Совсем не лотосы.

— Эй, Лань Чжань! — Вэй Ин бешено замахала руками, пытаясь привлечь внимание занятой Лань Чжань через стеклянные двери. Что, конечно, получалось слабо – та была увлечена работой над новым растением, семена которого только-только проросли, а стекло было слишком толстым, чтобы пропускать хоть какие-то звуки. Устав махать руками и корчить рожицы, как цирковая мартышка, Вэй Ин вприпрыжку преодолела коридор, дойдя до дверей, и провела мультипаспортом по считывающему коду. Быстро подставила глаз под сканер, нырнула в открывшиеся двери оранжереи. А затем, пройдя пару шагов, запрокинула голову и привычно залипла на вид безбрежного космоса, от которого её, такую крошечную на фоне этой тёмной бесконечности, надёжно защищало лишь несколько слоёв закалённого стекла. Только здесь, в оранжерее, был настолько огромный стеклянный потолок. Не Хуайсан, дрожа от страха, отказывалась сюда заходить, а если её грозная сестрица тащила её сюда за шкирку – показательно теряла сознание на мощных руках Не Миндзюэ (0 процентов осуждения, 100 процентов понимания, на таких ручищах Вэй Ин сама бы повалялась, дай только шанс). Вэй Ин же здесь нравилось. Не только из-за цветов и растений со всех уголков вселенной и оглушающе прекрасного космоса над головой. Ещё и из-за Лань Чжань, которую от её любимых растений можно было оторвать с большим трудом. Степенная и спокойная, словно сама земля, Лань Чжань властвовала над оранжереей космического корабля "Цзянху" вот уже несколько лет, с самого их выпуска из межгалактической академии. Нелюдимая, отстранённая, она редко появлялась хоть где-то, кроме этого места – разве что в столовой и в своей каюте. И, конечно же, везде Вэй Ин её находила. Цзян Чэн вечно ругалась на её "ебанутый лань-ванцзи-детектор", который позволял чудесным образом находить Лань Чжань в любом уголке коробля, но всё было куда проще – за кое-какие мелкие услуги Не Хуайсан всегда позволяла подруге глянуть на камеры, насмешливо сверкая глазами поверх сенсорной панели. Насекомых и птиц в оранжерее не водилось – была как-то попытка завести закарианских пчёл на изолированном кусочке оранжереи, но успехом она не обернулась. А против птиц категорически выступала Лань Чжань. Как заявила Цзян Чэн тогда "Ей и одного попугая хватает.". Вэй Ин даже обиделась. Ненадолго. А потом заметила, каким взглядом Лань Чжань смерила грубиянку и повеселела. Вэй Ин прошлась по дорожке вдоль высоких кустов неизвестных ей растений, заглядевшись на удивительно красивый цветок чего-то, похожего на кактус. Мимо небольшой рощи плодовых деревьев, пробежавшись кончиками пальцев по коре. Запрокинула голову вверх, и, разглядев плоды ещё зеленоватой локвы (самой настоящей!), она предвкушающе улыбнулась. Она обязательно стрясёт с Лань Чжань позволение самой первой урвать с этого деревца урожай. В отдалении зажурчала вода – Вэй Ин каждый раз с восторгом понимала, что здесь есть настоящее (ладно, не совсем, и что?) озеро, настоящий маленький ручеёк, существующий на полной автономии от систем полива. Она не имела ни малейшего понятия, как это удалось сделать, но обожала эту часть оранжереи. Озеро всегда напоминало ей о доме. Далёком, но всё ещё любимом. Да, пусть семья Цзян не была ей родной, они воспитали её вместе со своими собственными детьми. Госпожа Цзян заменила ему мать, а господин Юй... ну, он был сложным человеком. Вэй Ин понимала это и не обижалась. Она была слишком похожа на своего собственного отца. Кому понравится, что по дому твоей семьи бегает маленькая копия бывшего возлюбленного твоей жены? Неудивительно, что господин Юй часто бранил её за проделки, в которые Вэй Ин втягивала сводных сестру и брата (даже если идея вовсе была не её, она брала на себя вину, чтобы Цзян Чэн и Яньли доставалось меньше). Даже порол пару раз. Перестал, правда, когда об этом узнала госпожа Цзян и у них с супругом был крайне серьёзный разговор. Но ругаться продолжила, кажется, с утроенной силой. В общем, Вэй Ин обиды не держала, и, едва исполнилось 17, ушла жить в общежитие галактической академии. Поступила на все отлично, между прочим! Между ней и господином Юй с тех пор установилось шаткое перемирие – он даже присылал падчерице открытки на большие праздники. Вэй Ин была рада и этому. Семья Цзян была единственной семьёй, которая у неё осталась. А семью не выбирают, верно? Свернув к озеру из-за плотной рощицы деревьев, Вэй Ин пружинистой походкой направилась к озеру. И, едва завидев его, вдруг ахнула, ускоряя шаг. Над льдисто-голубой поверхностью озера порхали... лотосы. Самые настоящие! Нежно-розовые цветы на высоких стеблях покачивались над водой, ниже расположились пузатые листики. На секунду Вэй Ин посетила глупая мысль. "Неужели... Лань Чжань так внимательно слушала все мои глупые рассказы о Пристани Лотоса? О том, как в детстве мы с А-Чэн бесились в озерах, как ели семена лотоса, как пускали воздушных змеев, словно были не девчонками, а сорванцами-парнями?". Мысль эта согрела изнутри. Лань Чжань редко что-то отвечала ей, а Вэй Ин всегда болтала так много, словно хотела поговорить за них двоих. Но она всегда смотрела – внимательно, словно старалась запомнить каждое слово. Впрочем, не стеснялась прерывать Вэй Ин холодным "Вздор", едва речь заходила о совсем уж бесстыдных вещах. "Нет", — решила про себя Вэй Ин, отгоняя от себя надежду. Разве могла Лань Чжань приложить столько усилий, только чтобы показать ей лотосы? Глупости. Очень самонадеянные, к тому же! Она взбежала по деревянным доскам мостика, изгибы которого вели по ту сторону озера. Встала на середине, и, перегнувшись через перила, наклонилась, чтобы посмотреть на цветы поближе. И с мягкой печалью поняла, что это всё же не лотосы. Похожи – да! – но не они. И всё же... Вэй Ин, улыбаясь, протянула ладонь вниз. Конечно, она не собиралась их трогать. Уж тем более срывать! Просто... ну, не важно. Но трогать не хотела, понятно? Так она и скажет, если кто-то будет её чихвостить за произошедшее. Потому что один из цветков вдруг потянулся навстречу протянутой ладони. Стебель, на котором покачивалась розовое соцветие, становился всё длиннее, пока не достиг руки Вэй Ин. А потом, резко собравшись в бутон, цветок вдруг... чихнул! Вэй Ин наконец отдёрнула ладонь – до этого она, словно заворожённая, наблюдала, как цветок сам к ней приближается. Тот, сделав своё (явно гнусное!) дело, уже принимал обычные размеры и тихо покачивался над водой в компании собратьев. Сердце отчего-то испуганно заколотилось в грудной клетке. Вэй Ин перевела взгляд на ладонь. Всю её покрывала желтоватая пыльца. Рука не чесалась, не болела. Кожу вроде не разъедало. Вэй Ин даже поднесла ладонь к лицу, чтобы рассмотреть поподробнее – ну, а как эта ерунда ядовитая и сейчас она упадёт замертво? Но шли минуты, ничего не происходило. Подозрительно активные цветочки тоже больше не подавали признаков жизни. И тут Вэй Ин – вот честное слово, тут она тоже не была виновата, словно бес попутал – вдруг поднесла ладонь совсем близко к лицу и лизнула пальцы. И, не удержавшись, рассмеялась немного нервно. Пыльца, кажется, была безвредной. И сладкой! Вэй Ин обтёрла ладонь о штаны и, внушительно хмурясь, погрозила пальцем "лотосам". Чуть не довели её до инфаркта! Ей даже показалось, что те виновато наклонили головки, извиняясь. Ладно, она обязательно спросит у Лань Чжань, что это за цветы и зачем они здесь высажены. "Точно, Лань Чжань!" — Вэй Ин, тряхнув головой, огляделась, пытаясь понять, где она в последний раз видела Лань Чжань, когда та была ещё за стеклом. В голове почему-то немного путались мысли. Ей точно нужно перейти мост. Хотя цветочки чудесные и можно