***
— Ты можешь не дышать мне в затылок? — ох, Чимин на взводе. Сидя перед монитором компьютера и вычисляя формулу, он то и дело ощущает горячее дыхание Чонгука на своей коже. Так же невозможно работать. Мозг отказывается нормально функционировать и думать математически. — Отодвинься! Он ворчит и толкает военного в грудь, заставляя отпрянуть от себя, а заодно и от монитора, куда тот уставился вместе с ним. — Я же стараюсь хоть что-то понять в этой лабуде, хён! — Тебе не дано! Они снова цепляются языками и продолжают бессмысленно пререкаться. И это выводит Чимина в очередной раз. Он в миг закипает и щёлкает мышкой по вкладке, сворачивая её. От Дженни до сих пор не поступило звонка, а она сама не выходит на связь. До завершения разработки формулы ему не хватает последнего элемента, и без помощи Тэхёна он будет копаться в ней ещё долго. Что же такого обнаружил тот парень? Каким образом ему удалось остановить распространение вируса в крови? Неизвестно. И из-за этого учёному просто необходим Тэхён. — Чего ты так психуешь? Расслабься! — поразительно как, но Чонгук определённо точно считывает настрой Чимина. Тот просто не может взять себя в руки: кусает губы и дёргает ногой, отчего трясётся компьютерный стол. А ещё близость с Чонгуком его просто неимоверно сводит с ума. От военного пахнет яблочным гелем после душа, и приятный аромат настойчиво лезет прямо в нос, дразня рецепторы, из-за чего просыпается желание сходить перекусить. Встав со стула, Чимин подходит к окну и бросает поникший взгляд на круглосуточную кафешку, что расположена на территории научного сектора. Обычно там было неопасно. Только вот сейчас внимание привлекает тощая фигура, которая как-то странно переваливается с ноги на ногу. — Хочешь пойти поесть? — Чонгук становится рядом, но очевидно ничего не замечает, вероятно, потому что человек успел скрыться за углом. — Я могу сходить купить нам чего-нибудь. Он уже собирается направиться к выходу, как Чимин перехватывает его за локоть, останавливая. — Нет! — ещё чего. Он не готов рисковать Чонгуком снова. — Я пойду с тобой. Согласившись на такой расклад, они быстро добираются до поста охраны, где Чимин снимает халат, запечатывая его в герметичный пакет, и набрасывает на плечи чёрную ветровку. Берёт бумажник в руки, который, как ему кажется, не понадобится вовсе. И замечает, как Чонгук всё это время пристально наблюдает за ним, оперевшись плечом на стену, очерчивает взглядом каждый изгиб тела, словно заново вспоминает. Скучал. Чимин тоже. Скучал. А затем они выходят на улицу, освещённую фонарями, что располагаются по периметру станции. Гравийка под ногами хрустит, а весенний воздух забивается в лёгких. Да, проработать целые сутки в глухих стенах лаборатории, а теперь оказаться на свежем воздухе приятно. Не менее приятно идти рядом с Чонгуком и молчать обо всём на свете. — Что ты хочешь поесть? — поправляя кепку, чтобы та прикрывала глаза, с интересом спрашивает Чонгук. Он идёт уверенно, вышагивает, всё же военная выправка даёт о себе знать. Каждый его шаг буквально наполнен силой, а от него самого исходит такая мощь, которая заставляет Чимина ощущать себя рядом с ним каким-то крохотным птенчиком, но при этом словно защищённым. Удивительно, но это его расслабляет. Позволяет передать бразды управления. — Тебя правда это интересует? — Я бы не спрашивал, если нет, — если бы Чимин не знал Чонгука или был знаком с ним сравнительно недавно, то в какой-то момент ему бы даже могло показаться, что его такой вопрос оскорбил. Но ведь это невозможно. Что ещё больше шокирует, так это то, что Чимин хочет сказать что-то в своё оправдание, однако слова застревают в горле, когда он слышит: — Ты любишь клубнично-сливочный коктейль и бингсу. Тебя всегда тянет на сладкое, когда ты нервничаешь. Поразительно. — Именно поэтому ты всегда приносил мне в такие моменты чипсы и клюквенный