Into Your World

Через несколько дней после инцидента они пошли в школу. На самом деле ничего особенного не изменилось, за исключением большого интереса, который их класс вызвал среди школьников. Куда бы они ни пошли, люди смотрели на них, перешептываясь между собой нелепыми и откровенно возмутительными слухами. Ацуши даже не был уверен, как это распространилось. Слух был прост. Среди них был предатель. Как они пришли к такому выводу? На самом деле это было лишь догадкой. Хотя, возможно, это как-то связано с тем фактом, что Шигараки (Злодей-рука) и Курогири (Парень из фиолетового тумана) сумели сбежать из-под стражи. (Это… действительно выглядело подозрительно, учитывая количество героев, которые их охраняли. Возможно, это было не так уж и натянуто.) В любом случае. Этот слух был не единственным, что распространялось. Судя по всему, теперь стало общей новостью тот факт, что Ацуши и Акутагава помогли Сотриголове (вероятно, так звали героя Айзавы) уничтожить всех злодеев без каких-либо жертв. Это была правда, но это не означало, что он хотел, чтобы об этом стало известно. Студенты осматривали его с ног до головы всякий раз, когда он входил в окрестности. Кто-то смотрел с благоговением, кто-то с завистью. Черт, были даже некоторые, кто смотрел на него со смесью того и другого, в лучшем случае выглядя запором. Ацуши не знал, как реагировать. Было всего 8 утра Акутагава чувствовал себя не намного лучше. Мафиози абсолютно ненавидел дополнительное внимание, которое оказывалось на него, предпочитая пристально смотреть на каждую душу, которая даже осмеливалась повернуть в его сторону. Ситуация стала настолько плохой, что мафиози в конечном итоге вызвал Расёмона, чтобы заставить их отступить. Как и ожидалось, послышались крики, хотя Ацуши не был уверен, было ли это вызвано исключительно страхом. Судя по всему, задумчивая, эмо-атмосфера мафиози была… привлекательной для некоторых людей. (Они правы.) Как только они вошли в класс после долгих гневных взглядов со стороны Акутагавы, класс разразился аплодисментами. «Если бы это не Смертельный Дуэт!» — воскликнула Урарака, смеясь, когда Акутагава нахмурился еще сильнее. Смертельный дуэт. Это прозвище им дала школа. (Если бы они только знали.) — Верно… Нет, спасибо, — сказал Ацуши, направляясь к своему столу, удивившись, увидев на нем пудинг. Он огляделся вокруг, ожидая увидеть фирменную ухмылку Каминари, направленную в его сторону. Как только он встретился взглядом с младшим, мальчик ухмыльнулся своей мегаваттной улыбкой и даже дошел до того, что показал большой палец вверх. Ацуши рассмеялся, принимая подарок. — В одну из этих ночей мы собираемся переночевать, и ты расскажешь мне все о своих причудах, — сказал Мидория, стоя перед ним. Ацуши улыбнулся, а Акутагава кивнул головой. Через некоторое время Айзава вошел в класс с дымящейся чашкой кофе в руке. Мужчина выглядел еще более уставшим, чем при их первой встрече, из-за чего Ацуши подумал, что это была не первая его чашка кофе. Их учитель сделал большой глоток, прежде чем поставить чашку. «Сегодня на уроке мы поговорим о спортивном фестивале». Спортивный фестиваль. Судя по всему, это было спортивное событие, которое было даже масштабнее Олимпийских игр. Они будут соревноваться друг с другом и студентами других курсов в серии избранных соревнований. Всего будет три раунда, а финальный раунд обычно представляет собой бой один на один. Для них это было идеальное время, чтобы показать свои таланты и привлечь внимание ведущих агентств к своей стажировке. Чем дальше вы продвигаетесь, тем выше вероятность быть обнаруженным хорошим агентством героев. Не то чтобы это имело значение для Ацуши, тем более для Акутагавы. — Похоже, мы будем сражаться друг против друга, джинко. Прошло много времени, не так ли?» — сказал Акутагава, как только Айзава закончил свои брифинги. Конечно, он был бы рад этому. Ацуши игриво закатил глаза и кивнул. Его глаза заметили, как уголки губ мужчины поднялись вверх, прежде чем превратиться в улыбку. Он