было бы остаться с ними... Но сначала найти Лань Чжань. Да. Привести её сюда, чтобы смотреть на лотосы вместе. Романтика. Ещё Вэй Ин достанет из кармашка припасённые для Лань Чжань сладости. Может хоть тогда она перестанет думать, что Вэй Ин предлагает ей поцеловаться только шутки ради?... Конечно, Вэй Ин особо не надеялась на это. Она бы никогда не понравилась Лань Чжань в том самом плане. Педантичной, аккуратной, идеальной Лань Чжань наверняка должен был нравится кто-то такой же правильный, а не она, самая большая распиздяйка во вселенной. Вэй Ин, правда, никогда не видела, чтобы Лань Чжань хоть к кому-то проявляла интерес, что во времена академии, что за годы работы во флоте. Она не ходила на свидания, не смотрела даже с капелькой интереса на всех признанных красавиц и красавчиков. Да и общалась она не по работе только с сестрой и с ней, Вэй Ин! Ну, только потому, что Вэй Ин не давала ей ни единого шанса от неё отделаться. Будь воля самой Лань Чжань, она, наверное, сутками бы в одиночестве чахла над своими книжками, растениями и отчётами. Вэй Ин порой подумывала, что Лань Чжань аромантичная асексуалка, и даже читала пару брошюрок о людях А-спектра, ну, для общего ознакомления. Вспомнив в очередной раз о том, что ей нужно к Лань Чжань и с трудом (почему-то) вычислив направление, Вэй Ин побрела в нужную сторону. За спиной остались шелестеть цветы. Они словно пересмеивались о чем-то, перешептывались, склоняясь друг к другу нежно-розовыми головками. Вэй Ин не помнила, как добралась до Лань Чжань. Перед глазами мелькали разные цветы, кустики и деревья, а то и ровные грядки, меж которыми деловито сновали роботы. Следующее, что она помнила была спина Лань Чжань, красивая даже в огромном защитном скафандре, склонившаяся над столом с какими-то горшочками. Рассада, что ли? Кусты возмущённо зашелестели, пропуская Вэй Ин – та решила не заморачиваться и выбрать самый короткий путь к своей цели. Кажется, Лань Чжань услышала непонятный треск из-за спины, потому что начала поворачиваться в её сторону. Губы Вэй Ин непроизвольно разъехались в улыбке. А потом она почему-то покачнулась, хватаясь за ствол какого-то незнакомого ей дерева. — Лань Чжань? Ха-ха, — Вэй Ин, чувствуя, как перед глазами всё расплывается, сделала пару неуверенных шагов в сторону застывшей у стола Лань Чжань – даже через толстое стекло защитного скафандра было видно, как испуганно округлились золотые глаза. "Как оленёнок!" — умилённо подумала Вэй Ин и полезла обниматься. Правда, ноги у неё заплетались безбожно, и, не справившись с управлением собственного тела, она рухнула прямо под ноги Лань Чжань. — Вэй Ин! — голос Лань Чжань звенел от беспокойства – Вэй Ин, запрокинув голову, видела, как она дернулась, чтобы снять мешающийся защитный костюм, но тут же замерла, не решаясь это сделать. — Я в порядке! — Вэй Ин вскинула вверх два мизинца и захихикала. — Не ударилась даже! Травка такаааая мяяяяягкая, — и Вэй Ин, прикрыв глаза, потёрлась щекой об алую траву – мягкую, как шёрстка новорожденной октибары. — Давай я буду здесь лежать всю жизнь, а, Лань Чжань? Возле твоих длииииннныыыых красииивых ноооог, — Вэй Ин снова запрокинула голову, глядя на Лань Чжань снизу вверх. — Хотя, знаешь, я бы не отказалась полежать и между ними! — Вэй Ин намекающе подвигала бровями вверх-вниз. Впрочем, кажется, на Лань Чжань это большого впечатления не произвело – она всё ещё смотрела на Вэй Ин с большим беспокойством. Вэй Ин надула губы – наверняка бука Лань Чжань опять думает, что она шутит. А она не шутит! Между прочим! И никогда не шутила! Ну ладно может первые раз... десять. Двадцать. Но потом-то нет! Чего вспоминать о прошлом! — Вэй Ин, — Лань Чжань, наконец, присела рядом с ней на корточки, и, стянув толстые защитные перчатки ("Ого, Лань Чжань, у тебя под большими перчатками перчатки поменьше? А там есть маленькие перчатки жесть?") и игнорируя болтовню Вэй Ин (что было, по мнению самой Вэй Ин, очень грубо), осторожно оттянула её верхнее веко. — Посмотри на меня, пожалуйста. Открой рот, — Вэй Ин послушно высунула язык так сильно, как только могла, и Лань Чжань осторожно надавила на её язык, разглядывая горло. — А эфо для фего? — прошепелявила Вэй Ин с высунутым языком, но Лань Чжань не ответила. Жестом показав Вэй Ин, что можно закрывать рот (впрочем, та не торопилась, изображая из себя жизнерадостную собачку), она повернула её голову, разглядывая ушные раковины. — Эй, Лань Чжань, не игнорируй меня! — Вэй Ин поймала ладонь Лань Чжань в свою и стиснула её – тонкие перчатки на ощупь были мягкими и очень трогательными (от слова "трогать"). — Ты что делаешь-то? Я, между прочим, не один из твоих цветочков! Или ты надышалась чего, а? — Вэй Ин, — строго произнесла Лань Чжань, всё же не вырывая ладонь. — Ага, это я, уже почти тридцать лет как Вэй Ин, — охотно согласилась та. — Ну так что, расскажешь? — Сначала ответь, — Лань Чжань со вздохом забрала у неё ладонь, не поднимаясь с корточек. Лоб её хмурился – она напряжённо обдумывала ситуацию. — Когда ты шла ко мне, ты трогала какие-нибудь цветы? Ела фрукты? Что-нибудь нюхала? — Дура я, что ли, незнакомые фрукты жрать? — Вэй Ин, неспособная сейчас обидеться, только весело булькнула. — Тебя, разве что, могу укусить за бочок, — она щёлкнула зубами, заставив Лань Чжань кинуть на неё неодобрительный взгляд. — А, вспомнила, — Вэй Ин, резко садясь, щелкнула в воздухе пальцами. — Я шла по тропинке. У вас там пруд, и мостик, и лотосы на нём – красивые такие! Ну прямо как в пруду у дядьки с тётушкой росли! Я наклонилась посмотреть, и один из них... — она выдержала драматичную паузу. — Чихнул на меня, представляешь? — и Вэй Ин весело рассмеялась, откидываясь обратно на траву. — Прозрачная с желтоватым отливом пыльца, сладковатая на вкус? — предположила Лань Чжань бесцветным голосом, и Вэй Ин тут же радостно закивала. Внутри Лань Чжань словно что-то разбилось с треском. — Ага, как сахарная пудра! Лань Чжань ты такааая ууумная! — звезды наверху начали расплываться перед глазами Вэй Ин. Она моргнула пару раз удивленно – они двигались не так, как обычно, а словно водили хороводы. Приоткрыв рот, Вэй Ин уставилась наверх, заворожённая этим зрелищем. В её глазах фиолетовым отливом мелькали звёзды. Посидев ещё немного на корточках, словно у неё не было сил подняться, Лань Чжань всё же встала и на негнущихся ногах прошла к рабочим столам. Вэй Ин на неё уже не реагировала, находясь в полузабытьи. Вторая ступень отправления. Мозг лихорадочно просчитывал варианты действий. Но, кажется, выход был только один. Лань Чжань чертыхнулась сквозь зубы. Обычно она избегала обесцененной лексики в своей речи, но тут ситуация была, выражаясь языком Вэй Ин, пиздец. И, зажмурившись на секунду, стараясь привести себя в чувства, она склонилась над сенсорами, быстро забегав пальцами по виртуальной клавиатуре. Мысли её витали где-то далеко. Ведь сколько раз она говорила Вэй Ин не заходить в оранжерею без защитного костюма! Лань Чжань винила себя – может, если бы она была более убедительной и строгой, не пускала сюда Вэй Ин просто так, ничего бы этого сейчас не происходило. Но правда была в том, что ей нравилось, когда Вэй Ин забредала к ней. Нравилось даже тогда, когда та отрывала её от исследований или портила отчёты покрытыми машинным маслом руками. Нравилось, когда Вэй Ин нарушала её личное пространство в столовой, присаживаясь к ней за стол, когда посыпала её еду своими сумасшедшими специями, каждый раз купленными на разной планете, но, по мнению Лань Чжань, одинаково острыми. Нравилось будить её утром перед ранними вахтами и смотреть на неё, такую сонную, растрёпанную