***
— Как держишься? Рей ждет остальных в компании Пейдж и Зори в холле отеля. Друзья разбежались по номерам, чтобы захватить пару забытых вещей. Стоя с рюкзаком Финна в руке, камерой Роуз на шее и GoPro Джанны, торчащей из заднего кармана, Рей задается вопросом, какого рожна им еще не доставало для однодневной вылазки в горы. Скучающие Пейдж и Рей пытаются поддерживать светскую беседу. У Зори отношения к другим девушками в группе, очевидно, находятся в прямой зависимости от ее отношения к По, и судя по тому, что она стоит в стороне, игнорируя их болтовню и лопая жвачку, в данный момент оно болтается ниже нулевой отметки. — Э-эм, — вздыхает Рей. Вместо того чтобы искать ответ на этот сложный вопрос, она предпочитает от него уклониться. — Ты о чем? — Ну, знаешь, — качает головой Пейдж, — ты, должно быть, чувствуешь себя не в своей тарелке рядом с Роуз и Финном. Что, опять? Боженька, а можно сделать так, чтобы этих разговором в будущем большем не было? Спасибо. — Мне тоже неловко, — продолжает Пейдж, очевидно, не нуждаясь в ответе. — Конечно, не в такой степени, как тебе, но она моя младшая сестра. И Финн такой мудак. Без обид. Рей слишком опустошена, чтобы обижаться. — Ну что ты, какие обиды. Пейдж — архетипичная старшая сестра-защитница. Даже если бы Роуз встречалась со Святым Петром, она бы придумала причину его возненавидеть. — Я к тому, что я же не единственная, кому хочется стошниться, видя, как они целуются? Не единственная, чего уж. — Дамы! — Голос По посылает волну ужаса по позвоночнику Рей. Он приближается к ним под руку с симпатичной улыбчивой блондинкой лет на десять его младше. — Мы собираемся сходить за аффогато. Не хотите к нам присоединиться? Как загипнотизированная Рей следует взглядом за траекторией руки По, которой тот указывает на кого-то позади себя — та-дам, вот и он. Бен Соло. Высокий, широкоплечий и по-прежнему ее игнорирующий. Как она и ожидала. Чего Рей не ожидала, так это красивого юного создания, повисшего на его бицепсе. — Спасибо, мы обойдемся, — усмехается Пейдж, даже не пытаясь скрыть своего осуждения. По кивает, затем смело смотрит на Зори. — Зори? Та молча надувает очередной пузырь и с шумом его лопает. — Ну, как хотите. Рей ждет проявления каких-либо признаков эмоций со стороны Бена, но тот просто стоит с бесстрастным выражением лица, засунув руки в карманы, а его глаза надежно спрятаны за стеклами гребаных солнцезащитных очков. Она могла бы пойти с ними. Она могла бы бросить всю эту хрень и присоединиться к ним прямо сейчас. Она могла бы швырнуть рюкзак Финна, камеру Роуз и GoPro Джанны к ногам Пейдж, кинуться за ними вслед и отодрать эту восемнадцатилетнюю красотку от бицепса Бена. Или она может стоять и смотреть, как они уходят — вразвалочку и над чем-то хихикая, — словно заучка, наблюдающая, как ее школьного краша уводят популярные девчонки из группы поддержки. — Боже, какие ж придурки, — фыркает Пейдж, поворачиваясь к Зори. — Но ты ведь знаешь, что он делает это только для того, чтобы тебя разозлить. Должно быть, они подцепили тех девушек прямо по пути. Финн прав. Рей ненавидит это признавать, но он прав. Она корит себя за то, что не поняла этого раньше: Бен Соло — просто обычный кобель. — Готовы? — раздается бодрый голос Финна. Вспомнишь солнце — вот и лучик. Нос Пейдж недовольно морщится при виде идущей с ним в обнимку Роуз. — Ага!— Она обхватывает руку сестры и оттаскивает ту в сторону. Финн в ответ только смеется: — Отлично. Пойду с Рей. — Его улыбка гаснет, когда он замечает, как она на него смотрит. — Ты в порядке? — Да, — выдыхает Рей, слегка похлопывая друга по руке.***
Они заблудились. Разумеется, по вине Финна. Он всегда добровольно вызывается руководить — в этот раз тоже, — а в итоге уводит их на пятнадцать километров в другом направлении. — Клянусь Богом, это был красный шаттл, — настаивает Финн, в основном обращаясь к Пейдж, которая готова его придушить. — Тебе этот шаттл показался красным? — рявкает она, яростно жестикулируя. Рей сидит на обочине, прищурив глаза, и любуется захватывающим дух отражением солнца на зеркальной глади озера. Она могла бы наслаждаться этим видом часами, если бы можно было убрать двух орущих на заднем фоне друзей. Сквозь пронзительные вопли прорывается голос Джанны, прохладный и глубокий: — Ребята, ничего страшного, сейчас все исправим. — Ее ногти щелкают по экрану телефона. — По писал мне, что они собираются взять минивэн. Рей больше нет дела до прекрасного вида. — Минивэн? — переспрашивает Пейдж. — Зачем? Разве помимо них и этих двух шлюшек едет кто-то еще? — Э-э, я думаю, его точные слова были… — Джанна всматривается в сообщение — …выездной траходром. — Мерзость. — Выездной траходром? Что это вообще значит? — удивляется Роуз. — Они собираются устроить оргию в этом фургоне или что? Сегодня Джанна — голос разума. — Думаю это значит, что По просто пытается спровоцировать Зори. — Да мне плевать, — закатывает глаза девушка. — Как бы там ни было, давайте попросим их подобрать нас, — предлагает Джанна. — Надеюсь, они все еще в городе и наслаждаются аффогато. — Она подносит телефон к уху. К Рей приближается Финн. — Ты как, нормально, если они приедут? — Ага. Все позади. — Рей надеется, что ее улыбка выглядит хоть чуточку естественной. Он кивает и сжимает ее плечо. — Поверь, я рад такому раскладу не больше, чем ты. Рей очень сильно в этом сомневается. По обещает прибыть через двадцать минут, но в итоге проходит больше часа. У них нет права жаловаться — он делает им одолжение, — но такое поведение настолько типично для Дэмерона, что удержаться все равно не выходит. Пейдж сегодня особенно раздражительна и ворчит все оставшиеся сорок минут. В конце концов на обочине дороги останавливается элегантный черный минивэн, который смотрится инородно на этом тропическом острове. — Такси вызывали? — По высовывает голову из окна и указательным пальцем сдвигает солнцезащитные очки на нос. Пейдж