🩵💎🩵
Нервы и гормоны были на пределе у белокурого подростка. Он грыз ногти и дрыгал ногой, ожидая чуда у дверей реанимации. Кучеряшка всеми своими обаятельными чарами пытался напроситься поехать в больницу на скорой. Увидев потерянные глаза и окровавленные руки юноши, фельдшер решил увезти того в больницу. В машине скорой помощи блондин сам чуть не потерял сознание от потока слез, ведь услышал страшные слова: «он может умереть». Медсестра притянула парня к себе, пытаясь успокоить. Но тому стало ещё хуже, ведь он не мог увидеть брюнета и не мог разобрать медицинских терминов фельдшеров, которые начали делать искусственное дыхание брюнету. — Парень, я медсестра Хван, — на дрожащие плечи подростка опустилась теплая ладонь женщины. Кучеряшка поднял на нее глаза и увидел женщину средних лет с широкой улыбкой и милым лисьим прищуром глаз. Они показались блондину до боли знакомыми. Женщина в белом халате присела рядом с ним. — Давай пройдем в мой кабинет для осмотра твоих ра… а это твой скейт? — медсестра опустила взгляд на руки парня, которые все это время держали скейт незнакомца. — Н-е-ет, этот скейт парня, который сейчас там, — блондин не мог сказать такое устрашающее слово, как реанимация, показывая на нее указательным пальцем. — Да? И как его имя? — женщина явно занервничала, начиная бегать глазами по всем узорам на обратной стороне скейта. Он точно был знаком ей. — Не знаю. Я-я-я просто сидел в парке и увидел его. Он такой красивый, что я не смог оторвать от него глаз. И резко он скрутился от боли в груди и упал. Я сразу же побежал к нему и увидел к-кровь, — начал снова плакать блондин, вспоминая ту кровавую розу. — Не нужно плакать. Я здесь работаю и знаю своих коллег. Они лучшие врачи в городе и помогут тому парню. Только можешь мне его описать? — Х-хорошо. У него черные длинные волосы, широкая улыбка и глаза, прям как у Вас. На нем были шорты и белая майка, которая… которая… которая… испачкалась кровью, — поток слез не прекращал стекать по веснушчатым щечкам. Женщина обняла парнишку, забирая его слезы себе на белый халат, но самой хотелось плакать. Ведь сегодня день рождения ее любимого сынишки, которому она с утра подарила скейт. Он так о нем мечтал, что ему не терпелось его опробовать. Мама разрешила сыну покататься на нем в парке и даже позволила одеться не по погоде, зная, как сын любит чувствовать порывы ветра голым телом. Только женщина вовсе не подозревала, что счастье сына могло так обернуться. — Госпожа Хван? — вышел из реанимации хирург. Он тяжело вздохнул, ведь лично был знаком с веселым непоседой, который приходил сюда с мамой вместе, когда оставить его было не с кем. — Хёнджин, он… — Что с ним? — одинокая слеза все же скатилась по красивому лицу женщины. Блондинистая макушка показалась из сильного захвата объятий, услышав имя парня. — Сегодня он получил свой парный камень, но… и сразу же потерял, — опустил взгляд доктор. Он должен быть хладнокровным и способным все объяснить родственникам, только вот эти люди ему слишком дороги. Что Хёнджин, что его мать. Он не мог успокоить свое бьющееся сердце. — Что? — теперь слезы Госпожи Хван не остановить. — В его груди образовался камень под названием Аметист — очень хрупкая порода. Думаю, при его появлении он катался на скейте и упал, чувствуя боль. Столкновение с асфальтом было в районе груди, где и образовался камень. К несчастью, он разбился. Если бы камень находился в руке или ноге, проблем бы не было, но… сердце находится непозволительно близко к поврежденному камню, что мешало его работе. Пришлось его извлечь из тела Хёнджина. Прошу меня за это простить, но по-другому его было бы не спасти, — снова опустил взгляд доктор. — Нет-нет-нет, Вы все сделали правильно, Господин Чхве. Я должна Вас благодарить за спасение сына, — и тут блондин снова включил свой мозг. Значит, тот парень — сын медсестры. Неожиданно. — Но… теперь он не сможет найти своего соулмейта, ведь… — Ничего. Не всем везет с соулмейтами, иногда встречаются отбросы общества, — со злобой проговорила Хван, вспоминая отца Хёнджина. Тот бросил ее сразу же, как узнал о беременности девушки. Медсестра долго залечивала рану на сердце, но с появлением малыша вся любовь и забота были подарена именно ему. — Лучше скажите, что с ним сейчас. — Мы смогли стабилизировать его состояние, но я не могу сказать, когда он очнется. Таких случаев с парным камнем в моей работе еще не было. — П-парным камнем? — тихо проговорил парень в объятиях женщины. — Я все тебе об этом расскажу, как только осмотрю тебя… — Феликс! Меня зовут Ли Феликс, но можно звать меня Ликс или Ликси, — выкрикнул свое имя блондин, понимая, в чем причина заминки медсестры. — Хорошо, Ликси. Пошли в мой кабинет для осмотра, — женщина мягко улыбнулась, вытирая свои слезы. Она должна успокоиться, ведь сейчас Хван на работе и в ней нуждаются пациенты вроде белокурого чуда по имени Феликс. Женщина встала со скамьи, протягивая руку парню. Она кивнула врачу в знак признательности за сегодняшнее событие и повела Феликса в кабинет. — Так того парня зовут Хёнджин? — Ёнбок зашел в кабинет следом за медсестрой и уселся на мягкий стул рядом с рабочим столом Госпожи Хван. — Да, и он мой единственный сын. Спасибо, что помог ему, — искренне улыбнулась женщина. Она взяла влажные салфетки и вытерла кровь с маленьких ладошек. — Прости, что тебе пришлось увидеть ужасную картину. — Ну что Вы. Вам сейчас куда хуже. Ваш сын пострадал — разбил парный камень. А это вообще что? — Расскажи, что у тебя болит, тогда и я расскажу тебе про этот камень. — У меня ничего не болит, я ведь не упал, как Хёнджин, — опустил взгляд Ёнбок, расстраиваясь из-за состояния брюнета. — Не врешь? — Хван заглянула в самую глубь шоколадных глаз. — Клянусь! — резко встал со