и забавно ворчащую. Ей не хватало духа оттолкнуть от себя Вэй Ин – ведь её не останавливали ни равнодушный взгляд, ни холодный голос. Пусть Вэй Ин и не замечала, что к другим Лань Чжань была куда более холодна. Лань Чжань полагала, что Вэй Ин умна достаточно, чтобы не ходить в секции со смертельно опасными растениями – и, в общем-то, так оно и было. Не учла она только того, что и в "безопасных" секциях росли не самые безобидные растения. От невесёлых мыслей Лань Чжань отвлекли мигнувшие перед глазами прозрачные мониторы – на них, одна за одной, появлялись персонажи экипажа, с которыми Лань Чжань запросила срочную связь. — Ванцзи? — первой подключилась её сестра, главная пилотесса корабля, Лань Сичэнь. На фоне мелькнула высокая шапочка Цзинь Гуанъяо, второй пилотессы (впрочем, эти двое всегда были вместе). — Что-то случилось? Не помню, когда ты сама звонила последний раз, — Лань Сичэнь мягко улыбалась, но, стоило ей разглядеть обеспокоенные искорки в глазах сестры, она тут же посерьёзнела. — Подождём остальных и расскажешь? Лань Чжань только отрывисто кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Экран загорался всё новыми картинками. Вэнь Цин – глава медицинского отсека. Замьютив звук, он продолжил чем-то заниматься, только коротко кивнув всем в знак приветствия. Вэнь Нин, его помощница и младшая сестра по совместительству, дружелюбно помахала всем рукой и тут же исчезла, когда Вэнь Цин раздражённо ей что-то приказал. Цзян Чэн и сёстры Не подключились с одного монитора (если бы на месте Лань Чжань была Вэй Ин, она бы не переминула задуматься с хитринкой, что же делают вместе главная инженерка, советница по тактике и начальница службы безопасности в одном помещении. Лань Чжань же было совсем не до этого). В числе последних подключились командиры корабля – Сяо Синчэнь и Цзян Яньли. — Госпожа Лань, что-то случилось в оранжерее? — мелодично поинтересовался Цзян Яньли, и выразительно поднял брови. — Кажется, я вижу А-Сянь позади вас. Полагаю, это и есть источник проблемы? — Как обычно, — буркнула мрачная Цзян Чэн, кривя губы. — Эта идиотка на месте сидеть не может, везде находит проблемы на свою ж... — Я бы попросил вас, госпожа Цзян, следить за выражениями, — мягко перебила её Сяо Синчэнь и сложила тонкие пальцы в домик перед грудью. — Давайте будем вежливыми в общем пространстве, — и, только услышав от Цзян Чэн недовольное угуканье, она продолжила. — Госпожа Лань, мы внимательно вас слушаем. — Я прошу разрешения закрыть доступ в оранжерею на неделю, как минимум, — Лань Чжань сразу начала с главного, сжимая пальцы в замок под столом. — Здесь может быть опасно для окружающих. — Ванцзи, прошу, расскажи подробнее, — попросила Лань Сичэнь, хмуря брови. — И что с Вэй Усянь? – влезла Цзян Чэн, кривя губы. — Она там сдохла? Просто лежит и не двигается. Мне плевать, конечно... — Не Хуайсан за спиной Цзян Чэн улыбнулась, пряча лицо за сенсорами. Цзян Чэн была так очаровательна в своей грубой заботе о сестре! Она-то видела, как подрагивали её пальцы, сцепленные в кулаки. — У некоторых растений нетипичный цикл цветения, — полностью игнорируя Цзян Чэн, глухо произнесла Лань Чжань. — Одно из них, под названием "дьявольский вуругу", производит пыльцу с... нестандартным свойством. — Вуругу? Я слышала о ней, — миловидное личико Цзинь Гуанъяо потеснило в кадре Лань Сичэнь. — У этой пыльцы эффект очень мощного афродизиака, я права? — Не просто афродизиака, — веско добавил Вэнь Цин. — Эта пыльца заставляет "жертву", выбранную цветком, после любого, даже самого краткого контакта с пыльцой желать любого, кто будет находиться в пределах досягаемости. И, если не заняться... кхм, скажем так, двойным самосовершенствованием с жертвой, — он кашлянул, глянув быстро на Лань Чжань. — Та может умереть. — Всё верно, – кивнула Лань Чжань — её бледное лицо не выражало никаких эмоции, а вот кончики ушей покраснели. — И Вэй Ин наткнулась на этот цветок не в самый лучший момент. Эффект от пыльцы продлится несколько дней. В зависимости от того, сколько цветков в колонии сейчас находятся в активном сезоне цветения. — Мало того! — Цзинь Гуанъяо вскинула палец, почти маниакально сверкая глазами. — Действие этой пыльцы настолько интересно, что одна колония растения состоит из нескольких цветков. Жертву в несколько циклов должны опылить они все! Антропоморфный организм, вступая в реакцию с пыльцой, производит вещества, необходимые растению для размножения, а потому цветок, заботясь о своём существовании, не отпускает от себя жертву опыления – иначе они оба погибнут. Разве природа не удивительна? — заметив, что все смотрят на неё не слишком одобрительно, она мягко хихикнула и спряталась за спиной Лань Сичэнь. — Продолжайте, господа и дамы, прошу. — В общем, эта дура рассыпала на себя пыльцу и теперь будет хотеть трахать всё, что двигается? — резюмировала Цзян Чэн и закатила глаза. — Ну, слава богам, детей вы нам не наплодите. Не хватало ещё спиногрызов на корабле. Да и ещё таких ебанутых, как Вэй Ин. Ну так и поебитесь, в чём проблема? Мы ради этого здесь хуйней маемся? Да эта идиотка только рада будет что с тобой… — связь резко прервалась, и у Цзян Чэн вместе с сёстрами Не пропал звук. Было видно, что она продолжает что-то говорить, раздраженно жестикулируя, а Не Хуайсан прячет усмешку за сенсорным экраном планшета, но слышно их не было. Лань Чжань облегчённо выдохнула. Общаться с госпожой Цзян она предпочитала как можно реже. — Я настоятельно советую поддерживать корректный стиль общения, — миролюбиво улыбнулась Сяо Синчэнь, которая, очевидно, и замьютила грубиянку. — Господин Вэнь, быть может, у вас найдутся какие-нибудь лекарства от этого... недуга? — Лекарство от возбуждения? — хмыкнул Вэнь Цин. — Как справедливо, хоть и грубо, заметила госпожа Цзян – лекарство одно. И, как я полагаю, госпожу Лань оно устраивает, учитывая, что она предлагает перекрыть доступ в оранжерею? — Я не могу допустить, чтобы с Вэй Ин что-то случилось, — дипломатично ответила Лань Чжань. — Ну, а у меня нет никакого желания устранять проблему забеременевшей механикессы, если какой-нибудь член экипажа зайдёт в оранжерею, — пожал плечами Вэнь Цин, не замечая, как нахмурилась Лань Чжань, сжимая под столом ладони в кулаки. — Так что закрывайте оранжерею, это будет лучше для всех. Как медицинский специалист, могу сказать, что я здесь бессилен. И, если я больше не нужен, то, с вашего позволения, вернусь к делам – ваши любовные проблемы вы можете решать и без меня, — и, не прощаясь, Вэнь Цин отключился. — Отдел механиков, пожалуй, продержится без своей руководительницы какое-то время, — слегка нахмурившись, произнесла Сяо Синчэнь, листая отчёты на планшете. — Я поговорю с А-Ян... — она сбилась на секунду, мягко покраснев. Все остальные дипломатично сделали вид, что не заметили оговорки (как делали такой же вид каждый раз, когда видели этих двоих на капитанском мостике, в столовой или у личных кают), только Цзян Чэн начала материться более экспрессивно, благо, её никому слышно не было. — С заместительницей госпожи Вэй, Сюэ Ян. Она должна быть в курсе большей части проектов. Что-то несрочное можно будет перенести. — Что касается оранжерей, там действует умная система полива, к тому же, роботы отлично справляются с прополкой и удобрением, — вмешался Ло Цинъян, заместитель Лань Чжань в оранжерее – сегодня, так уж совпало, у него был выходной, который он проводил, общаясь с женой и маленьким сыном, те в составе экипажа летели вместе с ним. Он улыбнулся ободряюще Лань Чжань. — Да, я бы не рискнул оставлять их здесь надолго, но если требуется всего неделя... госпожа Лань прекрасно