но дружелюбная старушка всегда была готова открыть для неё своё жилище. Иногда девушка мечтала остаться с ней навсегда, беззаботно прожить ещё пару десятков лет, вспахивая грядки, но точно понимала, что не сможет.       Запах великолепных пирогов с яблоками, так часто пробуждающий её здесь по утрам казался слишком реальным, когда в своих мыслях эльфийка сидела за столом у окна. Гретта, как и всегда, переживала за её здоровье, при любой возможности стараясь откормить юную путешественницу. Она умело отвлекала её внимание разными историями её жизни, подсовывая одно блюдо за другим. Часами они могли говорить о саде, всяких монстрах из леса и новых налогах в городе. Обычно всё заканчивалось благодарностями со стороны Тав, которая, наевшись до отвала, пыталась поспешно уйти, боясь, что ещё от одного кусочка пирога её желудок не выдержит и разорвётся на части.       И сейчас всё было так до последнего момента. Предавшись сладостным воспоминаниям, бард не заметила, как характер старушки переменился. В этот раз она была готова к тому, что её спутница соберётся уйти.       — Постой, — Гретта схватила её за руку, почти воткнув острые когти ей в кожу. — Останься со старушкой, окажи мне услугу.       Всё зашло слишком далеко, когда Тав поняла, что не может очнуться. Её глаза расширились от страха, пока та пыталась вырваться из хватки колдуньи, чьё лицо менялось слишком быстро. Секунда, и перед ней уже не бабушка, а страшный монстр, чем-то напоминающий Каргу.       — Что-то зовёт тебя… — ведьма хихикнула, указывая на её сумку, — ты знаешь, что тебе стоило бы избавиться от неё.       Призма. Конечно, она говорила о ней. Не понимая, что делает, Тав потянулась свободной рукой к сфере, доставая её с самого дна мешка. Она знала, что ей просто необходимо сохранить в себе самообладание и не выкинуть артефакт в окно — была уверена, что это закончится плохо. Но уже не помнила, почему.       Абсолют почти заглушила в ней голос разума: девушка была убеждена, что призма — ключ к избавлению от всех её проблем. Всё решалось так просто, по щелчку пальцев, — просто брось её в воду. Или в окно. Ничего больше не имело значения.       — Тав, очнись! Тав!       Громкий голос подруги неожиданно прорвался сквозь транс, возвращая эльфийку в реальность. Призма с характерным звуком упала на дно лодки, прокатившись до Шэдоухарт. Та подняла её, полностью обескураженная тем, что произошло.       — Стоило мне на секунду отвернуться, и ты уже готова покончить с нашими жизнями? Милостивая Селунэ, что ты творишь?! — она практически кричала, суматошно пытаясь выровнять курс, одновременно пряча их оберег в сумку.       — Абсолют пыталась прорваться сквозь её защиту, —девушка указала на предмет в руках Харт. — Она почти заставила меня поверить, что призма — наша самая большая проблема.       Тав виновато опустила взгляд в пол, совершенно не понимая, почему её разум так быстро сдался. Разве Орфей не обещал, что артефакт с его силой защитит их? Даже самые тёплые воспоминания оборачивались самым страшным кошмаром.       — Чёрт возьми, ты чуть не убила нас, Тав, — сцедила сквозь зубы полуэльфийка. — Ты должна сопротивляться всему, что залезает тебе в голову. Неужели кучка мёртвых союзников ничему тебя не научила?       — Я знаю! Не смотри на меня так, будто я сделала это специально! — выпалила бард. Она хотела бы сказать ещё много всего, но остановилась прежде, чем рассориться с подругой окончательно.       Молчание, охватившее лодку, дало ей немного времени прийти в себя. Отдышавшись, Тав невольно задумалась о том, каким тяжёлым будет этот путь. Доверять нельзя было никому, даже самой себе. Ей тут же вспомнился кошмар, приснившийся накануне. Раньше её сон нечасто был неспокойным — с парочкой заклинаний или зелий каждая ночь проходила легче лёгкого. Ещё пару часов назад она бы списала всё на сильные переживания и подавленный дух, но теперь всё встало на свои места.       — Сон — её рук дело. Возможно, она хочет сломить меня первой. Мы убедимся в этом, если сегодня я снова разбужу тебя криком.       — Ты просто выпьешь зелье, чтобы проспать без снов до утра, — Шэдоухарт помедлила, пальцами поглаживая деревянную ручку штурвала. — Прости. Мне не стоило кричать на тебя. Ты точно не виновата в том, что с нами стало.       — Нет, это вина каждого из нас. Но мы постараемся всё исправить. Возможно, Омелум сможет помочь нам.       Злость одолевала её изнутри. Как она могла быть такой глупой и беспечной? Как за несколько минут она переменилась так сильно, что была готова покончить с собой? Ей хотелось наколдовать Игнис на себя прямо сейчас, лишь бы не провалиться под землю от стыда.       Впереди уже хорошо было видно берег, когда Тав оглянулась. Через пару минут они причалили. Путь до миконидов прошёл без происшествий, тоже в полной тишине. Грибовидные существа, казалось, совсем не были озабочены происходящим — они даже не обратили внимание на девушек, зашедших в деревню.       Тав решила, что не стоит тратить время на любезную беседу с Спавом — предводитель так или иначе не даст им никакой полезной информации. Они сразу отправились в хижину Блурга — хобгоблин, друживший с иллитидом, казался более интересным вариантом для встречи. Там же подруги надеялись остановиться на ночлег.       Тулла встретилась им по пути, особенно обрадовавшись гостям. Как и её сородич, она накинулась на Тав с объятиями.       — Я думала, вы мертвы! Филомина рассказала, что город пал, в живых не осталось никого из гномов! Как вы уцелели? — восклицала маленькая знакомая, нехотя отстранившись.       — Благодаря большой удаче. Блург здесь? — бард выдавила из себя улыбку, молясь, чтобы Тулла ничего не поняла. Сейчас ей совершенно не хотелось ни с кем любезничать.       — Да, мы как раз закончили торговать. Этот засранец даже не подумал сделать мне скидку, — Тулла нахмурилась, смотря в сторону хижины.       — Спасибо. Нам надо поговорить с ним, ещё увидимся, — Тав надеялась, что это не правда. Почему-то каждая встреча высасывала из неё всё больше и больше сил. Коротко кивнув гномихе, она зашла в домик, как ни в чём не бывало улыбнувшись старому знакомому. Как будто её не распирало от эмоций изнутри.       — Омелум здесь? Я хочу поговорить с ним, — изначально подруги даже не собирались с кем-либо общаться, надеясь спокойно провести ночь и двинуться дальше. Но теперь, когда разум каждой из них был открытой книгой для Абсолют, любую возможность решить эту проблему нельзя было упускать.       — И тебе привет, — Блург не успел договорить, как из-за импровизированной занавески выглянул иллитид. Омелум оценивающе посмотрел на них, пытаясь понять, как они ещё были живы. Тав поймала себя на мысли, что с радостью выпустила бы ему кишки, лишь бы хотя бы на пару минут почувствовать чуть меньше злости.       — Интересное зрелище. Думаю, удача здесь совсем не причём, — щупальце указало на сумку Шэдоухарт. Короткий кивок жрицы заставил улыбнуться скользкого друга, определённо он был доволен подтверждению своей догадки.       — Нам нужна помощь. Призма… Не защищает нас полностью.       — Вряд ли тут чем-то можно помочь, — отрезал собеседник. — Только если ты не согласишься лечь под мой нож.       Омелум отвернулся, возвращаясь к зельям. Тав не хотелось верить ему на слово, тем более, что в другом конце комнаты слишком выделялись ящики, что были напичканы самыми разными ингредиентами.       — Точно нет. Но может, ты сможешь придумать что-то из своих запасов? — Тав попыталась сдержать позыв кинуть в него язвительную насмешку, представив, как заклинание унижает его, оскорбляя самыми грязными словами на планете.       — Могу предложить вам ночлег. К сожалению, ни одна настойка не сможет подавить голос личинки в твоём мозгу. Только сила воли способна заглушить его.       Шэдоухарт больно толкнула подругу в бок, когда та потянулась за посохом.       — Спасибо и на этом. Мы расположимся недалеко от вас. — Вытащив девушку за руку из хижины, Харт шикнула на неё, одарив самым своим устрашающим взглядом. — О чём ты думаешь?!       — О том, как его скользкая улыбка встречается с моим кулаком, — Тав попыталась набрать в лёгкие побольше воздуха, затем выдохнула, в уме считая до десяти. — Склизкий придурок! Он же откровенно смеётся над нами!       — Знаю! Постарайся не кипятиться. Уже завтра мы будем в роще. Уверена, Кага придумает что-нибудь.       — Посмотрим. Разожги костёр.       Скинув сумку с плеч на землю, Тав ухватилась за голову. С каждой минутой этот день становился только хуже. Конечно, им не нужны были враги ещё и в Подземье. Убив они иллитида, их бы разорвали микониды и хобгоблин вместе с ними. Только это осознание совершенно не помогало избавиться от колющего ощущения в груди, словно сердце вот-вот выпрыгнет, не готовое мириться с настоящим.       Немного помедлив, девушка достала зелье живучести из кармана мантии, что находился у правого бока. Оно, как правило, помогало справиться с любыми болезнями, недугами, в том числе и с бессонницей. Этот бутылёк было очень тяжело найти — купцы продавали его втридорога, а чтобы это лекарство сварить обычной полыни или белладонны было недостаточно. У Тав таких было три, поэтому потратить одно, чтобы проверить теорию, не казалось большим делом.       Залпом опустошив флакон, она убрала его в сумку, подумав, что он ещё может пригодиться, затем достала оттуда пару кусков колбасы и немного сыра. Разделив пищу на двоих, Тав села на землю у разгорающегося костра. Шэдоухарт последовала её примеру, расположившись рядом. Ели они в тишине, каждая погружённая в свои мысли.       Они и раньше редко разговаривали по вечерам, только в периоды, когда происходило что-то действительно странное: например, мёртвое тело волшебника, которое срочно нужно было воскресить, или внезапно появившаяся Мизора. Но часто жрица пользовалась преимуществами червяка в их головах: без зазрения совести она проникала в разум товарищей, чтобы знать, о чём они думают. Никто не относился к этому плохо, наоборот, с пониманием: каждый хотел чувствовать себя в безопасности.       — Почему ты не читаешь мои мысли последние пару дней? — Тав выжидающе посмотрела на подругу, откусывая сыр. Любопытство одолевало её, и, возможно, страх, что спутница что-то замышляет. Ей самой никогда не нравилось заходить слишком далеко, особенно если это касалось чего-то личного.       — Не хочу знать, если ты планируешь убить меня ночью. Пусть это будет сюрпризом. — Харт хмыкнула, отпивая воду из бутыля. Поморщилась она так, будто бы предпочла сейчас балдуранское вино.       Не решившись продолжить разговор, Тав доела свою порцию и принялась готовиться ко сну. Она искренне надеялась, что сегодня ночь обойдётся без неприятностей. Девушка подбила под голову сумку, чтобы было удобнее лежать, посильнее укуталась в мантию.       Засыпать пришлось долго даже под действием зелья — микониды не отличались особенными манерами и шумели так сильно, как только могли, напевая свои песни. Может быть, они старались заглушить мысли в её голове. Кроме этого до утра ничего не происходило. Девушка продрала глаза лишь к полудню.       Шэдоухарт уже во всю собирала сумки, когда подруга проснулась. Мягко улыбнувшись ей, та не скрывала своей радости.       — Доброе утро. Сегодня спалось хорошо?       — Более чем. Что-то случилось? Ты уж больно веселишься, — если жрица была в отличном расположении духа — жди беды. Тав запомнила это ещё в начале их путешествия, когда один из дней, начинавшийся так же, закончился ножом у горла Лаэ’зэль.       Полуэльфийка закатила глаза, покачав головой.       — У меня просто хорошее предчувствие насчёт рощи. Не будь такой подозрительной, Тав! Расслабься и перекуси, путь не близкий, — жрица указала на мясо, что аппетитно подрумянилось на костре.       