вскакивает с корточек и с выразительным щелчком распахивает заднюю дверь. — А еще дольше не мог ехать? Это явно не тот эффект, на который рассчитывал По. — И тебе не хворать. Мы неслись к вам со всех шин, но не стоит благодарности. Рей видит Бена на переднем пассажирском сиденье, а это значит, что блондинистая метелка со своей подружкой устроились сзади. — Ладно, детишки, запрыгивайте, — поторапливает По. Пытаясь оттянуть неизбежное, Рей залезает в машину последней — конечно же, единственное свободное место остается рядом с новой пассией Бена. Ну а как иначе. — Пристегните ремни безопасности! — кричит через плечо По. Рей оглядывается вокруг. Каждое сиденье оборудовано USB-портом. По периметру крыши установлено слабое голубое светодиодное освещение, которое пульсирует в такт музыке. По сообщает им, что они могут взять по бесплатной бутылке минеральной воды. Боже, это просто эталон машины для мажоров. — Как тебя зовут? Рей поворачивается и смотрит на девушку рядом с ней. Она рыжая, миниатюрная и неприлично бодрая. — Рей. — Я Кэти. — На лице рыжеволосой мелькает вспышка узнавания. — Иди ты! Мы встречались вчера в баре! На вечеринке! О, нет. Только не это. — Да? — Ага! Я сказала тебе, что мне нравится твое платье. А потом я столкнулась с Беном, почти поцеловалась, хладнокровно его кинула, и вуаля, теперь он с тобой. — Точно. Кажется припоминаю. Последнее, что хотела бы делать Рей , — это заново переживать вчерашний вечер, особенно сейчас, когда Бен сидит прямо перед ними и может расслышать каждое слово. Ее друзья дурачатся, просматривая YouTube-видео на телефоне Финна. Бен и По ссорятся из-за GPS-навигатора, причем последний отталкивает руку первого при каждой попытке его перенастроить. И где-то посреди этого пейзажа одиноким тополем топорщится Рей, застрявшая в разговорном чистилище с... Кэти. — В каком колледже учишься? Рей с трудом удерживается от того, чтобы не рассмеяться ей в лицо. — Я закончила обучение два года назад. В Ач-То. — О! Моя мачеха там училась. Отличный колледж! — Они славятся сильным преподавательским составом, именно там я встретила профессора Скайуокера. — Это кто? — Эм… брат-близнец Леи Органы. Дядя Бена. Рот Кэти округляется в удивленную «о». — Да иди ты! Бен! — Она тянется вперед и ударяет его по плечу. Рей кажется, она видит, как тот вздрагивает. — Что? — отвечает Бен, едва поворачивая голову. — Ты не говорил мне, что Лея — твоя мать! Серьезно?! — А, да, — бормочет он. — Должно быть, не пришлось к слову. Рей ненавидит ощущение тепла, которое наполняет ее грудь при звуке его голоса. — А я не стала заканчивать колледж. — В голосе Кэти звучит гордость. — Я поняла, что мое истинное призвание — оказывать более глубокое влияние на жизнь людей, чем юристы, банкиры или... врачи. Врачи? Серьезно?! — Мм, интересно. И чем ты занимаешься? — Я организатор вечеринок. Рей почти выплевывает обратно бесплатную минералку. — Вот почему я, собственно, здесь! Лея наняла меня и Кейт, чтобы спланировать вчерашний прием. Все прошло довольно хорошо, как считаешь? Рей подбадривает ее энергичным кивком. — Ага. В жизни так не веселилась. — Она наклоняется вперед и тянет По за рукав. — Эм… сколько нам еще до горы? — Около двух часов, — легкомысленно отвечает тот, как будто не преподнес только что худшую новость десятилетия. — Всех устраивает музыка? Да, просто выверни нахрен громкость на максимальную, чтобы я не слышала болтовню этой сучки. Рей бессильно откидывается обратно на сиденье. День обещает быть долгим.***
По иронии судьбы Кэти почему-то нравится Рей. Всю дорогу от парковки до начала тропы она идет рядом, словно приклеенная, продолжая извергать потоки феерической чуши. Она уже успела сделать их совместную двухчасовую поездку практически невыносимой: Рей не могла ни мирно любоваться зеленью острова, ни прислонить голову к окну, чтобы вздремнуть, ни присоединиться к друзьям, распевающим типичные дорожные песни. Очевидно, насладиться захватывающими дух пейзажами тропического леса, которые она, осиротевшая пустынная крыса из истерзанного войной Джакку, и не мечтала увидеть, Рей тоже не светит. Она чувствует легкое удовлетворение от того, что спутница Бена, кажется, больше очарована ей, чем им самим, но предпочла бы, чтобы Кэти просто наконец заткнулась. Пока Пейдж критикует По за неосторожную езду, из-за которой Роуз слегка подташнивало на серпантинной дороге, Финн поглаживает подбородок, изучая планшет с картой. Он уже оправился от утреннего фиаско и снова переполнен желанием вести свою стаю на встречу приключениям. — Ладно, думаю, что самый оптимальный путь к вершине проходит… — Не так быстро, чувак, — обрывает его По, поднимая палец вверх. — Будет лучше, если теперь за навигацию будет отвечать кто-нибудь другой. — Что?.. Я же!.. — Финн окидывает взглядом остальных друзей в поисках союзников… и терпит сокрушительную неудачу. — Роуз, детка? Роуз резко втягивает воздух сквозь зубы: — Прости, милый. По и Бен возглавляют группу. Они самые старшие, поэтому берут бремя лидерства на себя. — Вот так это должно работать, верно? — вопрошает По, но не получает подтверждения ни от кого, включая Соло. Надеждам Рей на то, что Кэти от нее отстанет, как только начнется восхождение, в очередной раз не суждено сбыться. Та весело скачет рядом, как жизнерадостный щенок. От непрекращающегося тявканья на ухо, каждый шаг дается Рей в десять раз тяжелее, чем должен. Черт бы тебя побрал, Бен! Накинь уже поводок на своего питомца. Финн и Роуз идут впереди, делают милые селфи и постоянно держатся за руку. Зори и Пейдж следуют за ними — их дуэт, вероятно, сформировался на базе неприкрытого раздражения в отношении мужской части группы. Джанна плетется последней, опять выясняя по телефону отношения со своим парнем. — Я не хочу сейчас об этом говорить! — кричит она в трубку. Пауза, а затем: — Потому что я в походе с друзьями! Бен и По, возглавляющие группу, вовлечены в какой-то