Человеком.

Авантюрин завидовал Рацио. Жгуче и удушающе. Он завидовал каждый раз, когда Рацио не боялся резких движений, завидовал, когда Рацио не старался принимать наиболее привлекательные позы и ракурсы, завидовал, когда главным переживанием Рацио были плохие оценки учеников, а не отвратительные воспоминания о последней унизительной сделке. Потому что Рацио мог себе такое позволить, а Авантюрин — нет. И каждый раз, когда Авантюрин вжимался в мускулистое тело, проснувшись от очередного кошмара, его пожирали не только печаль и страх, но ещё и ненависть. Нельзя же ненавидеть своего партнёра за счастье? Просто Рацио умел любить и быть любимым, а Авантюрина никто этому не научил. Вот и всё. Авантюрин вообще много чего не умел, но особенно ярко он это почувствовал именно вступив в отношения с Рацио. Оказывается, что встречаться с кем-то, это далеко не синоним "бесчувственно трахаться раз в неделю". С Рацио вообще хрен потрахаешься, если уж на то пошло. Как можно любить человека, у которого психологических травм и навязчивых мыслей больше, чем денег у всех десяти каменных сердец КММ вместе взятых? Ответ — никак. По крайней мере, Авантюрин так считал всю свою сознательную жизнь. Рацио, должно быть, ошибся. Ну или просто не осознал, с какой личностью связался. Возможно, актёрская игра Авантюрина была слишком хороша. Возможно, Рацио просто не хотел признавать очевидного. Возможно, он просто ждёт последней капли. Возможно… — Почему я? — Тихо произносит Авантюрин, теребя пуговицы на рукавах рубашки. — О чём ты? — Рацио бесшумно закрывает книгу и смотрит на партнёра. — Ты мог выбрать кого угодно. Почему выбрал меня? — Голос слегка дрожит. Приходится прокашляться. — Я не сомневаюсь в своей привлекательности, но… — Какавача, — сердце на секунду замирает в груди. — Тебе объяснять азы человеческой биологии? Ну конечно. А чего ещё стоило ожидать от ходячей энциклопедии? — Не стоит. Просто ответь на мой вопрос, — Авантюрин поджимает губы и хмурит брови. — Почему ты со мной? — Ты интересен мне как личность, — Рацио снимает с себя очки для чтения. Кровать тихо скрипит: Авантюрин поднимается на подушки и смотрит в глаза собеседника. — Любой член общества Гениев — интересная личность. — Ни один из этих снобов не стоит и клетки твоего эпителия,— Рацио медленно прикладывает к губам бледные костяшки. — Что во мне такого особенного? — Шепчет Авантюрин, ни на секунду не прерывая зрительного контакта. Страшно получить нож в спину в виде неожиданной реакции. Так всё хотя бы под контролем. Пока что. — Ты бесспорно красив, — Рацио прикасается к чужой щеке пальцами. — Умён и приятен в общении. Разве этого недостаточно? — Это слишком общие качества, Веритас, — Авантюрин мотает головой. — А что именно ты хочешь услышать, мой дорогой картёжник? — Рацио прикладывает губы к золотым часам на запястье Авантюрина. Холодно. — Веритас, ты лучше меня знаешь, насколько я ужасный партнёр. Ты лучше меня знаешь, что однажды пожалеешь о своём выборе, — Авантюрин грустно улыбается. — И лучше меня знаешь, что я тебя недостоин. Тишина. Авантюрин мысленно проклинает себя на всех языках мира. Нельзя раскрываться. Никогда нельзя. А Рацио, чёрт возьми, провоцирует. — Где ты услышал столь наглую ложь? — В голосе Рацио слышится искреннее недоумение. — Это очевидный факт. Не обманывай себя, — Авантюрин входит в раж. — Я лжец, игрок и лицемер. В первом же конфликте я пойду и изменю тебе с какой-нибудь проституткой, лишь бы позлить. Я совершенно не умею любить и никогда не был в отношениях. Пожалеешь. Обязательно пожалеешь. — Я никогда не жалею о принятых решениях, — Рацио хмурит брови и убирает