Тав не могла не подметить в своих мыслях, что было приятно проснуться в дружелюбной обстановке, без страха быть убитой во сне. Она уже и позабыла это чувство. Последние пару недель каждое утро они дрались либо с гоблинами, либо с дикими животными. Потом ещё пару часов зализывали раны, по расписанию переходили к ругани между собой чуть ближе к обеду. Редкий день выдавался спокойным, и обычно это было связано с чьей-либо смертью.       Быстро расправившись с завтраком, девушка собрала свои вещи и была готова двигаться в путь. До рощи идти было не слишком долго: около часа до портала, потом ещё несколько часов до точки назначения. Уже завтра они могут быть в Глубоководье.       Подняв голову к верху, Тав вспомнила, что осталось совсем немного до предполагаемого взрыва. Если они и не смогут увидеть его, то точно услышат через пару минут, как только всё произойдёт, словно раскат грома.       — Пойдём? — Бард кивнула подруге, что уже стояла наготове, поправляя булаву за спиной.       Неспешно они дошли до выхода из деревни, ещё раз попрощавшись с Туллой, которая тоже собиралась уходить. На полпути к порталу Тав поняла, что забыла поблагодарить Блурга за какую-никакую помощь, но разворачиваться было слишком поздно — девушки уже пересекли пристань, к которой приплыли вчера.       Вдвоём они преодолели подъём по камням на скале, пару раз чуть не свалившись почти на самом верху. Ещё один рывок — и они уже стояли в хижине Карги. Тав с трудом удавалось справиться с рвотой, что подступала к горлу после перемещения; отвратительный запах гнили и плесени совсем не помогал в этой непростой задаче. Шэдоухарт окинула взглядом домик, убедившись, что всё ценное они забрали ещё в прошлый раз, когда были здесь. На улице приятно грело солнце, погода совсем смягчилась после прошедшей грозы в ту ночь.       Казалось, сегодня ничего не может пойти не так. Гоблины давно покинули этот район, растоптанные после поражения в замке. Животные здесь ещё спокойно бродили, совсем не успевшие заметить беды в паре сотен миль от них.       Подругам оставалось пройти болота, затем обойти брошенную деревню и пересечь реку по мосту. Единогласно было принято решение не останавливаться на привал: друиды наверняка смогут оказать им более чем достойный приём, когда они доберутся. Тратить время на отдых совсем не хотелось, тем более, что они были так близки к цели.       К вечеру подруги подошли к воротам. Путь в рощу открылся не сразу: Тав невольно напряглась, пока не услышала характерный звук поднимающегося камня. Друиды были удивлены внезапным гостям, в глазах многих читалось абсолютное непонимание. В прошлый раз им тоже были не особо рады, но сегодня роща непривычно молчала, совсем напуганная происходящим.       Стараясь не обращать внимания на перешёптывания, Тав потащила Харт за собой к идолу. Кага, вероятно, была в своих покоях, погруженная в размышления. Теперь её идея закрыть рощу от всего мира не казалась девушке такой уж бессмысленной.       Преодолев ещё один камень, стоявший на пути в небольшой грот, бард забежала в помещение, оставив Шэдоухарт разбить лагерь. Послышались голоса: друиды о чём-то спорили. Слова разобрать не получалось, но один из голосов был женским — Кага. Казалось, что она защищается от второго, мужского голоса.       Девушке совсем не хотелось участвовать в споре, но и подслушивать было не совсем в её стиле. Она задержалась у входа лишь на пару секунд, собираясь с мыслями. Что она скажет? Что будет просить? Откажут ли ей друиды в помощи?       Решив, что разберётся на ходу, Тав зашла в комнату. Она обомлела, когда увидела, с кем именно спорила Кага. Широкие плечи выдавали в мужчине старого знакомого, хотя лицо его было обезображено до неузнаваемости. Эльфийка не могла пошевелиться, не веря своему счастью. Он жив! Он выбрался оттуда!       Она простояла так до момента, как закончился спор. Халсин, уже собравшийся уходить, обернулся, встретившись с девушкой глазами.