Даже самым заботливым родителям трудно бывает уследить за непоседливой дочкой, особенно когда дочка эта — самая настоящая начинающая волшебница. То случайно призовёт злющую гремишку, то зальёт все лестницы волшебным маслом, то вообще вздумает открыть портал прямиком в Аверно назло матери. А Гейл потом вынужден сходить с ума от беспокойства, разыскивая свою семью в глубинах Преисподней, словно мало ему было седых волос...
Не каждая война заканчивается победой.
Абсолют стала представлять слишком большую опасность, и даже усилиями Орфея, имея в руках все три камня пустоты, сдержать её натиск не получилось.
Никто не решается остаться во Вратах Балдура. Город побеждён и сломлен. Цепляясь за последнюю надежду, Тав отправляется в Глубоководье, чтобы больше узнать о потерянном наследии Семи забытых Богов.
Гейл Декариос – смертный, ставший богом. О да. Единственный, кто обрел такое могущество, будучи обычным волшебником. У него есть все: власть, последователи, храмы в его честь и чувство собственного величия.
Так он думал до недавнего времени. Среди всей божественной рутины, в голове промелькнули дела минувших дней. Воспоминания о ней. Ему было мало мыслей о той, которою он так любил. Теперь лишь Гейл и звезды Внешних Планов могут любоваться искусным портретом, скрываемым тяжелыми портьерами.
Влюблённость может стать либо твоим спасением, либо твоим наваждением. Эль, преисполненной первыми чувствами, пришлось убедиться в этом лично, когда практика Плетения зашла слишком далеко.
Залечить глубокие раны не так просто, особенно той, кого больше всего любишь. Тав уже потеряла много крови, и у Гейла остался лишь один способ утешить ее.
Она всегда любила свободу, и наконец получив её, снова лишилась. С личинкой точно нужно было что-то делать, иначе зачем это всё?..
– Может нужно было просто остаться с ним и… Нет, сейчас не время сомневаться, – Тав нахмурилась и оборвала мысли, которые заставляли её усомниться в очевидно правильном поступке.
— Ты такой высокий, — сокровенно поведал ему Гейл почти благоговейным шёпотом. — Когда ты стал таким высоким?
— Когда меня кормили в детстве морковкой, — пожурил разбойник, усмехнувшись про себя, прежде чем начать стаскивать с него сапоги.
Маг беспечно захихикал, повертев головой, с неподдельными интересом изучая содержимое комнаты.
Тара иногда была совершенно невыносимой — однако, если бы не она, Тав могла бы так никогда и не найти Амулет великого здоровья в заброшенном рюкзаке. Но как именно он работал? Что ж, лучший способ узнать — эксперименты.
Тав отлично себя знала — фантазия будет преследовать её до тех пор, пока она не воплотит её в реальность. Будет мучить, напоминать о себе в самый неподходящий момент, заставлять её чувствовать себя виноватой. Но что, если из этого что-то выйдет? Что-то греховное, страстное и незабываемое.
1. Гейл всегда безусловно доверял своей жене — он не мог себе представить, что однажды, вернувшись домой, может застать её с каким-то мужчиной...
2. Гейл мог винить только себя в том, что попал в крайне щекотливую ситуацию — инструкцию надо было составлять таким образом, чтобы она не допускала неоднозначных толкований.
После того, как Гейл стал одним из тех самых героев, спасших Фаэрун от Абсолют, он был уверен, что его блистательные заслуги в полной мере затмили его ошибки прошлого. Профессор Декариос отныне — солидный, авторитетный академик, показывающий своим студентам, что нужно относиться к наукам серьёзно и почтительно. Впрочем, никто не идеален...
Тав очень заинтересовалась предложением Гейла создать его копию для секса втроём. Особенно ей хотелось заставить его смотреть, как она развлекается с его двойником.
Жизнь Гейла обрела новые краски, с тех пор как он умудрился влюбиться в чародейку, чья магия была наполнена такими же переменчивыми и необузданными силами хаоса, как и она сама.
С того момента, как вечноголодная Сфера оказалась в его груди, Гейл знал: скоро он должен будет умереть. И когда момент настал... Что ж, кое-кто оказался с этим не согласен.