светлую прядь за ухо. — А о таких важных — тем более. — Значит, ты идиот, — Авантюрин прижимается щекой к чужой ладони и переходит на шёпот. — Потому что меня невозможно любить. — Значит, я идиот, — Удивительно быстро и покорно соглашается Рацио, касаясь губами виска сигонийца. — Или просто влюбился в меня как глупый мальчишка, — Продолжал Авантюрин, не обращая внимания на ласки. — Твоя гипотеза имела бы место быть, — Рацио серьёзно смотрит в глаза собеседника. — Если бы я хоть раз в жизни позволил себе идти на поводу у страсти. — Но ты у нас, доктор, исключительно рационален, да? Тогда я тем более не понимаю, почему ты всё ещё со мной. — На лице расплывается болезненная улыбка. Наверное, это уже привычка. — Я прекрасно осведомлён о всех твоих плюсах и минусах, но всё равно выбрал тебя, — Рацио пожимает плечами. — Наверное, это можно назвать любовью. — Чем я заслужил столь нежные чувства от столь ярого скептика? Новая волна тишины, прерываемая тяжелым вздохом. Тело Авантюрина напрягается. В любую секунду нападут. Путь к отступлению должен быть гарантирован. — Никогда не думал, что скажу такое, но хватит столько думать, Какавача. Ох. Чёрт. — Я настолько тебя достал? — Шутливый тон и улыбка. Рука как-то сама потянулась за спину. Дрожит. — Нет, я не это имел в виду. Я хотел сказать… — Рацио осторожно берёт за спрятавшееся запястье и нежно целует его. — Хотел сказать, что ты слишком много переживаешь. Ты знал, что стресс вреден для организма? — Да-да, а ещё нервные клетки не восстанавливаются. — Это уже бред, — Рацио хмурит брови. — Мало того, что нервные клетки восстанавливаются самостоятельно, пусть и медленно, так их ещё и не так уж просто повредить. — Как ты смог мои волнения перевести в биологическую лекцию? — Авантюрин осознаёт, что действительно перестал трястись и даже успокоился от монотонного и несколько занудного начала монолога. Наверное, Рацио действительно обладает какой-то особенной магией. Очаровательно. — Я просто не потерплю столь наглого проявления необразованности. Я всё понимаю, но… Авантюрин кладёт палец на губы Рацио, заставляя того замолчать. — Если мне стоит меньше думать, — Авантюрин чувствует, что на его губах вылезает искренняя улыбка. — То тебе определённо меньше болтать. — Флирт или попытка задеть меня? — Хм… Выбери то, что тебе больше нравится, — Авантюрин хихикает и садится к Рацио на колени. Кровать снова скрипит. Они целуются. Авантюрин, как обычно, берёт на себя всю инициативу. Здесь он главный. Здесь у него есть контроль. Рацио позволяет ему быть ведущим. Авантюрин действительно благодарен за это. Он вообще привык, что всем плевать на его комфорт и предпочтения: ну а зачем спрашивать что-то у секс-игрушки? Его просто вдавливали в кровать и брали, заламывая руки, уничтожая личность. А Рацио так не делал. Он всё ещё не был идеалом и совершенно не умел проявлять свои чувства и желания, зато нежно целовал щёки Авантюрина и искренне в него верил. Давал место для отступления или хотя бы время, чтобы придумать хитрый манёвр. Этого было более чем достаточно. Рядом с Рацио, хоть и ненадолго, но Авантюрин мог почувствовать себя искренне счастливым. Рацио постепенно становился для Авантюрина воздухом, и это не могло не пугать. Каждый день, каждую секунду… Ай, чёрт возьми, реально надо поменьше думать. — Веритас, а когда ты в меня влюбился? Они лежали и смотрели друг на друга. Рацио осторожно гладил пальцами щёку Авантюрина, а сам Авантюрин ласково перебирал тёмные пряди на чужой макушке. — Думаю, что в одно из наших с тобой занятий. Если честно, мне тяжело отметить какой-то… Особенный момент, — Рацио прикрыл глаза. — Ты же