сок? — Чимин щурится и смотрит упрямо, обо всём догадываясь самостоятельно. — Немыслимо, ты всегда знал, но делал всё наоборот. Где ты только находил этот кислый сок? Чонгук смеётся, пойманный с поличным, и подмигивает. И его голос такой хриплый. Ох. — Он ещё и горчил на вкус. Такая дрянь, — Чонгук кривится, вспоминая этот самый вкус, и уклоняется от подзатыльника, что практически успел ему прилететь. — Но мне нравилось получать твоё внимание. — Ты бы мог получать его другим способом! Необязательно было… — Обязательно. Ты настолько поглощён своей работой, что никого не замечаешь вокруг, Чимин. Твой арсенал слов с коллегами ограничивался элементарным «спасибо, пожалуйста, до свидания». А я не собирался довольствоваться лишь этим. Шестерёнки в голове вращаются быстрее. И, возможно, Чимин даже вспоминает; Чонгук старался пойти с ним на контакт ещё раньше, чем он до этого думал. Но он не замечал его. Он действительно не обращал на военного никакого внимания. И лишь когда Чонгук начал действовать как-то иначе, ему удалось добиться успеха. Вот же засада. Однако настоящая засада их поджидала, как только они подошли к кафе. Горела лишь вывеска. Сама дверь была заперта. Никакой таблички с надписью «технический перерыв» или «отлучилась на 15 минут» не висело. И уже тогда стоило задуматься, что что-то не так. — Ты что собрался делать? Чимин вскидывает бровь, наблюдая, как Чонгук мастерски снимает стекло на окне, ничуть его не повредив. А затем подтягивается на руках, чтобы ввалиться внутрь. Слышится грохот, а потом Чонгук высовывается и протягивает ему руку, помогая вскарабкаться наверх. А здесь темно. И если судить по неприятному запаху, то что-то стухло. — Знаешь, мне как-то перехотелось кушать. Пойдём-ка обратно, — становится жутко, полная дезориентация и кромешная темнота подбрасывают воспалившему воображению различные картинки. И нет, Чимин определённо не вскрикивает, когда ступает во что-то вязкое на полу. Он взвизгивает и цепляется за руку Чонгука. — Мать твою. Пошли обратно говорю! И не смейся! А Чонгук смеётся. Очень сильно смеётся, складываясь по полам. — Хён, отпусти мою руку. Твои ногти. Ты прям как эти твари вцепился. Оторвёшь же. Чонгук начинает задыхаться от смеха ещё больше, чувствуя пинок локтя в рёбра. Он ловко перехватывает Чимина поперёк талии и прижимает его спиной к себе, давая полную защиту в своих объятиях. Склоняет голову, и его смех теряется в мягких волосах и покрывавшейся мурашками шее Чимина. Чёрт. — Придурок! Какой же ты придурок, Чон Чонгук!***
Тем временем Дженни успевает выстрелить прямо в голову зубастой твари, размазав жидкую кашицу, что была вместо мозгов, по двери и стенам, зацепив каплями парня, что сидит в углу комнаты. — Блять, — он брезгливо вытирает лицо рукавом футболки и кривится. — О, не стоит благодарностей. Тэхён, верно? Она приближается к нему и осматривает с ног до головы. Цел. Даже царапины нет. Удивительно, как он собственноручно справился и приковал заражённого к изголовью кровати наручниками. И где он их только взял? — Поднимайся, — она наклоняется и подаёт ему руку. Терпения ей, как и Чимину, не занимать. Поэтому, когда Тэхён игнорирует её приказ и складывает руки на груди, продолжая сидеть, она ухмыляется. — На счёт три я стреляю. Раз, два.. Дуло пистолета направляется на коленную чашечку, и это срабатывает. Тэхён сжимает челюсть до скрежета зубов и поднимается на ноги. — Молодец, а теперь бери всё, что может пригодиться для разработки антидота, и поехали. — Не собираюсь. Кто ты такая вообще? Бесцеремонно Тэхён проходит мимо неё, зацепив плечом, и врубает свет, щёлкнув по включателю. И какого чёрта, спрашивается, он сидел в темноте? — Я та, кто может лишить тебя жизни, — Дженни осматривается. Находятся они явно в спальне. В комнате стояла заправленная кровать, возле которой располагался комод. Опять же, ничего примечательного. — Если бы я не был тебе нужен, то ты бы уже давно выстрелила, — Тэхён собирает разбросанные по полу рисунки и как-то грустно смотрит на мёртвое тело. Неужели это был кто-то из его близких? — О, пожалуйста, давай без этих клишированных фраз. Просто пойдём со мной, — она не думает, что понимающий тон в его сторону сработает. Но он действительно срабатывает. Тэхён секунду стоит со стеклянным взглядом, а затем кивает. — Ладно. Меня всё равно уже здесь ничего не держит.***