стула Феликс, поднимая три пальца вверх. — Хорошо-хорошо, тогда сядь обратно и слушай меня внимательно. Парный камень появляется в пятнадцатый день рождения. Это драгоценный камень, который имеет свой цвет и значение. Их в нашем мире безграничное количество видов, и одинаковыми они могут быть только у пары людей. Их прозвали соулмейтами. У этих людей в одинаковых местах находятся одной и той же породы камни. Вот смотри, — женщина задрала рукав, демонстрируя темно-зеленый камень на внутренней стороне руки. — Этот камень называется Александрит, символизирует одиночество. — Как же так? Вы ведь не одиноки. У Вас есть соулмейт и сын, — ничего не понимал наивный Феликс. — У меня есть и то, и другое, но мой любимый покинул меня, и я не особо понимаю, зачем нужны соулмейты. Ты встречаешь их, испытывая боль в районе камня в теле, но потом они заменяются теплом и любовью к соулмейту, который предназначен тебе судьбой. Только вот не все соулмейты могут осчастливить тебя, некоторые могут и ранить. Меня ранили, очень глубоко ранили. И я надеюсь, что тебе, Ликси, попадется хороший соулмейт, который сможет подарить и любовь, и счастье, — нежно Госпожа Хван погладила блондинистые кучеряшки. — А как же Хёнджин? — огромные глазки поднялись на женщину. — Он не сможет ощутить ни печали, ни радости от встречи соулмейта, ведь парного камня он лишился. Именно он объединяет пару, помогая им понять, что именно они предначертаны судьбой друг другу, — с долей грусти в голосе проговорила медсестра. — Тогда я стану для него соулмейтом! — крикнул Ёнбок со сталью в голосе. Он был серьезно настроен насчет своих слов. Может, они и не пара судьбы, но именно судьбоносный случай свел их вместе. — Ха-ха-ха, глупый мальчишка, найди свое счастье, а Хёнджин будет счастлив по-своему, — женщина не переставала поглаживать волосы парня. — Я хочу стать частью его счастья, — без раздумий проговорил Ликс. — Тогда приходи к нему в часы посещения. Он не любит находиться один, составь ему компанию. — Конечно! Я буду приходить к нему каждый день!🩵💎🩵
Феликс не соврал, приходя к Хёнджину каждый день. Парня на следующий день перевезли в отдельную палату, что сыграло блондину на руку. Теперь Ли сидел рядом с парнем, рассматривая его красивое и умиротворенное лицо. Феликс, наблюдая за ним, просто не мог оторвать взгляд от прекрасных черт лица, пытаясь их запомнить и отпечатать на подкорке мозга. Он словно боялся забыть такой прекрасный лик. Парень и сам не знал, почему так пялился. Ликс не мог пропустить ни одного поднятия грудной клетки при дыхании, пытаясь удостовериться, что с ней все в порядке. Кучеряшка прекрасно знал, что за тканью больничной пижамы находятся бинты, а уже под ними — огромный шрам. Этот шрам остался и на хрупком сердце Ёнбока, волновавшегося за состояние больного. Он так хотел поскорее увидеть глубину темных глаз, как в тот роковой момент перед падением. Но ещё больше хотел услышать голос парня и сказать ему, что останется рядом. Неважно, кем он для него будет. Знакомым. Другом. Соулмейтом. Главное — быть рядом. Феликс не только рассматривал Хёнджина, но и пел ему песни, за что Госпожа Хван всегда ворчала на него, ведь звонкий голос парня мешал пациентам из других палат спать. Только в душе она радовалась, что теперь у сына есть свой личный певец с прекрасным голосом. Делать нечего, развлекать пациента надо, поэтому Феликс притащил все свои любимые книги из дома и начал читать их вслух специально только для Хёнджина. Читал он с интонацией и жестикулировал руками, забавляя этим медсестер, пришедших поставить пациенту капельницу. Госпожа Хван всегда улыбалась, услышав аромат цветов в коридоре, который мог означать лишь одно — Феликс пришел. Парень рассказал, что его родители недавно переехали в этот город, открывая здесь цветочный магазин. Теперь вся его продукция находилась в палате Хёнджина. И каждый подаренный букет завязывал разговор с матерью брюнета. Теперь кучеряшка много знал об этом парне. Характер у Джина взрывной. Ему все нужно знать. Ему все нужно решить, будто проблемы мог решить только он. Хван отзывчивый и добрый, всегда рад помочь. Но только дело заходило о его гордости… Все. Капец. Раскрасит лицо любому, кто посмеет неправильно в его сторону посмотреть. Именно поэтому проблем с таким активным сыном у Госпожи Хван много. Дальше по стандарту. Его любимые цвета: черный и белый. Хобби: танцы, рисование и скейт. Предпочитает смотреть аниме, нежели сериалы или фильмы. Мечтает стать дизайнером интерьеров. И это далеко не весь список информации о брюнете.🩵💎🩵
Приятный аромат цветов. Пестрая палитра красоты заиграла по-другому с приходом утра. Яркое солнце ласкало нежные лепестки и веснушчатое лицо, заставляя того проснуться. Феликс заснул за прилавком вчера вечером, помогая маме с расстановкой ваз. — Доброе утро, солнце, — зашла в помещение мама. Она медленно подошла к сыну, поцеловав его в лоб. — Доброе-доброе. Мам, какие цветы символизируют заботу? — поднялся со стула Ёнбок, разминая затекшие конечности. — Снова побежишь к Хёнджину в больницу? Насколько же он тебе дорог? — с улыбкой поинтересовалась женщина, распыляя воду на цветы. — Даже и не знаю. Просто хочу быть рядом и дарить ему счастье. Я ведь пообещал его маме, — тихо проговорил Феликс, обнимая маму со спины. — Какой ты у меня хороший ребенок. Так заботишься о незнакомце. У тебя такое же большое сердце, как у отца, — снова поцелуй мамы оказался на лбу кучеряшки. — Знаешь, подари сегодня Хёнджину ромашки, они символизируют хорошие помыслы и искренность. А то заботы в лице Лилии в нашем магазине нет, — женщина аккуратно достала цветы из вазы, встряхивая их от лишней влаги. Госпожа Ли мастерски завернула пятнадцать огромных ромашек в бумажную обертку, фиксируя всю конструкцию фиолетовой лентой. Готовый букет женщина отдала сыну. — Спасибо, мам, — не умывшись, не переодевшись и не покушав, Ли побежал в больницу. Мама даже не пыталась остановить сына, прекрасно понимая, что тот, кроме быстрого биения сердца, ничего не слышал.🩵💎🩵