почувствовал, как при этом сердцебиение ускорилось. (Если бы Ацуши пришлось провести еще миллион матчей только для того, чтобы снова увидеть эту улыбку, он бы сделал это немедленно. Но почему?) «-спарринги?» — спросил Мидория, выходя из транса, в котором находился. Он покачал головой, чтобы избавиться от своих мыслей, и попросил мальчика повторить его вопрос, к большому удовольствию Акутагавы. Затем он узнал, что Мидория спрашивает, собираются ли они возобновить спарринги, что привлекло внимание некой Урараки Очако. «Ребята, вы проводите спарринги? Позвольте мне присоединиться!» Она практически объявила всему классу. Вскоре Ацуши и Акутагава пообещали принять не только Мидорию и Урараку, но и Ииду, Каминари, Киришиму, Серо и Ашидо. Как ни странно. Это была странная смесь людей, но он не собирался подвергать это сомнению. Однако он собирался задаться следующим вопросом. «Айзава-сенсей сказал, что это будет прекрасная возможность для героев разведать нас, но разве не то же самое будет и со злодеями?» — проговорил Ацуши, когда они некоторое время спустя направлялись в столовую на обед. Акутагава мысленно мурлыкал, а Мидория что-то бормотал, формируя сразу несколько теорий и заговоров. Оглянувшись назад, он увидел, как Иида несколько раз открыл и закрыл рот, а Урарака стояла неподвижно, глубоко задумавшись. «Я полагаю. Он легко доступен всем, что делает его лучшим способом сбора информации не только о сильных, но и о слабых сторонах. Мори-сан никогда бы не допустил такого, — заключил Акутагава, когда они подошли к назначенному обеденному столу. Они проигнорировали начавшийся шепот и быстрое объявление войны в пользу посланных Богом деликатесов Быстроланча. Ацуши слушал, как Мидория и Иида обсуждали плюсы и минусы телетрансляции спортивного фестиваля, хотя именно он сделал это спорным. В конце концов, его мысли начали возвращаться к новостям, которые он услышал сегодня утром. Шигараки и Курогири атаковали USJ. Их задержали, но затем, несмотря ни на что, им удалось сбежать. Либо они были более опытными, чем показывали, либо герои были неэффективны. Судя по истерикам, которые устраивал Шигараки, когда дела шли не так, как он хотел, и по тусклому монологу Курогири (по словам Акутагавы), первый вариант казался маловероятным. Второй вариант мог быть осуществим, но он сомневался, что все присутствующие герои неспособны правильно выполнить свою работу. Это… на самом деле могло быть внутренней работой. Это подвело его к следующему пункту. Может ли быть дело совсем в другом? Может ли у них быть кто-то более могущественный, который их поддерживает и организует все за кулисами? У него было ощущение, что победа над ними станет ключом к возвращению в их собственную вселенную. Но как? «-всегда пробелы. Акутагава, попробуй позвонить ему, — услышал он слова Урараки, заставившие его в замешательстве поднять глаза. — Джинко, ты… — Разве ты не можешь вместо этого произнести его имя? Всегда джинко это, джинко то. Почему это не может быть Накаджима или даже Ацуши то?» — поддразнила Урарака, хихикая, увидев, что их лица украшены одинаковым румянцем. Мидория смеялся, пока Иида читал Урараке лекцию о важности границ и о том, где провести черту. Игривая атмосфера сохранялась на протяжении всего обеда, придавая им хорошее настроение на весь остаток дня. Это не осталось незамеченным для Айзавы, который по какой-то причине выглядел немного менее напряженным. Мужчина не отчитывал их, когда они смеялись в классе или когда шутили в симуляциях. Вместо этого он весело покачал головой и повернулся в другую сторону. «Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что он твой отец», — прокомментировал Серо, сражаясь с Ацуши во время их спарринга один на один. Ацуши засмеялся, уклоняясь от удара мальчика, отступив влево. «Если бы. Он самый приятный взрослый человек в моей жизни, было бы здорово, если бы мы действительно были родственниками». Вскоре они погрузились в дуэль, совершенно не замечая того, как их учитель глубоко уткнул лицо в свое оружие и