Воспитательный момент

— Аниджааа... Смотри, что мне фанаты подарили~ — Рицу слабо улыбается и демонстрирует Рэю не очень большой, но очень дорого выглядящий и украшенный атласным лентами букет алых роз, прекрасно подходивших его глазам. Внимание Рэя тут же цепляется за недвусмысленную записку в виде сердца с каким-то текстом. Слова Рицу, однако, лишний раз добивают, — Один меня даже на свидание звал, но для этого ему нужно что-то побольше букета~ — Рицу самодовольно вскидывает голову. Рэй смотрит на своего младшего брата молча какое-то непродолжительное время, а затем ровно, но будто бы малость напряжённо, спрашивает: — Рицу, милый, ты же понимаешь, что там может быть камера? — Рэй сам не был уверен, спросил ли он это из-за искреннего беспокойства за целость и сохранность своего любимого брата или же из-за этой противной ревности, так неприятно кольнувшей его в самое сердце. — Обезумевшие фанаты порой могут прятать всякое в подарки.. Рицу вздыхает и дуется: — Да понимаю я, не дурак уж... — Тихо произносит Рицу. — Нару-чан и Се-чан его проверили, конечно, два раза, но всё равно лучше будет-... — Рицу спокойно выкидывает букет в мусорное ведро и тот с характерным шорохом там скрывается. — Всё равно бы постоял дня три и всё. Рэй облегчённо вздохнул и уже хотел забыть об этом, как вдруг к нему на софу падает Рицу, ложась головой ему на колени – Рэй был готов растаять и любоваться своим милым Рицу, таким прекрасным и замечательным, но насколько же опечалили его слова: — Вообще у нас в гримёрке этой какой-то склад теперь. С Нару-чан, конечно, не сравнюсь, но фанаты мне столько подарков делают. — Рицу хихикает и расслабленно лежит на коленях у Рэя, продолжая рассказывать это абсолютно повседневным тоном, — Они такие красивые, а я же не могу их забрать – вдруг там камеры, микрофоны, а то и вообще яд. — Вздох. Рицу снова улыбается. — Но, думаю, всё же просто приятных презентов там больше. Рэй это слушает, слушает, и его голову всё продолжает и продолжает заполнять противное, едкое, почти кислотное чувство. Насколько бы сильно он не хотел счастья для Рицу и чтобы все мечты младшего брата исполнились, старшего Сакуму всё равно до боли раздражало такое повышенное внимание к его младшему брату. Рэй сглатывает ком в горле и произносит обыденной и очень мягкой интонацией: — Я уверен, что многие фанаты просто хотят сделать тебе приятно. — Рэй улыбается и гладит Рицу по таким мягким волосам. — В конце концов, ты этого заслужил, Рицу. Ты очень талантлив. — Знаю. — Рицу фыркает, прикрывает глаза и льнёт ближе к руке Рэя, словно кот, требующий ласки. Затем он цокает и спрашивает с раздражением, — Вот мне интересно, а все эти люди, которые отдают мне тонны любовных писем, они вообще на что надеются? Рэй после этого начинает практически скрипеть зубами от злости. Как же тошно. Хотелось выругаться. Действительно, на что они надеются? Рицу принадлежит только ему, ему и точка. Но Рэй знает наверняка, что Рицу никогда бы не предал его~ (хотя сам Рицу постоянно говорит о том, что продал бы брата за три иены): — Даже не знаю, какую самооценку нужно иметь, чтобы так нагло флиртовать с самым лучшим и милым айдолом... — Рэй улыбается и продолжает гладить Рицу, который недовольно сморщился от слов брата. Рэй пожимает плечами. — Хотя и мне любовные письма достаточно часто приходят. — Действительно, Рэй, хватит надумывать лишнего. — Да вообще распространённая практика, полагаю. — Да