— Привет, Джинни, сегодня уже десятый день нашего знакомства. Когда же ты проснешься и узнаешь хотя бы мое имя? — Феликс поставил цветы в вазу, любезно оставленную тут Госпожой Хван. — Сегодня я подарил тебе ромашки. Пусть они символизируют мои попытки стать ближе к тебе, хотя расстояние между нами всего ничего, — Ёнбок медленно сокращал дистанцию, наклоняясь все ниже к прекрасному лицу. Он внимательно смотрел на закрытые веки, спускаясь взглядом на сладкие губы. Они были такие пухлые и притягательные, что хотелось поцеловать. Феликс смирился с этим желанием, ведь наконец нашел на все свои вопросы один лишь ответ. Почему он вообще помог Хёнджину? Зачем плакал при виде его страданий? Какова причина его беспокойства и заботы? Почему он хотел стать ближе, стать частью его счастья? Все просто: любовь. Ли полюбил незнакомца с адреналином в крови, который, по рассказам Госпожи Хван, не мог сидеть на месте. И плевать ему на этих соулмейтов. Ему четырнадцать, и он возненавидит свое пятнадцатилетие, когда ему назначат наказание в виде соулмейта. Да, для Феликса это наказание, если его соулмейтом будет не Хван. Он даже не захочет узнать цвет камня, сразу же пряча его за слоем одежды. Феликс всегда будет рядом со своей настоящей любовью, и он готов пойти против судьбы, как это сделала мать Хёнджина. В данный момент любовь снова вылезла наружу, желая прикоснуться к желанным устам своими. Легкое касание, а электричество пробило все тело кучеряшки. Ноги подкашивались, руки так и тянулись к темным локонам, находя в них свое спасение от неуклюжего падения. Дальше заходить не имело смысла, ведь Ли и так был на седьмом небе от счастья, чувствуя рельеф чужих губ. Мысли превращались в пыль, давая возможность ощущениям брать верх. Феликс забывал обо всем. То, что он в больнице и целует человека без сознания. Он опустил тот факт, что это неправильно. Только подростковая любовь смазывала границы, даруя чувство правильности. Ёнбок нехотя отстранился от сладких губ, снова обращая свое внимание на умиротворенное лицо юноши. Мгновение. Феликс потерял дар речи, увидев черные омуты, смотрящие в его густой шоколад с явным вопросом: «кто ты?». Ёнбок, не задумываясь о последствиях, полетел обнимать Хёнджина. — Джинни! — кричал во весь голос Феликс, плача коровьими слезами счастья. Прожив четырнадцать лет жизни, Ли мог с легкостью сказать, что до этого момента он не знал значения слова «счастье». Только в этот миг, когда их взгляды встретились, густая жидкость теплом распространилась по венам, бросая молнии прямо в сердце. Вокруг ничего не было, кроме их двоих. Наконец маленькие ладошки обнимали торс, чувствуя большие ладони на своей талии. Хван сам не знал, почему так сделал. Может, от шока или на автомате. Но одно знал точно — это приятно. Очень приятно сжимать тонкую талию своими руками, нюхая запах яблок, исходящий от кудряшек. Улыбка сама появилась на лице юноши, подтверждая комфортную для него атмосферу. Все это время он чувствовал пустоту, словно у него забрали что-то важное, а сейчас вернули, еще и в десятикратном размере. Словно пытались выплатить за моральный ущерб. — Феликс, чего кричишь на всю боль…Джинни, ты очнулся! — только Госпожа Хван переступила порог палаты, не смогла сдержать себя. Ее сердце забилось чаще, когда она наконец увидела открытые глаза сына. Она подлетела к парням и обняла их обоих. За те десять дней Феликс стал для нее вторым сыном, который дарил ей только позитивные эмоции. Она сразу почувствовала его невинный лик и позволила приблизиться к сыну, понимая, что Ёнбок станет его реабилитацией и спасением. И она не ошиблась. — М-а-а-а, перестань, — недовольно проговорил Хёнджин матери в шею. После этих слов двое решили не давить своим телом на больного и сели рядом с койкой. — Может, мне кто-то расскажет, что случилось? — Хёнджин, только не переживай, — сказала мама, взяв сына за руку. Она издалека начала рисовать полную картину, чтобы не травмировать подростковую психику. Вышло довольно неплохо. Хёнджин внимательно ее слушал, не истерил, не плакал, а сидел с каменным лицом, что еще хуже. Этим он был весь в отца — держал все в себе, притворяясь, что все в порядке. Материнское сердце не обманешь, и любящее сердечко Ликса с размером с кулак — тоже. Они сами хотели плакать вместо Хёнджина, представляя, как тому нелегко принять факт, что он поломанный. Хотя так считал только Джин. Вместе с камнем разбился и он сам, понимая, что с ним рядом никого не будет. Теперь он сам по себе. Он наслышан об истории мамы и так же ненавидит отца, но… надежда на свое собственное счастье в детском сердце не угасала. Джин верил, что встретит свою любовь, свою судьбу. Сейчас все разбилось на части. Пусть будет проклят тот день, когда он родился. Зачем он родился и сломался, когда жизнь начала играть по иным правилам? Ответа нет, как и смысла искать его. — Понятно, теперь, пожалуйста, уйдите я хочу спать, — вяло проговорил Джин, переворачиваясь на другой бок так, чтобы его затылок красовался перед их взором. Госпожа Хван не смогла сдержать слезу, упавшую на холодный кафель. Феликс же давно плакал навзрыд. Он просто не смог выдержать ледяной взгляд лисьих глаз. Раньше они излучали бурю эмоций и энергии, а сейчас там пустота, куда совсем не хотелось падать, как раньше. — Хорошо, сынок, отдыхай, — проговорила мама и вышла из палаты, начиная осмотр больных. Феликс же остался рядом, ведь пообещал это Госпоже Хван и себе. — Хёнджин, ты ведь только проснулся. Ты не