покраснел. Это не осталось незамеченным для Тодороки, который переводил взгляд с Ацуши, Айзавы и Акутагавы, без сомнения, формулируя собственные предположения. Кстати об Акутагаве. «Твоя причуда похожа на мою. Ты тоже Обитатель Тьмы?» — спросил Токоями, когда они обменивались ударами, едва вырвавшись из когтей Расёмона. Мафиози поднял бровь, не зная, как поступить. Их определение тьмы, вероятно, было разным, но… ему было далеко до Света. Вероятно, он мог бы немного побаловать другого. «Я полагаю», — ответил он, заметив, как Токоями немного оживился при этом. Затем он маневрировал Расёмоном таким образом, что Темная Тень, следовавшая за ним, извернулась вокруг себя, фактически лишив его возможности двигаться. Решив, что сопротивляться бессмысленно, Токоями почтительно склонил голову, признавая свое поражение. Акутагава поклонился в ответ, чувствуя с мальчиком своего рода товарищество, что было впервые для мафиози. Особенно с жителями именно этой вселенной. Еще несколько раундов спаррингов спустя, и занятия наконец закончились. До наступления выходных оставалось несколько дней, но Ацуши и Акутагава с нетерпением ждали их. Не только потому, что школа закончилась, но и из-за спарринга, который они проведут. Надеюсь, это поможет сократить разрыв между ними и некоторыми из их одноклассников. - — Еще слишком рано, — проворчал Акутагава, открывая дверь, впуская половину своих одноклассников в их общую квартиру. Ацуши засмеялся, передав мужчине чашку кофе, решив взять на себя обязанность встречать гостей. Это было субботнее утро, точнее, та суббота, когда они согласились помочь одноклассникам подготовиться к предстоящему спортивному фестивалю. Предполагалось, что это будет небольшое собрание, в котором будут участвовать только Мидория, Иида, Урарака, Каминари, Киришима, Серо и Ашидо, но каким-то образом приглашение было распространено на Асуи, Джиро, Яойорозу и Токоями. Вероятно, это было как-то связано с Мидорией и его щенячьими глазами. Это было слишком мощно. «Ребята, вы живете вместе? Только вы двое? — спросил Киришима, снимая обувь. Ацуши кивнул головой, заметив Каминари, хмуро глядящего на… полку для обуви? — Должно быть, мило, — сказал блондин, хотя в его тоне была нотка горечи. (Должно быть, он что-то воображает. Каминари был милым парнем, и не о чем злиться… верно?) Как только все гости вошли, Ацуши закрыл за собой дверь и направился в тесную гостиную. Мидория, Иида и Урарака заняли диван, а остальные сидели на полу. Акутагава прислонился к стене, скрестив руки, и ждал, пока Ацуши возьмет на себя управление. Вертигр весело посмотрел на него, прочистив горло. «Итак, как мы это сделаем?» — спросил он, глядя на Мидорию, который листал свой блокнот. Он слышал хихиканье Акутагавы, но проигнорировал это, предпочитая выслушивать предложенные планы Мидории. Или, ну, он пытался, но мафиози в эти дни очень, очень отвлекал. Он подошел к мужчине, в то время как всеобщее внимание было приковано к раздраженному Мидории. «Еще один звук, и я перестану покупать тебе кофе твоей любимой марки. Я знаю, ты предпочитаешь чай, но чтобы не заснуть, тебе нужен кофе. Вы можете пить только эту конкретную марку, верно? Без этого ты будешь страдать». Акутагава перестал смеяться над этим, но на его лице все еще сохранялась легкая улыбка, что… не намного лучше для его сердца, но, тем не менее, стало улучшением. (Действительно, что с ним происходило в эти последние дни? Чем менее враждебным был мафиози, тем больше человек занимал его мысли! Разве не должно быть наоборот?) — Ребята, вы ведете себя как пожилая семейная пара, — неожиданно сказал Асуи, выведя Ацуши из его мыслей. Он громко кашлянул, привлекая внимание всех в комнате. Акутагава, который все еще краснел рядом с ним, вздохнул, прежде чем использовать Расёмон, чтобы взять с кухни стакан воды. Затем он передал его Ацуши, который с благодарностью принял его и выпил. «Прошу прощения?» Ему это удалось после целых трех минут, когда он чуть не подавился собственной слюной. «Вы всегда вели