***
- Я так рада с вами познакомиться. Валера мне много рассказывал. Помогая с уборкой стола, девушки определились со своей территорией и обязанностями. Романовой досталась мойка посуды, что в обычный день вызвала бы фырканьем недовольства, но сегодня, сама вызвалась на такое. О чём она думала, было не ясным. - Вы с Валерой красивая пара. - Сурикова по доброму улыбнулась блондинке, не останавливаясь принимать вымытые тарелки от Маши. - И история у вас красивая. Не то, что у нас с Сашей. Романова чуть смешок не пустила, от ухмылки Ольги. Может и не красивая, но интересная. Влюбиться в парня, разыскиваемого за убийство. Это ж надо так попасться. А у Филатовых отношениях чем то схожи с героями некоторых романов, которые Маша читала лет в пятнадцать. Любовь с первого взгляда, быстрое развитие доходящие до брака. Ну сказка же. Но Ольгу и Белова всё равно никто не переплюнет. Захотелось рассмеяться громко, до трещин на окнах. - Мне Валера рассказал. И правду не очень получилось. По Тамаре видно, на сколько она пока стесняется, даже их, девочек. Но, как чувствовала Маша, это не надолго. Втянется скоро, раскрепоститься и вся неловкость скоро пройдёт. Ольга тоже первое время была напряжённой с Машей, хотя была старше, хоть и на год. Зато сейчас, держа Сашу за руку, чувствовала себя расслабленно рядом с его друзьями, по сути только познакомившись. Романовой хоть и рада была девушкам в компании, но такие разговоры ей были не особо интересны. Всё таки, личное должно быть только между парой, не вынося ничего за порог. И хорошо, что это она ясно поняла, не проживая урок в жизни. Просто привилось так и всё. И сдерживала улыбку, как осознала, что Космос единственный холостяк из компании остался. Но вспоминая ставки, что делали года четыре назад, Холмогоров был на третьем месте из парней, кто женится. Первым был Саша. То и ясно, ведь с Елисеевой тогда ходил. Пчёла понятным делом на каком месте был. А тут, вот как всё обернулось. - Маш. Романова от неожиданности чуть тарелку в раковину не уронила, вдребезги разбивая. Было не привычно слышать от тихого голоса Томы, чуть повышенный. Оля воду выключила, пытливо на подругу смотря, чтобы та из мыслей своих выплыла. Бесконечные рассуждения в голове, точно начнут скоро раздражать окружение. - Что такое? - Какая история у вас с Витей? Вопрос несколько заставил застопориться. Она об этом даже не думала, и особо не пыталась размышлять. Иногда ощущения бывает, что они всю жизнь провели рука об руку с обожанием в глазах. Тома этим вопросом произвела впечатление девушки впервые полюбившей, словно с розовыми очками. Скорее всего так и есть, раз уж Маша двух слов связать не могла, вроде на простой вопрос. История. Немного даже смешно, что пришлось щёку изнутри прикусить, смехом давясь, но может так блондинку обидеть не специально. Ещё и Ольга, так внимательно смотрит, будто на ответе её всё может поменяться. - Наша история, - чуть запнулась, до сих пор не выделяя в этом слове особо серьёзного значения. - началась с дружбы. - Ой, а мне же говорили, что вы с самого детства вместе. - Маша в резкой форме хотела Томе ответить, что и так Валера ей всё рассказал, зачем у неё переспрашивать, но придушила желание, понимая, что блондинка так быстрее общий язык хотела найти с зеленоглазой. - Но как вы сошлись спустя столько лет? - Кстати, сколько вы уже вместе? - Ольга тоже решила в разговор включиться, откладывая полотенце в сторону и ведь этим вопросом она задавалась каждый раз, за всё их знакомство с Романовой. - Два с половиной года. Господи. Будто только сейчас осознала, сколько с Витей по одному пути идёт. Но только год им позволено было в спокойствии быть рядом. - Ничего себе. Извини, но если посмотреть на Витю со стороны, на первый взгляд и не подумаешь, что он способен на серьёзные отношения. - А я не согласна. У него глаза сверкают, даже когда Маши нет. Романова в это время молча за спором наблюдала, эмоции