Into Your World

«Накаджима! Акутагава! — крикнул Мидория, как только заметил, что они идут в переполненную столовую. Они подошли к столу, за которым сидел Мидория, и заметили двух своих одноклассников, с которыми особо не общались. Ацуши взглянул на Акутагаву, который слегка нахмурился. Он знал, что мафиози неприятно знакомиться с новыми людьми. Хотя это было понятно. В их работе доверие не тем людям может привести к гибели. (Вроде как его чуть не убили, когда он однажды доверился Хигучи, но это было не здесь, а там.) «Привет. Для меня большая честь быть знакомым с такими способными людьми, как вы. Меня зовут Иида Тенья», — сказал синеволосый мальчик, почему-то делая рубящие движения руками. Он собирался продолжить, открыв рот и держа руки наготове, но его прервала взволнованная Урарака. «А я Урарака Очако!» — воскликнула она, сияя. Они однажды разговаривали во время оценки, так что формально их уже представили, но Ацуши не смог сдержать улыбку в ответ, ее положительная энергия заразительна. «Меня зовут Накаджима Ацуши, но ты можешь звать меня Ацуши. Этот сварливый парень — Акутагава Рюноске. Акутагава поднял бровь, но особо не прокомментировал. Он вежливо кивнул двум вновь прибывшим, прежде чем занять свое место в конце стола. Естественно, Ацуши последовал его примеру. — Чего Айзава-сенсей хотел от вас, ребята? Это было для того, чтобы похвалить ваши навыки? Потому что ты явно превзошел остальных из нас. Черт! Может быть, даже некоторые из наших старшеклассников! — Урарака щебетала, откусывая кусок гамбургера. Мидория выжидающе смотрел на них, пока Иида читал Урараке лекцию о вреде разговора во время еды, умоляя ее хотя бы сначала проглотить еду, прежде чем говорить. (Ну, Айзава сказал, что их навыки намного выше, чем должны быть у первокурсников, но это из-за их… неудачного воспитания. Так что в каком-то смысле он их похвалил. Вроде.) — Среди прочего, — так решил Ацуши. Он слушал, как они обсуждали тест, слегка краснея, когда они восторгались его Способностями. По словам Мидории, иметь возможность выбирать, какую часть тела он хочет трансформировать, было непросто. Он пытался увести разговор от себя, но остальным это не понравилось. Они продолжали обсуждать его технику, даже привлекли Акутагаву, который все это время молча слушал. Мафиози выглядел очень удивленным, хотя и присоединился к изложению своих мыслей о контроле Ацуши над его причудой. Теперь, когда они объединились, разговор никак не мог закончиться, поэтому он решил временно от него отойти. Подумав, что будет лучше уйти, используя еду в качестве оправдания, Ацуши объявил, что собирается пойти за ней. Таков был план, пока Каминари не скользнул на сиденье рядом с ним, а Киришима следовал за ним. Он не хотел, чтобы Каминари обиделся, если тот уйдет, как только придет другой, поэтому он немного задержался. Кроме того, ему также было немного любопытно, что собирается делать другой. — Накаджима, ты не ешь? — спросил Каминари, сунув ему в руку чашку с пудингом. Он в замешательстве посмотрел на пудинг, а затем на Каминари. Он также заметил, что предыдущий разговор затих в пользу того, чтобы стать свидетелем странного обмена мнениями между ними. (Честно говоря, он понятия не имел, что, черт возьми, происходит. Поэтому он смирился с этим.) — Вообще-то я собирался пойти за едой — и, пожалуйста, зови меня Ацуши. Он сунул пудинг обратно в руки Каминари, который затем вложил его обратно в его. Мальчик просто улыбнулся, побуждая его принять это. Он посмотрел в сторону и увидел, что Киришима с энтузиазмом кивнул. (Ну, мальчик действительно прошел через все эти трудности, чтобы дать ему пудинг. Наверное, не помешало бы его взять, верно?) Ацуши, не совсем зная, что делать, с благодарностью принял это, каким бы странным оно ни было. Мальчик широко улыбнулся ему перед тем, как уйти, приветствуя его при этом пальцем. — Увидимся в классе, Ацуши! — воскликнул он, почти наткнувшись на Киришиму, когда они возвращались к своему столу. Затем Ацуши посмотрел на десерт в своей руке, все больше сбиваясь с толку. Он был рад, что смог осчастливить мальчика, приняв его подарок, но почему Каминари вообще захотел это сделать? Было ли это для того, чтобы поблагодарить его за спасение на днях? Потому что если так, то в этом не было необходимости. Он был просто…. делает свою работу. Его мысли были прерваны визгом Урараки, которая со скоростью света бросилась к его стороне стола. (Ха, он думал, что ее причуда — манипуляция гравитацией, что-то похожее на причуду Чуи.) Он посмотрел на нее, опасаясь озорного блеска в ее глазах. У него было такое чувство, что что бы она ни сказала дальше, это так или иначе создаст ему проблемы. Он мысленно собрался с духом, надеясь, что всё будет не так уж и плохо. «Похоже, кто-то в тебя влюблен~» — пропела она, многозначительно шевеля бровями. Челюсть Ацуши отвисла от недоверия, он посмотрел на Акутагаву в поисках какой-то помощи. Мафиози, с другой стороны, был занят, глядя в сторону Каминари, задумчиво нахмурив брови. Понимая, что он, вероятно, не получит от него поддержки, он затем повернулся к бормочущему Ииде, который разрывался между чтением лекций Урараке и защитой Ацуши. Мидория глубоко задумался, глядя на пудинг, возможно, думая о чем-то столь же возмутительном. (По сути, там были проблемы с написанием.) Решив, что, вероятно, в его интересах прояснить любые недоразумения, которые могли возникнуть, Ацуши откашлялся, чтобы привлечь их