дохуя, айдолы же. — Рицу замолкает, и на секунду его лицо искажает явное такое отвращение. — Но ладони при рукопожатии у некоторых потные прям... Иу, а они ж цепляются ещё, будто я им денег должен... — Рицу презрительно фыркает. Да, Рэю знакомо было это противное чувство, но оно было не противнее этой мерзостной ревности и, видимо, брезгливости – пожалуйста, пусть Рицу помоет руки и обработает их антисептиком. — Такова уж профессия айдола, мой Рицу. — Спокойно отвечает Рэй. Рицу сонно мычит и ёрзает, лёжа на коленях Рэя – не хотелось признавать, а удобно, Рицу даже хотел бы укусить брата за бедро, но воздержался. То, что Рицу с ним сейчас рядом – уже акт великих доброты и щедрости; пусть радуется. Затем после небольшой паузы Рицу кое-что вспоминает и неожиданно сообщает: — О, кстати, я в воскресенье поздно приду. Рэй в лёгком смятении моргает, а затем, переварив информацию, спрашивает: — Это почему? — Мы с Маа~куном хотели вместе вечером посидеть, фильмы там посмотреть, чай попить. — Рицу лучезарно улыбается. — Я так счастлив, что у него наконец этот завал с работой получше стал. Рэй слушает про то, как Рицу с такой искренней радостью говорит о своём друге, и ему становится так тошно, настолько гадко, будто всё тело вмиг покрылось чем-то вязким и зловонным – будто и правда помоями облили. Но Рэй ценил Рицу, не хотел никак с ним конфликтовать — совсем. Да и Мао и Рицу общаются совершенно дружески уже Бог знает сколько, так что Рэй себе там опять напридумывал? Рэй сглатывает и медленно кивает: — Главное, совсем допоздна не засиживайся у него. Ночью на улице опасно. — Рэй улыбается и понимает, что кого-то в воскресенье он точно завалит СМСками, и этот кто-то точно не Исара. — Ну что ты так сразу, Маа~кун меня может проводить, если ты так волнуешься. — Снова эта улыбка, уже будто бы с чем-то озорным и ехидным в ней, аж больно. — Прям как храбрый рыцарь~ — Рицу, ты сам рыцарь, если уж на то пошло. — Неловко добавляет Рэй и отводит взгляд. Вздыхает, — Может, ты позвонишь мне, а я подойду, и мы уже вместе пойдём домой? — Рэй пытается как-то намекнуть Рицу на свои крайне тёплые чувства и произносит слащаво-противным тоном, — Мы бы могли вместе прогуляться под луной~ Разве это не замечательно, мой милый Рицу? — Аниджа, а что же подумает Маа~кун, если мой старший брат будет меня провожать так поздно ночью? Ты ж явно ещё и полезешь ко мне со своими нежностями. — Рицу усмехается и игриво показывает язык. — Обойдусь. Рэй удручённо выдыхает, но кивает головой: — Твоё дело, мой милый Рицу. Тишина. Наконец-то. Как бы Рэй не был счастлив поговорить с Рицу и слышать его прекрасный, сладкий голос, к сожалению, вектор этой беседы Рэю казался слишком тошнотворным. Поэтому тишина была благословением. Но Рицу решает совершенно не в тему разрядить обстановку: — Аниджа, а на нашей свадьбе с Маа~куном, ты будешь меня за руку вести к алтарю? — Крайне насмешливо и саркастично звучит с его уст. Рэй заметно начинает кипеть после такой юморески. — Рицу, объясни, ты специально это делаешь? — Громко спрашивает Рэй, практически взрываясь и переходя на крик, уже не выдерживая этой явной наглости младшего брата. — Делаю что, аниджа?.. — Рицу совершенно невинно хлопает глазами, будто бы и правда не понимает реакции Рэя. — Живу? Существую? Рэй хмуро мычит и трёт переносицу, жмурясь. Ещё раз смотрит на Рицу и начинает сомневаться в собственной адекватности — быть может, он сам себе придумал этот хитрый тон и подтекст? Может у Рэя не все дома? И это уже начинало казаться логичным — зачем Рицу намеренно вызывать у Рэя ревность? Какой в этом смысл? Рицу же сам знает и баз всякой ревности, что Рэй за него душу отдаст и не только свою, а как шутка это всё уже провалилось – Рэй старался ведь не реагировать. — ...