хочешь спать, — как можно мягче Феликс говорил с брюнетом. Тот повернулся к нему лицом и стрельнул взглядом, попадая прямо в нежное сердце блондина. — Я устал, — отчеканил Джин, снова отворачиваясь от Ликса. — Я прекрасно это вижу. Только усталость твоя моральная, а не физическая. — Умный слишком? Раз так, то иди в школу преподавать, — Ёнбок был наслышан об остром языке старшего, но сдаваться не его конек. — Мне всего четырнадцать, а работать в нашей стране разрешено только с шестнадцати. Но сейчас не об этом, Хёнджин. Я знаю, что наше знакомство было просто ужасным, но время не повернуть вспять. Нужно закончить плохую главу и начать новую, — Ёнбок пытался четко изъяснить свою мысль так, чтобы еще больше не травмировать Джина. — Начать новую? Ты серьезно?! Я лишился своего счастливого будущего! Я буду один. Всю свою долбаную жизнь! Один! Понимаешь или нет? Конечно, тебе еще нет пятнадцати и ты меня не понимаешь, но потом поймешь, когда встретишь соулмейта и полюбишь его. А я не полюблю! Ни-ког-да! — вскочил резко Хёнджин с кровати и начал выплескивать все свои накопившиеся негативные эмоции. Феликс не испугался, а наоборот, облегченно выдохнул, понимая, что так ему станет легче. Наконец вернулся тот сорвиголова Хван Хёнджин. — Джинни, — тихо проговорил Ёнбок, обнимая того поперек груди. Он нежно его прижимал к себе, не забывая о шраме. Ли таким способом решил забрать весь негатив себе, облегчая тяжелую ношу любимому. — Мне не нужен соулмейт, мне нужен ты.🩵💎🩵
Именно с этой фразы начался совместный путь этих двоих. Ёнбок не осмелился сказать о своих чувствах, прекрасно понимая, что спугнет Хёнджина. А как иначе? Влюбиться по уши практически в незнакомца всего за десять дней. Хотя те десять дней стали для Ёнбока прекрасными и тяжелыми одновременно, ведь именно тогда произошло принятие себя. Он узнал о своей ориентации, о настоящих чувствах и переживаниях. За тот период он значительно повзрослел, начиная смотреть на мир иными глазами — без розовых очков. Он познакомился с настоящими горем и утратой, пытаясь помочь человеку снова увидеть свет, ведь тот упал в глубокую яму. Выбраться на свет Хёнджину удалось через долгие три года их дружбы с Феликсом. Много друзей было у Хёнджина, но Ликс стал самым близким, ведь именно он спас его и подарил надежду, которая прям и кричала, что Хван не будет один. Феликс всегда рядом. Он стал его одноклассником и соседом по парте. Он стал мягкой игрушкой в постели, оставаясь ночевать каждые выходные. Он стал партнером по танцам, которые занимали половину свободного времени подростка. Он стал постоянным вдохновением и моделью для его картин. Он стал зрителем его катаний на скейте. Он стал его лучшим другом. Он стал для него воздухом. Хёнджин не мог без него. Каждая минута его жизни была разделена на него и Феликса. И Джину до безумия это нравилось. Нравилось смотреть на его улыбку, нравился его смех и нравилось его постоянное присутствие рядом. Он был до безумия благодарен, что Феликс не остался в стороне и помог ему. Хотя нет. Ёнбок до сих пор ему помогает. За все это время Феликс ни разу не упоминал тему соулмейтов, прекрасно понимая, какая эта болезненная тема для старшего. Ли даже промолчал о появлении своего камня, скрывая его цвет и место. Ему самому это неинтересно, ведь он определился со своей половинкой и никому не был намерен отдать свое. Когда он пришел в школу, то узнал, насколько Хёнджин популярен там. Феликс стал для него броней, отталкивая любого и любую, кто решал заинтересоваться его камнем, надеясь, что Джин стал именно их соулмейтом. Он всем говорил одно и то же: «не ваше собачье дело». По школе даже ходил слух, что Хёнджин и Феликс соулмейты. Ёнбок в душе надеялся на это, но принимал реальность такой, какая она есть. Он не позволял информации дойти до Хвана. Феликс создал для него зону комфорта, и если кто-то посмеет ее разрушить, то Ликс, как злой пес, перегрызет глотку надоедливому и самоуверенному кошаку. Ёнбок не переставал это делать даже в университете, ведь Хёнджину уже восемнадцать, а Ликс станет совершеннолетним всего через пару дней. Сейчас они на первом курсе лучшего универа города. Парни сутками сидели за книгами и конспектами, чтобы поступить на бюджет желанного факультета. Их мечты сбылись. Хван поступил на архитектурный, ведь поменял свое мнение насчет дизайна. Это слишком мелко для такого человека, как Джин. Он хотел больше и масштабнее, например, создавать целые жилые комплексы, огромные отели, небоскребы и т.д. Феликс полностью поддержал друга в этом плане, говоря: «Ты станешь самым востребованным архитектором в стране. Нет! В мире!». Хёнджин ему поверил, как и в свои способности. Феликс же решил познать отельно-ресторанный бизнес. Мечтая, что его бизнес спроектирует сам Хван Хёнджин. Идея эта зародилась после того, как кучеряшка узнал, кем хочет стать старший. Блондина грела мысль, что он наконец накопит деньги и построит свое дело. Он будет сидеть в кожаном кресле, выслушивая непонятную для него строительную терминологию из уст Хвана. Он будет слушать его бархатистый голос, словно колыбельную, и представлять, как они будут спать вместе. Он будет смотреть, как глаза блестят при рассказе о любимом деле. Феликс не сможет скрыть своего тяжелого дыхания, рассматривая сосредоточенность и увлеченность на лице старшего. А после, чувствуя его аромат где-то сверху, ведь Хёнджин покажет картосхему проекта, нависая над младшим. Ли не сможет сконцентрироваться, мечтая прикоснуться к венистым рукам, которые показывают масштабы подземной парковки. Такие мечты привели парней в универ. Хёнджин своей харизмой и красотой снова завоевал кучу сердец, которые в мгновение разбивал Феликс своей ревностью и хитростью. Ёнбок на многое шел, чтобы Хёнджина не затрагивала тема соулмейтов. В универе это стало еще труднее, ведь тут было больше народа, причем совершеннолетнего народа. Они были более умными и знающими свои желания отыскать того самого, ведь они не молодеют, а только взрослеют. Универ — отличное место для нахождения пары своей судьбы. Ликсу это вовсе не нравилось. Он стал более тактильным с Хёнджином на людях, пытаясь ввести студентов в заблуждение, что этот парень уже занят.🩵💎🩵