понимает все риски, и, я уверен, не предложила бы такой вариант без крайней необходимости. Лань Чжань коротко кивнула в знак благодарности. Конечно, она думала и о другом варианте – например, попробовать вынести Вэй Ин в её каюту, но что делать с цветами? Срывать или пересаживать их нельзя, а они крайне капризны. С трудом удалось высадить их даже в этот злосчастный пруд – выжила только одна колония, остальные погибли. А если погибнут цветы… умрёт и Вэй Ин. Может, другие способы решить эту проблему и были, но сейчас никому из них в голову они не пришли. Да и время поджимало. А потому Лань Чжань приходилось только ждать решения. — Мы даём разрешение перекрыть оранжерею, — кивнул Цзян Яньли, посовещавшись с Сяо Синчэнь. — Вам будут доставлять еду через грузовой лифт. По возможности раз в пару дней прошу вас выходить на связь, госпожа Лань, чтобы держать в курсе. И... Мне очень жаль, что всё вышло именно так, — Цзян Яньли кинул сочувственный взгляд на Лань Чжань и встревоженный на Вэй Ин, всё ещё лежащую на траве без движения. — Надеюсь, что вы будете в порядке... — Я не дам Вэй Ин пострадать, — спокойно кивнула Лань Чжань – это успокоило Цзян Яньли и тот бледно улыбнулся. — Не сомневаюсь. Последней, когда все отключились, осталась Лань Сичэнь. Она сочувственно взглянула на сестру и протянула руку, словно хотела погладить её по плечу. — Я знаю, Ванцзи, ты хотела, чтобы это произошло совсем не так. Ты понимаешь, что ты не обязана, правда? Мы можем найти кого-то ещё, Вэй Ин многим импонирует... — Никто не притронется к Вэй Ин, — резко ответила Лань Чжань – никогда ещё она не смотрела на сестру с таким холодом. — Я могла некорректно выразиться. Прости меня, — тут же отступила Лань Сичэнь. — Я говорю о том, что тебе не стоит ставить её интересы выше своих. — Родная, пташка может и умереть, если не Лань Ванцзы, — тонкий голос Цзинь Гуанъяо обычно раздражал Лань Чжань, но сейчас она даже преисполнилась к низенькой пилотессе благодарностью. — Ты ведь знаешь свою мэй-мэй. Её нельзя заставить что-то делать. Если бы она не хотела, то... — Я хочу этого, цзе, — коротко сказала Лань Чжань, впрочем, отчасти обманывая себя и сестру. Хотела ли она Вэй Ин? О, да, безусловно. Хотела ли она, чтобы их первый раз произошёл в таких обстоятельствах?... Совершенно точно нет. — Мы поговорим потом, — сдалась Лань Сичэнь, явно не до конца поверив сестре, настроение которой она прекрасно чувствовала без всяких слов, и улыбнулась слабо. Лань Чжань только кивнула, прерывая связь. И на пару секунд застыла, уперевшись кулаками в поверхность стола. И почему всё так... нечестно? Лань Чжань не помнила, когда влюбилась в Вэй Ин. Это просто... произошло и всё. Как-то очень незаметно и естественно. Вэй Ин надоедала ей с самых первых дней в академии, когда Лань Чжань только заселилась в свою комнату в общежитии, и, едва зайдя внутрь, была сбита с ног радостным вихрем (с неодобрением Лань Чжань поняла, что новоявленная соседка держит в руке бутыль вина) и довольным "О, ты моя соседка? А ты красотка! Давай отметим заселение?". Стоит ли говорить, что Лань Чжань отняла бутылку и вылила в унитаз под жалобное "Ай-яй! Я потратила на это последние деньги! Да ты хоть знаешь, какая "Улыбка императора" дорогая?". Они учились на разных направлениях, но при этом у них было много совместных потоковых лекций. И на каждой из них Вэй Ин обязательно подсаживалась к Лань Чжань, бросая подруг (потому что никто, кроме Лань Чжань, в здравом уме и трезвой памяти не хотел сидеть на первых партах). Вэй Ин находила её и на переменах, в столовой или в библиотеке. Кривилась на постные блюда в её тарелке, сама ела что-то такое, от чего наверняка должна была превратиться в огнедышащего дракона. Сидела, закинув ноги на стол, и что-то рисовала в библиотеке, пока сама Лань Чжань корпела над конспектами. Пыталась каждый раз затащить Лань Чжань на разного вида вечеринки (ни разу не преуспела). Так что, да. В какой-то момент Лань Чжань поняла, что её не раздражает вечная болтовня Вэй Ин. Что ей иногда даже… не достаёт её. Что она слушает внимательно, ловит каждое слово. Поняла, что её злят рассказы соседки о неудачных свиданиях не потому, что она раздражена на её "распутство". А потому, что она... ревнует. Лань Чжань отрицала мысли о любви и даже влюблённости долго. Не давала себе об этом думать, старательно забивала голову учёбой, брала всё новые и новые дополнительные курсы. Избегала Вэй Ин. Да как будто это могло сработать. Помнится, самое яркое осознание пришло к ней на выпускном из академии. Народу были толпы – выпускники и их пары, их родители и другие родственники. К Лань Чжань прилетела тётушка, которая воспитывала их с сестрой. Сестра вырваться не смогла, у неё как раз заканчивалась стажировка в качестве пилотессы на одном из кораблей их семьи. Зато прислала в подарок чудесное платье (тётушка Цижэнь не одобрила его, как "слишком открытое", но всё же спорить не стала, решив в честь выпуска дать некоторые послабления в строгом воспитании). Стоя вместе с тётей, ожидая вручения дипломов, Лань Чжань всё оглядывалась по сторонам, пытаясь взглядом найти Вэй Ин. И нашла. Та стояла вместе с приёмной семьёй. И была... прекрасна. Яркое алое платье, наверное, выглядело бы пошло на ком-то другом. Но Вэй Ин была словно огонь. Она улыбалась солнечно, смеялась, запрокинув голову, вовсе не беспокоясь о причёске. И Лань Чжань поняла, что не может отвести взгляд. Что её не волнует никто другой. Что вся толпа, окружающая её, растворилась в безбрежном космосе. И не осталось никого – только она и Вэй Ин. И тогда Вэй Ин посмотрела на неё. И улыбнулась широко–широко. Так, как не улыбалась никому другому. И Лань Чжань, с усилием заставив себя отвернуться к сцене, поняла, что пропала. Лань Чжань знала, что сама Вэй Ин видела в ней только подругу. Пусть её вечные шуточки и смущали Лань Чжань до красных ушей, но Вэй Ин точно также подшучивала и над остальными, флиртуя чаще, чем дышала. А ещё – ходила на свидания с парнями из экипажа, обстоятельно рассказывая Лань Чжань, какие же они хреновые. Иногда Лань Чжань до тошноты уставала выслушивать нытьё Вэй Ин о её любовных похождениях. В такие моменты она просто уходила молча и скрывалась в своей каюте или в дальних уголках оранжереи. Вэй Ин возмущалась о чём-то ей в спину, но, когда они встречались в следующий раз, просто делала вид, что ничего не произошло и болтала о чём-то ещё. Вэй Ин всегда находила, о чём поговорить. Её не смущало отсутствие ответа и молчание со стороны Лань Чжань – словно она видела, что та её слышит и слушает. И это было самым важным. И Лань Чжань, смотря на Вэй Ин, беззащитно раскинувшуюся на траве, чувствовала себя такой... виноватой. Она эгоистично лишила Вэй Ин выбора, заперла здесь, наедине с собой, словно принцессу в высокой башне. Лань Чжань могла оправдывать себя чем угодно – тем, что времени было мало, тем, что Вэй Ин была в бреду и всё равно не смогла бы назвать того, кого хотела бы увидеть здесь вместо неё, Лань Чжань. Ни одно из этих оправданий не было правдой. Просто Лань Чжань не отдала бы её никому другому вот так, самолично. Она устала смотреть, как Вэй Ин уходит. В этот раз... решение будет за ней. Она просто будет надеяться, что Вэй Ин не возненавидит её за это. Она сама себя ненавидит достаточно. Вэй Ин в полуметре от неё забормотала что-то, зашевелившись (кажется, что-то вроде "Блин, А-Чэн, перестань пинаться!"), и это вывело Лань Чжань из пучины мыслей самобичевания. У неё ещё будет достаточно времени для самоненависти. Сейчас главное устроить Вэй Ин с максимальным комфортом. Быстро пробежавшись пальцами по клавиатуре, Лань