бесконечный политический дискурс. Рей может разобрать слова «либертарианец» и «фашист», поэтому предполагает, что речь именно о политике. Блондинка-подружка Кэти — кажется, Кейт — вцепилась в ладонь По и идет с ним рядом. Молча. Блять, Бен, вот не мог ты выбрать ее? Они идут уже час, а Кэти не выказывает ни малейших признаков усталости. Даже когда тропа становится довольно сложной, и им приходится перепрыгивать шаткие валуны и взбираться на высокие скалы. Новичкам вроде Роуз и Кейт, приходится кое-где буквально ползти, чтобы не оступиться. Но гребаная Кэти демонстрирует прекрасную физическую форму и преодолевает каждое препятствие, не сбив дыхание. — Я никогда раньше не видела, чтобы вода в ручье была настолько голубой, — щебечет она. Кэти передвигается быстрыми, упругими шагами, чтобы не отставать от длинных и ровных шагов Рей. — Может быть, в море, но не в ручье или реке. Вообще-то, я однажды была в Финляндии, и мне кажется, что вода в том озере, у которого мы остановились, была такой же голубой. Я думаю, это как-то связано с ледником. Или оно было, скорее, бирюзовым, чем голубым? Или морской волны? Подожди, а как выглядит цвет морской волны? Рей надеется, что, возможно, Джанна в конце концов отлипнет от телефона, и тогда она сможет использовать ее как прикрытие. Уж лучше слушать разглагольствования о ее парне, чем болтовню Кэти об оттенках голубого цвета. Но Джанна все еще кричит в трубку, и с каждой минутой ее голос становится все более истеричным. Рей в персональном аду. — Эй! — внезапно восклицает По. Рей никогда не испытывала большего облегчения при звуке его голоса. — Идите-ка сюда! Он указывает на что-то в стороне от тропы, скрытое зарослями тропического леса. Еще не зная, о чем идет речь, Рей чувствует, как по позвоночнику пробегает холодок — у нее всегда срабатывало шестое чувство на подобные вещи. Там впереди ее ждет что-то, что ей крайне не понравится. Когда они с Кэти достигают небольшой поляны среди папоротников, где собралась остальная часть группы, Рей понимает, что в очередной раз оказалась права. Это пещера. Рей ненавидит пещеры. — Ух ты, выглядит круто! — восклицает Финн. Его глаза округляются, как у совы. — Мы можем в нее зайти? — Никаких запрещающих знаков я не вижу, — пожимает плечами По. — Интересно, есть ли там летучие мыши? — размышляет Пейдж. Она улыбается, возможно, впервые за сегодняшний день. — Я люблю летучих мышей. — Я тоже, — поддакивает Зори. — Вполне вероятно. Летучие мыши очень распространены в тропическом климате, — присоединяется к их воодушевлению Роуз. Группу наконец догоняет Джанна. — Подожди. Помолчи! — рычит она в трубку и прикрывает рукой микрофон. — Что происходит? — Мы нашли пещеру, — тычет пальцем Пейдж, — и хотим пойти внутрь. — Ооо! Я в деле! Надеюсь, мы увидим летучую мышь. — Я тоже! Я сразу сказала! Господи, что за массовое помешательство на летучих мышах? — Ну что, пошли? — машет По в сторону входа. Рей отслеживает его движение взглядом. Ее накрывает воспоминание о первой школьной экскурсии, когда она отстала от класса, чтобы собрать немного ягод, и в итоге нырнула с головой в пещеру глубиной около двух метров. Там было темно и много трупов животных. Она намочила штаны. Учителям понадобилось два часа, чтобы найти ее. — О, это будет так весело! — визжит, хлопает в ладоши и почти подпрыгивает Кэти. — Давай, Рей! Рей съеживается. Может, и правда стоит довериться Кэти и понадеяться, что присутствие девушки волшебным образом превратит ледяной страх в кипящее раздражение? Она неохотно плетется вместе с остальными в эту богом забытую черную дыру. Медленно приближаясь к ее разинутой пасти, она оглядывается по сторонам в поисках хоть какого-нибудь предлога, чтобы остаться. Наверняка должен быть кто-то еще, кто не захочет присоединиться к этой кошмарной экспедиции. Хотя бы один человек, который мог бы составить ей компанию, чтобы Рей не пришлось ждать их возвращения одной, посреди дикого тропического леса. — Ты не идешь, Бен? — спрашивает По. Рей чуть не спотыкается о корень. Бен прислоняется к огромному валуну у входа. — Неа, не люблю пещеры. Вот оно. Последовать за друзьями и, возможно, умереть, или остаться снаружи, наедине с Беном? Выбор однозначен. Рей возобновляет движение. Она чувствует себя идиоткой, будучи единственной, кто осторожно пробирается на цыпочках — подошва кроссовок мерзко скрипит по влажному камню. Глухой шум голосов, отражающийся от этих холодных, смертоносных стен, скорее, нервирует, чем обнадеживает. Хотя друзья подсвечивают себе путь фонариками на телефонах, сгущающаяся тьма угрожает поглотить и этот свет… — Рей? Ты в порядке? Кажется, это Джанна. Рей не в силах оторвать глаза от пола пещеры. — Слушай, ты уверена, что хочешь с нами? Может тебе лучше подождать снаружи с Беном? — Я в порядке, — шипит сквозь зубы Рей. — Мне просто немного… эээ, холодно. — Что? Да здесь жарко, как у чертей в аду. — Да? Мне так х... холодно. — Рей, немедленно возвращайся. У тебя паническая атака. — Нет, я в порядке. — Я правда думаю, что тебе не стоит продолжать. — Слушай, клянусь Богом, я совершенно…***