внимание. — Э-э… Я не думаю, что это так. Кроме того, он слишком молод для меня. Иида выглядела растерянной, а Урарака игриво закатила глаза. Лицо Мидории, казалось, выражало понимание, а Акутагава выглядел… довольным? (Нет, этого не может быть. Должно быть, он неправильно прочитал выражение своего лица.) Честно говоря, неужели он не мог спокойно пообедать? «Я собираюсь пойти… принести немного еды. Акутагава, ты идешь? — спросил он, желая немедленно выйти из ситуации. — Конечно, — согласился мафиози, вставая. Затем они дошли до конца очереди, проходя мимо стола Каминари. Ацуши нерешительно улыбнулся, когда они встретились взглядами, игнорируя возгласы и крики сидящих за столом. По какой-то причине Каминари выглядел застенчивым, полная противоположность своему обычному образу. — Это странно, — прокомментировал Ацуши, когда они наконец дошли до линии. Акутагава усмехнулся, покачав головой. — Разве это не очевидно, джинко? — насмешливо спросил он. (Очевидно, нет, если Ацуши все еще ломал голову, пытаясь понять, что происходит.) Мафиози отказался вдаваться в подробности, несмотря на просьбы Ацуши, упорно игнорируя его, пока они продвигались вверх по очереди. В какой-то момент он даже использовал Расёмон, чтобы заткнуть уши, и отменил действие только тогда, когда они достигли конца очереди. Ацуши воспринял это как сигнал остановиться, зная, что он никуда не доберется, когда Акутагава в таком настроении. Они вернулись к столу в напряженном молчании, впервые с тех пор, как их перенесли в эту вселенную. Заметив напряжение, трио благоразумно воздержалось от дальнейших комментариев и вместо этого сменило тему. Они обсуждали возможные уроки, пока Ацуши и Акутагава ели молча, и так продолжалось до тех пор, пока не прозвенел звонок. Не совсем в настроении доедать, Ацуши выбросил все, за исключением пудинга, который ему дали. Он заметил, что Акутагава сделал то же самое, даже не взглянув на него, выходя из кафетерия. Ацуши был в замешательстве. Как атмосфера стала такой кислой? Подумать только, сегодня утром тот обменивался с ним детскими историями и даже помогал ему надеть галстук… Он подошел к троице, сказав им, что Акутагава пошел вперед. Они обменялись взглядами друг с другом, но ничего не сказали, заметив сердитое выражение лица Ацуши. Затем они направились на Полигон Бета, где состоялось их следующее занятие. Он мог видеть Акутагаву, стоящего в одиночестве в крайнем левом углу, источающего убийственную ауру, от которой даже Тёмная Тень, причуда Токоями, дрожала. Остальные их одноклассники, уже опасавшиеся его, стояли подальше, что еще больше раздражало его. Ацуши закатил глаза, прежде чем приблизиться к мужчине, несмотря на его первоначальное раздражение, при этом быстро уклоняясь от Расёмона. Он проигнорировал возмущенные вздохи одноклассников и взгляды старшего, направленные в его сторону. Он стоял рядом с ним, как вкопанный, показывая большой палец вверх, когда Мидория обеспокоенно смотрел на него. — Какой дурак, — проворчал Акутагава, хотя и услышал облегчение в его тоне. Ацуши не обратил на это внимания, решив сосредоточиться на герое номер один, появившемся из ниоткуда. «Я здесь!» — воскликнул Всемогущий. Ацуши услышал насмешку Акутагавы, слегка улыбнувшись его предсказуемой реакции. Затем он переключил свое внимание на то, что говорил герой, спрятав всю необходимую информацию. Судя по всему, Всемогущий должен был стать их учителем, а их первым уроком должна была стать битва между героями и злодеями. Команде героев пришлось либо задержать команду злодеев, либо прикоснуться к грузу, который они будут охранять. Две команды стартуют в разных местах, пары определяются случайным образом. Ацуши посчастливилось оказаться в паре с Мидорией, хотя он не мог сказать того же об Акутагаве. Мафиози открыто пристально смотрел на своего партнера Каминари каждый раз, когда мальчик пытался с ним заговорить. Он почувствовал, как вспыхнула искра раздражения, зная, что Каминари не заслуживал такого обращения, но ничего не мог с этим поделать. Не тогда, когда Мидория застыл в панике в тот момент, когда было объявлено о команде противника. Он с тревогой посмотрел на друга. Он видел, как Мидория плакал, видел, как он волновался, видел, как он испугался, но никогда не видел его таким паникующим. Как будто в его голове одновременно звучали все тревожные звоночки, но он ничего не мог с этим поделать. Что-то было не так. «Ты в порядке?» Он спросил. Мидория, казалось, вырвался из транса при этих словах, наконец взглянув на него и натянув улыбку. Ацуши почувствовал, как по коже побежали мурашки, зная, что это была фальшивка, и его друг пытался что-то от него скрыть. — Я в порядке, — ответил он, голос все еще немного дрожал. Он на это не поверил, но на данный момент позволил Мидории уйти от ответственности. Похоже, мальчик не хотел об этом говорить, и он не собирался его заставлять. Вместо этого он помогал, пытаясь отвлечь младшего. «Итак… какова наша стратегия?» Мидории потребовалось несколько минут, чтобы подумать, хотя Ацуши мог сказать, что его все еще что-то беспокоило. Пока он ждал, он пытался разобраться в своих воспоминаниях, задаваясь вопросом, не пропустил ли он какой-нибудь знак или два. Зеленоволосый мальчик начал отводить глаза, когда были объявлены их противники, именно это он и запомнил, но… что не так с их противниками? Это были просто Иида и… Бакуго. Они дружили с Иидой, так что проблем быть не должно. Значит, это