Ничего, прости. — Рэй тяжело выдохнул через нос и аккуратно встал, оставив Рицу лежать на диване. — Я, кажется, слишком устал... Пойду посплю. — Рэй решил сдаться и принять тот факт, что от недосыпа (наверное, не только от него) у него уже едет крыша. — Ох, тогда ляг где-то с краю, я тоже хочу. — Рицу улыбается и также встаёт. После этих слов Рэю сразу же становится легче и как-то даже теплее на душе. Конечно же Рицу его любит и не променяет ни на какого фаната, друга или знакомого. Сейчас Рэй затискает и зацелует любимого младшего братика в постели, и эту неприятную беседу можно будет забыть~ (Особенно если Рицу решит побыть гордой недотрогой и вломит в ответ на ласки Рэя тому затрещину по кудрявой голове) — Конечно, мой милый Рицу~ Иди к братику на ручки. — Рэй ухмыляется и, не дожидаясь ответа, ловко подхватывает Рицу на руки, который будто бы ничего и не весил. — А-аниджа?! — В недоумении вскрикивает Рицу, неожиданно оказавшись на некоторой высоте над полом. Его лицо заливается краской. — Какого ху-...? — Не выражайтесь, молодой человек. — Рэй целует младшего брата в уголок рта и усмехается, начиная медленно шагать в сторону спальни со своим сокровищем в руках. — Ну же, идём скорее в кровать~ — Рэй невзначай, но достаточно крепко и собственнически сжимает ягодицу Рицу. Тот же теряет дар речи от такой наглости и молчит, надув щёки от возмущения, словно рыба фугу – казалось, что у него сейчас пар из ушей пойдёт, как от кипящего чайника, но никаких адекватных слов на это у него правда не находилось. Как же хорошо, наконец-то спать. Рэй лежит, опираясь на локти, и с умилением смотрит на Рицу, который немного неуклюже застёгивает пуговицы на своей пижаме. Рицу уже хотел лечь и уснуть беспробудным сном, как вдруг оба Сакумы шелохнулись от неожиданной мелодии, звучащей с прикроватной тумбы. — Кто звонит? — Негромко спрашивает Рэй с искренним любопытством и ничем более и обнимает подушку, когда Рицу берёт в руки свой телефон — Любимый мой~ — Восхищённо вздыхает Рицу и с лёгкой улыбкой смотрит на экран смартфона, где красуется контакт Цумуги. Рэй больно давится воздухом и ощущает, как от гнева начинают гореть уши. — Кто, бл-...? — Тихо шипит Рэй, но его прерывает нежный и мягкий, блевотно приторный голос младшего брата. — Муги, братик~ Привет, а ты чего звонишь? — Рицу так неподдельно улыбается – Рэй и подумать не мог, что счастливое лицо его милого Рицу может выглядеть так раздражающе и мерзко. — Ох, всё хорошо, а сам ты как?.. Рэй теперь вынужден наблюдать, как эти двое сюсюкаются друг с другом по телефону, а Рицу ведь ещё и такой радостный до чёртиков. Оцепенев и находясь в полном ауте, Рэй смотрит на брата с телефоном, слегка приоткрыв рот. Кажется, что на момент он даже забыл как дышать от непонимания. И Рицу смотрит на Рэя искоса так, с выражением... Ехидства? Игривости? Младший Сакума произносит в трубку повседневным и ласковым голосом: — Да, я могу говорить сейчас... Я считай один, тут рядом всего лишь какой-то мусор, который зовёт меня своей семьёй. — Рэй на фоне начинает едва заметно подрагивать от злости, уже никак