Чжань заблокировала все входы в оранжерею и отключила доступ к камерам. На почту упало письмо, в котором Ло Цинъян писал о том, что уже разобрался с роботами и проследит за их корректной работой. Лань Чжань оставила письмо неотвеченным, но преисполнилась к коллеге благодарностью, пообещав себе как-нибудь отблагодарить его. Несмотря на то, что у Ло Цинъяна, как и у всех сотрудников оранжереи, наметились внеплановые выходные, это означало только то, что после этого у них будет гора работы. Да и к тому же, собьётся цикл наблюдения за большей частью растений, некоторые придётся начинать заново. Но сейчас Лань Чжань не было никакого дела до работы. Бросив быстрый взгляд на Вэй Ин и убедившись, что та всё ещё без сознания (это была стадия сна, которая позволяла набраться "жертве" большей энергии), Лань Чжань сбегала в подсобку, чтобы, наконец, сбросить с себя неудобный защитный костюм. Оставшись в белоснежной майке и рабочих бриджах, она нашла пару фляг и наполнила их водой. Действие пыльцы вызывает дикую жажду, а воде в озере Лань Чжань не сильно доверяла. На то, чтобы перенести фляжки к озеру ушло ещё пару минут. Вэй Ин всё ещё спала, когда Лань Чжань к ней вернулась. Она присела рядом на корточки, изучая беспокойное даже во сне лицо взглядом. Позволила себе вот так посмотреть на Вэй Ин с полминуты, где-то в глубине души с дикой тоской зная, что после всего, что произойдёт, Вэй Ин ни за что не позволит ей быть рядом. И, чуть нахмурившись, подняла Вэй Ин на руки, чтобы отнести к озеру. Близость к растению будет необходима для последующего опыления всеми цветками, чтобы каждый из них получил всё, что ему необходимо для цветения. Аккуратно опустив Вэй Ин на алую траву на берегу озера, Лань Чжань, секунду помедлив, стащила с неё высокие ботинки на плотной шнуровке, и опустила её ноги почти до колен в воду. Растения тихо зашелестели, а один из цветков медленно поплыл по воде ближе. Лань Чжань смерила его грозным взглядом. Она всегда любила растения, но конкретно это ей сейчас хотелось сжечь – да так, чтобы ни одного лепестка не осталось. Словно почувствовав её настрой, цветы задрожали, покачивая головками. Тут же усовестившись, Лань Чжань отвернулась, усаживаясь на траву. Да при чём тут чёртовы цветы? Это она, Лань Чжань, не уследила. Да и цветы эти!... Конечно, она взялась их вырастить только чтобы порадовать хоть ненадолго Вэй Ин, так скучавшую по родным краям. Чтобы увидеть в её глазах счастье, увидеть, как она улыбается, может, даже услышать "Спасибо!" сказанное любимым голосом. Нет, ей стоило запретить Вэй Ин вход в оранжерею, не травить себе сердце. И пусть что-то внутри подсказывало, что упрямая Вэй Ин, если бы захотела, всё равно нашла бы, как сюда проникнуть, Лань Чжань винила только себя. — Мне так жарко... Едва услышав хриплый голос Вэй Ин, Лань Чжань тут же стряхнула с себя тяжёлый груз невесёлых мыслей и потянулась к фляжке с водой на поясе. Пара секунд – и к сухим губам Вэй Ин прижался краешек фляги. Та тут же потянулась ближе, с жадностью глотая воду. Тонкая струйка побежала от уголка губ по шее, скрываясь в вороте тёмно-серой форменной рубашки. Лань Чжань невольно проводила её потяжелевшим взглядом. — Тут у тебя словно парилка... — недавняя фаза бреда, кажется, прошла. Вэй Ин развалилась на траве, почти упираясь макушкой в бедро сидящей рядом Лань Чжань. — И почему так жарко? — Вэй Ин, — Лань Чжань замялась, поджала губы, пытаясь подобрать слова. Ей всегда было сложно говорить с Вэй Ин. Она хотела сказать так много – слишком много – того, что сказать не могла. Не имела права. Оттого сейчас произнести что-то было ещё сложнее. Язык, словно каменный жёрнов, тяжело перекатывался во рту. — Знаю, знаю, ледяная королева ничего не чувствует, — весело отмахнулась Вэй Ин, и, не церемонясь, потянулась к пуговицам рубашки. Желание подразнить зануду Лань Чжань, безусловно, было велико. О, как забавно каждый раз у неё краснели мочки ушей, когда Вэй Ин делала что-то "бесстыдное". Но и, на самом деле, Вэй Ин было чертовски жарко. Ледяная вода из фляги лишь на доли лишь на доли секунды остудила её, лицо и шея горели, а на лбу, казалось, можно было приготовить яичницу. Быстро расстегнув мелкие пуговички формы, Вэй Ин сбросила рубашку на траву, оставаясь в спортивном лифчике, и с удовольствием проследила, как милые ушки Лань Чжань медленно, но верно начинают розоветь. — Тебе жарко не от того, что здесь... жарко, — с трудом подбирая слова, Лань Чжань смотрела в одну точку, не в силах отвести взгляда от маленькой капельки пота, скатившейся по шее Вэй Ин прямо в ложбинку между грудей. Лань Чжань казалось, что среди них двоих именно она была отравлена – Вэй Ин вела себя, как ни в чём не бывало, а вот ей... ей хотелось Вэй Ин. Так сильно, что перехватывало дыхание. Если это и было отравление – что ж, она была отравлена годы назад. — Правда? — фыркнула Вэй Ин, поболтав ногами в приятно прохладной воде озера. В голове всё путалось – она не помнила, как оказалась здесь, у озера, слабо осознавала, что происходит, но ей тут определённо нравилось. Особенно в компании Лань Чжань, которая выглядела... странно. Не так невозмутимо, как обычно. Да ещё эта майка... Вэй Ин старалась не пялиться слишком уж откровенно на чужую грудь в округлом вырезе. Получалось слабо. Боже, Лань Чжань нужно запретить носить такую одежду. Особенно вне оранжереи! — Тогда почему же мне так жарко, чёрт возьми? Лань Чжань ей сейчас казалась ещё привлекательнее, чем обычно. И если раньше Вэй Ин не хотела отталкивать подругу своими нелепыми чувствами, то сейчас все доводы рассудка казались совсем неважными. Взгляд Вэй Ин опустился на тонкие пальцы Лань Чжань, которыми та нервно сжимала краешек майки. В горле мгновенно пересохло и Вэй Ин потянулась к фляжке с водой, пытаясь вслепую нашарить её на траве. Эти бы пальцы... Вэй Ин представила, как нависает над Лань Чжань и тянет в рот эти фантастически красивые и–боже–мой длинные пальцы. Чтобы потом Лань Чжань повалила её на спину, раздвинула в стороны её ноги, и... — Ты подверглась воздействию... пыльцы цветка, — словно сквозь дымку донёсся до Вэй Ин голос Лань Чжань. Поймав себя на том, что потянулась к руке Лань Чжань, она испуганно схватила обеими руками фляжку с водой, залпом выпивая её до конца. — Из-за цветка тебе так жарко. И... я могу тебе помочь. Если ты позволишь. С Вэй Ин творилось что-то неладное. Она сама понимала это. Вода никак не помогла унять разгоравшийся изнутри жар. Откинув пустую фляжку в сторону, она подалась ближе к Лань Чжань, почти прижимаясь к её груди своей, лихорадочно вздымающейся. — Боже, да что угодно, только помоги мне справиться с этой жарой, — пробормотала она, и зажмурилась, отчего-то ясно осознавая – если Лань Чжань не даст ей сейчас волшебную таблетку, или что там она собиралась сделать, Вэй Ин её поцелует – и плевать на последствия. Чего она вовсе не ожидала, так это того, что Лань Чжань сама накроет её губы своими. Тяжёлая рука Лань Чжань легла на бедро Вэй Ин, сжимая его, и Вэй Ин почувствовала это обжигающее прикосновение словно самой кожей даже через плотную ткань штанов. Ох. Так вот как она собирается помогать?... Губы Лань Чжань были такими прохладными и мягкими, что Вэй Ин, не удержавшись, что-то промычала в удовольствии, жадно прихватывая её губы своими. И первая коснулась чужого языка своим, углубляя поцелуй. Хватка горячей ладони на бедре стала крепче, заставив сумасшедшее сердце Вэй Ин забиться ещё сильнее, почти прорывая грудную клетку. Едва Лань Чжань разорвала поцелуй, глаза Вэй Ин поражённо распахнулись, чтобы увидеть, как Лань Чжань с настороженностью во взгляде