должно быть связано с Бакуго. Но почему?) Его мысли были прерваны Мидорией, тянущим его за рукав. «Зная Каччана, он пойдет за мной. Это значит, что Иида будет охранять груз. Я отвлеку Каччана, и ты пойдешь и сразишься с Иидой. Стоп. Каччан? Мидория имел в виду Бакуго Кацуки? (Означало ли это, что он был знаком с Бакуго до этого? Они никак не могли быть друзьями, учитывая, что другой называл его Деку.) Ацуши почувствовал, что был на грани осознания чего-то, но его остановил шумный смех Всемогущего, когда он попросил первые две команды занять свои места. Это был их сигнал отправиться в назначенное место. Пока они шли туда, Ацуши не мог не чувствовать, что что-то не так и это приведет к чему-то ужасному. Назовите его пессимистом, но его интуиция никогда его не подводила. Он просто надеялся, что, что бы ни случилось, это не будет так уж плохо. Он стоял рядом с Мидорией, ожидая сигнала к началу. Как только он прозвучал, он тут же использовал свой слух для поиска признаков человеческой жизни. Он слышал движение на нескольких этажах над собой, хотя и не был точно уверен, где именно. Он передал информацию Мидории, который посоветовал им разделиться. Из-за шагов Ииды его было труднее обнаружить. Казалось, мальчик передвигался повсюду, что было странно. Он отвечал за охрану груза, ведь для этого не требовалось столько движений? Не испугавшись, он продолжал двигаться дальше, используя обоняние, чтобы повысить точность. Запах моторного масла помог ему определить крыло, в котором находился мальчик, хотя ему нужно было подойти поближе, чтобы точно определить, на каком этаже находится мальчик. Он решил трансформировать ноги, чтобы быстрее добраться до пункта назначения, зная о таймере. Он глубоко вдохнул, как только оказался немного ближе к предполагаемому месту Ииды. Он сразу же уловил запах масла и побежал к нему так быстро, как только мог. Он завернул за угол и побежал вверх по лестнице, решив закончить битву как можно быстрее, когда раздался громкий взрыв. Он остановился как вкопанный. Должно быть, это означало, что Бакуго нашел Мидорию, как и предсказывал ранее младший. Это должно было быть хорошим знаком, учитывая, что все шло по плану, но Ацуши почувствовал, как нарастает страх. (Да, все шло гладко, но… было ли это действительно хорошо? Было ли хорошо, что Мидория мог сказать, что Каччан, человек, которого он знал до ЮЭЙ, собирается преследовать его? И разве Мидория не говорил, что они с Акутагавой были его первыми друзьями за многие годы? Что это говорит о Каччане, который увидел мальчика и назвал его Деку?) Ему вспомнилось то время в парке, как Мидория рассказывал им о насмешках, насмешках и годах и годах издевательств. О паучьих лилиях и грубых словах на его столе. О разбитых мечтах и обгоревших тетрадях. Обгоревших. Осознание пришло к Ацуши в тот момент, когда послышался еще один, более громкий взрыв. У него было два варианта. Вариант 1: Сразитесь с Иидой и дотроньтесь до груза. Это немедленно завершит матч, и у Бакуго не будет другого выбора, кроме как остановиться. Однако это зависело от способности Ацуши добраться до предмета как можно быстрее и от готовности Бакуго следовать инструкциям. Ему не понадобится много времени, чтобы пройти Ииду, поэтому он не беспокоился об этом. Он беспокоился о взрывном мальчике, потому что не был совсем уверен, что остановится, несмотря на то, что битва уже окончена, что привело его ко второму варианту. Вариант 2: Идите в противоположном направлении и помогите Мидории победить Бакуго. Тогда они всегда смогут пойти и вместе сразиться с Иидой. Его будет в меньшинстве, так что есть вероятность, что они победят. Это зависело от того, смогут ли они победить Бакуго и Ииду до того, как истечет таймер. У них осталось всего 10 минут, так что им придется успеть побыстрее. Честно говоря, им следовало с самого начала выбрать второй вариант. Если Мидория знал, что Бакуго преследует его, почему они вместо этого не воспользовались возможностью и не устроили ему засаду? Если только… Мидория пытался защитить его. Учитывая его самоотверженный характер, Ацуши не удивился, если это так, что только укрепило его решимость осуществить выбранный им план. Он побежал в противоположном направлении. С помощью своих усиленных чувств и трансформированных ног ему потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до коридора, из которого произошел взрыв. Ему потребовалось время, чтобы проанализировать ситуацию, заметив, что Мидория был тяжело ранен, а рукавицы Бакуго были активированы. Первый изо всех сил пытался двигаться, что может указывать на чувство беспомощности. Это не могло быть хорошо. Отчаявшиеся, загнанные в угол люди прибегали к опасным мерам, чтобы преодолеть трудности. Особенно, если этим человеком был Мидория, который никогда не знал слова «самосохранение». Понимая, что произойдет в ближайшие несколько мгновений, Ацуши издал громкий боевой клич и прыгнул вперед. Он мог видеть, как глаза Мидории расширились от страха, когда он прыгнул мимо Бакуго, прежде чем обнять мальчика, чтобы защитить его от надвигающегося взрыва. Он сгорел. Он закричал от боли, воспоминания о директоре, приюте, его камере проносились мимо, прежде чем полностью исчезнуть. Он мог слышать звук голоса Мидории, далекий и беспорядочный. Он не мог понять их смысла, но это не имело значения. Он должен был убедиться, что Бакуго задержали должным образом, чтобы он не смог прикоснуться к младшему. Он слез с Мидории, в