не совладая с собой. Он искренне не понимал, как Рицу может настолько отвратительно себя вести и чего он вообще хочет. Рэй же всегда желал лишь лучшего для Рицу, всегда старался делать его счастливым, а он... — Конечно, я смогу, братик~ И снова это нежное прозвище, и снова адресованное не Рэю, а какой-то очкастой швабре из ex-fine, который для Рицу – никто. Неужели стоит оказать Рицу лишь чуточку внимания, а тот и будет виться у тебя, как какая-то течная кошка? Рэй медленно садится, тяжело дыша – глаз бесяче дёргается от переполняющих эмоций. Пока Рицу что-то рассказывает Цумуги по телефону, Рэй резко выхватывает устройство из рук Рицу, на что тот удивлённо ахает. — Он перезвонит. — Холодно бросает Рэй Цумуги на том конце провода, сбрасывает вызов и откидывает телефон куда-то на матрас. — Аниджа, что за х--? — Возмущённо начинает Рицу, но затем его слова обрываются шокированным писком, когда Рэй хватает его за шиворот пижамы и швыряет на кровать. — Рицу, ты сам на это напросился. — С явной агрессией рычит Рэй, заламывая руки Рицу за спину. — Ай-ай-ай! — Болезненно лепечет Рицу и пытается вырваться. — Ч-что ты делаешь, блять?! — Тянет младший Сакума. — Скажи, ты этого добивался с самого начала? — Рэй удерживает руки Рицу за спиной и вдавливает его в кровать. Как бы тот отчаянно не пытался отпихнуть брата, всё же его состояние было хуже; он был гораздо слабее ввиду недуга. — Считай это своим уроком, милый братик... — Шепчет Рэй прямо над ухом Рицу. Рицу же замирает в полном ступоре, когда чувствует, как правой рукой его брат стягивает с него пижамные штаны вместе с бельём. На коже ощущается прохладный воздух, а так же лёгкий озноб от страха. Рэй смотрит на нижнюю часть спины брата с некоторым отвращением. Губы Рицу начинают подрагивать от непонимания и страха. Он спрашивает, еле-еле произнося что-то внятное: — Б-братик, что т-ты делаешь?.. — Рицу даже переходит на более ласковое обращение, видя то, настолько грубо сейчас с ним обращается Рэй – решает более не испытывать его терпение. В полной растерянности Рицу даже перестал пытаться вырваться – всё равно это бесполезная трата сил. — Я хочу преподать тебе небольшой урок. — Совершенно ровно и спокойно произносит Рэй, уже без той привычной теплоты, с которой он обычно разговаривал с Рицу, — Тебе нужно подумать над своим поведением, Рицу. — Рука Рэя сильнее сжимает запястья брата. Рицу не успевает ничего сказать, как раздаётся звонкий шлепок от удара по его заднице. Младший Сакума икает от неожиданности и снова начинает пытаться вырваться. Нежную кожу нещадно жжёт, когда на ней формируется красный болезненный след от ладони. — Р-Рэй! О-отпусти! — Уже практически в истерике от боли и стыда выкрикивает Рицу и отчаянно пытается сбежать, но тщетно. — Нет. — Ещё один мощный удар украшает бледное полушарие. Как же ужасно жжёт, невыносимо. На алых глазах выступают слёзы от боли. — Б-братик, это же просто ш-шутки были! Братик! — Рицу громко хнычет и всё пытается рефлекторно встать или увернуться, хотя сам уже понял, насколько ничтожные результаты приносят его потуги – уж слишком крепко его держали. Рэй на момент отвлекается и наклоняется ближе, поднимая голову Рицу за волосы – кажется, часть из них была вырвана с корнем. — Даже не пытайся отбиваться. — Холодно командует Рэй, стиснув зубы. Его взгляд сейчас не выражал ни капли сострадания или любви к Рицу. У последнего на спине выступил холодный пот от этих