себя более зрело, чем мы, но это более очевидно, когда вы общаетесь друг с другом. Такое ощущение, что ты намного старше, чем есть на самом деле, — отметила она, не осознавая, насколько близка она была к истине. Ацуши посмотрел в глаза Мидории, который тоже знал, насколько она точна, умоляя его спасти ситуацию и отвлечь внимание на что-то другое. Мальчик решительно кивнул головой, прежде чем дважды хлопнуть в ладоши. «Хорошо! Я разобрался с парами. Ты будешь спарринговаться с кем-то, чьи причуды помогут раскрыть твой потенциал». Мидория действительно был настоящим героем. Ацуши выдохнул, сам того не зная, что сдерживал дыхание, когда группа начала взволнованно переговариваться между собой. «На самом деле мы не ведём себя настолько старыми, не так ли? Мы всего лишь на несколько лет старше их, — прошептал он. Акутагава задумчиво хмыкнул. «Мы всегда могли сказать, что нам пришлось рано повзрослеть из-за нашего прошлого. Это неудобная тема, подробностей требовать не будут, — прошептал в ответ мафиози. Ацуши фыркнул на это, прежде чем добродушно согласиться. Вскоре они перенесли свою маленькую встречу в парк недалеко от своей квартиры. Все они были разделены на пары, которые назначил им Мидория, и терпеливо ждали следующего шага. «Нельзя все время полагаться на свою причуду. Это просто инструмент, оружие, и не должно быть чем-то большим. Сегодня мы не будем использовать наши причуды. Мы начинаем с нуля с базовыми боевыми искусствами. Как только вы освоите несколько основных комбинаций, попробуйте применить свою причуду. Вы увидите, что это гораздо эффективнее, чем просто наугад наносить мощный удар и надеяться на лучшее», — сказал Акутагава, заложив руки за спину, когда давал свой первый урок. Мафиози оказался на удивление хорошим учителем. Его объяснения были легко понятны, и он никому не угрожал Расёмоном, если они напортачат. Он определенно был не тем человеком, которым был, когда взял Кёку в портовую мафию. Он был добрее, понимающе. Ацуши знал, что Кёка будет рада за него так же, как он рад за нее. Он пошел помогать Акутагаве, демонстрируя некоторые приемы и бродя по группе, чтобы посмотреть, нет ли у кого-нибудь проблем. Здесь и там были некоторые общие вопросы об их технике, а более конкретные, связанные с причудами, он адресовал Мидории. (В конце концов, мальчик был опытным аналитиком причуд.) На самом деле все шло лучше, чем они ожидали. Они то и дело меняли партнеров, тестируя новые комбинации против разных противников. Даже Ацуши и Акутагава приняли участие, немного снисходительно относясь к своим одноклассникам. Недостаток навыков их одноклассникам они наверняка компенсировали энтузиазмом. Так прошло несколько часов, они несколько раз повторяли ходы. Наконец они остановились на обед и съели упакованную еду, которую Инко приготовила для них всех. Студенты были заняты тем, что набивали себя, а также обсуждали новые комбинации, которые им удалось выучить за короткий промежуток времени. Некоторые даже подошли к Акутагаве, чтобы прояснить некоторые вещи, тогда как всего несколько дней назад они были бы слишком напуганы, чтобы даже взглянуть на его общее направление. «Спасибо, что помогаете нам, даже когда мы конкуренты», — сказал Яойорозу, улыбаясь. Ацуши улыбнулся в ответ, а Акутагава понимающе кивнул головой. Они наблюдали, как девушка покраснела, прежде чем вернуться к визжащим друзьям. «Она напоминает мне Гин-сан», — прокомментировал Ацуши, как только она вышла из пределов слышимости. Акутагава напрягся, но после этого сразу же расслабился. Затем он задумчиво повернул голову к представителю их вице-класса. «Полагаю, она действительно немного на нее похожа», — согласился он через некоторое время. Они наблюдали, как их одноклассники оживленно беседовали, время от времени крича и смеясь. Было приятно видеть, как подростки ведут себя в соответствии со своим возрастом, а мир не лежит на их плечах. Вот как они должны были действовать. Беззаботно, пока они пытаются понять, кем они были и кем хотели быть. Они не