ушах все еще звенело от взрыва. Он не обращал внимания на боль в спине и кровь на голове, возникшую после того, как он сбил ее с ног, зная, что она скоро заживет. Вместо этого он медленно подошел к контуженному Бакуго. Он не совсем понимал, что произошло дальше. Он смутно помнил, как ударил мальчика, нокаутировал его и повязал ему на запястье ленту. Он смутно помнил, как бежал к Ииде, как скорее тигр, чем человек. Он смутно помнил, как постукивал по грузу, но не совсем понимал, как он это сделал. Должно быть, это был адреналин, потому что как только было объявлено, что они победили, он тут же рухнул, прислонившись к грузу. Он снова превратился в человека и осмотрел себя на предмет травм. Большинство из них уже исцелились, но на ожоговую рану уйдет максимум несколько минут. Он не особо беспокоился о своих физических травмах. Его пугали именно умственные и эмоциональные проблемы. Он был уверен, что несколько минут назад ему вспомнилось что-то неприятное, но что? «Ацуши!» Он услышал крик Мидории со слезами на глазах, когда он подбежал к нему. На это Ацуши улыбнулся, рад видеть его относительно невредимым. Мальчик, однако, не чувствовал того же, о чем свидетельствовало то, как он слегка ударил его, как только тот присел и они оказались на уровне глаз. «Зачем ты это сделал? Ты пострадал из-за меня. Тебе следовало просто оставить это как есть. У меня был план!» Сказал он сквозь слезы, удары прекратились. Ацуши засмеялся, подняв руки вверх, сдаваясь, когда мальчик пристально посмотрел на него, хотя он больше походил на злого щенка. Несмотря на то, что мальчик был расстроен, он все же проверил Ацуши на наличие травм и с облегчением не нашел их. Сердце Мидории действительно было его самым большим достоянием. «Я могу исцелять, помнишь? И давай будем честными, Мидория. Твой план стоил бы тебе руки или чего-то еще. Что? Ты думал, что сможешь отбить его? — поддразнил Ацуши, нежно взъерошивая его волосы. Мальчик фыркнул, прежде чем встать, решив вместо этого помочь Ацуши подняться. Мидория протянул руку, которую тот с благодарностью принял, и поднялся. Он уже собирался сказать спасибо, когда его чувства включились, и он тут же прыгнул влево. Расёмон едва не промахнулся от него на несколько дюймов. — Какого черта, Джинко? — Акутагава вскипел, топая ногами к Ацуши. Прежде чем он успел вставить слово, он снова умело увернулся от Расёмона, прежде чем слишком поздно понял, что это была тактика отвлечения внимания Мидории и что он попал прямо в ловушку Акутагавы. Ловушка в том, что Расёмон обвивает его тело. «Перестань так сильно сжимать, мои раны еще заживают», — пожаловался Он. Оба знали, что это ложь, зная, как быстро работают его регенеративные способности. Расёмон в отместку сжался вокруг него. (Хотя почему-то было даже не так уж туго. Как будто цель была не удержать, а удержать. Но это было невозможно. Кроме того, почему он вообще здесь оказался? Это вообще разрешено?) Акутагава вздохнул. «Ты не можешь просто так броситься в опасность, дурак. То, что ты можешь исцелиться, не означает, что ты не чувствуешь боли. Береги себя лучше». Ацуши в шоке посмотрел на него, хотя мафиози категорически игнорировал его взгляды. Он всегда говорил это мафиози, когда они отправлялись на задания, но Акутагава никогда не слушал. Он продолжал объяснять свои планы, которые почти всегда использовали его как приманку, хотя Ацуши не был против этого. В большинстве случаев это был самый логичный образ действий. Это не было новостью, и, кроме того, они сталкивались и похуже. Что отличало ситуацию на этот раз? Молчание затянулось еще на несколько секунд, а Ацуши все еще пытался понять Акутагаву. С другой стороны, мафиози выглядел так, будто предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь. Дело в том, что мафиози не выказывал никакого намерения уйти, несмотря на то, что Расёмон все еще был вокруг него. Либо мафиози планировал утащить его обратно. — Думаю, нам пора возвращаться, — сказал Иида через некоторое время, наконец освободившись от узла, который Ацуши предположительно завязал на своих запястьях. Расёмон снова сжал его, прежде чем полностью отпустить. Затем мафиози быстро развернулся, ведя себя так, как будто он ворвался в здание не только для того, чтобы отругать его. Он с удовольствием наблюдал, как Акутагава кивнул Ииде в знак признательности, прежде чем помочь мальчику поддержать Мидорию. Зеленоволосый мальчик утверждал, что с ним все в порядке, хотя двое помогавших ему людей проигнорировали его протесты. Затем они вывели его из здания, а Ацуши следовал за ними. Обратный путь прошел относительно тихо, если не считать случайных стонов, доносившихся от Мидории. Время от времени они останавливались, чтобы мальчик мог приспособиться. — Ребята, со мной все в порядке, — сказал Мидория, но все они недоверчиво посмотрели на него. Мальчик густо покраснел, но ничего не сказал. Они продолжали идти, пока не увидели место, где собрались их одноклассники. Они немного прибавили скорость, желая как можно быстрее оказать Мидории медицинскую помощь. И только когда они были почти у двери, Ацуши понял одну вещь. — Что случилось с Бакуго?» Он спросил. Акутагава усмехнулся, что… не могло означать хороших новостей. — Ты, ну, нокаутировал его. Его выпроводили несколько учеников, — ответил Мидория. Хорошо. Возможно, его подпитывало нечто большее, чем просто адреналин. Вскоре они прибыли в диспетчерскую, где класс наблюдал за происходящими