Рей выбегает наружу. Все еще трясясь, она делает несколько судорожных вдохов, благодарная за то, что, кажется, продолжит жить на чудесной планете Земля. Бен по-прежнему стоит, подпирая валун. В его взгляде читается вопрос. Несколько мгновений они просто смотрят друг на друга, не предпринимая попыток заговорить. Рей сдается первой. — У меня... клаустрофобия. — Она все еще немного задыхается от пережитой гипервентиляции. Когда он не отвечает, Рей недовольно хмурится и переходит на другую сторону от входа в пещеру. Она плюхается на землю и кладет одну ногу на другую. Игнорируй его. Просто наслаждайся пейзажем. Здесь красиво. Пахнет свежестью после дождя, поют цикады, и все такое зеленое. Но она не может. Она не может получать от этого удовольствие. Напряжение между ними не только ощутимо, оно действует почти так же подавляющее, как и сама клаустрофобия. Рей и мысленно, и физически корчится под тяжестью тишины. Она барабанит по коленям, вздыхает, шуршит ногами по гальке — что угодно, лишь бы ее заполнить. Она не в силах вынести этой удушающей атмосферы. Ей нужно чем угодно пробить в ней брешь. Ведь не может быть ничего хуже, чем невысказанное напряжение между ними, правда? — Значит, ты питаешь слабость к тупым, надоедливым рыжим? Упс. Оказывается, может. — Что? — хмурится Бен. Ничего. Скажи, что ничего. Забери свои слова обратно. Притворись, что ты вовсе не это имела в виду. — Она симпатичная, надо отдать тебе должное. Боже, что ты несешь? Это последствия кислородного голодания? — Но не думала, честно, что огромные буфера — это все, что тебе нужно. Рей предпочла бы телепортироваться обратно в пещеру, чем сидеть здесь. Что она говорит? Зачем она это говорит? Почему то, что она говорит, звучит так подозрительно ревниво? Бен качает головой, как будто задается тем же вопросом. — Ты вообще о чем? — Я о Кэти, — выплевывает она, рыча на имени девушки. Какого черта она не может контролировать то, что вылетает из ее рта? Его лоб прорезывает глубокая, глубокая морщинка. — Это кто? Настала очередь Рей недоумевать. — Кэти? Рыжая девчонка, которая висла у тебя на руке и которая теперь не оставляет меня в покое. — Ты о ней? — Да, о ней! — взрывается Рей. Она внезапно оказывается очень зла, но слишком наполнена эмоциями, чтобы понять, почему. — Она твоя новая девушка или что-то в этом роде? Или чтобы продемонстрировать хоть капельку рациональности. — Я едва ее знаю. Я даже не знал, что ее зовут Кэти. Я думал, она Кейт. Рей все еще непонимающе на него смотрит. — Нет, Кейт — это блондинка. — Аа. Я полагал, что ее зовут Эбигейл. Он, должно быть, шутит. — Ух ты. Ты действительно ужасно обращаешься с женщинами. — Что? — Я про твою репутацию бабника. — Основанную на чем? На том, что позволил девушке схватить меня за руку? Он явно закипает. Эти глаза. Этот рот. Господи. Когда по ее венам начинает струиться жидкий огонь, Рей вынуждена признаться себе в том, что она яростно отрицала с первой секунды пробуждения. Дело было не только в вечеринке. Дело было не только в выпивке. Даже сейчас, трезвую, как стеклышко, ее неумолимо к нему влекло — к пламенной тьме его глаз, могучей ширине его торса, чистой мужской энергии. Она хочет его. Отчаянно. Как это произошло? Она никогда не считала его особенным. Они никогда не были друзьями. Она его толком не знает, во всяком случае, лично — только по бесчисленным историям, рассказанным Ханом (во время его самых эмоционально уязвимых пятничных вечеров), Финном (во время его мучительного пребывания в качестве стажера «Первого Ордена») и Люком (во время их полуночных занятий в его любимом уголке юридической библиотеки). Она даже немного ненавидела его. И все же, после прошлой ночи каждая клеточка ее существа тоскует по нему, жаждет его. Как будто она знает его по-настоящему. — Так что, ты пытался заставить меня ревновать? — Предположение хоть и тщеславное, но она правда так считает. Ее щеки тут же краснеют. — Что? Нет, — фыркает Бен. — Это Дэмерон пытался заставить ревновать ту сварливую девчонку. А я просто хотел с ним зависнуть. Рей поднимается с травы, испытывая легкое головокружение. — Почему? — Потому что чувак все еще должен мне восемьсот долларов за игру в покер трехлетней давности. Я хотел съездить с ним в какое-нибудь красивое место, чтобы привести его в хорошее расположение духа, прежде чем поднять этот вопрос. — Бен запускает пальцы в волосы. — Полагаю, мой план провалился. Рей в недоумении. Он что, серьезно? Все дело в этом? Да она с самого утра мучится от скачущих наперегонки в ее голове экзистенциальных вопросов! Правильное ли решение она приняла? Был ли отказ ошибкой? Его вообще волнует, что она его отшила? Он действительно ненавидит ее до глубины души? Почему он тусуется с По? Чтобы быть к ней ближе? Он с другой девушкой, чтобы заставить ее ревновать, или он на самом деле просто двуличный сукин сын? И теперь выясняется, что за каждым жгучим ударом любопытства по ее черепу, стоит его банальное желание получить обратно от По восемьсот долларов?! Арргх! Рей надоели эмоциональные американские горки, билет на которые она даже не покупала! — Ты просто... ты так вымораживаешь! Бен смотрит на нее, будто она только что со всей силы заехала ему по лицу. — Это я-то?! А что насчет тебя? Что, блять, произошло прошлой ночью? Какого черта ты меня продинамила? Она захлопывает свою раковину, как моллюск. — Не твое дело. — Что?! Да ты, блять, издеваешься? — Его глаза выпучены. — Ты не можешь провести с кем-то большую часть вечера, а затем слиться без объяснения причин! Так не делается! Рей открывает рот и вновь его закрывает. Разумное объяснение так и не снисходит. — У меня были причины, — бормочет она. Некоторое время Бен озадаченно на нее смотрит. — Боже мой, так ты действительно обыкновенная динамщица. В его голосе столько враждебности, словно на нее рычит лев. Рей слегка отшатывается, чувствуя как лицо заливает горячая краска стыда. — Могу поспорить, что ты то же самое проделала с Финном, — кипит он. — Какое-то время держала его на крючке, а потом бросила без всякой чертовой причины, и теперь, когда у него появился кто-то другой, ты бегаешь вокруг, ведя себя как сучка, потому что ты больше не центр его вселенной. По мере того, как ее ошеломленное молчание затягивается, Рей понимает, что просто не знает, что можно ответить на подобные инсинуации. Как сказать кому-то, что его слова оскорбляют до глубины души, не прозвучав при этом жалко? К счастью, эхо голосов друзей, возвращающихся из непродолжительной экспедиции, избавляет ее от необходимости формулировать хоть сколько-нибудь достойный ответ. Что бы у них ни происходило, тональность явно тревожная: одни звучат зло, другие — испуганно. Рей и Бен замирают в ожидании, бросая друг на друга полные ярости