слов. — Лежи смирно. Рицу сглатывает и снова не может говорить от страха. Рэй отпускает его волосы, и он падает лицом в кровать. Простынь медленно мокнет от слёз. Рэй заносит руку и снова бьёт Рицу по попе, словно родитель непослушного ребенка – правда, такие наказания уж слишком жестоки, да и Рицу явно не ребёнок. Но только не для Рэя. Рэю казалось, что только неразумное дитя станет так играть на чьих-то чувствах, совершенно не видя никаких границ. Ещё один точный шлепок прямо по саднящей и всё краснеющей и краснеющей пятой точке, и Рицу уже начинает захлёбываться слезами: — Б-братик! П-прости м-м-меня! — По горящей ягодице Рицу прилетает ещё один хлёсткий удар, и с уст вампира слетает хриплый, болезненный стон. — Я-я больше не б-буду так! М-мне жаль! У Рицу закладывает нос от слез, глаза становятся красными и на белках. Он пытается увернуться от ударов, но выглядит это совершенно жалко – такой беспомощный. — Ты ещё не всё осознал, мелкий. — Рэй хмурится и фыркает. Он наклоняется к шее Рицу и грубо вонзается зубами. Рицу пару секунд не может дышать; звон в ушах кажется таким оглушительным. Пара капель крови сочится из следа от укуса, стекает и капает на простынь. Рэй снова жёстко ударяет Рицу по до ужаса болящей заднице. — П-прекрати, пожалуйста... — Рицу жадно хватает ртом воздух, не в силах перестать плакать. Запястья за спиной уже онемели, а на места ударов будто бы сыпали тлеющие угли. — Х-хватит... — Рицу жалко шмыгает. В ответ на его мольбы Рэй лишь цокает и снова шлёпает его. И бьёт. И снова. Глухой вскрик. Всхлип. Рицу трясётся и втягивает носом сопли. Спустя минуту, продлившуюся для Рицу целую вечность, Рэй останавливается и смотрит на фарфоровую кожу своего брата, так щедро украшенную гематомами от его ревности и гнева. Смотря на Рицу, который совершенно потерял всякую надежду вырваться из его хватки, который только и может сейчас беспомощно лежать и плакать, плечи которого содрогаются от постоянных рыданий, Рэй уже и не чувствует себя так плохо. Уже нет всего этого жара в лице, нет этого сдавливающего грудь желания что-то швырнуть и разбить. Рицу выглядит так послушно и мило: не осталось в нём и грамма высокомерия и жестокости. Кончиками пальцев Рэй касается горячих багровых отметин на филейной части младшего брата и улыбается. Спина Рицу выгибается от боли. — Ну же, мой милый братик, не плачь... Ты сам в этом виноват. — Мягко произносит Рэй и сжимает покрытую гематомами ягодицу Рицу. Его запястья он держит уже значительно слабее – всё равно Рицу уже не в состоянии драться. — Ты же понимаешь, что я тебя люблю, правда... Рицу уже казалось бы отключился от всего этого стресса, в голове было так туманно и пусто, но это ощущение пальцев у его половых губ будто дало ему новый прилив энергии — адреналин. Рицу напрягся; ком встал поперёк горла. — Н... Н-не надо, братик... — Сдавленным, едва различимым шёпотом молит Рицу и из последних сил мотает головой, ощущая, как пальцы старшего брата трут его клитор, — П-прошу... братик... — Рицу снова шмыгает носом, и слёзы текут по ещё не высохшим щекам. — Ш-ш-ш... — Рэй еле слышно усмехается и целует Рицу в мокрый от пота висок. — Расслабься и получай удовольствие, Рицу... Рицу весь съёживается и кусает зубами простынь, не понимая, куда себя деть. Рэй подносит два пальца к своему рту и облизывает их, после чего одним ловким движением, вдавив Рицу в кровать, вгоняет пальцы до упора в его сухое, без