матчами. Ацуши глубоко вздохнул, прежде чем открыть дверь, полностью ожидая, что одноклассники осудят его за то, что он сделал с Бакуго. Вместо этого его внезапно поймали в каком-то шарфе и медленно потащили к владельцу, которым оказался Айзава. (Действительно, что случилось с людьми, которые завернули его, как будто он был какой-то мумией? И опять же, почему Айзава вообще был там? Разве это не был урок Всемогущего?) «Ты вызовешь у меня преждевременное старение», — сказал Айзава, отпуская его, быстро осматривая раны. Ацуши покраснел, извинение вертилось на кончике его языка, когда раздался голос. — Почему ты не остановил бой, Всемогущий? — спросил Акутагава ровным голосом, но обвинение было услышано громко, как день. Послышались возмущенные вздохи, его одноклассники не верили, что простой студент сможет противостоять Всемогущему. Герой номер один. Тот, кто в одиночку значительно снизил уровень преступности в Японии. Ацуши промолчал. Ему тоже было интересно узнать ответ. Герой он или нет, но он был обязан заботиться о своих учениках. Казалось бы, безответственно просто… позволить этому быть. Краем глаза он мог видеть, как Айзава с любопытством смотрит на мафиози. Он не одобрял это, что было удивительно, учитывая, что Всемогущий был его коллегой. На самом деле, ему было интересно послушать, что скажет Акутагава дальше. «Любому было ясно, что Бакуго настроен враждебно и совершенно не интересуется классом. Как только бой начался, он сразу же нацелился на Мидорию. Если это и не вызвало никаких сомнений, то это стало очевидно, когда они наконец встретились. Он сражался не с намерением победить, а с целью навредить. Конечно, такой опытный герой, как вы, сможет заметить разницу, но, допустим, вы тоже пропустили этот знак. Момент, когда он активировал свои перчатки, должен был быть достаточно очевиден. Так почему же ты не отменил это? Было убийственно тихо. Студенты переглянулись, чувствуя себя неловко. Они знали, что Акутагава был прав, хотя никто не хотел этого признавать. Айзава молча одобрительно промычал, хотя это слышал только Ацуши. Он с любопытством посмотрел на своего учителя, но тот просто покачал головой и больше ничего не предложил. — Может быть, это было для того, чтобы посмотреть, справится ли Мидория с этим? — предложил Ашидо. Акутагава снова усмехнулся. Ацуши мог только молиться, чтобы его ответ не был слишком резким. В конце концов, им нужно было быть в хороших отношениях со своими одноклассниками. «Справиться? Было очевидно, что он больше не мог ни двигаться, ни сражаться, и любая попытка привела бы к отчаянному, иррациональному поступку, который мог бы поранить его самого. Или это то, что вы хотели увидеть? Что будет делать отчаявшийся мальчик, когда его загонят в угол?» Фирменная улыбка Всемогущего стала натянутой, когда он позволил словам Акутагавы впитаться в себя. Айзава, с другой стороны, выглядел слишком ликующим такому повороту событий. Как будто он был рад, что кто-то… критиковал Номер Один. Хм. — В реальной жизни… — начал герой, но его прервал все еще разозленный мафиози. «Я познал ужасы реальности, но это учебное заведение. Его цель — дать учащимся навыки взаимодействия с реальностью и постепенно познакомить их с тем, что происходит на самом деле. Это только первый день в школе. Каким навыкам он мог бы научиться, чтобы ориентироваться в такой ситуации?» Ацуши обеспокоенно повернулся и посмотрел на Мидорию. Он знал, что мальчик боготворил Всемогущего. Если друг раскритикует героя до мелочей, он наверняка почувствует конфликт, даже если это было сделано из лучших побуждений. В настоящее время мальчик хмурился, размышляя. Выглядело так, будто он вел внутренний спор сам с собой, не зная, на чьей стороне встать. Его новый друг, который верил в него, несмотря на то, что он был без причуд, и обучал его, или герой, на которого он равнялся всю свою жизнь. Ацуши ему не завидовал. Затем мужчина оглядел комнату, пытаясь понять, о чем думают остальные. Некоторые из них пристально смотрели на Акутагаву, а некоторые хмурились. Даже Иида и Урарака выглядели неловко, не соглашаясь с действиями Акутагавы, но любя его настолько, что считали его другом. Он пришел к выводу, что остальные, за исключением Айзавы и мальчика с наполовину красными, наполовину белыми волосами, который выглядел задумчивым, вероятно, встали на сторону Всемогущего. Акутагава выглядел равнодушным. На самом деле он выглядел так, будто ему наскучило все это испытание. После нескольких мгновений напряженного молчания Всемогущий вздохнул, прежде чем признать поражение, к удивлению многих. Он подошел к Акутагаве, прежде чем положить руку ему на плечо, совершенно не обращая внимания на то, как мафиози слегка вздрогнул. (Конечно, Айзава это уловил. Ацуши слышал, как мужчина медленно выдохнул, словно пытаясь успокоиться, но что это было?) «Молодой человек, вы правы. Я не предусмотрел последствия моего медленного принятия решений, и за это я приношу свои извинения. Особенно тебе, юный Мидория. Вы могли получить серьезную травму. Я подумаю о своих путях, чтобы подобное не повторилось в будущем. Спасибо, что рассказали мне об этом, — искренне сказал Всемогущий. Мидория явно растерялся, видя, как его кумир извиняется перед ним. Он немедленно простил героя, вместо этого поклонившись, чтобы поблагодарить его за извинения. Айзава покачал головой и пробормотал что-то о «Трудных детях», а Акутагава усмехнулся, довольный собой. Ацуши игриво толкнул