Bella Ciao

Срывая очередную кисть винограда, Тэхён кладёт её в небольшой железный таз. Он поправляет липкими пальцами штаны и присаживается на корточки, перебирая виноград в тазу. Лишние веточки он убирает в сторону. На языке мелькает одна и та же песня, которую сегодня весь день крутят по радио. Приёмник находится на веранде, но через их старые винтажные окна всё прекрасно слышно. Невольно альфа отвлекается. Он поднимает взгляд от винограда, устремляя его в сторону сада. На фоне висят чистые белые простыни и наволочки с кружевами и полевыми цветами, стоит большой стол с длинными деревянными лавками, выкрашенными в бежевый цвет. На столе стоит много чего: посуда и глубокие чашки, банка с водой, в которой стоят розовые и белые тюльпаны, небольшая миска с пышной булочкой и свежими чистыми абрикосами. У стола находится омега Тэхёна — его безграничная нежность, страсть и любовь. Чимин раскатывает тесто на будущую пасту прямо по чистому столу. Его руки с тонкой прозрачной кожей испачканы в муке. На теле — лёгкий хлопковый сарафан с открытым декольте, подходит для такой жары и духоты. На голову Чимин ещё утром повязал лёгкий светлый платок, чтобы спрятать макушку от солнца. Он слегка вспотел — это видно по блеску его голых плеч и открытой груди. Тэхён оставляет виноград, он не спешит собирать его и готовить вино — его магнитом тянет к любимому человеку. Отказывать себе в этом желании он не станет. Продолжая напевать заевшую на языке песню, он стремительно подходит к широкому столу. Любовно приобнимая своего омегу за талию, Тэхён плавно покачивается в разные стороны, отвлекая любимого от дела. — Я ведь готовлю, — тянет Чимин едва слышно. Он всё же слегка устало выдыхает и отклоняет голову к плечу, открывая доступ к своей обнажённой шее. Ни к чему не принуждает, но вежливо приглашает. Тэхён стремительно тянется к нежной бархатной коже губами, а после ловко разворачивает омегу лицом к себе. Руки Чимина испачканы в муке, поэтому он поднимает их вверх, чтобы не испачкать голую грудь альфы. Тэхён выглядит таким… большим и привлекательным. Чимин всё ещё неловко краснеет, когда видит своего любимого человека без футболки или рубашки. Крепкие руки Тэхёна и его широкая, такая надёжная спина, заставляют Чимина предаваться самым влажным и жарким мыслям, на которые он только способен. — Я ведь занят! — он практически пищит это своим тонким голосом, чувствуя хватку крепких ладоней на своей талии и спине. — Потанцуй со мной, — мурчит бархатным, низким голосом Тэхён прямо перед носом Чимина. — Ты не собрал виноград, — продолжает важно командовать Чимин. Он даже не смотрит в сторону их широких кустов и железного таза, ему было важно отвлечь внимание мужа от себя. Только лишь на долю секунды. Чимин высоко поднимает руки, укладывая их на плечи Тэхёна, стараясь не касаться его волос, чтобы не испачкать, и чувствует как мужчина прижимается ближе к его телу, продолжая обнимать и легко покачиваться в танце. — Ты выглядишь таким красивым, — тянет Тэхён, пока Чимин со смешком изворачивается в хватке своего альфы, вновь оказываясь к нему спиной. Это нисколько не обижает Тэхёна, потому что он всё также обнимает омегу, теперь уже прижимаясь со спины, чувствуя приятную округлость бёдер и ягодиц. И если он просунет бедро между ног Чимина, то сразу получит ожог от жара и влажности его промежности. Только Тэхён чувствует не это. Опуская руку чуть ниже, он слегка хмурится, натыкаясь на нечто твёрдое и прямоугольное, совсем небольшого размера, словно… — Так вот куда ты их делал! — Тэхён задирает хлопковое светлое платье Чимина до бедра под его возмущённый взгляд, засматривается на кромку оттянутого белья. — Хитрец. Чимин не воришка и не любитель притаранить себе какие-нибудь личные вещи альфы, просто тот совсем недавно заикнулся о том, что хочет бросить курить, а Чимин просто хотел помочь и начал прятать пачки сигарет. Некоторые Тэхён так и не нашёл, но одну вот заприметил сейчас. — Не нужно было так делать, — мягко тянет альфа, — след остался… Он намекает на кожу, на которой отпечатались края пачки сигарет, и мягко проводит по покрасневшей области пальцами, стараясь не надавливать. Пачку сигарет он забирает себе, кладёт в карман штанов и опускает сарафан омеги. Тот струится вниз, к икрам, слегка приподнимается