Теплый ветер развевал еще зеленые листья. Солнце грело, создавая чувство тепла, но только появлялась тень, тело пробирало мурашками. Лето закончилось, сменяясь осенью — временем дождей и прохлады. Хёнджину нравились такие перемены. Он шагал к главному корпусу, не до конца осознавая, что студент. Он взрослый парень, который начал учить дело всей своей жизни. Такая перемена заманчива, но опасна. Слишком много всего нового. Люди. Занятия. Преподаватели. Система обучения и оценивания. Ко всему нужно привыкнуть, и это сбивает с толку. Он недавно сидел за одной партой с лучшим другом в школьном классе, а теперь сидит в огромной аудитории за длинными партами, где соседей уже двое. Парень смотрел в окно, не желая слушать и так выученную наизусть теорему Пифагора. Хван невольно улыбался, рассматривая насаждения возле главного входа, думая, что они нелепы. Он лучше здесь посадил бы туи, выстраивая геометрические фигуры, создавая интересный объем, который добавит красочности самому зданию. И такие мысли его радовали, подтверждая, что Хёнджин постепенно адаптируется в новой среде. Размышления парня закончились с окончанием пары. Сегодня она была у него единственной, теперь можно и на тренировку по танцам свалить. Хёнджин быстренько выбежал из аудитории, направляясь к выходу. — Привет, красавчик, — возле главного входа стояла симпатичная девчонка. Увидев Хёнджина, она не могла не подойти к нему. — У тебя есть со… — Сосать умеешь? — перед высоким Джином появился низенький кучеряшка, пытаясь заслонить старшего от этих коварных зрачков непонятного цвета, скрытых за голубыми линзами. — Что? — удивилась девушка, а вот Хёнджин только весело хмыкнул, давным-давно зная об игре младшего. — Какая недалекая попалась, — недовольно закатил глаза Феликс. — Попробуем иначе. Минет умеешь делать? Моему другу только работающие хорошо ртом нравятся, — наклонился Ёнбок ближе к девушке, ехидно улыбаясь. — Иди на хрен! — крикнула незнакомка, убегая с красными щеками от стыда. — Только если он моего друга! — кричал ей вслед Ли. Он всегда любил шутить по этому поводу, потихоньку выпуская чувства к Хёнджину наружу. Это гениально. Вроде для всех он шутит, а для себя — облегчает тяжелую ношу. — Эй, Ликси, ты чего так няшку-милашку испугал? — тело блондина пробрало мурашками, когда тяжелая рука обняла за шею, а глаза невольно закрылись от приятного аромата тела Хёнджина. — Если бы она взаправду была такой, то пусть, но она явно притворяется. С такими нужно играть пожестче. Кстати об этом. Ты слышал ее последние слова перед побегом? — лукаво улыбнулся Феликс, смотря вверх на старшего. — Как тут не слышать. Весь факультет слышал, куда тебя послали, — по-доброму Джин издевался над кучеряшкой. — И ты прекрасно знаешь, на чей я соглашусь. Я тоже люблю пожестче, — подмигнул Ли другу. — Ай! — схватился за плечо Ликс, чувствуя боль от удара Хвана. — Так? Или ещё более жестко? Могу коленкой под зад дать? — за милой улыбкой Хёнджина скрывался хищный оскал. — А можешь просто в зад дать? — Феликс свой оскал решил не скрывать, действуя напролом. — Могу поставить на колени и выебать твой грязный рот, — сексуально-низким голосом прошептал Хёнджин прям на веснушчатое ушко. — Но увы, — театрально пожал плечами Джин. — Мне пора на индивидуальную тренировку по танцам. Не скучай! — крикнул Хёнджин, убегая в сторону остановки. Феликс же тяжело выдохнул, пытаясь успокоить сердце после фразы Хёнджина. Как самому об этому говорить — весело, а когда об этом говорит Джин — совсем не весело.🩵💎🩵
Хёнджин уже включил музыку и встал в стойку перед началом танца. Он смотрел на себя в зеркало, размазывая свой лик, чтобы представить огромную толпу зрителей. Он много раз выступал в одиночку до появления Феликса в его жизни, но сейчас это так непривычно. Они стали не только друзьями, но и партнерами по танцу. Парни всегда получали первые места за свой талант. Гибкие, резкие, плавные, ритмичные, грубые и будоражащие. Такими они были на сцене только вдвоем. А сейчас Хёнджин один, ведь тренер решила создать номер для себя, но потом осознала, что ее ученик с ним справится лучше. Она хочет узнать, насколько продвинулся Джин за десять лет танцев под ее четким руководством. Хван ее не подвел, идеально двигаясь под песню «Motley Crew». Сначала мелодия была монотонной, и в этот момент ее нужно разбавить харизмой и уверенной походкой, что и делал Хёнджин. Резкая смена мелодии, и парень уже стрелял из воображаемого огнестрельного оружия, всем телом отдавая вибрацию. Ритм песни стал нестабильным в одно мгновение, тело Джина повторяло каждый бит, меняя движения за доли секунды. Они рваные и размашистые, демонстрировали грубость и дикость. В следующие секунды песня замедлилась, давая уверенной походке и пластичным движениям свой шанс привлечь внимание зрителя. Одного зрителя — Феликса. Тот пришел, чтобы позаниматься с младшими, но любопытство взяло верх, и он пришел посмотреть на танец Джина. Феликс не мог устоять, наблюдая за старшим. Игра эмоций — главное преимущество Джина. Теперь понятно, почему тренер отдала этот танец ему. Здесь речь не только о движениях, но эмоциях и харизме, что Ликсу ещё не хватало. Он только учился, но делал большие успехи. Хёнджин играл на нервах публики, демонстрируя сталь во взгляде и игру в улыбке. Он бешеный и необузданный, и