его локтем, улыбаясь. Другие его одноклассники не знали, как на это реагировать, особенно когда сам Всемогущий признал свою неправоту, а Айзава никогда не говорил ничего, что противоречило бы мафиози. Казалось, что в их глазах тот, кого общество назвало хорошим, не мог сделать что-то плохое. (И разве это не беспокоило?) — Судя по тому, как они отреагировали, можно было подумать, что я злодей, — прошептал Акутагава, забавляясь. Ацуши засмеялся, посчитав ситуацию абсолютно забавной. Учитывая тот факт, что мужчина рядом с ним на самом деле был преступником, причем самым разыскиваемым, видеть, как его злят из-за того, что он поступает правильно, было немного иронично. Он чувствовал на себе взгляды одноклассников, но не мог перестать хихикать, как бы сильно ни старался. В своем восторге он не заметил, как Акутагава посмотрел на него с удивлением в глазах, удивившись, что именно он заставил Ацуши так отреагировать. Мафиози слегка улыбнулся, довольный наблюдением. Им совершенно не хватало того, как их одноклассники смотрели между ними, любопытствуя и формулируя собственные теории. «Хорошо, класс. Давайте перейдем к следующему матчу», — заявил вскоре после этого Айзава. Ацуши, наконец, сумел успокоиться и протрезвел, заметив случайные взгляды, бросавшиеся на него. Он встретился взглядом с мальчиком с полурыжими, полубелыми волосами. Мальчик не сразу отвел взгляд, словно пытался общаться. Ну, Ацуши не собирался выяснять, чего хотел мальчик. Его матч был следующим, и, к несчастью для него, он встретился с Акутагавой. Ацуши про себя пожелал ему удачи. Он наблюдал за монитором и заметил, как Каминари и Акутагава обсуждают свою стратегию возле груза. Они были командой злодеев, поэтому их работа заключалась в том, чтобы защищать ее, пока время не истечет. Он видел, насколько шокирован мальчик, по-видимому, не ожидавший, что Акутагава будет командным игроком. Это было понятно с его стороны. Мафиози особо ни с кем не общался, кроме него и Мидории. Может быть, даже Иида и Урарака, но это была своего рода натяжка. В любом случае, он был не самым дружелюбным человеком и оставил не очень хорошее впечатление. (Но Ацуши знал лучше, особенно после того времени, которое они провели вместе. По какой-то причине Акутагава изменил свою позицию по командной работе, даже если ему приходилось объединяться с людьми, которые ему не нравились. Черт, их партнерство было лучшим пример.) Его внимание снова было обращено на матч, когда он заметил предыдущего мальчика, Тодороки, приближающегося к комнате, в которой находилась пара. Его партнера там по какой-то причине не было. Либо мальчик остался позади, либо все это было частью какого-то тщательно продуманного плана по обеспечению победы. Судя по агрессивному поведению Тодороки, Ацуши был готов сделать ставку на первое. «Было бы интересно посмотреть. Яркая и мощная причуда, по сути, определение идеальной причуды, принятое обществом, в отличие от причуды, которая более тонкая и сдержанная, но все же такая же мощная», — прокомментировал Мидория. Ацуши кивнул, хотя знал, кто победит. Он наблюдал, как Тодороки вошел в комнату, мгновенно заморозив всю комнату. Акутагаве удалось уклониться ото льда, чего нельзя было сказать о Каминари, который буквально застыл на месте. «Как этому парню Акутагаве удалось избежать этого? Тодороки был быстр, — вслух удивился Киришима. «Это потому, что его, э-э, причуда позволяет ему превращать свою одежду в ту… штуку, которую вы видите. Его зовут Расёмон, и он пожирает всё, даже само пространство, поэтому лед не сможет добраться до него, — ответил он, заметив, как Мидория вытащил свой блокнот, чтобы написать что-то в энный раз за день. С любовью покачав головой, он снова обратил внимание на экран. Казалось, Тодороки расстраивался из-за своей неспособности приблизиться к Акутагаве и грузу. Весь лед, который он бросал, независимо от формы и размера, был мгновенно уничтожен Расёмоном. Он видел, как Акутагава зевает, что только еще больше раздражало мальчика. «Ой, какой превосходный контроль!» — похвалил Всемогущий, по-видимому, поверх жаркого, которое приготовил мафиози. Ацуши, внезапно ощутив гордость за мафиози, решил вмешаться. «Это даже не половина того, на что он на самом деле способен. Это больше похоже на 10%». Айзава, который по какой-то странной причине все еще находился в комнате, испустил долгий страдальческий вздох. «Он не должен быть таким хорошим. Через что ему пришлось пройти… — у Ацуши усилился слух. Они продолжили смотреть матч. Напарник Тодороки, Серо Ханта, наконец прибыл на место происшествия. У мальчика была причуда, позволяющая ему манипулировать скотчем, поэтому он немедленно связал Каминари. (Не то чтобы это было необходимо, учитывая тот факт, что его ноги все еще были приморожены к земле, но я поддерживаю его за вклад.) Он пытался сделать то же самое с Акутагавой, но ничто не могло пройти мимо пространства, которое поглотил Расёмон. У них осталось всего несколько минут, и если они не смогут найти выход, Акутагава и Каминари легко победят. Ацуши мог видеть, как губы Акутагавы шевелились, а затем последовал порыв воздуха. Казалось, мафиози разговаривал с ними, хотя он мог сказать, что это, вероятно, было неприятно, учитывая выражения лиц Серо и Тодороки. Вероятно, Акутагава тянул время. В этот момент стало ясно, что это битва на выносливость. При обычных обстоятельствах мафиози обычно побеждал бы, но, учитывая застывшее состояние комнаты