отстраняется, словно проверяя чужую реакцию. — Это всё ещё да? — чуть хрипло переспросила Лань Чжань, и Вэй Ин чуть не сошла с ума от этих незнакомых интонаций в её голосе. — Это всё ещё да. Это пиздец как да, — с жаром подтвердила Вэй Ин и нетерпеливо притянула Лань Чжань к себе для нового поцелуя, накрывая её руку на бедре своей. Желание сжигало изнутри, и, после такого щедрого предложения "помощи" все тормоза Вэй Ин слетели окончательно (не то чтобы она когда-то сильно ими пользовалась). Лань Чжань впивалась в губы Вэй Ин так жадно, что, казалось, хотела поглотить её всю целиком. Нависнув сверху, они с влажными звуками сталкивались губами, оттягивая их зубами, сплетались языками, разделяя одно дыхание на двоих. Вэй Ин всегда говорила так много, заполняя тишину вокруг, но сейчас она только тихо поскуливала, ныряя в один поцелуй за другим, и в голове у неё было так оглушающе, так приятно пусто, что она хотела запомнить это чувство навсегда, вывесить воспоминание о том, как ловко Лань Чжань её заткнула, в особую рамочку в дальнем уголке сердца. Боги, если бы она так делала каждый раз, когда Вэй Ин бесила её дурацкими разговорами, они бы начали целоваться намного, намного раньше! Дыхания отчаянно не хватало, но Вэй Ин казалось, что ей не нужно дышать – если это означало прекратить целоваться с такой Лань Чжань, она лучше потеряет сознание от недостатка чёртового воздуха. Горячий тугой ком внизу живота медленно превращался в огненную лаву с каждым касанием чужого языка к её собственному, и терпеть это уже не было никаких сил. Вэй Ин, поскуливая в поцелуй, с нажимом повела ладонь Лань Чжань выше по своему бедру. Пальцы Лань Чжань так приятно сжимали лихорадочно горячую кожу, и Вэй Ин почти захлебнулась стоном, когда, наконец, ощутила чужую ладонь именно там, где нужно. Вэй Ин вся горела, от жадных алых губ до кончиков настойчивых пальцев, тянущих ладонь Лань Чжань выше по бёдрам. О, Лань Чжань быстро поняла, что от неё хотят – она давно хотела того же. Вэй Ин сладко застонала, когда ладонь Лань Чжань накрыла её промежность поверх штанов и судорожно сжала бёдра, пытаясь усилить нажим. Легкие касания быстро сменились более настойчивыми поглаживаниями – крепко сжимающиеся, дрожащие бедра Вэй Ин недвусмысленно намекали о том, что она хочет большей стимуляции. И Лань Чжань была готова дать ей всё, что она только захочет. И она целовала Вэй Ин, не давая ей отдышаться. Её зубы и язык одновременно терзали нежные губы, покусывая, словно пробуя на вкус, посасывая. Вэй Ин приглушённо стонала, сжимая бёдра, вскидывая их вверх, и хриплые звуки вырывались из её горла с каждым движением чужого языка. Кто же знала, что разговорчивую Вэй Ин так легко заткнуть? Стоило только коснуться языком чужих покрасневших губ и вжать ребро ладони в изнывающую от жара промежность, и у той не осталось в голове ни единого слова, только невнятные всхлипы и стоны. Перед глазами Лань Чжань была опущена плотная пелена – она видела, как выгибается под её касаниями Вэй Ин, и не видела одновременно. Она чувствовала себя сумасшедшей, дикой, абсолютно потерявшей способность мыслить рационально – не сейчас, не с Вэй Ин, не с тем, что она ей предлагает вот так безрассудно и открыто. Разбитая на части Вэй Ин потянулась руками вверх в жадном желании большего, и Лань Чжань отозвалась низким выдохом в чужие влажные губы, едва ощутив, как Вэй Ин собственнически сжимает её грудь сквозь лёгкую ткань майки. В голове Вэй Ин билось только "Я хочу её всю", и с каждым следующим шагом ей хотелось только большего. Не разрывая жадного поцелуя, она огладила кончиками больших пальцев затвердевшие соски, невыразимо чувствительные даже сквозь ткань, сжала их, перекатывая между пальцами. С губ Лань Чжань сорвался очередной вздох, и Вэй Ин, тихо заскулив и крепче зажав ладонь Лань Чжань бедрами, повторила ещё раз это действие — покатала крупные горошины сосков между пальцами, оттянула их, сжала мягкую, но упругую грудь. Лань Чжань с силой вонзила ребро ладони между чужих ног, не справившись с чувствами, и они застонали в унисон, разрывая поцелуй. Блядский боже. Как это было охуительно. Одежда становилась слишком раздражающей. Вэй Ин, не удержавшись, приникла раскрытым ртом к губам Лань Чжань в последний раз – поцелуй вышел отрывистым и влажным – и откинулась на траву, приглашающе раскинув ноги. — Тебе стоит наконец стянуть с меня эти чертовы штаны, Лань Чжань, я пиздец как хочу твои пальцы внутри. Она не успела даже договорить, как Лань Чжань уже опустилась ниже, не волнуясь о том, что сползает в воду озера, и потянула за липучку на поясе штанов. Вэй Ин хрипло рассмеялась такому энтузиазму, поднимая бедра, чтобы помочь Лань Чжань избавить её от одежды с минимальными для неё повреждениями (всё же это были её любимые штаны!). Это был такой смешной контраст – как всегда невозмутимое лицо Лань Чжань (выдавали её разве что горящие ушки и распалённый взгляд) и её нетерпеливые, почти грубоватые действия. Но будь Вэй Ин проклята, если ей это не нравилось. Откинув штаны в сторону, как нечто абсолютно ненужное (Вэй Ин потом обязательно поплачется о том, что её! любимые! штаны! испачкались в грязи, но это будет потом), Лань Чжань устроилась на бёдрах Вэй Ин, склоняясь к ней для очередного поцелуя. А Вэй Ин... ох. Ну, у неё были другие планы. Стоило Лань Чжань сесть на её бёдра и слегка наклониться, Вэй Ин сразу прикипела взглядом к колышущейся прямо перед её глазами груди. Во рту сразу стало сухо, как на пустынной планете Ламбос. Тут и святой не устоял бы, а Вэй Ин святой не была, ясно? Хлопковая ткань приглушенно затрещала, когда Вэй Ин потянула на себя ворот майки Лань Чжань, небрежно стягивая её вниз, и чуть не заскулила от перевозбуждения, увидев, как эта прекрасная, совершенная грудь вываливается из ворота. Приятным бонусом было и то, что это заставило Лань Чжань ещё сильнее полыхнуть ушами. У Лань Чжань была красивая, большая грудь, которую так и хотелось сжать в руках без преграды в виде чертовой ткани между ними – и Вэй Ин не видела никаких причин этого не делать — Так ты ходишь без лифчика, Лань Чжань... — с тихим смешком Вэй Ин прижалась влажным ртом к чужой груди, опаляя её горячим дыханием. — Какая же ты бесстыдница. Все возможные возмущения Лань Чжань осыпались дрожью и тихим вздохом, когда Вэй Ин потянулась своим горячим ртом к розовому соску и жарко втянула его в рот, причмокнув. Целое море мурашек потекло от загривка до поясницы, и Лань Чжань почувствовала, как её тряхнуло. Руки подогнулись сами собой и она упала на локти, опускаясь грудью прямо на лицо Вэй Ин. Та довольно застонала, сжимая чужую грудь в руках. Блядский боже. Как давно она этого хотела. Как давно засматривалась на вечно идеальную и застёгнутую на все пуговки Лань Чжань, как хотела увидеть на её лице... это. Чистое, ничем не скрытое наслаждение. Грудь Лань Чжань словно была создана для того, чтобы Вэй Ин её ласкала. И Вэй Ин отдавалась этому самозабвенно, ловя каждый звук, слетающий с чужих покрасневших губ. Пошло причмокивая, она жадно впивалась губами в чужую грудь, выписывая на ней языком одной ей ведомые узоры. Нежные горошинки сосков под её языком, пальцами и зубами затвердели и расцвели – Вэй Ин не обделяла вниманием ни один из них, жадно лаская влажным горячим ртом один и, на контрасте, собственнически перекатывая пальцами другой. Лань Чжань где-то над ней металась, хрипло что-то выдыхая сквозь зубы, дрожала на её губах, в её руках, и, несмотря на то, что Вэй Ин сгорала от желания, такая Лань Чжань была для неё лучшей наградой. — Лань Чжань... — Вэй Ин с громким чмоком выпустила изо рта чужую грудь, чтобы