Зато Чонгук держит Чимина в объятиях, пробираясь холодными пальцами ему под куртку, оглаживая живот в успокаивающем жесте. Ведёт носом по шее, срывая тихий вздох. Отчаянный. Просящий то ли прекратить, то ли продолжить. Чимин чувствует, как начинает дрожать в его руках, он в порыве чувств наклоняет голову в сторону, предоставляя шею как холст, на котором Чонгук тут же принимается оставлять невесомые поцелуи. Он не спеша скользит приоткрытыми губами по коже, поднимаясь вверх к самой скуле, а затем стремительно возвращается обратно к шее и слегка прикусывает венку, что учащённо пульсирует, выдавая скрытые желания. Ему так нравится дразнить Чимина, ощущать, как он жмётся к нему всё сильнее, стремясь стать единым целым; как тяжело дышит, но продолжает стоять, принимая свою порцию ласки, что Чонгук готов дарить ему. И это подстегивает пойти дальше: поднять край футболки и коснуться пальцами тёплой кожи, пересчитав рёбра. — Чонгук, там кто-то есть, — и это правда. Чимин не моргая смотрит вглубь. Его зрение привыкло к темноте, и он может получше ориентироваться в пространстве. Если бы ещё не звёзды перед глазами, вызванные одним человеком, то было бы вообще супер. — Чимин, ты… — Я серьёзно говорю! — он выпутывается из рук, что не хотели его отпускать, и поворачивается лицом к Чонгуку. Смотрит раздражённо. — Не веришь мне? Чонгук закрывает глаза, а затем вздыхает, открывая их. — Верю. — Хорошо. Потому что, если бы прозвучал другой ответ… Что-то звонко падает, и раздаётся звук разбившегося стекла. А в следующую секунду Чимин не успевает опомниться, как оказывается задвинут за широкую спину военного. Наверное, ему думается, что он ненормальный! Потому что низ живота скручивает от возбуждения и адреналина. Чонгук находит его ладонь и переплетает их пальцы. Тянет за собой. Они идут прямо на звук, будто не им сейчас угрожает опасность, — безопаснее было бы вернуться обратно в лабораторию. Но учёный Пак военному Чону доверяет, поэтому уверенно следует за ним, стараясь ступать более бесшумно. Обогнув столы, они оказываются перед дверью на кухню, за которой слышатся шорохи и скулёж. И Чимину начинают не нравиться звуки, что издаёт человек. Пока ещё человек. Потому что это заражённый, который проходит ломку. Учёному не нужно многое, чтобы понять это, достаточно услышать хоть раз эту отчаянную боль в голосе, чтобы навсегда запомнить, как звучит необратившийся. Уж лучше прекратить его мучения, пока он не стал монстром. Но… — Юнги! Они с Чонгуком замирают на месте, узнав в лице корчащегося у стены парня их знакомого разработчика оружия. И чёрт бы его побрал, этот вирус! Потому что он забирает лучших! Приходится думать и действовать быстро. Но прежде всего осторожно. Чимин достаёт из кармана ампулу. Единственная их грёбаная разработка, что удерживает свои свойства в течении пятнадцати минут на не до конца обратившемся человеке. Сыворотка Омега-56 способна отключить живой организм, обездвижив его. Именно таким способом, введя препарат внутрь, военные и доставляют людей к нему в лабораторию, где вместо былого имени присваиваются номера и люди уже становятся объектами, над которыми проводят опыты. Собственно, Чонгук срабатывает профессионально: отточенным движением руки вкалывает препарат в шею Юнги и закидывает его на себя. И теперь Дженни следует поторопиться. Ибо у них остаётся пару часов, прежде чем они потеряют ещё и Юнги.