и трясущуюся фигуру Каминари, это было бы непросто. Он не мог не волноваться, вспоминая о заболевании легких, о котором упоминал мафиози. Конечно, Расёмон пожирал пространство перед собой, так что технически холод не мог добраться до него, но это относилось только к его передней стороне. Холод все еще мог проникнуть в него с других сторон. Вероятно, ему было не лучшим образом оказаться в таких условиях без соответствующей одежды. Если бы он мог использовать Демоническую Броню, хотя бы на какое-то время, этого было бы достаточно, но для этого ему придется сначала подождать, пока Тодороки исчерпает себя. Только тогда он мог ослабить бдительность и переключиться. Судя по дрожащей фигуре мальчика, можно было с уверенностью заключить, что он тоже достиг своего предела. Это заставило Ацуши задуматься. (Почему кто-то оказался в таком невыгодном положении из-за своей собственной причуды? Если только он не использовал ее в полной мере. Могут ли его полукрасные, полубелые волосы быть показателем того, чем на самом деле была его причуда? Белый для льда и красного возможно, огонь?) «Сколько минут им осталось?» — спросил Ацуши у Мидории, и чем дольше длился матч, тем сильнее возрастало беспокойство. «Минуту, может быть, две. Зачем?» Ацуши покачал головой, говоря Мидории, что это пустяки, но он мог сказать, что мальчик на самом деле ему не верил. Хотя всё было в порядке. Акутагава сможет продержаться так долго. Он доверял ему и его способностям. Если понадобится, он обязательно что-нибудь придумает. Верный мыслям Ацуши, он видел, как Расёмон становился меньше с каждой секундой, решив постепенно прикрывать Акутагаву. Пространство, которое он пожирал, начало незначительно уменьшаться, хотя это не было очевидно для людей, не обладающих, скажем так, тигриным зрением. Тодороки определенно этого не заметил. Акутагаве просто пришлось потерпеть еще несколько секунд. Тогда у Ацуши возникла другая мысль. (Почему мафиози не задержал Тодороки и Серо с самого начала? Конечно же, он подумал об этом. Не может быть, чтобы он этого не сделал. Не в его правилах затягивать подобные вещи.) «Он относится к ним снисходительно. Он мог закончить матч, как только Тодороки и Серо вошли в комнату», — прокомментировал Ацуши. — Что ты имеешь в виду, юный Накаджима? — спросил Всемогущий, поворачиваясь к нему. Он также мог чувствовать на себе тяжесть взгляда Айзавы. «Имея дело с… противниками … Акутагава немедленно поймал бы их, используя Расёмон, если бы мог. Лучше всего он работает как боец средней и дальней дистанции, поэтому старается добить своих противников на этом расстоянии. Он не из тех, кто затягивает дела. Обитатели комнаты смотрели на него с разной степенью шока и растерянности, за исключением Мидории, который знал, насколько они опытны, когда дело доходило до боя. «Откуда ты это знаешь, Трудный Ребенок?» — пробормотал Айзава, всё больше расстраиваясь. «Мы… поссорились. Против и рядом друг с другом». Ацуши оставил все как есть. Он мог сказать, что его ответ, вероятно, вызвал у них еще большее любопытство, но он собирался притвориться невежественным. Не было необходимости вдаваться в подробности их реальной жизни. Люди, рожденные в обществе, которое было очень черно-белым, не могли понять морально серых обстоятельств или обстоятельств, окружающих их общество. Прозвенел таймер, нарушив неловкую тишину и сигнализируя об окончании матча. Ацуши не удивился, узнав, что команда Акутагавы была объявлена победителем. Он знал, что Тодороки не сможет победить мафиози, используя только половину своей силы. У Акутагавы не только был многолетний опыт, он еще и был беспощаден. Обычно. Почему он так снисходительно относился к ребенку? Он проявлял милосердие? Но почему?) Однако Ацуши был немного шокирован, увидев, в каком состоянии находился этот человек. Акутагава постоянно кашлял, но отмахнулся от него, когда Каминари и Серо спросили, в порядке ли он. Затем он ушел с места происшествия, предположительно, чтобы вернуться к тому месту, где они собрались, его шаги выглядели немного шаткими. Вскоре он вышел из зоны действия камеры и из поля зрения Ацуши. Как только он вошел в комнату, Ацуши сразу же подошел к нему, ругаясь, увидев вблизи, в каком состоянии он находился. «Ты мог бы просто прикончить это за один раз! Почему ты этого не сделал? Ты сказал мне позаботиться о себе, но ты делаешь прямо противоположное, — засуетился он, ударив его по плечу, когда мужчина закатил глаза. — Я буду жить, Джинко. Это ничего. Ацуши нахмурился. «По сравнению со всем, через что нам пришлось пройти, да, но это не значит, что ты должен страдать. Знаешь, это нормально — прожить жизнь, не испытывая боли?» Акутагава насмешливо рассмеялся над этим. «Ты должна сказать это себе. Это не я ходил вокруг и время от времени отрубал себе ногу». «Это было всего два раза! И не говори так, будто я хотел, чтобы это произошло. Кроме того, это ты бросил мне это в ответ и сказал, чтобы я выздоравливал быстрее!» «Теперь у нас не было такой роскоши, как ждать, не так ли?» «Хорошо, это правда. У тебя было сильное кровотечение… Я до сих пор не могу поверить, что он ударил тебя столько раз, и нам все же удалось сбежать. «Честно говоря, я думал, что это все для меня». — Ты всегда так думаешь. «Мы всегда оказываемся в таких ситуациях». «Верно, но…» Ацуши был прерван звуком вздоха Айзавы, его самого длинного вздоха за всю историю. «Нам придется поговорить об этом, как только школьный день