взглянуть на Лань Чжань снизу вверх. С влажным подбородком, с чёлкой, прилипшей к мокрому от пота лбу, она вызывающе облизнулась, мягко подув на мокрый сосок, который только что терзала зубами. Невозмутимая маска на лице Лань Чжань пошла рябью и она застонала тихо, страдальчески сводя брови. — Лань Чжань, ты такая... такая.... — Вэй Ин, не в силах сдержаться, снова приподнялась и всосала в рот покрасневший сосок, заставляя Лань Чжань снова зайтись хриплым вдохом. — Лань Чжань, моя хорошая, моя сладкая, — Вэй Ин притянула её ниже к себе, покрывая лёгкими поцелуями покрытое испариной лицо. Мокрая грудь Лань Чжань скользнула по её собственной груди, сжатой плотным спортивным топом, и по коже Вэй Ин побежали мурашки. — Сдвинь немного ноги, — чуть хрипло попросила Вэй Ин, подталкивая Лань Чжань коленом. Задыхаясь, Лань Чжань с трудом переставила дрожащие ноги – и Вэй Ин покорно раздвинула бёдра, чтобы потом сжать колено Лань Чжань между своих ног. Ох. Так-то лучше. Громкий стон сорвался с губ Вэй Ин, едва Лань Чжань вжалась в неё коленом, притираясь ближе. Она запрокинула голову, вглядываясь в бесконечные звёзды над головой, и Лань Чжань тут же склонилась над её шеей, впиваясь жадным поцелуем в нежную кожу. Вэй Ин вскинула руки, зарываясь пальцами в отросшие волосы на чужом затылке, чуть влажные от пота, чтобы притянуть Лань Чжань ближе, ещё ближе, вот так, чтобы между ними не оставалось ни сантиметра. Между ног всё пульсировало и горело, Вэй Ин сжимала судорожно дрожащие ноги, вскидывая бедра навстречу чужим жёстким толчкам. Она чувствовала, как насквозь мокрая ткань её трусиков липнет к чужим брюкам, наверняка оставляя влажные, липкие следы, как неровный шов вдавливается в нежные складочки. На нежной коже шеи расцветали багровые следы, а Лань Чжань, словно издеваясь, медленно покачивала коленом, не реагируя на заполошное дрожание чужих бёдер. Толчок. Ещё один. И ещё. — Лань Чжань, Лань Чжань, — хрипло забормотала Вэй Ин, почти до боли впиваясь побелевшими пальцами в волосы на чужом затылке. В голове всё помутилось, она и сама не знала, о чём просит. Зато Лань Чжань знала прекрасно. Тонкие пальцы пробежались по груди, сжав её на доли секунды через ткань спортивного лифа. Лань Чжань сейчас было не до него, но она пообещала себе избавиться ото всей одежды, которая скрывает красоту Вэй Ин. Позже. Ладонь спустилась ниже, провела, едва касаясь, по нежному животу. И нырнула между ног, разведя их тихим шепотом на ушко. Вэй Ин была такая мокрая, что у неё текло по бёдрам. Лань Чжань прижала руку к её половым губам сквозь тонкую ткань белья, скользнув с нажимом по всей длине – Вэй Ин выгнулась, задыхаясь в стоне. Её ладони бессильно стиснули плечи Лань Чжань, безмолвно требуя большего. Но Лань Чжань, как назло, не торопилась устранять последнюю преграду. Тонкие пальцы скользили по мокрой ткани, то нажимая сильнее, вгоняя тонкую ткань белья между нежных складочек, то едва касалась, заставляя Вэй Ин негромко скулить, царапая её плечи. Это была медленная, сладкая пытка, в которой Вэй Ин полностью потерялась. Жёсткие укусы на шее вместе с мягкими круговыми поглаживаниями клитора сводили с ума. Лань Чжань голодно вгрызалась в её шею, словно хотела отметить, пометить так, чтобы все вокруг знали, кому она принадлежит. А после – мягко зализывала темнеющие следы, грубо притираясь ребром ладони между дрожащих ног Вэй Ин, заставляя её срывать голос в стонах. Вэй Ин хотелось, хотелось, хотелось большего. Хотелось, чтобы Лань Чжань сорвала с неё это чёртово бельё, чтобы Вэй Ин раскрылась перед ней, кончая на её пальцах... — Лан... Чжа... — выдохнула Вэй Ин, с трудом проталкивая слова пересохшим горлом. — Я не могу... пожалуйста... Сначала ей показалось, что Лань Чжань просто её не услышала. Но затем... Тонкая ткань белья была сдвинута в сторону и два мокрых от смазки пальца скользнули между мокрыми складками, осторожно надавливая на раскрывшийся под напором вход. Лань Чжань сама едва не застонала в унисон с Вэй Ин от того, как это было приятно. Горячие влажные стеночки обволакивали её, мягко принимая, Вэй Ин вся пульсировала на её пальцах, хныча, прося о большем. Длинные пальцы медленно погружались в горячую влагу, большой палец, оставаясь снаружи, обводил по кругу набухшую скользкую горошину клитера, а Вэй Ин под ней стонала всё звонче, заставляя Лань Чжань с тёмным восторгом вслушиваться в каждый издаваемый ей звук. Это она, Лань Чжань, довела Вэй Ин до такого. Это под ней Вэй Ин сейчас мечется, стонет, просит о чём-то бессвязно, заставляя ускорять движения ладонью. Она. И никто другой. Лань Чжань горячо дышала прямо у виска Вэй Ин, покрывая его нежными, лёгкими поцелуями – от того, каким контрастом это было с сумасшедшими, рваными движениями её пальцев, Вэй Ин хотелось закричать. И она кричала, стонала, выгибаясь на траве, и резко вскидывала бёдра навстречу движениям жёстких пальцев. Весь жар, что собирался в теле всё это время, плавил её кости, выбивал из головы все разумные мысли, лавой спустился к низу живота, собираясь в обжигающий, вязкий ком. И она, наконец, задрожала, забилась в оргазме, сжалась на пальцах Лань Чжань, словно не желала никогда отпускать их из себя, словно хотела навечно остаться вот так, с ней. Аккуратно вытащив скользкие пальцы, Лань Чжань мягко погладила Вэй Ин по дрожащим бёдрам, но от себя не отпустила, прижимая рвано вздрагивающее тело ближе, покрывая лёгкими поцелуями чужой висок. — Пить... — прохрипела Вэй Ин парой минут (секунд? мгновений? Лань Чжань и не заметила, сколько времени прошло, вдыхая лёгкий запах чего-то сладкого, идущий от волос Вэй Ин). Тут же мягко опустив Вэй Ин на траву, Лань Чжань потянулась к ближайшей из фляг, протянув её Вэй Ин. Руки у той ходили ходуном, но она всё же смогла удержать фляжку в руках и даже напиться, почти ничего не разлив. — Вау... — выдохнула она спустя ещё пару минут, и Лань Чжань подобралась, с настороженностью ожидая продолжения. — Это было... что-то. Я так на тебя накинулась, Лань Чжань! — она неловко посмеялась, и, отдав Лань Чжань флягу, уставилась куда-то вверх, в бесконечный космос. — Не знаю, что на меня нашло. Вот оно. Лань Чжань поджала губы, зажмурившись на мгновение. Действие цветка прошло и ей теперь придётся всё рассказать. — Пыльца этого цветка, который опылил тебя, когда ты шла по оранжерее, — Лань Чжань нервно мотнула подбородком в сторону озера. — Она обладает эффектом, близким к афродизиаку. Если бы мы не... — Лань Чжань отвела взгляд, сглатывая. — Ты бы умерла. — О, — голос Вэй Ин прозвучал отчуждённо. Не так, как минутой назад. Незнакомо и как-то далеко. Лань Чжань поймала себя на том, что её сердце колотится так быстро, что она почти ничего не слышит. Она неслышно выдохнула, с трудом заставляя себя сконцентрироваться и дышать, глядя неотрывно на светлую гладь озера. Только бы не смотреть на Вэй Ин. Не видеть в её глазах презрения, отчуждения. Брезгливости. — Спасибо?... — голос Вэй Ин прозвучал хрипло и очень неуверенно. Словно она сама не понимала, за что благодарит. Лань Чжань не понимала тоже, потому нахмурилась, плотно сжав губы, и обернулась, чтобы взглянуть на Вэй Ин. — Я бы умерла без тебя, — быстро пояснила Вэй Ин, и как-то суетливо села, подбирая острые колени к груди. — Ты всегда мне помогала, вот и решила помочь сейчас, и я... правда тебе благодарна. Надеюсь, это не было очень противно... тебе, со мной, — она вдруг шмыгнула носом, отводя взгляд. В голове Лань Чжань сталкивались десятки мыслей, она ничего не понимала. Вэй Ин не ненавидит её? И даже за что-то благодарна?... — От меня вечно одни проблемы, — продолжала Вэй Ин, жмурясь. На