и возмущения взгляды, как будто каждый считает оппонента воплощением зла на земле. Первой появляется Кейт. Она выглядит слегка обеспокоенной. — Ваш друг пострадал, — нараспев произносит девушка. — Который из? — уточняет Рей. — По, — безразлично бросает Кейт, словно речь идет не о парне, на котором она висла все утро. Видимо, травма — достаточная причина, чтобы утратить к нему интерес. — Божечки-кошечки, больно-то как. — У входа появляется причитающий и ковыляющий на одной ноге По с покрытым грязью лицом. Финн и Зори поддерживают его по бокам. Дьявол! Рей так и знала, что ничего хорошего от пещер ждать не приходится. — Что случилось? — восклицает она, в ее голосе слышны пронзительные нотки тревоги. — Ты была здесь все это время? — вопросом на вопрос вместо этого отвечает Финн. Ого, спасибо, что заметил, приятель. — Этот гений пытался взобраться на кучу камней, потому что хотел сделать групповое селфи, и, видимо, вывихнул лодыжку, — поясняет Роуз. — Я хотел протестировать ночной режим, — оправдывается По, морщась. — По, ты идиот!— восклицает Рей. — Ты чертов кретин! — вторит ей Бен. — Ты мог убиться! Когда ты упал, твоя голова едва разминулась с камнем, — ярится Зори, но в ее голосе слышится неприкрытое беспокойство. По тут же ловит брошенную ему косточку. — О, ты все же беспокоишься обо мне, дорогая? Зори с отвращением отпускает его. Тот падает на больную лодыжку. — А-а-а, — стонет По. Бен быстро занимает место Зори, хотя, непохоже, чтобы он был этому рад; Финн, поддерживающий По с другой стороны, — и того меньше. Наступает краткий момент неприятной напряженности, во время которого эти двое вынуждены признать существование друг друга и скоординировать действия. — Ну, и что нам теперь делать? — ворчит Пейдж. — Очевидно, что мы не можем продолжать поход, — констатирует Финн. — Ну отчего же. Просто бросим его возле этой пещеры и подберем на обратном пусти. Если, конечно, вспомним где. — Пейдж, — рявкает Роуз. — Финн прав. Мы не можем продолжать, когда По травмирован. И кроме того, нам нужен минивэн, чтобы отвезти его обратно для оказания медицинской помощи. — Арргх, — раздраженно рычит Пейдж. — Спасибо большое, придурок. Из-за тебя я так и не видела ни одной летучей мыши. — Ее ноги издают сердитый топот, когда она решительно возвращается обратно на тропу. — Ну, простите меня за желание сделать красивое селфи с друзьями, — бурчит По, оглядывая недовольные лица друзей. Часовой поход средней сложности — непростая задача для полуобездвиженного товарища, и спуск по скалам и зазубренным валунам занимает в два раза больше времени, чем подъем. Настроение группы явно ухудшилось из-за срыва планов, поэтому в основном все молчат. Даже чертова Кэти. С другой стороны, отсутствие отвлекающих разговоров превращает путь в бесконечный. Рей могла бы воспользоваться долгожданным окном тишины и покоя, чтобы наконец оценить окружающую красоту: высокие зеленые деревья, ярко-голубых бабочек и милых маленьких тропических птичек. Могла бы… Но, увы, она слишком занята метанием раскаленных кинжалов обжигающей ненависти в Бена Соло, чтобы обращать хоть малейшее внимание на что-либо вокруг. Как только Рей выходит из леса и ступает на асфальт, вдалеке гремит гром. А к тому моменту, как в поле зрения появляется минивэн, на лоб успевают упасть первые капли. Девушки, как правило, ненавидят дождь, и эта группа девушек ничем не отличается от других. Они визжат и бегом преодолевают оставшееся расстояние, пригибая головы. И только Рей, которая выросла в месте, где дождь — огромная ценность, никуда не торопится. По выглядит обессиленным. Он почти обмяк на двух человеческих колоннах, поддерживающих его вес. — Может быть, и хорошо, что мы вернулись, — задумчиво произносит По. — Эта поездка того стоила, да, Рей? А вот и обратная сторона медали. Оставшись с парнями, Рей — единственная, к кому Дэмерон может обратиться за моральной поддержкой. Бен и Финн, которые буквально тащили его на себе с горы, вряд ли подходят на эту роль. — Э-э, — тянет Рей, — ну, это в любом случае неплохая тренировка. Пока Бен и Финн загружают По, едва находящегося в сознании, на переднее пассажирское сиденье, Рей старается забраться назад, подальше от Кэти и, что более важно, подальше от Бена. Один только его вид заставляет ее мозг взрываться и гонять по черепной коробке единственную мысль «Я тебя ненавижу, я тебя ненавижу, я тебя ненавижу», а она бы предпочла вместо этой увлекательной забавы вздремнуть. Финн втискивается на среднее сиденье между Рей и Роуз. Весь мокрый от дождя, он задыхается от усталости. — Ты в порядке? — спрашивает Роуз. — Да, — хрипит он, — просто вымок. — А, ну это не проблема. — Она расстегивает молнию рюкзака и вытаскивает пушистое пляжное полотенце с кроликом Багз Банни. Рей чувствует обожание, волнами исходящее от Финна. — Детка, ты супер! На нее накатывает воспоминание о случае в Ач-То, когда они с Финном вдрызг разругались посреди грозы из-за того, что Рей забыла в машине зонтик. Это не добавляет ей позитива. — Устраивайтесь поудобнее, до курорта полтора часа, — объявляет Финн. Бен выезжает на шоссе. С того места, где она сидит, Рей может видеть его глаза в зеркале заднего вида.***