не сможешь отметить момент, когда твои ставки в казино стали приносить больше денег? Это лишь результат длительного процесса, а не чёткое спрогнозированное решение. — Хм. Наверное, ты прав, — Авантюрин пожимает плечами. Больше слов он не находит. А хочется сказать очень многое. Есть, например, прекрасная грамматическая конструкция, содержащая в себе два местоимения и глагол, подходящая под абсолютно все интимные ситуации. "Я люблю тебя" "Я хочу тебя" Ну или в крайнем случае: "Я тебя ненавижу" Но язык почему-то не поворачивается. Значит, надо найти другую грамматическую конструкцию. "А ты бы любил меня, если бы я…" Авантюрин мысленно закатывает глаза. Глупость. Рацио такое точно не оценит. Дыхание и тиканье часов. Авантюрин неосознанно подстраивается под вдохи Рацио. Впервые в жизни молчание не давит. Рот открывается быстрее, чем Авантюрин успевает подумать. — Ты бы выбрал другого? — Слова разрезают тишину напополам. Рацио недоумённо поднимает бровь. — Если бы… Если бы у тебя была возможность влюбиться в кого-то другого, ты бы согласился? Эоны, со стыда провалиться можно. Приходит осознание, что блефовать сейчас не хочется от слова совсем: даже фальшивая улыбка не лезет на лицо. Должно быть, Рацио однажды станет его погибелью. — Нет, — Авантюрин в очередной раз удивляется уверенности Рацио. Должно быть, так влияют годы преподавания и миллиарды книг по саморазвитию… — Почему? — И снова тот же вопрос. — Я люблю тебя, Какавача. Даже если ты иррациональный идиот с нездоровым отношением к сексу, я всё ещё люблю тебя. — Но мы поссоримся, — говорит Авантюрин и широко раскрывает глаза. — Нежная влюблённость не живёт дольше полугода. Мы обязательно поссоримся. — Ох, несомненно. Множество раз, — Рацио невесомо целует партнёра в лоб. — Но чёрт возьми, неужели человек, переживший целый геноцид, не переживёт несколько ссор? — Я не такой сильный, как ты думаешь, — Авантюрин неловко усмехается и обнимает себя за плечи. Стыдно. — Я общался со многими гениями, воинами и героями, но не видел никого сильнее тебя. — Ты преувеличиваешь. — Я руководствуюсь лишь фактами и статистикой, Какавача, — Рацио смотрит в глаза собеседника со всей серьёзностью. — И ты правда клянёшься, что не бросишь? — В глазах Авантюрина мелькает надежда. — Клянусь. Счастье есть. Счастье есть и его зовут Веритас Рацио. — Я говорил, что ты самый лучший человек в моей жизни? — Да, но можешь повторять это почаще, — Рацио напускает на себя такой гордый вид, что Авантюрин прыскает со смеху. И всё же он никогда не был богом. И не будет. — О? Так моему дорогому доктору не чужды человеческие чувства? — Авантюрин хитро щурится. — Хм. Только с тобой. — Ох, так ты у нас оказывается романтик! — Авантюрин улыбается. Рацио кажется, будто прямо в их кровати загорелась новая звезда. — Может быть. — А твои студенты говорили, что ты не выбираешь себе любимчиков, профессор, — губы нежно соприкасаются. — Стоит разочаровать их? — Я не буду поддерживать твои ролевые игры, Какавача, — Рацио закатывает глаза, но лёгкая ухмылка всё равно его выдаёт. Авантюрин вернётся к своим переживаниям ещё около тысячи раз, но прямо сейчас ему кажется, будто он искренне бесстрашный и что Рацио несомненно защитит его от любой напасти, будь то Эоны или просто недовольное начальство КММ. Они, несомненно, расстанутся по крайней мере три раза, причём после каждого из расставаний будут заявлять, что это "навсегда", а потом всё равно сходиться обратно. Наверное, такова истинная любовь. Впервые в жизни Авантюрин осознаёт, что будущее его не страшит. Пока они вместе, счастье безгранично. — Я люблю тебя, Веритас. Улыбка, вздох и поцелуй.