с невероятной скоростью меняя. Надо бы рявкнуть, прерывая обсуждения их отношений с Витей. И как бы хорошо не относилась к девушкам, раздражение стало накрывать с головой, до жжения в горле. От нервозности, могла только глазами бегать, туда-сюда, будто язык проглотила или того хуже, вообще атрофировался. - Так, как у вас отношения начались? - Тома выглядела, как божий одуванчик, словно ребёнок, желающий продолжение сказки, не хватало ещё и рук сложенных перед собой, как в молитве. - Ну, - горло сухость отдало, чем пришлось прокашляться, если бы запнулась, - Мы тогда на даче отдыхали, и с Витей немного повздорили. Я тогда наговорила всего, и так получилось, что вот - сошлись. Филатова чуть ли слёзы не выпустила, от краткого рассказа, чем Машу заставила губы прикусить. Блондинка, натура эмоциональная, и как-то перечить ей, говорить, мол, всё, как у всех, ничего фееричного особо не было, не стала. Пришлось вместе с губой и язык себе прикусить. На долю секунды успела пожалеть, что изначально тему не сменила. Тамара девушка хорошая конечно, просто привыкнуть надо. - Маш, - скрипачка от чего то резко настрой потеряла, зажиматься стала, пальцы теребя, от этого Романова неосознанно выпрямляться стала, - ой, Том, я же совсем забыла, там в зале ещё тарелки остались, принесёшь? Из Суриковой актриса плохая, это Маша сразу поняла, без удивления наблюдая, как Тома в гостиную понеслась, не уловив даже капельку наигранности в забывчивости. На самом же деле, стол был абсолютно пуст, всё подчистую зеленоглазая сама убрала, перед тем, как посуду намывать. Ольге что-то нужно, это однозначно и видимо не для нежных ушей Филатовой. Но для ушей ли Суриковой, это она поймёт исходя из вопроса. Но в данный момент продолжала молчать, и спрашивается, для чего подругу прогнала так незаметно, если всё равно время тянет. - Маш, ты знаешь чем они занимаются, так? Романова от вопроса такого чуть брови нахмурила. Даже не то что от вопроса, а от человека его задавшего. Оля чуть ли не в первых рядах была, когда вся канитель произошла перед отъездом парней и с Сашей долго переписки вела, постепенно в отношения вступая. А Белов ей естественно всё объяснить был должен. Так чего теперь спрашивается, Сурикова вопросы такие задаёт, издалека причём. - К чему ты это? - Ты давно знаешь Сашу, как думаешь, скоро он отойдёт от дел в которых сейчас? Захотелось откровенно рассмеяться, до боли в челюсти, за живот при этом хватаясь. Сурикова, девушка не глупая, но очень влюблённая. Многих вещей не видит или просто специально закрывает глаза. Решимость у Саши, тому подтверждение, что заканчивать он ничего не планирует. Уж не неизвестно, что там он Ольге наплёл, но Маша каждую крупицу предположительных действий видела в холодных глазах. Полтора года выбивали себе место в криминале, что бы что? По приезду домой всё завернуть и забыть? Бред же. Наивность и бред. Какой там заканчивать? Всё только начинается. Сдерживая насмешливый тон, что поперёк горла встал, Маша не слишком грубо, скорее аккуратно стала Ольге объяснять, немного преуменьшая, хотя нужно было по правде всё сказать, на живую резать. - Оленька, я понимаю, что ты переживаешь, но Саша если начал что-то, то должен до конца всё пройти. Он стеной перед тобой встанет, но так быстро всё не закончит. - она на плечо девушке руку влажную положила, чуть сжимая, - может будет тяжело, не скрою, но ты же любишь его, и я думаю сможешь принять верное решение. - Я просто переживаю, что может всё дальше зайти. И зайдёт. Романова в этом не сомневалась. И как же хотелось всё это подруге высказать, но на вопрос она ответила, а дальше в отношения лезть, пугать ещё больше не имела права. Язык себе потом с корнем вырвет, если станет причиной размолвки пары. - Я тоже переживаю. Всегда переживала. Но я доверяю Вите, знаю, что в случае чего укроет от всего. Мы нужны им. Особенно сейчас. Просто не стоит делать поспешных решений, хорошо? Оля