закончится», — сказал он, покачав головой, прежде чем немедленно покинуть класс. Они обменялись взглядами, смущенными, но не отказывающимися. Они уже собирались продолжить с того места, на котором остановились, как вдруг до них наконец дошло, насколько серьезную ошибку они совершили. Они разговаривали, когда на них обращал внимание весь класс. Они все это слышали. Сказать, что они выглядели испуганными, — ничего не сказать. Они выглядели совершенно испуганными. «Это… для школьного спектакля?» Ацуши предложил, хотя мог сказать, что никто на это не купился. Класс посмотрел на них так, как будто они были пришельцами с другой планеты, что… возможно, на самом деле не так уж далеко от истины. Технически. Хотя они не должны были этого знать. «Молодой Акутагава, молодой Накаджима. Это правда?» — спросил Всемогущий. Он мог либо разыграть это как ужасную шутку, либо признаться в некоторых частях своей трагической предыстории перед впечатлительными детьми и немного наивным взрослым в придачу. Возможно, он убил кого-то в целях самообороны, но он не собирался убивать здесь какие-либо мечты или искажать восприятие реальности. Ацуши глубоко вздохнул. — Это в прошлом, — вместо этого ответил Акутагава, косвенно соглашаясь со всеми их утверждениями. Иида выглядел так, словно собирался потерять сознание. «Тебе всего 15. Как…?» Их учитель замолчал, не желая заканчивать предложение. — Тяжёлое детство, — резко сказал Акутагава, сигнализируя всем, что больше не хочет продолжать разговор. Его планы по ликвидации последствий провалились. У него не было возможности придумать прикрытие, учитывая, что оно в значительной степени подтвердилось. Что теперь о них подумают одноклассники? Он знал, что Мидория никогда не осудит их, но он определенно будет волноваться, это точно. Остальные… Ну… (Они… не пожалели бы их, не так ли? Это последнее, чего им хотелось бы.) Ацуши случайно посмотрел в глаза Тодороки, который выглядел намного лучше, чем во время предыдущего матча. Глаза мальчика на долю секунды расширились, хотя в нем было выражение понимания. Как будто он знал, через какие ужасы им пришлось пройти. Через несколько секунд он отвернулся, но Ацуши мог сказать, что это был не последний раз, когда они общались. Следующие несколько матчей прошли как в тумане, и вскоре пришло время для более обычных занятий. Для всех, кроме Ацуши и Акутагавы, они были бесконечно тяжелее, чем их физические объекты. Каким-то образом им удалось обойтись. Айзава, должно быть, сказал своим учителям об отсутствии у них формального образования, поэтому учителя предоставили им дополнительные ресурсы, чтобы они могли учиться и наверстать упущенное. Это было в три раза больше нагрузки, которую получали их одноклассники. На самом деле, это было мило со стороны Айзавы, но они могли бы обойтись без дополнительной домашней работы. Ацуши не знал, смеяться ему или плакать. Акутагава, с другой стороны, выглядел так, будто предпочел бы снова встретиться лицом к лицу с Фицджеральдом, а не изучать больше алгебры. (Хотя он был абсолютно прав.) Бакуго снова присоединился к классу где-то между теорией причуд и этикой героики. Он впился взглядом в каждого, кто осмелился даже взглянуть на него, и продолжил уроки, как ни в чем не бывало. Остальная часть школьного дня пролетела незаметно, и вскоре пришло время их второго разговора с Айзавой. На самом деле они мало что обсуждали, и Айзава не интересовался, когда никто из них не хотел вдаваться в подробности. На самом деле они особо не говорили о своем прошлом. Учитель только что снова направил их к Гончему Псу, если им действительно нужна помощь. «Вы сказали, что это было в прошлом и что вас это больше не беспокоит, но кто знает. Я пока оставляю решение на ваше усмотрение, поскольку нет никаких доказательств того, что оно действительно мешает вашей повседневной жизни, но если я увижу, что оно начнет влиять на вас, я сделаю это обязательным». Изначально они хотели возразить против этого предложения, но одного пристального взгляда Айзавы им хватило, чтобы вместо этого они неохотно приняли его. Затем они провели остаток времени, болтая с этим человеком, и он хотел узнать, может ли он им помочь каким-либо другим способом. Не с точки зрения травмы, а с точки зрения взросления, например, как пользоваться монетной прачечной или как открыть банковский счет. Айзава относился к ним так, как будто они были подростками, вынужденными быстро повзрослеть, и в некотором смысле он был прав. Хотя в их вселенной они уже выросли и стали взрослыми. Это было… странно. После того, как они определили, какая помощь им понадобится, помимо академической, они обменялись номерами, а затем были уволены. Ацуши покинул ЮЭЙ чувствуя себя очень… не в своей тарелке. Был совершенно незнакомый человек, тоже взрослый человек, который действительно заботился о его благополучии, не ожидая ничего взамен. Кто-то, кто хотел помочь ему, потому что это было правильно. Особенно, когда это не имело большого значения. Теперь он был в безопасности и знал, как о себе позаботиться. Это было действительно очень странно. Он не мог понять, как все будет развиваться дальше. Их общества были слишком разными. Будем надеяться, что он и Акутагава смогут получить больше информации за время своего пребывания здесь, в ЮЭЙ. Им пришлось, если они хотели решить фундаментальные вопросы (?) проблемы (?) (что они вообще должны были делать?!) этой вселенной и вернуться обратно в свою собственную.