Погода действительно испортилась. К моменту возвращения в отель, проливной дождь обрушивается на асфальт оглушительной какофонией воды. Даже для Рей это чересчур. Она прячется вместе с Роуз и Джанной под полотенцем с Багз Банни, пока они пытаются добраться до укрытия, пробираясь через минное поле из луж. Группа собирается в вестибюле, ошеломленно наблюдая за разворачивающимся снаружи апокалипсисом: хаотичные зигзаги молний без остановки пронзают небо и разветвляются к горизонту; гремят раскаты грома. Рей никогда не видела ничего подобного, и, судя по выражениям лиц друзей, большинство из них тоже. Первым отмирает По: — Охренеть! — Да, — выдыхает Финн, — охренеть! — Он приспосабливается под новое положение тела приятеля. — Разве репетиция свадьбы не снаружи? — в голосе Джанны сквозит беспокойство. — До нее еще несколько часов, — пожимает плечами Роуз. — Я читала, что на Скарифе очень переменчивая погода. В ближайшие двадцать минут дождь может прекратиться, и мы снова будем наслаждаться голубым небом и ярким солнцем. Штормы здесь обычно не длятся долго. — Ты у меня такая умница, — улыбается Финн, взъерошивая ей волосы свободной рукой. Бен, поддерживающий По с другой стороны, бросает взгляд на Рей, в котором явно читается болезненное, слегка садистское веселье. Рей ощетинивается. — Пляж будет испорчен, — ворчит Пейдж. — Кому захочется валяться в песке, покрытом водорослями? — Ага. Чем спрашивается нам заниматься остаток дня? — разочарованно восклицает По. — Тебе лечить лодыжку, — ухмыляется Финн. И когда По открывает рот, чтобы возразить, он добавляет: — Сделай милость. — Уверяю вас, я себя нормально чувствую, — настаивает По. — Даже больше не болит. Бен на мгновение опускает По, и тот воет от боли. — Ага, абсолютно нормально, — фыркает Бен. — Пойдем, приятель, окажем тебе первую помощь. — Финн холодно смотрит на Бена. — Отсюда я справлюсь сам. Бен колеблется. Первую секунду он выглядит растерянным, затем обиженным, потом безразличным. — Отлично. — Он раздраженно отпускает По, вызывая новое шипение. Финна, кажется, раздражает поведение Бена, но он никак это не комментирует, очевидно, радуясь, что ему больше не придется дышать одним воздухом с Соло. Они с По неуклюже бредут в сторону медкбинета, действуя гораздо менее слаженно, чем могли бы втроем. Освободившись от своего бремени и ни с кем не прощаясь, Бен решительно направляется к дверям и выходит прямо под проливной дождь. — Этот парень… — бормочет Кэти, — похоже, у него какие-то проблемы. Браво, Кэти, это самая умная вещь, которую ты сказала за весь день. Рей не следит за дальнейшим разговором. По правде говоря, ей абсолютно плевать, что ее друзья планируют делать дальше. Все ее внимание сосредоточено на удаляющейся спине Бена, которая исчезает за пальмами. Она бросается вслед за ним с колотящимся сердцем, нисколько не заботясь о том, как это может выглядеть со стороны.***
Роуз была права. Это очень странно, но дождь значительно утих. Он вернулся к тому уровню интенсивности, когда можно запрокинуть голову, закрыть глаза и насладиться ощущением свежей воды, стекающей по лицу. Рей вспоминаются дождливые вечера на Такодане, блестящая зелень заднего двора Маз и танцы в лужах. Приятные воспоминания контрастируют с реальностью, где ей приходится пробираться по превратившемуся в болото песку. Бен не стал уходить далеко. Рей замечает его мощную фигуру, как только выходит из-за пальм. Он стоит к ней спиной на краю нависающего над берегом склона: ноги широко расставлены, спина прямая, влажные волосы и футболка развеваются на ветру. Вылитая долбаная королева драмы или гребаный герой-любовник из романа викторианской эпохи. У Рей просто чешутся руки столкнуть его с холма. На пляже — какой сюрприз — никого больше нет: на весь отель нашлось только два идиота, пожелавших разгуливать в разгар шторма. Рев волн, разбивающихся о берег, заглушает ее неуклюжее приближение по хлюпающему песку. Но когда Рей материализуется рядом с Беном, в периферийном поле зрения, тот, похоже, ни капли не удивляется ее появлению. Пару секунд они просто пристально смотрят друг на друга, переполненные невысказанной яростью и негодованием. Ветер подхватывает несколько прядей волос и швыряет в лицо Рей, и она мысленно отмечает, насколько нелепо и мелодраматично все это должно выглядеть со стороны: главная героиня романа сходится на ветреной пустоши в противоборстве с задумчивым антагонистом, которого она намерена обратить к свету. — Ты не имеешь права меня судить! — Ее голос звучит настолько гортанно и злобно, что кажется совершенно чужим. — Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, откуда я родом, почему я такая и почему я делаю то, что делаю. Ты понятия не имеешь. Так что не смей меня судить! Рей делает паузу, чтобы оценить его реакцию. Ее практически нет: только впивающийся в нее взгляд темных глаз и плотно сжатые губы. Гневный язык его тела действует одновременно пугающе и возбуждающе. — Как ты посмел предположить обо мне такое? — Она немного заикается в такт со сбивающимся сердцебиением. — Ты ни черта не знаешь о том, что случилось между мной и Финном. Да ты вообще ни хрена не знаешь! Просто слоняешься вокруг, осуждая других, чтобы самоутвердиться за чужой счет, потому что у самого дерьмовая жизнь. Все в курсе про твои прегрешения в «Первом Ордене». Вот почему ты никому не нравишься. Даже собственным родителям! Рей рассчитывала, что уж последняя-то фраза должна спровоцировать его на какой-то ответ, но она ошиблась. Выражение его лица ни на йоту не поменялось, демонстрируя все тот же уровень излучаемого презрения. Это было странно, учитывая, насколько быстро Бен взорвался во время их ссоры на горе. Она воспринимает это как вызов. — Топать ногами и ныть на свадьбе своих родителей? О, да. Классический пример поведения ребенка, имеющего собственный трастовый фонд и мнимые проблемы с папочкой. — Рей снова делает паузу и снова напарывается на тишину. — Да, Люк мне все рассказал о твоем дерьмовом поведении и о том, что он никогда по-настоящему не верил, что ты сможешь продолжить его деятельность в Ач-То. И знаешь, что? Он был прав! Кто, черт возьми, в здравом уме доверит тебе такую ответственность? Ты высокомерный, претенциозный, неприятный тип и, повторяю, ты — в отличие от меня — никому не нравишься! Да, возможно, никто не знает меня настоящую. Возможно, никто не видит меня такой, какая я есть, и, возможно, именно поэтому я слишком боюсь рисковать, чтобы не потерять то, чего я достигла. Возможно, поэтому прошлой ночью я поступила с тобой именно так! Божечки! В какой момент ее обличительная речь свернула не туда, и теперь она сама перед ним