кивнула, коротко улыбаясь, а Романова словно дышать нормально начала. Поддержка тяжело давалась. Особенно если приходилось многое умалчивать. Она не врала, нет. Позиция у неё такая, что подруга сама должна решение принимать, без чьего то мнения, отличающегося тем более. Знай Ольга, что видела Романова ещё года полтора назад, может и не начинала бы отношения с Белым. Но это только предположения, вдруг не истерила бы так, в тот момент, как Маша. По тому, как Тому из кухни вывела, понятно стало, что Сурикова больше понимает смысл опасности деятельности ребят. Представляет, что может быть дальше, беря в расчёт пока «безобидные» дела. Шестерёнки хорошо работают. И как бы Сашу не любила, понимает всё. Хотя, может Тома, всё в себе держит, как Романова. Но не факт.***
- Ты скоро дырку в кружке сделаешь. Чуть не расплескав кофе, от руки дёрнувшей, на Витю недовольным взглядом стрельнула. Не всерьёз. Облокотившись на косяк в проходе кухни, недолго наблюдал, как Маруся глаза в стол устремила, почти не моргая, а рука, как на автомате ложкой напиток мешала. Не думала в тот момент, вспоминала что-то точно. Выражение лица другое, губы не поджимает. - Я просила меня не пугать. - Ты сама пугаешься. - наклонившись к девушке, оставил на губах долгий влажный поцелуй, руки на плечи её хрупкие положив. - Доброе утро. Передавая парню кофе, неотрывно наблюдать стала. Почти пристально. Бабочки в животе снова просыпаться начали, как ненормальные биться внутри. Неделя прошла, как Витя домой вернулся, но отцепиться даже на минуту не может. За всё время разлуки решила наверстать упущенное. И сам Пчёлкин так делал, только менее заметно, дабы не смущать зеленоглазую. Стоило только парню в глаза Маше посмотреть, как у той щёки вмиг краснеть начинали. От этого злиться на себя начинала. - О чём таком думала, что глазами чуть стол не прожгла? - Маша глаза закатила, перенося жестом таким в конец восьмидесятых, где на тот момент ещё подруга, на каждое слово Пчёлы, глазами мозг пыталась увидеть. - Про Тому вспомнила, про разговор с Ольгой. - Про что? Витя изначально знал, о чём могли говорить девушки в тот день, когда в гостиную вбежала Тамара, ища что то, но была прервана Валерой и усажена на колени. Белый сам потом на болконе рассказывать стал, как Оленька его про дела спрашивать начинала, тонко намекая сворачиваться. Витя тогда, в отличие от Романовой усмешку не скрыл. - Спрашивала, собираетесь ли вы в скором времени от дел отходить. - без плохих мыслей в сторону подруги, Маша уголки губ приподняла. - Вот у вас ещё одна тема для разговоров появилась. - Я тебе про это никогда не упрекала. - брюнетка прямо в глаза Вите посмотрела, а в зрачках будто капля осуждения появилось, что в её сторону шутку пустил. - Я знаю, Марусь. За это тебе и спасибо, - он ладошку её к губам своим поднёс, целуя невесомо. - Для Ольги наверное тяжело будет принять это всё. - Мы знать не можем. - она плечами пожала, искренни не зная, как подруга реагировать на всё будет. - Кстати, как Саша рискнул с ней сойтись, особенно после истории с Елисеевой. - По Оле же видно, что она бы так не поступила. - Я не про это. Я имею в виду, не боялся ли Саша в принципе так рисковать? - Он настроен очень серьёзно. Серьёзнее, чем к Ленке даже. По глазам видно. Витя улыбку спрятал, на вопрос Маруси. Он же Белому, точно такой же на балконе в тот день озвучил. А внутри, как волнами, гордость стала подниматься, от того, на сколько девушка схожа с ним в рассуждениях. Хотя тут гордиться было не уместно. Не нужно быть ей, как Пчёла. Но при этом хотелось похвастаться, что одними словами говорят. И ведь вправду, его волновал этот вопрос в тот день. И смотря на Белова, что пережил предательство от бывшей невесты, думал о Маруси. Да, она бы точно не поступила, как Елисеева, но ещё и не станет от дел просить Витю уйти. И всё Саше рассказывая, говорил тоном таким, будто сокровенным делясь, чем то тайным.***