от лёгкого порыва ветра. — Раз забрал то, что хотел, то не мешай мне готовить, — Чимин мягко улыбается — он совсем не расстроился таким обстоятельствам. Альфа послушно кивает и делает шаг вперёд, подталкивая Чимина поближе к столу. Омега упирается острыми коленками в лавочку, наклоняется к своему тесту, продолжая замешивать его и разминать. Тэхён не может увести взгляда от такого действия. Он всё ещё спускается к голым плечам, чтобы влажно поцеловать кожу, и затягивается натуральным запахом омеги, крепко прижимаясь к ладному, стройному телу. Их разница в росте и пропорциях удивляла и восхищала даже его самого. Чимин всегда казался ему куколкой на его фоне — омега был таким тоненьким, худым, невысоким. Он манил к себе, порождая давние инстинкты и одно желание — защитить. Кроме защиты Тэхёну всегда хотелось присвоить себе Чимина. Поэтому и сейчас он не отвлекался от своего важного дела — его руки перешли с живота чуть выше, к небольшой груди, которая смотрелась вызывающе в таком декольте. Если опустить взгляд вниз, Тэхён мог поклясться, что видел очертания ареолов сосков. — Нужно собрать томаты, я сделаю пасту, — Чимина никак не отвлекали поцелуи Тэхёна, но его руки… начали привлекать внимание. — М-м, хорошо, — легко ответил Тэхён. — Ты не отвлекайся. Он коротко усмехнулся, даже рассмеялся бы, если бы не резкий прилив желания заполнить тело Чимина собой. Возбуждение постепенно давало о себе знать, альфе не нужно было даже прижиматься пахом к пышным ягодицам, чтобы дать прочувствовать свой стояк. Чимин игриво вильнул бедром в сторону, всё ещё пытаясь сохранять спокойствие и самообладание в этой ситуации. Жара и крепкое, большое тело его альфы явно не были союзниками в этой войне. Он не сдержал жаркого выдоха, когда ладони альфы сжали его грудь снизу. Омега лишь мотнул головой в сторону забора — дверь ворот закрыта. Было бы неловко, если бы к ним заглянул старик Намджун — их ворчливый сосед, или мальчишка-курьер с приглашением купить свежего молока. — Тэхён… — томный голос Чимина разнёс по их телам мурашки. — Что такое? — заботливо поинтересовался альфа. — Ты… — смущённо протянул Чимин. Готовить в таком темпе было просто невозможно. Протянув руки к чаше с водой, Чимин опустил пальцы в самую глубь, замирая на несколько секунд. Он прикрыл глаза на пару мгновений, прикусив нижнюю губу, когда Тэхён жарко поцеловал его в шею и сильнее сжал в пальцах небольшую грудь. Он делал это умело и очень нежно — сжимал в ладонях, надавливая без боли, проводил пальцами по возбуждённым, торчащим соскам. И целовал, беспорядочно и горячо лаская шею влажными губами. Чимин отмывал пальцы и свои руки от лишней муки и теста, чтобы быть чистым. Пряди его волос спадали вперёд, когда он наклонялся, а ягодицы то и дело вжимались в пах альфы, словно убеждая тело, что мужчина позади него испытывает такое влечение только из-за него. От поднявшегося ветра разошёлся их запах. Потянуло виноградом, абрикосами и мукой. Тэхён наклонился резко и очень быстро — окунул руки в воду, а потом подхватил край сарафана омеги, пробираясь влажными пальцами по бедру. Он чувствовал нежные, лёгкие волоски на коже, когда оглаживал кожу. — Милый, — совсем любовно позвал Чимин, когда пальцы Тэхён поднялись от бедра к краю белья. — М? Я здесь, — отвечать на вопросы омеги Тэхён никогда не уставал. Он поддел бельё у тазовой косточки и опустил ладонь ещё ниже, на мгновение замирая. Каждый раз как в первый. Чимин везде был таким маленьким и миниатюрным, и его половые губы вдвойне манили альфу. — Почему ты отвлёкся? Нам нужно чем-нибудь поужинать. — Ты меня отвлекаешь, — жарко выдохнул омега, уперевшись руками в стол. — Ах, какой я плохой, виноват, — с приторным сожалением в голосе протянул Тэхён. Ему потребовалась лишь секунда, чтобы проникнуть между половых губ, дотронуться до горячего нутра и вставить по влагалище два пальца. Чимин ругнулся на итальянском, запрокинул голову и беспомощно облизал собственные губы. Розовая плоть манила Тэхёна и звала к себе. Одной рукой он придерживал грудь омеги, а другой влажно и глубоко ласкал, надавливая пальцами на чувствительные стенки. Чимин, всё ещё упираясь коленями в лавочку перед собой, призывно встал на носочки, выставив ягодицы. Он шумно всхлипнул, когда Тэхён проник в него третьим пальцем. Его