намёка на возбуждение лоно, начиная медленно двигать ими. Рицу издаёт жалобный всхлип и просто лежит лицом в кровать, ожидая, когда это всё закончится. Пальцы Рэя продолжали настойчиво двигаться в почти не смазанном влагалище Рицу. Рицу ощущает инородное тело внутри себя и не может понять, действительно ли он виноват в этом? Он ведь чётко осознавал, что жертва никогда не виновата в изнасиловании – спровоцировать на насилие никого нельзя, но как же тогда назвать его поведение ранее? Рицу и правда пытался вызвать у Рэя ревность, просто шутки ради, чтобы подразнить — но на что он рассчитывал? Рицу был на все сто уверен, что Рэй на него просто обидится, да так, что это будет вызывать лишь испанский стыд; а может Рицу и хотел в глубине души, чтобы старший брат прижал его к стене. О чём Рицу вообще думал, когда говорил все эти вещи? Ему казалось, что это было забавно. Но Рицу точно не хотел, чтобы его отшлёпали до полной невозможности нормально двигаться и изнасиловали пальцами. Однако видимо его побитое жалкое тельце решило за него, ведь скоро пальцы Рэя внутри него перестали ощущаться так раздирающе и мучительно, а к звукам собственных хрипов прибавилось характерное хлюпанье. Это настолько унизительно... — Б-братик... П-пожалуйста... — Рицу хнычет уже на полном автомате, ведь за всё время его так ни разу и не услышали – так и какая тут надежда? — Я н-не хочу... Хватит... Рицу крайне вяло пытается встать, но тут Рэй отводит руку и снова бьёт его по пятой точке. Вскрик. — Цыц. Лежи на месте. — Раздражённо прошипел Рэй и вставил пальцы обратно в позорно намокшую вагину Рицу. Удар на деле был уже далеко не такой сильный, но сейчас любое лишнее прикосновение к его заднице ощущалось как жалящая, кипящая боль. — Я же чувствую, что ты ещё как хочешь. Рицу уткнулся носом в мокрую от слюней и слёз простынь и умолк. Пальцы Рэя начали двигаться в совершенно новом, бешеном темпе, проникая глубоко внутрь и растягивая горячие, влажные стенки. Бёдра Рицу, абсолютно без желания на то последнего, начинают дрожать. Его руки всё ещё были за спиной, поэтому тот не мог заткнуть свои уши, чтобы не слышать своих собственных, смехотворно жалких вздохов, которые он никак не мог сдержать в себе, и этого ужасного хлюпанья, что создавали пальцы старшего брата в нём. Рицу вместе с болью в пятой точке ощущал, как нечто горячее и показывающее приближается. Неужели он сейчас кончит от принудительной мастурбации? Рицу готов был сгореть со стыда – его лицо сейчас было не намного светлее его побитого зада. Смирившись со своим беспомощным, постыдным положением, Рицу лишь продолжал бессмысленно мычать, пока пальцы Рэя яростно вколачивались в его текущее от неконтролируемого возбуждения отверстие. Рицу стискивает зубы и чувствует на удивление приятное тепло внизу живота, которое, однако, было чем-то мерзостным и нежеланным в этой ситуации. Рицу всхлипывает и непроизвольно стонет, когда всё же трение сделало своё дело и он достиг оргазма. Но Рэй всё продолжал "ласкать" внутренности Рицу, даже когда стенки начали пульсировать и сжиматься вокруг пальцев. Дыхание Рицу было громким и сбивчивым – при всём рвении у него не получалось заглушить свои полувсхлипы-полустоны. — Б-братик! О-остановись!!! — Хрипло выкрикивает Рицу, находясь натурально в агонии, — Я-я не могу уже! — ...