губах ещё горели чужие поцелуи, бёдра подрагивали от напряжения – и, насколько она была счастлива от оглушительного оргазма, которого ей давно не доводилось испытывать, настолько же ненавидела себя, за то что, фактически, принудила к таким вещам скромную и правильную Лань Чжань. — И тут тоже только я виновата. И я знаю, что ты наверняка жалеешь, так что просто спасиб... — Нет, — твёрдо ответила Лань Чжань, прерывая чужие бессвязные извинения. — Я не жалею ни о чём, Вэй Ин, — и, потянувшись, Лань Чжань аккуратно сжала в своей ладони ладонь Вэй Ин – сжала так аккуратно и нежно, словно не она пару минут назад заставила Вэй Ин кончить на её пальцах, забыв обо всем на свете. Вэй Ин вскинула взгляд, оторвавшись от разглядывания бедной оборванной травы, которая была виновна только в том, что не вовремя подвернулась под руки, и неверяще взглянула в лицо Лань Чжань. — Ты не жалеешь? — неуверенный вопрос прозвучал почти утвердительно, но Лань Чжань всё равно покачала головой, подтверждая свои прежние слова. И Вэй Ин улыбнулась неуверенно, чувствуя, как с сердца осыпаются сотни тяжёлых камней. — И я... я тоже не жалею, Лань Чжань! Боги, это было... — она слегка покраснела, сжав ладонь Лань Чжань в своей. — Это было невероятно. И знаешь что? Я не против ещё раз это всё повторить! И на этот раз оказать тебе ответную услугу, — хитрые глаза поджались, и Вэй Ин демонстративно пробежалась языком по алым губам, с удовольствием увидев, как вспыхнули кончики ушей Лань Чжань. — Там осталось как минимум двенадцать цветков, — преодолев смущение, спокойно произнесла Лань Чжань. — Так что... Повторим. — О... — произнесла Вэй Ин с неловкостью. И прыснула в смущённом смехе. — Я имела в виду потом... И свидание... Ну, ты поняла... Уголки губ Лань Чжань тоже дрогнули в лёгкой улыбке. Вэй Ин, враз расслабившись и наконец перестав притворяться скрюченной креветкой, растянулась на траве, утянув Лань Чжань за собой. Пятки лениво щекотала озёрная вода. По расчётам Лань Чжань у них было с полчаса, может, и больше, тишины, пока первый цветок переваривал нужные ему вещества. — Лань Чжань, мне нужно спросить у тебя кое-что важное, — Вэй Ин вдруг приподнялась на локте и серьёзно посмотрела на Лань Чжань. Возможно, эта серьезность выглядела слегка комично, учитывая, что обе они полуголые и растрёпанные валялись на траве. Пожевав немного губами, она, внезапно покраснев, вдруг выдала. — Так ты не аромантик?... Лань Чжань хватило только на то, чтобы испустить тяжёлый вздох. Рука её поднялась вверх, к лицу Вэй Ин, чтобы аккуратно снять пучок травы, запутавшийся в волосах у виска. — Вэй ин, я влюблена в тебя уже... — Вэй Ин, взвизгнув, прервала ее очередным сумасшедшим поцелуем. И Лань Чжань с удовольствием подалась ближе, отвечая. Разговоры, действительно, можно отложить на потом. Всё равно ответ Вэй Ин она уже знала. *** — А-Чэн, ты должна мне семьсот гала-кредитов. Тоненький голос Не Хуайсан заставил Цзян Чэн скривиться, словно от зубной боли. Она повернулась к дверям – миниатюрная девушка стояла у входа в инженерный отсек и – Цзян Чэн была готова в это поклясться! – улыбалась, пряча половину лица за веером, пришедшим на смену рабочим сенсорам. — Ты говорила, что они в жизни не решатся друг другу признаться, помнишь? Я же была уверена, что они продержатся максимум четыре года, но будут тупить не меньше трёх. И... — болотно-зелёные глаза хитро поджались, вызывая у Цзян Чэн неконтролируемое желание встряхнуть Не Хуайсан за шкирку. — Я выиграла наш спор. Плати. — Вот же! — Цзян Чэн выругалась в сердцах, но послушно потянулась к запястью. Пара рассерженных тычков пальцем в сенсорную панель – и на счёт Не Хуайсан улетели заработанные за пару месяцев работы денежки. И вот кто её за язык дергал, спорить с этой хитрюгой?! Казалось, ещё за время учёбы в академии она должна была убедиться, что Не Хуайсан далеко не так проста, как всем кажется – да чего стоит её вечное нытьё о сложных экзаменах и эти же экзамены, сданные на блестяще. В академии даже действовало правило "Не спорь с Не Хуайсан, если не хочешь потерять все деньги". Впрочем, те, кто покупался на милую невинную мордашку, всегда находились. И в этот раз Цзян Чэн оказалась в их числе. — И как, чёрт возьми, ты так точно подгадала время... — Цзян Чэн осеклась внезапно. Яростные фиолетовые глаза сузились в жёстком прищуре, впиваясь в невинное лицо напротив. Да не могло ведь быть такое?... Или?... В три быстрых шага Цзян Чэн пересекла инженерный отсек и, перехватив Не Хуайсан за тонкое запястье, отвела веер от её лица. — Ты ведь не подстроила эту ситуацию, верно? — с угрозой произнесла она. Серебряная полоска кольца на пальце полыхнула фиолетовой искрой. Лицо Не Хуайсан переменилось за секунду – тонкие брови жалобно вскинулись домиком, а губы надулись. Цзян Чэн смотрела всё также пристально, пытаясь, словно гончая собака, разнюхать хоть нотку фальши. — А-Чэн, как ты могла такое подумать! — ахнула Не Хуайсан. Тонкая рука задрожала в крепкой хватке Цзян Чэн, и та, поняв, что сжимает её слишком крепко, с неохотой разжала пальцы. На чужом тонком запястье остались следы, и Цзян Чэн, отведя глаза, виновато буркнула в сторону что-то похожее на "Прости". Не Хуайсан потрясла рукой, словно пытаясь размять запястье. И отвела взгляд. — Я просто всё рассчитала. Их характеры, привычки. Статистическую вероятность. Я же советница по тактике, А-Чэн, как ты могла подумать, что я просто так могу подвергнуть жизнь своей подруги опасности... И ради чего? Ради какого-то дурацкого спора? — голос Не Хуайсан зазвенел тонко, срываясь. Цзян Чэн, хмурясь, подняла взгляд и замерла тупо. По миловидному личику Не Хуайсан катились слёзы. — О, боги. Только не это. Всё. Пиздец. Боже, нет, — рывком притянув к себе Не Хуайсан, Цзян Чэн, чувствуя, как остро колет изнутри вина, прижала её к себе, неуклюже похлопывая по спине. — Я не думала, что это ты. Честно. Я просто... испугалась. Вот и всё. Не реви, нос красный будет. — Правда не думала? — прогудела Не Хуайсан куда-то в грудь Цзян Чэн. Тонкие руки цепко сомкнулись на чужой талии – Цзян Чэн, чувствуя, как Не Хуайсан дрожит, ощутила только ещё большую вину. — Я не... Я клянусь... — Правда. Блять. Прости, ну, — с несвойственной ей аккуратностью Цзян Чэн подняла лицо Не Хуайсан за подбородок. Огромные зелёные глаза смотрели на неё так доверчиво и печально, что Цзян Чэн захотелось стукнуть себя по голове за такие дурные мысли. Грубые подушечки пальцев прошлись по мокрым дорожкам на щеках, мягко стирая их. — Я больше такого не скажу, — пообешала Цзян Чэн, и, сердясь на себя, поджала губы. А затем немного склонилась и аккуратно поцеловала Не Хуайсан, так мягко, словно боялась вновь её обидеть. — Прости, — ещё раз повторила она, снова притягивая Не Хуайсан в объятия. Не Хуайсан всхлипнула в последний раз, пряча лицо на груди Цзян Чэн и чувствуя под щекой мокрое пятно. Цзян Чэн что-то утешающе ворчала у неё над ухом, едва касаясь губами волос. Уголки губ так и тянуло разъехаться в триумфальной улыбке, но Не Хуайсан позволит себе это чуточку позже, за дверями своей каюты, когда потребность актёрствовать пропадёт. Да, она молодец, хорошо постаралась. Небрежно завела разговор о лотосах с Вэй Ин, когда рядом по коридору проходила Лань Чжань, конечно же, внимательно слушающая всё, что говорит её дражайшая Вэй Ин. Оставила брошюрку с разными видами вуругу в столовой на любимом столике Лань Чжань, убедившись с другого конца зала, что та её взяла. Отвлекала Вэй Ин от похода в оранжерею, пока не настал идеальный момент. Но, в конце-концов, ей ещё у второй половины экипажа долг выбивать. Порадуется позже.