оправдывается? В принципе, если бы Рей сейчас поставила точку, это могло бы сойти за извинение. Могло бы, да. Однако Рей продолжает нести. — Но, по крайней мере, меня любят! По крайней мере, у меня есть друзья! По крайней мере, хоть кому-то на меня не наплевать. — На этих словах у нее в горле встает ком, отчего голос начинает дрожать. Господи, она ненавидит то, как жалко он звучит. Бен по-прежнему не реагирует ни на одно ее слово, и это до смешного нервирует. — Мне очень жаль, ясно тебе? — Блять. Если его молчание — это тактика, то она творит с ней чудеса. — Мне жаль, что я ушла, не сказав ни слова. Ты это хочешь услышать?! Молчание. Она откидывает с лица пряди волос и неловко сглатывает. Может быть, это не тактика. Может быть, просто может быть, он на самом деле дает ей высказаться. Люди часто терпят фиаско, потому что у них банально нет возможности выплеснуть свои обиды до того, как они превратятся в желчь и отравят их сущность. Возможно, Бен Соло знает это. Знает ее. Рей чувствует, что сдается. — Мне просто было страшно, — признается она, и это одновременно похоже на облегчение и членовредительство. — Думаю, можно назвать это личностным кризисом. Я не знала, как вести себя рядом с тобой, поэтому просто сбежала. Я понимаю, что это был дерьмовый поступок, и мне жаль. Она смотрит на него, а он только смотрит в ответ — на его лице не дергается ни один мускул. Ладно, Бен, теперь-то ты можешь что-нибудь сказать. — Э-эм, ты в порядке? — отваживается спросить Рей. Пока он стоит, не произнося ни слова, зарывая ее взглядом в песок, она начинает задаваться вопросом, не является ли это какой-то демонстрацией силы. Не могло же быть так, что произошедшее ни в малейшей степени его не задело. Не могло же быть так, что она была единственной, кто был одновременно уязвлен и ошеломлен бушующей в крови смесью ярости и похоти. Потому что если это так, то... ну, значит, все пошло по одном месту, потому что купаясь в своих розовых мечтах, Рей представляла, как силой своего слова убеждает его подчиниться, заставляет его рухнуть к ее ногам и умолять о прощении. А что в итоге? Все, что она сделала, это несколько минут издавала какие-то звуки, то повышая, то понижая громкость. — Да что, черт возьми, с тобой не так? — взрывается Рей, не в силах больше выносить груза своих эмоций. Наконец Бен открывает рот. — Извини. Она почти отшатывается от удивления. Извини?! Он тянется обеими руками к голове, и когда опускает их обратно, между его пальцами зажаты два Bluetooth наушника. Черного цвета. Прекрасно маскируются волосами. Современный аналог беруш. — Ты что-то говорила? — невозмутимо интересуется Бен. Рей чувствует, как под левым глазом дергается нерв. Она молча наблюдает, как он начинает мееедленно опускать их в карман. Вот же ублюдок! У Рей срывает резьбу. Она с рыком бросается на него, как разъяренная тигрица. Судя по тому, как Бен складывается, словно лист бумаги, тот совершенно не ожидал этого нападения. Да и с чего ему? Она никогда никому не показывала эту свою сторону: Рей из Джакку, которой пришлось рыться в руинах разрушенного войной родного города в надежде, что грязная буханка хлеба поддержит ее силы в течение следующих нескольких дней; Рей из Джакку, которой в нежном пятилетнем возрасте пришлось научиться грязно драться, чтобы отбиваться от воров и сексуальных хищников; Рей из Джакку, которая может честно признаться, что однажды пырнула ножом мужчину только за то, что тот как-то не так на нее посмотрел. Счастливчик Бен. Сегодня ему оказана честь близко познакомиться с этой версией Рей. Они вдвоем катятся со склона, сцепившись в клубок из рук и ног. Комки мокрого песка взлетают в воздух, пока их тела вспахивают землю, подчиняясь закону гравитации. Они разлепляются у подножия холма, где Рей приходит в себя первой. Она вытряхивает песок из волос почти так же, как собака избавляется от воды в шерсти. А затем, не теряя времени, снова бросается к ошеломленному Бену. — Что ты творишь? Ответом ему служит звериный рык. — Я заберу эти дурацкие наушники и выброшу их в море! — Ты чокнутая! Рей тянется к его карманам, но он перехватывает за запястья. — Дай их мне! Бен — здоровый и сильный мужчина, поэтому ему удается выбраться из-под Рей, не прилагая особых усилий. Он отталкивает ее от себя руками и коленями и переворачивается, чтобы защитить свое имущество. — Дай их мне! — Она забирается ему на спину и просовывает пальцы под бицепсы. Рей дергает, дергает и дергает его руки, но все безрезультатно. — Да, что с тобой не так? — О, опять? — невесело смеется Бен. — Это что с тобой не так? Сперва ты динамишь меня, потом злишься, когда видишь с другой девушкой, затем набрасываешься с нелепыми требованиями. Признайся честно, ты психопатка? — Ты намеренно ведешь себя жестоко, потому что тебе нравится причинять людям боль! Из нас двоих психопат здесь ты! — Истеричка! — Говнюк! Она давно не чувствовала себя такой раскрепощенной. В Бене — этом ужасном, сложном, приводящем в ярость мужчине — есть что-то такое, что пробуждает в Рей необузданное желание свести на нет весь тот прогресс, которого она достигла, на протяжении нескольких лет вытравливая из себя повадки грязной мусорной крысы. И каким-то образом за последние два дня Бену Соло в одиночку удалось высвободить запертую в клетке Рей из Джакку. И ее вполне это устраивает. Действуя на инстинктах, Рей наклоняется и вонзает зубы в плечо Бена. Срабатывает просто волшебно. Вскрикивая от боли, тот подскакивает, стряхивая с себя Рей, которая делает несколько кувырков по песку. Она поднимается на ноги и снова на него набрасывается, но на этот раз ему хватает предусмотрительности увернуться. Рей приземляется на бок, и Бен опрокидывает ее на спину, удерживая запястья. — Пошел ты! — рычит она, отталкиваясь коленями. Бен слишком сильный и тяжелый, чтобы его можно было сбросить, поэтому Рей подумывает о том, чтобы снова его укусить. — Ради всего святого, просто