Дотлевшая сигарета начала пальцы немного обжигать, требовала выбросить или точно ногти сожжёт, а Пчёлкин всё в голове прокручивал, как Саша почти жаловался, что Ольга начинала вопросы поднимать про спокойную жизнь. По сути ничего не случилось, ничего опасного, а она уже бояться начинает. Но любил слишком Сурикову, поэтому разговоры с ней про криминал не компонсировали мозг и ничего плохого он здесь не видел. Просто с Пчёлой посоветоваться решил, тонко намекал, хотя в ответ ничего не услышал, как у Маши обстоят с этим дела, пришлось напрямую спрашивать. - Маша как отреагировала? - Спокойно. - Витя всё таки выбросил бычок, решаясь, доставать новую сигарету или нет, - Всё чётко разложила, и больше пока мы к этому не возвращались. Ты ж помнишь, тогда ещё, ни разу ни о чём не просила. - Я даже не удивлён. Слушай, тебе стрёмно не было, что пока мы были на Урале, Маша того... - Нет. - не дав другу договрить, отрезал предложение, что могло сойти за оскорбление в сторону его девушки, от этого натурально поёжиться захотелось, будто сбрасывая себя слова, как кольчугу тяжёлую. - А если бы расстаться захотела? - Я бы сам вещи свои собрал и ключи оставил. В мозг врезались воспоминания, как в коленях у Маруси сидел, как в глаза её стеклянные смотрел, чувствуя мороз по коже. С этим он ни с кем не делился, глубоко в душу засунул, как самый тяжёлый момент, на данное время. Одно он помнил точно, ни о каком расставании она и не думала, Витя просто накручивал себя. Тело разом напряглось, от того, как в голове вспомнил всхлип Романовой, в последнюю их ночь. Этим вздохом со слезами, хотелось голову себе разбить, лишь бы не помнить страдание девушки, из-за него по сути. - Сильно, Пчёл. - Белов головой покачал, словно до сих пор не веря, что друг его, за каждой юбкой ухлёстывая по юности, так поступить мог. - Она сразу бы всё сказала и не тянула бы кота за яйца. - И то верно. - Саша зажигалку в руке крутить стал, ночной двор осматривая. - Не, ну а если всё таки начнёт разговор, про криминал, попросит заканчивать. Вот что бы ты ей ответил? Витя щекой дёрнул, особо мозг не напрягая, для нормально ответа. Он представить не мог, от слова совсем. Даже не вязалось как то, чтобы его Маруся, в истерике кричала, манипуляцию ещё включила, лишь бы заставив Пчёлкина закончить с тем, что только начиналось. Белова можно понять, что вопросы такие задаёт, но ставя в пример его с Романовой, хотелось послать грубо. Маша не была похожа на Тому, что видит мир будто розовым, и не похожа на Ольгу, которой можно обещать неисполнимое. Романова сама при желании могла обвести кого угодно вокруг пальца, кроме Вити конечно, и ей тем более не нужно рассказывать что-то, значительно преуменьшая. Глаза у неё, зелёные как лес летом, спустя полтора года способны теперь каждую деталь замечать, в душу заглядывая, всё переворачивая безбожно. От одного взгляда такого, сразу ноги подкашивались, будто коленные чашечки раздробила в пыль. - Я бы ей врать не стал. Сказал бы как есть. - губы прикусил, как обычно при нервозности делал, - может и вправду бы послушал. Короче, не знаю я. Не могу представить. - Счастливый ты человек, Пчёлкин. - Белов рассмеялся с непонятных мыслей, а на лице будто не улыбка, а оскал появился, и увидь такое Маша, точно бы ахнула. - Только Филатовы вас опередили. - Ты про что? - раздражали такие недомолвки, замудрённые выражения, что заставляли в мозгу все мыслительные процессы напрячь. - Про свадьбу. Вите будто воздух откачали. Словами своими, друг точно копьё пустил в лёгкие, дырявя насквозь. Саша не то что в ступор ввёл, он на глухо огушил. Если бы дубиной по голове стукнули, и в холодной воде топить начали. Про свадьбу они не говорили вообще. Витя даже не уверен, что Маруся вообще про это думала. Клише - вроде, каждая девочка мечтает о свадьбе, точно не подходила под описание Романовой. За все те годы, что они знают друг друга, подобные разговоры она не начинала никогда и порой морщилась, начни Саша про будущую свадьбу с Елисеевой говорить. И не поймёшь, то ли из-за неприязни к белобрысой, то ли о самой идеи торжества. - Думаешь, она в свои восемнадцать под венец сразу пойдёт? - Ну и что? Вы уже сколько вместе. Особенно зная тебя, это уже больше чем прорыв. - похлопав друга по спине, Белов вышел с балкона, как только Оля стала его звать, оставляя Пчёлкина одного, с не подожжённой сигаретой в руках.***