это прекрасно. Сама песня такова. Резкая и в то же время плавная. Она непостоянная, и предугадать дальнейший ритм просто невозможно, как и самого танцора. Мгновение назад Хёнджин выставил руку-пистолет вверх, а теперь танцевал на полу, повторяя каждый звук песни. Феликс невольно сглотнул, рассматривая игру мышц на потном теле старшего, что еще больше ухудшало ситуацию в штанах кучеряшки. Танцы и постоянное катание на скейте сделали свое дело, что теперь Джин стал ходячим сексом. Его руки, ноги и пресс обросли явным рельефом мышц, что не скрыты за майкой и шортами. Ли закусывал губы, рассматривая, как Джин провернулся на полу и резко вышел в полушпагат. Эти сочные икры и бедра так и сводили с ума нездоровую головушку Ли. Феликс терялся в этих сексуальных движениях. Он уже ничего не понимал, просто смотрел, доводя свое возбуждения до придела. Хёнджин явно над ним издевался, перекидывая одну ногу на другую, а через мгновение вообще с помощью рук делал перекат и встал на ноги. Он задрал голову, демонстрируя лебединую шею, по которой стекал рекой пот. Зрелище не для слабонервных. Снова. Ритм становился быстрее, а эмоции на лице Хвана — более грубыми. Взгляд холодный, брови нахмуренные, и только губы расплылись в ядовитой улыбке. Ёнбок тихо вздыхал, рассматривая, как Хёнджин во время страсти танца смачивает пересохшие губы. Только от этого хотелось кончить. Феликс чувствовал, как его боксеры постепенно становятся влажными. — Блять, — тихо прыснул кучеряшка, наконец-то осознавая масштаб трагедии. Он быстро скрылся за углом, решая пойти в туалет. Как назло, он был соединен с душевой. Парень проверил все кабинки на наличие людей и зашел в ту, где висела табличка с надписью: «не работает», ведь все двери в туалете не закрывались после случая с одним ребенком. Ликс зашел в кабинку и сел на унитаз, соприкасаясь спиной с холодной поверхностью. — Ах, — с облегчением сказал Феликс, освобождая член из лишней ткани штанов и боксеров. Ли размазал предсемя по всему члену, а после начал медленно водить кулаком вверх-вниз. Голова сама запрокинулась в сопровождении несдержанных стонов. Глаза закрылись, представляя сексуальное тело Хёнджина, двигающееся в танце. Его мускулистые руки делали резкие движения в такт мелодии, словно длинные конечности — это два хлыста. Массивные бедра вместе с тазом ритмично выпирали вперед, имитируя фрикции во время секса. Это божественно. Феликс до крови закусил губу, начиная ускорять темп. — Прекр…ах… сен, — простонал Ликс, начиная больше зажимать кулак на члене. Силуэт Хёнджина в голове Ёнбока стал все четче, но… Джин больше не танцевал. Он снимал всю одежду, красуясь перед Ли своим нагим шедевром. Глаза закатывались, представляя огромные размеры члена старшего, который так прекрасно смотрелся бы в его заднице. Непроизвольно Ли начал толкаться в кулак, подгоняя себя к краю. В голове голый Хёнджин на фоне тысячи фейерверков, которые прошлись по всему телу Феликса. — Джинни-и-ии, — громко застонал кучеряшка, кончая себе в кулак. — Да-да, я тут, — дверь открылась, и перед Феликсом открылся вид на голое тело Хёнджина. У того были мокрые волосы, а тело все усыпано каплями. Радовало, что на бедрах было полотенце, но Ликсу это не помогло. Дыхание сбилось к чертям перед такой картиной. Глаза бегали с одной прелести на другую, не зная, что прекраснее. Хотя и так очевидно, что весь Джин прекрасен. — Все же не дождался и решил справиться сам, — ехидно улыбнулся Хёнджин, заходя в кабинку туалета. — Я-я-я, — Ёнбок даже и не знал, что сказать. Он вообще не знал, что делать в таких ситуациях. Его застукали за дрочкой, и, плюс ко всему, его член снова был в боевой готовности. — Ты кончил с именем лучшего друга на губах. Хотя-я-я-я разве возбуждаются из-за друзей, а, Ликси? — лукаво улыбнулся Хёнджин, наклонившись к Ёнбоку. Его жилистая рука оперлась на бачок унитаза, а глаза исследовали веснушки на раскрасневшихся щечках. Следом его взгляд скользнул на стоявший колом член младшего. Он такой аккуратненький, с розовой головкой — само очарование. Джин довольно хмыкнул, заметив сперму на маленькой ладошке. — Не возбуждаются, — Феликс прикрыл член, как мог, смотря вниз, на свои ручки. Ему было стыдно смотреть в эти темные глаза, где утонуть слишком легко. — Тогда что это, Ликси? — шепнул на ушко Хёнджин, указывая рукой на возбуждение. — Ты мне не друг! — выпалил на одном дыхании Ёнбок, сжимаясь под пристальным взглядом до размера атома. — И что же я такого сделал, что мы теперь не друзья? — нежный тон голоса Хёнджина весь был пропитан хитростью. — Влюбил меня в себя, — тихо проговорил Феликс, поднимая взгляд на любимого. В его эмоциях не читалось и капли удивления или отвращения, только легкая улыбка. Хван всем своим видом олицетворял успокоение и желание выслушать «друга». — И знай, ты никогда не был для меня другом. Я влюблен в тебя еще с нашего знакомства. — Эх… а я думал, с десятого класса, — надул губы Хёнджин, уводя взгляд в сторону. — А то, как объяснить твою смену стиля? — Что? — округлил глаза Феликс, услышав от старшего такое. Он так старался это скрыть, а о его чувствах знали. — Думаешь, все твои попытки отгородить меня от темы соулмейтов были успешными. Я все прекрасно знал и понимал этому причину. — Зачем тогда притворялся? — Мне самому не нравилось это излишнее внимание, плюс мне нравилось наблюдать за твоей ревностью, — хитро улыбнулся Хёнджин. — П-почему? — Ли сейчас вообще заблудился в трех соснах, не понимая ничего. Особенно слова и поведение старшего. — Думаешь, я позволял тебе так себя вести рядом со мной, чтобы от меня тупо отстали? Нет. Я кайфовал от того, что люди будут думать, что мы пара. Потому что люблю тебя, Ликси. Ещё со десятого класса, когда пришла твоя эра носить