всхлип смешался с этим влажным звуком сочащегося смазкой влагалища. Бельё мешало — от руки Тэхёна оно натягивалось и давило, а летний сарафан стал таким маленьким в груди, что не хватало воздуха. У Чимина в голове крутились все пошлые мысли, пока он пытался поймать ритм длинных, чувственных пальцев. Тэхён знал, что Чимин будет кончать, если начать перебирать пальцами внутри его тела. Он знал, что омега будет кончать, если долго ласкать его клитор. Он помнил, что омега будет кончать, если он растянет его достаточно хорошо для своего крупного члена. Чимин трепетал перед ним — вилял бёдрами в попытках ухватиться за край стола, вжимался затылком в крепкое плечо и обхватывал запястье мужчины, когда тот сдавливал его грудь особенно чувствительным жестом. — У меня с собой нет защиты, — говорит Тэхён, — всё в доме. — Пусть, — жарко выдыхает Чимин. Презервативы сейчас его совсем не волновали. Он вздрагивал от каждого касания и движения пальцев внутри себя. Его влагалище сжималось, выдавливая смазку на ладонь альфы. Он прикусил нижнюю губу и звучно пискнул, когда Тэхён протиснул в его тело мизинец. Четвёртый палец. Альфа был уверен, что если добавить ещё больше смазки и раззадорить Чимина, он бы смог принять в себя хоть всю его ладонь, но Тэхён слишком сильно бережет эту киску, чтобы пойти на такое. Он и сейчас аккуратно двигает пальцами, наслаждаясь звучным хлюпаньем. — Никакого… — тянет Чимин, задыхаясь от наслаждения, — ужина… сегодня. — Очень жаль, — хриплым голосом произносит Тэхён в самое ушко, — я ужасно голоден. — Паршивец, — шипит Чимин. Тэхён наклоняет голову, чтобы поцеловать влажные губы и сцеловать с них каждое новое ругательство, которое Чимин хочет сказать. Он влажно ласкает чужой рот, давит на язык, посасывая его и прикусывая, и вынимает ладонь из влажной, покрасневшей киски. У Чимина всё темнеет перед глазами, когда он так не вовремя чувствует внутри пустоту. Ему необходимо ощущать заполненность и твёрдость горячего члена. Альфа не снимает с себя штаны полностью — он только стягивает их до середины бедра, обнажая тяжёлый член с крупной головкой. Он и сам весь сочится смазкой, как подросток в первый период гона. Чимин не сопротивляется, когда его бельё стягивают к тонким щиколоткам. Тэхён умело давит на поясницу, помогая омеге принять более удобную позу. Чимин упирается одним коленом в лавочку и задыхается, когда его сарафан задирают чуть ли не до самых лопаток. Лёгкий ветерок холодит кожу и по ягодицам цепочкой расходятся танцующие мурашки. Тэхён замирает перед этим прекрасным видом своего омеги — раздвинутые в стороны бёдра, пухлые ягодицы и алые половые губы. Они припухли из-за растягивая и очень сильно повлажнели от смазки. Альфа на пробу вставляет три пальца и Чимин упирается грудью в стол, совсем не переживая, что прямо сейчас пачкается в муке и от резкого движения заваливает чашу с абрикосами. Альфа вынимает пальцы из влажного нутра, сплёвывает на них сгусток слюны и проводит кулаком по члену, приставляя головку. Чимин едва дышит — его острые лопатки, торчащие из-под сарафана, призывно выгибаются, делая его похожим на античную скульптуру. Он приковывает к себе взгляд. Тэхён придерживает член у основания и водит головкой между половых губ, не спеша проникать. Надавливая на клитор, он надрачивает член, из-за чего Чимин звучно стонет, словно к его эрогенной зоне прижимают вибратор. Альфа вновь скользит членом между половых губ, похлопывает их до яркого звука, терзающего душу, и вставляет головку. Он чувствует, как тугие стенки призывно расходятся в стороны, как его старательный мальчик принимает всю его длину в своё тело. Медленно надавливая бёдрами вперёд, он входит до самого упора. Чимин поворачивает голову и бросает взгляд через плечо, вытягивает руку и задыхается, когда его альфа бережно обхватывает ладонь. Он целует его тонкие крохотные пальцы, останавливается у косточки и сплетает их ладони вместе. Благодарный взгляд, который посылает омега, Тэхён запомнит надолго. Он подталкивает омегу ближе к столу, давит бёдрами и начинает неспешно, размеренно двигаться. Его движения плавные и глубокие, он почти не выходит из тела и не покидает узкое влагалище, которое плотно обнимает его со всех сторон. Чимин тихо стонет, задевает плечом спелый абрикос, раздавливая