- Кофе уже остыло, Вить. Романова ласково прикоснулась к руке парня, что обхватывала кружку и улыбаясь глазами, внутри посмеивалась. Над ней значит шутит, что в мыслях утопает порой, а сам не отрывая взгляд от неё, не реагирует ни на что. - Тебе сегодня в университет надо? - Нет. Я больничный взяла. Благо по предметам пропущенным у меня автомат. - Больничный значит? - Витя в наигранности стал девушку поджучивать, со смешным укором в глазах. - Обманываете, Мария Артёмовна. Не стыдно? - Не обманываю, а беру законные выходные. Между прочим из-за тебя, - она пальцем указательным на парня показала, поддерживая игривое настроение, - а во вторых, нет. Мне не стыдно. Особенно за такую вескую причину. - Это что же за причина такая, позвольте узнать. Маруся хитро прищурилась, искря глазами, и казалось, светом их она могла согреть не хуже солнца в середине лета. Медленно приближалась к Вите, не отрывая взгляд от его голубых глаз, что смотрели в ожидании следующих действий. В этот момент она была похожа на кошку, даже возможно на дикую. Пантера. Тёмные волосы, яркие глаза и взгляд, как при нападении на жертву. Она была на столько близко, что своим вздёрнутым кончиком носом, дотрагиваясь до его, а на губах, было её горячее дыхание. Но в таком положении она и замерла. Не двигаясь. Только ресницы, что были опущены вниз, чуть щекоча щёку. От такой близости вся кровь стала вниз отливать, в уже тугой узел и какое же самообладание нужно иметь, чтобы не сдаться так просто, не схватить Машу за шею, грубовато притягивая к себе и с напором врезаться ей в губы до тех пор, пока та стонать не начнёт. У Пчёлкина такого самообладания не было. И не будет, пока Маруся находится рядом с ним. Утро началось не с кофе, а с разбитой чашки скинутой со стола, и деревянной холодной поверхности обжигающие хрупкую спину.***
- Тут совершенно ничего не изменилось. - Маша облокотилась на перила мостика, смотря на замёрзшую воду. - Ты сюда не приходила? - Нет. Место не будет таким родным, без тебя. В этом парке, они не были все эти месяцы. Но природа словно ждала только их, ничего при этом не меняя. Те же деревья, то же озеро. И та же атмосфера, что заставляет перенестись в первые месяцы их отношений. Вопрос Вити был глупым, и он это понимал. Это место действительно по праву было их. И Романову порывало за всё время отсутствия Вити прийти сюда, но вовремя одёргивалась. Не правильно будет здесь без него, одиноко до тошноты. А у Пчёлкина, от слов Маруси в груди будто гореть стало. Представлять и убедиться, разные вещи, и услышав подтверждение, что их общие воспоминания, их места, на столько дороги Романовой, что она на них даже ступает в одиночестве, разбивали сердце, а затем снова собирали до самой крупицы. Узнай друзья, что Витя в голове своей размышляет, как тает от любого действия и слов Марии, то точно бы у виска покрутили, и обязательно поржали. Даже спустя два с половиной года. - Сколько тут всего было, да? - восхищённо она продолжала рассматривать каждую деталь в парке, будто появилась здесь впервые, от этого Витя улыбнулся, сам того не замечая. - И отдельное воспоминание на отдельной полочке. - Ты сравниваешь воспоминания с книжными полками? - С библиотекой. - Романова кивнула, чуть исправляя парня. - Ты же знаешь, как я люблю книги, думала ты не удивишься. - Я и не удивился, просто уточнил. Ты же ещё сравниваешь людей со звёздами? - Ну почти. - коротко рассмеявшись, пытаясь незаметно поправить чуть выше воротник куртки, только