обтягивающие топы. Знаешь, как моему сердцу сложно было? Оно бешено билось из-за этой прекрасной картины. Миниатюрные плечи, тонкая талия и эти блядские вставшие соски. Я себя чувствовал озабоченным, думая только о тебе. В школе. Дома. На тренировке. На улице. В парке. Я везде о тебе думал. Плюс ко всему, период полового созревания прошел у меня с тобой в моих мыслях, — Джин говорил абсолютную правду, смотря щенячьим взглядом на Феликса. — Ну чего ты плачешь? — Хван вытер слезы с веснушчатых щек. Эти слова ударили слишком сильно по хрупкому сердцу Ёнбока, что тот не смог сдержать слезы радости. Он и подумать не мог, что его чувства будут взаимны. — Джинн-и-и-и, я-я тоже тебя люблю! — на эмоциях прокричал Феликс, наконец целуя желанные уста. Он маленькими ладошками обнял лебединую шею старшего, притягивая того ближе. Хёнджин же обеими руками уперся в бочок, начиная медленно отвечать на поцелуй. Старший исследовал сначала верхнюю, а потом нижнюю губу своими. Он увлажнял их своим языком, выслушивая довольное мычание кучеряшки. Феликс плавился от такого внимания брюнета, подкрадываясь языком в его рот. Он исследовал ровный ряд зубов, а потом сталкивался с хозяином мокрого поцелуя — языком Хёнджина. Они сплетались в ритмичном танце, вовсе не соперничая за первое место, ведь они пара, которая вместе идет к победе. И она свершилась, ведь удовольствие от их первого поцелуя ею и являлось. — Что же мы творим, а, Ликси? — отстранился от сладких уст Хёнджин, проверяя хорошо выполненную работу. Щечки красные, глазки цвета шоколада затуманены, а губы блестят из-за излишка слюни — и все благодаря Джину. — Любовь, — нежно улыбнулся Феликс, утопая в темных омутах старшего. — А ты готов? — без доли насмешки и на полном серьезе спросил Хёнджин. — С тобой всегда, — уверенно заявил Ёнбок, укрепляя хватку на шее Джина. — Тогда не смей меня больше останавливать, — облизнул свои губы Хван, смотря на младшего с искрой и желанием. Парень быстро снял крышку с бочка, доставая оттуда презерватив и смазку. — А как? — удивился Ёнбок, узрев такой поворот событий. — Думаешь, почему он не работает? — лукаво поинтересовался Джин. Это тут лежало со времен Ли Минхо — старшего Хёнджина, который полгода назад сам стал тренером в другом городе. Старший придумал этот гениальный план перед своим отъездом в канун совершеннолетия Хвана. Это, так сказать, подарок от старшего со словами: «пикалка, может, и выросла, но мозги еще нет». — Ты уже сюда каких-то шлюх приводил? — от милого и нежного Ликса ничего не осталось с появлением ревности в его организме. — Ревнуешь? — Да, и я больше никому не отдам свое, — Феликс резко поменял их местами. Кучеряшка снял с себя полностью штаны и уселся голенькой задницей на массивные бедра старшего, скрытые под полотенцем. — Оно только мое, — уверенно проговорил Ёнбок, целуя нежную кожу шеи, пахнущую морской свежестью. — М-м-м, ты решил меня засосами присвоить? — довольно улыбнулся Хёнджин, чувствуя, как пухлые губы касаются его кожи. Феликс засасывал бархатную кожу, заставляя ее расцвести алым бутоном розы. Ли не хотел оставлять ее одинокой, распространяя цветы по всей области шеи. Ёнбок заигрался и спустился на грудь. Давно он мечтал к ней прикоснуться. Маленькие ладошки очерчивали явные мышцы груди, задевая соски ареол. Глаза сияли ярче солнца, любуясь красотой тела любимого. И никакой крестовидный шрам посередине груди не испортит картины. Он, наоборот, придавал шарма парню, показывая свою особенность. Ли со всей любовью поцеловал светлый крест, пытаясь коснуться души любимого. — Да-а-а, — ехидно улыбнулся Ёнбок, проезжая голой задницей по вставшему члену старшего. — Теперь ты присвой меня, Джинни, — максимально Феликс понизил свой голос, кусая мочку уха Хёнджина. Тот тяжело выдохнул сквозь зубы, сжимая сочный попец огромными ладонями. — Ах! — С удовольствием, — Джин снял футболку с Феликса и растерялся в мгновение. — Аметист? — старший прошелся подушечками пальчиков по парному камню младшего, который находился в грудной клетке. Ромбовидной формы фиолетовый камень, который к краям становился все светлее. Хёнджин медленно изучил каждую грань камня, удивляясь этому зрелищу. Он ведь никогда не видел парные камни настолько близко, а про прикосновения и мыслей не было. — Не знаю. Я даже и не интересовался им, ведь мне не нужен соулмейт. Мне нужен только ты, — Ёнбок снова вовлек Хвана в поцелуй, демонстрируя свою потребность в нем. Он так импульсивно сминал пухлые губы, намереваясь показать всю ту бурю эмоций, которая вызвана любовью к брюнету. Хван с таким же рвением отвечал, пытаясь показать, что Феликс такой не один. Джин тоже был одержим им и не хотел отпускать. — Ах… Джинни… прошу, — Ли в порыве страсти снова проехался по стояку Хвана, имитируя секс. Он так желал его, что терпеть уже вовсе было невозможно. — Тогда встань и обопрись руками на туалет. — Нет! Хочу видеть твое лицо, — начал протестовать Ёнбок. — Хм, — довольно хмыкнул Джин, беря с бочка смазку. — Тогда расставь ножки шире и подними попу выше, Ликси, — Ли без возражений повиновался словам Джина. Тот погладил упругие половинки, целуя мягкие щечки Ёнбока. Он пытался отвлечь младшего, пока сам разогревал смазку в руках, входя фалангой в дырочку. — Ах… ммм, — промычал Феликс из-за непонятного дискомфорта внутри. Он девственник, как и Хёнджин. Ему эти все ощущения были в новинку, но желание сделать это с любимым человеком важнее страха перед неизвестностью. — Быстрее, Джинни, я не сахарный. — Как скажешь, — хищно прищурил глаза Хвана, проталкивая весь палец в теплое нутро. — Ааа! — закричал от боли Феликс. Он не ожидал, что это настолько неприятно. — Малыш, вот видишь, к чему приводит спешка. Лучше положи голову мне на плечо и слушай, — Феликс кивнул