должны быть обременены вечной борьбой между добром и злом, особенно когда их вселенная не так испорчена. — Давай начнем снова, ладно? — Ацуши крикнул еще через несколько минут. Они хорошо тренировались до вечера, снова меняя партнеров, чтобы получить как можно больше опыта в боях с разными людьми с разными стилями боя. Конечно, они не смогут стать мастерами боя в одночасье, но они определенно были лучше, чем были изначально. В конце концов, Ацуши и Акутагава были здесь не для того, чтобы научить их определенному способу боя. Они были там, чтобы направлять их и позволять им найти свой собственный стиль, который им больше всего подходит. Они просто подталкивали их в предпочтительном направлении. Они тренировались и тренировались, делая все возможное, хотя это не означало, что в них не было места для смеха. Иногда Каминари и Киришима пытались воспроизвести боевую сцену из увиденного ими фильма, но безуспешно. В других случаях Урарака случайно отправляла Ииду высоко в небо, тогда как все, что ей хотелось, — это дать ему «пять». Серо обычно прекращал все, что делал, чтобы снять такие вещи, а Яойорозу вежливо смеялась в стороне. Асуи пыталась решить проблемы, в то время как Джиро усугубляла ситуацию, требуя больше видеоматериалов. Токоями молча стоял в стороне, хотя было ясно, что его тоже позабавил такой поворот событий. «Вам следует вернуться. Темнеет, — заметил Акутагава несколько часов спустя. Студенты застонали, сначала против этого, но быстрый взгляд Акутагавы заставил их мгновенно замолчать. «Важно как следует отдыхать, чтобы твое тело могло восстановиться и стать сильнее», — сказал Ацуши, помогая поднять Киришиму с земли. Они все еще немного сопротивлялись, но все равно согласились. Он был тронут тем, что они не хотели расставаться, довольные тем, что проводят больше времени с ним и Акутагавой, даже если это означало, что им надерут задницы. Каким-то образом, несмотря на разницу поколений (и всеобщую), им удалось завязать новые дружеские отношения. Это было приятно. «Мы не можем просто уйти, не сделав селфи!» — потребовал Каминари, а Киришима с энтузиазмом кивнул. Ашидо сразу же согласился, и вскоре их всех сжали вместе, пытаясь уместить всех в кадр. Ацуши был прижат к Акутагаве, щеки почти соприкасались, когда Изуку придвинул его ближе. (У него было ощущение, что это было намеренно.) Тем не менее, он не обращал внимания на бабочек в животе и предпочитал смотреть прямо перед собой на телефон, который держала в руках Иида (в конце концов, у него были самые длинные руки). После того, как было сделано еще несколько фотографий, Ацуши попрощался с ними, и они вернулись в свои дома, а Акутагава кивал и поднимал руку в знак прощания всякий раз, когда они выкрикивали его имя. После того, как последний ушел, они направились к своей квартире. — Ты хороший учитель, — похвалил Ацуши. Акутагава настороженно посмотрел на него, неуверенный, не дергает ли младший его за ногу. Когда он не смог найти ничего, что указывало бы на то, что младший шутит, он отвернулся и прикрыл рот рукой, как обычно делал, когда был смущен. «Спасибо.» Они продолжали идти в дружеском молчании, довольные тем, что просто наслаждались присутствием друг друга, хотя Ацуши никогда бы не признался в этом вслух. Прогулка не заняла много времени, и как только они добрались до своей квартиры, они пожелали друг другу спокойной ночи, прежде чем отправиться спать. Если Ацуши задержался у двери своей спальни, с тоской глядя на закрытую дверь мафиози, никто не должен был об этом узнать. И если Акутагава прислонился к двери, надеясь, что Ацуши позовет его или пригласит к себе, но этого так и не произошло, это тоже никого не касается. - Пара недель прошла без каких-либо серьезных происшествий. Однако было несколько событий, которые особенно запомнились Ацуши. Событие 1: Еженедельные спарринги заставили половину 1-А привыкнуть к Акутагаве, и они непринужденно разговаривали с ним в классе, когда могли. Они даже задержались за обеденным столом, чтобы быстро поболтать, а