его, и крепче сжимает ладонь альфы. Их хватка крепкая. Тэхён наклоняется, проводит носом по острым лопаткам, цепляется за завязки и тянет одну из них зубами. Чимин на такой выпад отвечает высоким стоном и вскинутыми ягодицами. Повязки на спине болтаются, а платье съезжает с груди, которую больше не держит в плену хлопковая ткань. Сосками Чимин чувствует поверхность стола и шероховатость муки. Тэхён жадно рычит у самого уха и тоже ставит колено на лавочку, чтобы удобнее двигать бёдрами. Музыка из радиоприёмника всё ещё играет старые песни, и каждая мелодия смешивается с их звучными вздохами и стонами. Тэхён тоже не сдерживает грудных хриплых стонов, когда чувствует пульсацию киски и слышит каждый влажный звук, который из неё выходит. Альфа проводит губами по плечам омеги, слизывает сок от спелого абрикоса и вынимает член. Он весь истекает их смешанными жидкостями, призывно манит. Чимин игриво вскрикивает, когда альфа смело и так чертовски легко переворачивает Чимина, укладывая спиной на столе. Бёдра омеги расходятся в стороны самостоятельно, без его участия. Это уже на уровне инстинктов. Тэхён сдвигает к животу омеги сарафан и больше не играется, сразу же заполняет призывно распахнутую покрасневшую киску членом. Чимин тонко воет в голос от такой позы и обхватывает острыми коленями бока своего мужчины. Его руки беспорядочно мечутся, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Каждый нежный и глубокий толчок бёдрами сотрясает его тело. Его грудь призывно движется, как на волнах, и Тэхён зарывается в неё лицом, пачкая щёки в муке. Чимин пытается ухватиться за край стола, но сбивает банку с тюльпанами на землю. Из-за мягкости травы она не разбивается, но вся вода из неё выливается. — Люблю тебя, — давит в себе стон Тэхён, шумно целуя омегу между его небольшой груди. Он поднимается к ключицам и шее и вжимается бёдрами резко и сильно, когда омега кладёт ладонь на его затылок. Их движения замирают, а горячие губы находят друг друга, сплетаясь в нежном поцелуе. — Я тоже люблю тебя, — шепчет Чимин сокровенно и мягко, когда его щёки и скулы покрывают короткими быстрыми поцелуями. Руки, испачканные в муке, спускаются от затылка альфы к его ягодицам. Чимин сжимает их, шире раздвигая ноги, и бросает ошарашенный взгляд вниз, когда понимает, насколько сильно он стал мокрым. Он испачкал их обоих своей влагой. Тэхён возобновляет глубокие движение, увеличивая амплитуду толчков, а Чимин с радостью царапает ноготками беззащитную спину своего мужчины, изнывая от желания кончить. Его глаза закатываются и сознание ускользает с каждым тесным движением. Тэхёну даже не нужно ласкать его клитор, чтобы довести до оргазма. Чимин справляется с этим сам. Он давит до покраснения на спину и плечи альфы, царапает его вспотевшую кожу и вновь шепчет о любви — отчаянно и жарко, жадно и страстно. Тэхён ускоряется в плотных движениях и шлепки кожи о кожу добивают их до финала. Чимин жмурится, трогательно распахивает пухлые губы и натурально хнычет, когда его настигает оргазм, а Тэхён прокусывает нижнюю губу, чтобы не кончить внутрь, пока его омега так сладко сжимается на нём. Выходя из влажного нутра, альфа касается ладонью члена и тут же изливается на алые влажные ягодицы своего омеги. Он жадно и тяжело дышит, даёт себе и своей паре отдышаться несколько секунд. После помогает встать со стола и сесть на лавочку. Подтягивая штаны, Тэхён опускается на колени у лавочки. Он у ног своего омеги. Поднимая его бельё, Тэхён задирает сарафан, чтобы вытереть влажные участки кожи и отправить омегу в душ. — Я испачкал тебя, — шепчет Чимин. Косынка на его волосах сбилась, а взгляд был всё такой же — любовный, нежный, трогательный. — Я тебя тоже, — признаётся Тэхён так, словно это секрет. Он наклоняется, чтобы оставить поцелуй на небольшом покраснении у тазовой косточки — тот самый след от пачки сигарет. Чимин касается ладонями затылка Тэхёна — его короткие волосы щекочут кожу. Тэхён достаёт одну сигарету с зажигалкой, быстро прикуривает и кладёт голову на голые бёдра Чимина, продолжая сидеть на траве. Чимин замечает тёмные волоски на крепких руках Тэхёна, небольшие полосы от его ногтей на рёбрах и скромно улыбается. Утешительный поцелуй на макушке его альфы вызывает в них обоих щемящую нежность и приторно-яркую любовь.