и сделал то, что попросили. — Аметист — это не просто камень, а символ любви и верности, который нам подарила судьба, — Хёнджин одной рукой гладил блондинистые кучеряшки, а второй уже разминал дырочку двумя пальцами на манер ножниц. Его рассказы притупляли болевые ощущения Ёнбока, но тот смог уловить суть этих слов. — Что?! — выкрикнул от удивления Ли, смотря в глаза напротив. — Ты все правильно услышал. Сначала я не хотел ничего об этом знать, но потом… стало жутко интересно. А вдруг я смогу узнать соулмейта по камню? У меня его нет, но у соулмейта же есть. Мне просто нужно было узнать, что у меня за камень. Маму я спрашивать не стал, а вот допрос Господину Чхве устроил. Вот и результат: Феликс, мы с тобой соулмейты, — широко улыбнулся Хёнджин, как никогда раньше. Ликс же заплакал второй раз от счастья, обнимая крепко своего любимого соулмейта. Так значит, не просто совпадение, что они встретились в тот роковой день. Судьба все сделала, чтобы свести их души вместе. И кто они такие, чтобы противиться ей. — Джинни, ты хоть понимаешь, как я сейчас безумно счастлив? — Ёнбок видел все расплывчато, но это вовсе не мешало ему чувствовать эйфорию. Они наконец сошлись душами, и скоро это сделают телом. Ли вспомнил об этом и сам начал насаживаться на узловатые пальцы. — Конечно. В тебе же мои пальцы, — довольно облизал губы брюнет, словно хитрый лис. — А должен быть член, — твердо ответил Ёнбок, поднимаясь с пальцев. Только так он смог дотянуться до упаковки с презервативом. Парень опустился перед старшим на колени, разрывая зубами серебряную упаковку. Ёнбок сорвал с бедер ненужное полотенце, наконец узрев прекрасное. Длинный член с выступающими венками и розовой головкой заставлял Феликса пускать слюнки. Терпение на исходе. Ли положил презерватив на головку, беря его за края пальцами с двух сторон. — Ммм, — простонал Хёнджин, опрокидывая голову назад. Его головки коснулись мягкие губы и начали насаживаться ниже. Феликс наблюдал за наслаждением любимого, поэтому отбросил все неприятные ощущения в горле. Парень медленно, но уверенно спускался дальше, натягивая латекс на член и доставляя неимоверные ощущения соулмейту. Хёнджин ладонь запустил в кучеряшки, надавливая на голову. Феликс подчинился желанию старшего, упираясь носом в лобок. От такой близости ноги подкашивались, если бы он не сидел на полу, то упал бы. Феликс гортанно стонал, создавая вибрацию по всему органу. Именно этим Ли закончил свое дело с громким чмоком. Он снова сел на любимые бедра, смотря на губы брюнета. — Я безумно тебя хочу, — сказал младший перед тем, как поцеловать старшего. Тот ответил с тем же желанием, параллельно смачивая смазкой член для лучшего проникновения. Пользуясь моментом, Хёнджин вошёл в растянутый анус кучеряшки, блаженно закатывая глаза. Ёнбок, не стесняясь, стонал прямо в поцелуй, медленно насаживаясь на член. Маленькие ладошки обнимали лебединую шею, без слов прося стать еще ближе. Хван повиновался и целовал веснушчатые щечки, пока Ли садился на всю длину, привыкая к размерам. — Ты не представляешь, как я хочу тебя, — говорил с затуманенным рассудком Джин, начиная исследовать молочную кожу груди Феликса. Язык проходился по граням камня, заставляя Ли пальцы на ногах загибать и кричать во весь голос. — Так возьми, — сказал Ёнбок, и сам поднялся и опустился на член брюнета. — Ах! — воскликнул от удовольствия парень. Если мгновение назад был дискомфорт, то сейчас же пришло время наслаждения. Блондин сам скакал на члене старшего, чувствуя, как тот еще больше вгоняет член прямо в простату, подмахивая бедрами. Феликс вгонял короткие ногти в широкие плечи, оставляя красные полумесяцы на бледной коже. — Джинни-и-и, — протянул имя любимого Феликс, чувствуя грубый захват ладоней на своих ягодицах. Таким образом Хёнджин сам начал насаживать любимого на себя, ускоряя темп. Ёнбок рвал и метал от наслаждения. Он не мог нормально вдохнуть воздух из-за постоянных стонов. Его губы на парном камне. Его руки до приятной боли сжимали задницу. Его член шикарно стимулировал простату. Его запах одурманил разум. Его любовь заполнила все нутро безграничным кайфом. — Феликс-с-с, — сквозь зубы говорил Хван, наслаждаясь узостью младшего. Он тоже был неимоверно счастлив рядом с соулмейтом. Тот великолепен во всех смыслах. Божественной красоты личико — заплаканное и затраханное благодаря ему. Это не могло не радовать. Он стонал его имя, выгибаясь, как кошка, выставляя свой зад назад. Это было так развратно и сексуально, что голова шла кругом. Хёнджин и сам не знал, как еще больше заводится, ускоряя темп до максимума, выслушивая мелодию стонов. — Ах… ахуенно-о-о, — Ёнбок обмяк в руках старшего, кончая тому на живот. Хёнджин догнал его за пару фрикций, кончая в презерватив. Хван аккуратно вышел из младшего, выбрасывая испачканный презерватив в урну. — Малыш, пошли в душ, — Хёнджин встал вместе с Феликсом, неся его на руках в душевую кабинку. Хван включил горячую воду, начиная смывать с обоих последствия бурной любви. — Как мило. Обо мне мой парень заботится, — нежно улыбнулся Феликс, смывая сперму с пресса старшего. — Парень? — Хёнджин притянул ближе к себе того за талию. — Согласен. Лучше муж, — ехидно улыбнулся Ли, обвивая мокрое тело руками и ногами. — Прекрасно, тогда мне нужно купить тебе обручальное кольцо с Аметистом, — Джин держал любимого за ягодицы, нежно чмокая курносый носик любимого. — Мне и тебя достаточно, мой Аметист, — Феликс утянул старшего в поцелуй, пытаясь донести, что им вовсе не нужны эти камни. Вот у Хёнджина его нет, но они все равно нашли друг друга и останутся парой судьбы. Многие другие соулмейты с парными камнями сходятся, а потом расстаются. А вот Феликс с Хёнджином сошлись не камнями, а искренним чувством — любовью.