затем ускользнули, чтобы присоединиться к своим группам друзей на обед. Из-за этого мафиози стал еще более неловким в социальном плане, чем раньше, что, по-видимому, было положительным моментом, потому что вскоре новости распространились, и у него появилась своя небольшая база фанатов по бог знает какой причине. (Ацуши солгал. Он определенно видел призыв, но не признался себе в этом. Даже под болью пыток.) Он наблюдал, как Ашидо и Киришима пытались познакомить его с тем, что молодежь называет мемами, и слышал, как они драматично ахнули, когда старший стоически смотрел на экран телефона Ашидо. «В чем шутка?» Каминари, который проходил мимо, чтобы забрать двоих других, потому что Бакуго закатил истерику, громко молился Богу, чтобы Он дал ему силы. По какой-то причине. Ацуши тоже этого не совсем понял. Серо пришлось физически связать их своей лентой, чтобы помешать им провести Акутагаве ускоренный курс по мемам на месте, когда их ждал Бакуго. Ацуши случайно посмотрел блондину в глаза, кивнув в знак признания. Блондин отвернулся через несколько секунд, хотя он и близко не собирался взорваться, когда его друзья наконец подошли к его столу. Может быть, младший все еще чувствовал какую-то вину, или он что-то переживал. Что бы это ни было, он просто надеялся, что в любом случае это приведет к тому, что Мидория получит заслуженное завершение. Событие 2: Все более интересные физические занятия, которые им приходилось посещать. Те, кто научился сражаться с Ацуши и Акутагавой, значительно улучшили свои навыки в занятиях, к большому удивлению Всемогущего. Айзава, однако, точно знал, кто стоит за радикальными изменениями, и просто покачал головой, смирившись. «Не учите их ничему слишком опасному, Проблемный ребенок 1 и 2», — сказал он после того, как стал свидетелем того, как Урарака ударил Аояму и отправил его в полет на верх класса. Ацуши показал ему большой палец вверх, а Акутагава ничего не пообещал. При этом Айзава сделал еще один глоток кофе. Всемогущий выглядел шокированным, узнав, что причина, по которой его ученики поправлялись, заключалась в том, что Ацуши и Акутагава помогали им тренироваться. — Ты их учил? — спросил он, нахмурившись. Герою все еще было немного неловко с ними, зная, что его ослепительная репутация и веселая улыбка не действовали на них, как обычно действовали на других. Как будто он не знал, какую личность принять, если он не Всемогущий. «Что? Как будто это сложно?» Акутагава ответил холодно, хотя Ацуши подозревал, что это произошло потому, что он хотел опробовать фразу из того мема, который показал ему Ашидо. Всемогущий натянуто рассмеялся, не зная, стоит ли ему позволить неуважению уйти или поправить его в поведении. Из-за его колебаний молчание затянулось на неловкое время, и вот так срок для принятия каких-либо действий закончился. Удрученный, Всемогущий ушел, чтобы присматривать за другими своими учениками. Или так он сказал. — Почему ты злишься на него? — спросил Ацуши, позабавленный этим разговором. Акутагава торжественно вздохнул. «Он ваш стереотипный герой во всех смыслах этого слова. Как мафиози, я не могу позволить ему жить спокойно». Событие 3: Тодороки Шото. Мальчик был загадкой, которую Ацуши не мог понять. Были моменты, когда они смотрели в глаза, и казалось, что мальчик собирался подойти к нему, но обычно он передумал в последнюю минуту. Он знал, что ему ничего не показалось, когда даже Акутагава прокомментировал это, спросив, не сделал ли он что-нибудь, что могло бы оскорбить младшего. «Я бы никогда!» — драматично воскликнул он, заставив половину класса, включая Тодороки, посмотреть на него. — Конечно, — сказал мафиози, но Ацуши мог сказать, что он не совсем в это поверил. Он пристально посмотрел на старшего, хотя это продлилось недолго, когда он увидел приближающегося к нему Тодороки. Он проигнорировал озорные взгляды, посланные ему любезно Акутагавой, и сосредоточился на мальчике, который пристально его разглядывал. «Нам нужно поговорить.» (И ничего себе, разве это не ввело