чтобы Витя не увидел, которому отказывала брать с собой шарф. - Мне вот интересно, какое одно воспоминание ты бы себе оставил? - Амнезию хочешь мне оформить? Романову не сильно хлопнула Витю по груди, бормоча, что язык поганый у парня, а сама улыбку прятала за воротником. Скажет тоже, хоть стой - хоть падай. Иногда Витя вообще не мог отвечать на серьёзные вопросы. Не имеющие при этом смысл про жизнь или смерть, другие совсем. Но даже если и шутки пускает, неосознанно на лице улыбку ей рисуя, которую остановить невозможно. Правда потом всё равно серьёзно говорит, каждый раз, ответом своим, Машу заставлял чуть ли не в коленях подгибаться. Начни так вопросом на вопрос кто то другой ей отвечать, сразу бы шипение получил от раздражения. - Ладно, ладно. - он ладошку её поймал, к груди своей прижимая, - если бы мне стёрли память и дали шанс сохранить одно - единственное воспоминание, это была бы ты. Романовой показалось, что амнезию оформили именно ей. Почему тогда она забыла всё на свете - от умения разговаривать и мыслить, до того, где она находится и кто такая. Глаза Вити точно в цепи её заковали, сжимая на столько сильно, что кости ломаться стали, а из трещин бабочки вылетали, что бесновали постоянно. Всё таки наврала она себе тогда на кухне, в голове Томе отвечая, что ничего фееричного у них нет и «всё, как у всех». Ни черта. Такое только у них. И вправду сказка, что у Филатовой в глазах постоянно плескалась. - Обещаешь, что слушать меня сейчас будешь и в библиотеке своей не останешься? - В смысле? - Марусь. - Обещаю. Девушка кивнула уверено, хотя внутри непонятный ком стал образовываться, какой обычно был при плохих новостях. Но если и предстояло такое, то вряд ли Пчёлкин, в место такое, почти райское привёл её чтоб хорошее впечатление здесь испортить. Но увидев укор в голубых глаза, что снова думать стала слишком много, головой махнула, развеять себя от потока. - Марусь, единственное, за что я благодарю судьбу, это за тебя и за то, что ты со мной. - отказали ноги, готовые вот вот рассыпаться в труху, - Я знаю, что со мной не просто, ой как не просто и я даже думать не хочу, как бы поступила другая, но наверное что-то в прошлой жизни я сделал хорошее, если в этой - мне послали тебя. - руки в дрожь, - Каждый раз, делая что либо, в голове всплываешь ты и я думаю, как бы отреагировала моя Маруся, поступи я так. - кровь начинает кипеть, готовая испариться к чертям, - Всего лишь подняв глаза на тебя, я влюбился. Я не верил в Бога, но каждую ночь молился о тебе. - мышцы стали ломать, разрываясь на сотни лоскутков, снова и снова, - Марусь, я люблю тебя до звёзд и обратно. - душа стала покрываться цветами, которых никогда в мире не существовало, они были выращены только словами Вити и её слезами горячими, что держались в глазах, - Что бы ты не ответила, как бы себя не повела - я всегда буду любить тебя, девочка моя. - Пчёлкин, что до этого руку в кулаке держал, раскрыл, - Ты выйдешь за меня? Сердце остановилось. Или оно остановилось ещё в начале, от взгляда Пчёлкина. Она продолжала смотреть в любимые глаза, а по щекам, как бесконечные ручейки лились слёзы. Они были бесконечны. Как бесконечно пожалуй, любовь к Вите и горящие звёзды, до которых он любил её. Она умерла, точно умерла. И он, губами своими, что произнесли эти слова, дал ей дыхание, восстановил сердцебиение, заставил жить. Касание горячей ладони, до холодной кожи щеки, породил вспышку перед глазами, будто долго смотрела на солнце и теперь слепнет. Хотя почему будто. Так и есть. - Я согласна, Витенька. - голос осиплый, казалось не будет услышан парню, что стоял в десятке сантиметров от неё, но даже если она молчать останется, он всё равно поймёт всё,- Я очень тебя люблю, Вить, очень. Обжигающие мягкие губы стали касаться каждого миллиметра её лица, так, как делает только он. Как умеет только он. Собирает солёную влагу, а на том месте раскрывалась вселенная. Как и в её сердце.