Можешь. — С ухмылкой произносит Рэй, наблюдая за тем, насколько же небрежно и измученно сейчас выглядит Рицу: весь покрытый потом, слезами, с украшенными синяками ягодицами, не в силах сопротивляться, такой покорный и очаровательный. Пальцы Рэя извиваются внутри вагины младшего брата, касаясь самых чувствительных точек и ничуть не убавляя скорости. Прозрачная жидкость начинает стекать на кровать. — Х-хватит... Прош-... Рицу уже издаёт какие-то нечленораздельные животные звуки, закатив глаза и истекая слюной — словно бы его мозг перегрелся от этой странной смеси позора, боли и наслаждения. Последнее уже ощущалось таким тупым и отдалённым; кажется, половые органы Рицу начали неметь от такой назойливой и чрезмерной стимуляции. Рицу уже не мог ничего сказать против, ничего не мог сделать — оставалось лишь смиренно лежать и, как сказал ранее Рэй, "получать удовольствие". Непроизвольно мышцы Рицу начали безумно сокращаться из-за вновь испытанного оргазма. Между ног вампира на простыни уже была маленькая лужица от его соков. Рэй пропел что-то ласковое, обращаясь к Рицу, но тот уже не понимал ни слова — все слова и шумы звучали будто очень отдалённым эхом, будто через чугунные беруши. Тело Рицу всё продолжало слабо дёргаться, словно по нему проходили электрические заряды, пока пальцы его брата всё продолжали без каких-либо пауз проникать в его самые интимные части. Тело Рицу содрогается, и он давится собственными слюнями, когда с ещё одной кульминацией из его чресел выстреливает тугая, прозрачная струя, пачкая и без того уже изгвазданную простынь, а заодно спущенные пижамные штаны. Рэй прыскает от смеха и снова что-то говорит, но Рицу было уже так всё равно – он промямлил что-то невразумительное, смотря в пустоту – скорее всего это была очередная просьба перестать. Он не мог пошевелить ни единым мускулом в своём подрагивающем, потном теле, пока фаланги пальцев Рэя всё ещё были глубоко в его натруженном влагалище. После ещё одного принудительного оргазма у Рицу сдаёт мочевой пузырь — уже не такая тугая струя золотисто-жёлтой жидкости хлынула на до тошноты отвратно выглядящую простынь. Видя уже точно до предела измождённое состояние младшего брата, Рэй решает на этом остановиться. Он плавно отпускает его запястья, но Рицу лишь лежит и тяжело дышит, периодически что-то мыча, всё не в силах пошевелиться. — ...Рицу, мой милый, как ты себя чувствуешь? — Рэй склоняет голову над находящимся в предобморочном состоянии Рицу и неожиданно ласково гладит его по спине, стараясь не касаться зверски избитых полушарий. Спустя секунд десять шумного дыхания, Рицу начинает без умолку скуляще повторять: — Братик, прости меня, п-прости меня, б-братик, п-прости меня, п-прости, братик, прости... Рэй его осторожно поднимает и прижимает к себе, целуя его в дрожащие, покрытые слюнями губы. — Рицу, ты же можешь быть милым и послушным, когда захочешь, да? — Рэй успокаивающе гладит его по растрёпанным, запутавшимся волосам. — Ты же должен понимать, как сильно я тебя люблю и насколько же больно мне делают такие шутки... — Как же мягко и обволакивающе звучит голос старшего Сакумы, словно колыбель. Рицу дёргано кивает и глотает остатки слёз, всё ещё с неунимаемой дрожью. — П...прости меня, б-братик... Я больше не буду... — Горло болит от стонов и криков. — Хороший мальчик... — Рэй улыбается и снова нежно целует замученного и измотанного Рицу в губы. — А теперь давай тебя умоем и уберём этот беспорядок, что ты наделал... Рицу снова напряжённо кивает и жмётся ближе к Рэю, пытаясь найти хоть крупицу комфорта.