в заблуждение?) Некогда тихий класс ожил, послышались шепот и шепот, когда Тодороки жестом предложил им пойти в более уединенное место для обсуждения. Он слышал, как Каминари жалуется вдалеке, в то время как Киришима, Серо и Ашидо пытались его успокоить. Даже Акутагава выглядел удивленным, подняв бровь в молчаливом вопросе. «Верно…» Он последовал за мальчиком за пределы класса в более укромный класс на приличном расстоянии. Мысли его метались, обдумывая любую возможность. Он никогда не мог этого понять с ребенком. Как только Тодороки убедился, что за ними не следят и что у них есть как можно больше уединения, он прислонился к столу и скрестил руки на груди. «Ты знаешь кто я?» — спросил он через несколько секунд. Ацуши недоверчиво уставился на него, не совсем понимая, к чему он клонит. Тем не менее, он сделал все возможное, чтобы ответить. — Тодороки Шото? Тодороки посмотрел на него без всякого удивления. Ацуши просто пожал плечами, не понимая, где он ошибся. «Я сын Старателя», — горько сказал Он. У него было ощущение, что это должно было стать большим открытием, но Ацуши не знал, кто такой Старатель и почему он так важен. Однако то, как Тодороки это сказал, создавало впечатление, будто каждый должен знать, кто такой Старатель. Это означало, что у него был только один шанс отреагировать соответствующим образом. — Мне жаль это слышать, — торжественно сказал он, надеясь, что это был правильный ответ. (Так и должно быть, верно? Мальчик отзывался о нем негативно. Если собственный сын говорит что-то в такой манере, это должно иметь негативный подтекст. Возможно, Старатель был печально известным злодеем.) Однако, судя по шокированному выражению его лица, Ацуши мог сказать, что он пришел к неправильному выводу. — Что ты о нем знаешь? — спросил Тодороки, скрещивая руки на груди и медленно приближаясь к Ацуши, с подозрением. Он стоял на месте, когда мальчик приблизился, в результате чего они оказались лицом к лицу. На таком расстоянии Ацуши мог ясно видеть его лицо. Метка на его глазу, которую он раньше считал связанной с причудой, оказалась шрамом, и внезапно все обрело смысл. — Он причинил тебе боль, не так ли? — прошептал Ацуши, стараясь не напугать стоящего перед ним подростка. Глаза Тодороки расширились от шока, заставив его отступить назад. Он выглядел как олень, пойманный в свете фар, в нескольких секундах от того, чтобы выбежать из класса или напасть на него, чтобы замаскировать панику. Ацуши поднял руки, сдаваясь, изо всех сил стараясь примирительно улыбнуться. (Надеюсь, это была не та улыбка, которую показал бы ему Дазай, прежде чем сделать его жизнь в десять раз сложнее.) Он не хотел, чтобы мальчик думал, что он хочет его схватить, теперь, когда он знал что-то, что можно использовать против него. Ему нужно было завоевать доверие, показать, что он не враг и что он может помочь. Если бы он этого не сделал, ему казалось, что он подвел и себя в молодости. — Я понял, — сказал Ацуши, слегка приподняв рубашку, обнажая шрамы от ожогов, которые он получил много лет назад и которые так и не зажили. Да, мальчик все еще был шокирован, но также и немного вздохнул с облегчением, о чем свидетельствовало то, как его плечи немного опустились. Он долго и медленно выдохнул, потер лицо и сел на ближайший стул. Без лишних слов он жестом предложил Ацуши сделать то же самое. — Я не об этом имел в виду, когда позвал тебя сюда, — признался он, отводя взгляд от Ацуши и глядя на землю рядом с собой. «Извини?» Ацуши в замешательстве извинился. Тодороки вздохнул, покачав головой. — Нет, извини, что позвал тебя сюда. Давайте вернемся в класс». Ацуши собирался отказаться (они просто сели!), но выражение вины в глазах мальчика заставило его остановиться. Он смирился с тем, что просто принял это таким, какое оно есть, зная, что битва проиграна, когда он ее увидел. Они вернулись в класс, не обращая внимания на брошенные на них взгляды. Он вернулся на свое место и покачал головой, когда Акутагава выжидающе посмотрел на него. «Я скажу тебе