прекрати, — выдыхает он, как будто слышит ее мысли. Она корчится под его хваткой, не желая сдаваться. Ей требуется еще несколько неудачных попыток высвободиться, прежде чем Рей понимает, что впустую затрачивает усилия. Она резко замирает, сжав кулаки и раздувая ноздри. В наступившей тишине Рей вдруг осознает, как все это выглядят. Ей хочется мысленно заехать себе по лбу. Они ведут себя, как парочка пещерных людей: катаются по песку, наносят друг другу увечья словами и зубами. Да уж, такого сюжета в викторианском любовном романе точно не встретишь. Она смотрит на Бена – на то, что она с ним сделала. У бедняги в песке все лицо и волосы, которые теперь топорщатся во все стороны. Его глаза темные и дикие, полные едва сдерживаемой ярости — так выглядят люди, балансирующие на тонком канате, прежде чем сверзнуться в пропасть безумия. «Господи, — мысленно стонет Рей, — я веду себя просто кошмарно и совершенно иррационально, как... законченная психопатка». И все же… Бен все еще здесь. Он все еще удерживает ее, все еще смотрит на нее своим особым странным взглядом. Он до сих пор не убежал. Рей чувствует себя ужасно. Существовало так много способов, чтобы разрешить возникшую ситуацию — с толикой достоинства или изящества, — но ее первым инстинктом было атаковать, наброситься на бедного, ни в чем не повинного незнакомца, который имел несчастье попасть в эпицентр ее лишенного логики эмоционального срыва. Она видит себя его глазами и понимает абсурдность своего поведения. Небо над ними постепенно проясняется, из просветов в мрачных облаках выглядывают проблески лазурной голубизны. Рей переводит глаза на Бена. Он тоже изучает ее лицо, его зрачки быстро перемещается. Он ослабляет хватку на ее запястьях и отстраняется на пару сантиметров, словно до конца не уверен, что ему делать дальше. Рей чувствует себя как в старшей школе, когда тебе кто-то нравится, но ты притворяешься, что нет. Она знает, что Бен ей нравится, но все еще пытается сопротивляться этому чувству. От его плотно прижатого тела исходит тепло. Она чувствует твердость его мышц, когда грудная клетка приподнимается на вздохе. Интимность этого ощущения вызывает трепет внизу живота. Господи. Как Рей позволила этому случиться? Возможно, она не читала о таком ни в каких викторианских романах, но видела в достаточном количестве ромкомов. Что ж, никогда не падайте с холма вместе с человеком, который вам нравится. Это приводит к неизбежному. Она осторожно высвобождает одну руку и проводит по скуле. Выражение лица Бена мгновенно, волшебным образом смягчается, морщинка между бровями разглаживается, а буря в глазах исчезает. Как будто его злость была не чем иным, как маской, которая мгновенно растворилась под прикосновением кончиков ее пальцев. На самом деле он не ненавидит ее. И она его тоже не ненавидит. Да к черту все! Рей обхватывает его затылок и притягивает к себе. Как только она дает Бену зеленый свет, тот тут же накрывает ее губы своими. Он целует ее с яростью тысячи скарифских гроз, его руки путаются в ее волосах, а бедра еще сильнее вжимают ее в песок. Ей кажется, что она слышит, как где-то в глубине его горла рождается тихий рык, и этот возбуждающий звук вырывает из нее собственный стон. Его губы мягкие и вместе с тем твердые, и он вторгается в ее рот снова, снова и снова, как будто боится, что в любой момент Рей может исчезнуть. Целовать Бена — все равно, что танцевать под ливнем после нескольких месяцев засухи, кружиться с широко раскрытыми руками и высунутым языком; или все равно, что прыгнуть с разбега в огромную лужу и завизжать, когда мутная вода окатит тебя с ног до головы. Рей так этого ждала. И теперь, когда их губы наконец встретились, время, кажется, перестало существовать вовсе. Она понятия не имеет, как долго они проводят в объятиях друг друга, извиваясь, вжимаясь, прикусывая... Ее тело не желает, чтобы это заканчивалось, и она тянется к Бену снова и снова, и снова. Налетевший порыв ветра возвращает Рей в некую форму реальности. Ее веки распахиваются, и она смотрит на него снизу вверх, такого сильного и горячего, что она могла бы погрузиться в него прямо сейчас и больше никогда не всплывать на поверхность. Это опасно. Ее ладонь прижимается к его груди и чуть толкает. Бен почти мгновенно, хотя и неохотно, отстраняется; хмурый взгляд возвращается так же быстро, как и исчез. Она вылезает из-под него и, пошатываясь, добирается до линии прибоя. Пусть их разделяют всего лишь несколько шагов, но ей нужно выбраться из пьянящего притяжения его губ и опаляющего желания, исходящего от его тела. Рей смотрит на море, обняв себя руками. Она чувствует, как его взгляд сверлит ее спину. Ей нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями и отделить их от горячих, противоречивых чувств и эмоций. Все, что до сих пор происходило на этом пляже, было вызвано грубым инстинктом. Ее следующий шаг должен быть осознанным. Когда Рей разворачивается, чтобы пойти обратно, то обнаруживает Бена там же, где она его оставила, и в той же позе — тело повернуто чуть боком, один локоть упирается в песок, — как будто за время ее отсутствия он ни разу не пошевелился, опасаясь, что, если это сделает, то момент будет безвозвратно потерян. Уязвимый и вглядывающийся в нее широко распахнутыми глазами, он выглядит лет на десять моложе. Рей нависает над ним, делая несколько неглубоких вдохов. Наконец она протягивает к нему раскрытую ладонь. — Дай мне запасной ключ от номера. Он колеблется лишь долю секунды, необходимую его мозгу для того, чтобы обработать сказанное, после чего поспешно роется в заднем кармане в поисках ключ-карты. Его рука слегка подрагивает, когда он протягивает ее Рей, как будто от этого зависит его жизнь. Она медленно поднимает палец вверх. — Двадцать минут, — произносит Рей, убирая ключ. Она в полном ужасе, и ее голос дает петуха, но… она это сказала, и он ее услышал. Они оба понимают, что из этого следует.