позже.» После этого день прошел относительно спокойно, хотя Ацуши не мог полностью избавиться от ощущения, что он как-то напортачил. В конце концов, он так и не узнал, почему Тодороки хотел с ним поговорить. Событие 4: Мидория Изуку. Мальчик казался еще более встревоженным, чем обычно, особенно после слишком многих встреч со Всемогущим. — Должно быть, происходит что-то более глубокое, — пробормотал Акутагава, хотя Ацуши проигнорировал это, предпочитая наблюдать за зеленоволосым мальчиком издалека. (На самом деле это было не так уж и далеко. В конце концов, они все еще были в классе.) Он выглядел так, будто нес на своих плечах тяжесть мира, вроде Всемогущего, когда он был в своей гражданской форме. (Судя по всему, это должно было быть секретом, но любой, у кого есть работающие клетки мозга, мог сказать, что худощавый мужчина в костюме в желтую полоску также был героем номер один, думал, что это так.) Ацуши на самом деле не знал, какое у него гражданское имя, поэтому с тех пор его будут называть Желтым Костюмом. В любом случае, дело было не в этом. Дело в том, что Мидория выглядел таким же напряженным, как и один из самых успешных героев века, и при этом сохранял причуду, очень похожую на вышеупомянутого героя. Ему было всего 15. Какую ответственность он взял на себя, чтобы чувствовать себя таким же, как человек, который в буквальном смысле десятилетия был борцом с преступностью? Может быть, он почувствовал какое-то родство с героем? Или Акутагава был прав и произошло нечто более глубокое? — Но что, по-твоему, это может быть? Что-то связанное с одной из фундаментальных проблем этой вселенной?» — спросил Ацуши, нахмурившись, заметив, что Мидория смотрит в пространство в третий раз за 5 минут. Акутагава замер, медленно повернувшись к седовласому мужчине несколько секунд спустя. Ацуши в замешательстве посмотрел на него, не моргая. Мафиози жестом предложил Ацуши, который сейчас сидел на столе позади него, немного наклониться, чтобы он мог прошептать свою теорию. «Мидория может быть истинным главным героем этой вселенной до того, как мы пришли, так что да, вполне возможно». Ацуши ахнул и посмотрел на него, переваривая информацию и ее последствия. Если бы это было так, им, вероятно, пришлось бы помочь Мидории с любой проблемой, с которой столкнулся мальчик. Судя по тому, как мальчик вышел из транса и начал в быстром темпе конспектировать, это, наверное, было что-то грандиозное. Может быть, такой же большой, как Всемогущий и его 7-футовый рост. Но… зная мальчика, он держал все свои проблемы при себе, даже если не мог решить их самостоятельно. Может быть, потому, что он чувствовал, что это будет бременем для других людей, и не хотел втягивать их в свои неприятности. Поэтому им нужен был способ дать ему понять, что это не только его бремя. Им нужно было участвовать в этом, потому что для них это тоже было важно. Им нужно было знать, потому что это могло стать для них ключом к возвращению в свою вселенную. Но чтобы это произошло… им нужно будет рассказать Мидории всю правду, и он должен быть готов поделиться своей точкой зрения. «Давайте займемся этим после спортивного праздника. Он выглядит так, будто ему отделяет одна важная новость от потери, — через некоторое время предложил Ацуши, медленно откидываясь назад, когда заметил, насколько близко оказались их лица. Акутагава откашлялся, покраснел и отвернулся, в то время как Ацуши внезапно был очарован дизайном стола прямо перед ним. Неловкая атмосфера между ними разрешилась только тогда, когда Айзава вошел в класс, сигнализируя о начале занятий. Ацуши немедленно встал из-за стола и сел на свое место, а Акутагава достал соответствующие учебные материалы. При этом некоторое подобие нормальной жизни было восстановлено. Ацуши бросил последний взгляд на зеленоволосого мальчика, который, казалось, все еще немного не в себе, надеясь, что какое бы бремя он ни носил, хотя бы немного облегчится, как только спортивный фестиваль закончится. Надеюсь, они все смогут продержаться до тех пор.