«Мир ломает всех, и после этого некоторые остаются сильными в тех местах, где есть трещины. Почему это меня огорчает?»
Хлоя Прайс захватила весь диапазон внимания Макс и не отпускала до тех пор, пока Рэйчел не ворвалась в кофейню со словами: «Блять, Прайс, репетиция!..». И, если стакан Хлои был бы еще полон, то она непременно опрокинула его на себя. Но сосуд был пуст. Пробормотав извинения, Прайс черканула номер на салфетке и протянула его Макс. И со словами: — Позвони, Максимус, я хочу всё обсудить! Вылетела из заведения. Старое прозвище звучало диссонансом, отдаваясь эхом. Макс рассматривала острые цифры на тонкой бумаге так долго, будто хотела проделать в ней дыру: только сейчас до неё дошло осознание произошедшего в принципе. Итак, она переместилась в другую вселенную и наворотила дел, изменяя ход времени и рисуя новый виток реальности. Насколько всё будет плохо? Почему-то на эти вопросы Вселенная отвечать ей не хотела. Такая неопределённость ужасно раздражала и ставила Макс в тупик. Как действовать, если не знаешь последствий? Она имела возможность убежать, скрыться от зорких голубых глаз Хлои и завтра же исчезнуть, но, кажется, она не могла? Не хотела? Когда дело доходит до эмоций, человек становится до одури простым — в этом, наверное, и их минус. Потому что в такие моменты не хочется думать, анализировать и просчитывать риски — в такие моменты просто хочется жить? Хочется наконец почувствовать хоть что-то помимо ноющей пустоты и всеобъемлющей тоски. И Макс разрешила себе чувствовать это: тепло; покалывающее удовольствие на кончиках пальцев от чужого смеха; внутренний трепет от человека, чья манера речи была идеальной; чувство невесомости от родного голоса; прилив радости от вылетающих изо рта Прайс колкостей и подстёгиваний: «Наша хиппи выросла?»; ощущение, пусть и короткого, но счастья; ощущение, что ты обычный человек. Так она чувствовала себя рядом с этой Хлоей, мозг лихорадочно пытался придумать оправдания всем чувствам кряду, но в конечном итоге сдался и откатился в угол сознания. На сцену вышло сердце, и вот здесь уже ничего не попишешь. «Насколько это нормально?» — закралось в голову Колфилд, и тут не нужно было просить ответ у Вселенной. «А что сейчас вообще нормально?» — ответила она себе в попытке оправдаться. По пути в квартиру Макс купила симку в первом попавшемся салоне связи. Приветливый персонал сказал, что она уже активна, осталось только вставить её в телефон. Отгоняя назойливые, как мушки, мысли, по типу «что я делаю» и «зачем», Колфилд вставила симку в старенький смартфон. Полоски в углу загорелись, указывая на то, что она теперь «в сети». Даже странно от осознания того, что она может пользоваться связью — она отвыкла за несколько месяцев от такой роскоши, да и это было ей без надобности. Какая связь будет ловить в разных реальностях? Такую вряд ли изобрели. Время перевалило за полдень, и жар вокруг буквально накалял пространство вокруг. Духота забиралась под одежду, оставляя мокрые следы. Сухой воздух забивал пылью нос, отчего тот непрестанно щекотало. Гул машин и разговоры незнакомых людей, снующих по обе стороны от Макс, давили на голову и обвивали ту колючей проволокой. Хотелось поскорее попасть в квартиру и спрятаться от назойливого гомона. Жизнь в Нью-Йорке тоже была насыщенной на подобные вещи, но ощущения там были совершенно иные — он будто обнимал, принимая тебя в свои ряды и приветствуя. Лос-Анжелес же, казалось, хотел тебя задушить. Сделав в голове пометку «не переезжать в ЛА», Макс ускорила шаг.***
Квартира быстро превратилась в место бедствия. Нужно найти, отыскать всё, что можно. Должен быть дневник, сто процентов должен быть! Это же Макс. Надежда на то, что практически все устроены также, как и она, не угасала. Нужно выяснить, что случилось у них с Хлоей, при следующей встрече нельзя оплошать, а она была уверена, что та наступит. Придётся здесь задержаться — чувство вины и ответственности не отпускало девушку, тонкими иглами впиваясь глубоко под кожу. На полках стояли книги по изучению искусства и истории фотографии — нужно взять на заметку. Но следов дневника замечено не было. Фотография в рамке привлекла её внимание, как она не заметила её в первый раз? Со снимка на неё смотрели два ярко улыбающихся ребёнка: она и Хлоя, наряженные в костюмы пиратов, на фоне виднелся задний двор дома семьи Прайс. Тогда всё было по-другому. Макс взяла снимок в руки и провела большими пальцами по их лицам, будто желая приласкать, будто пытаясь укрыть этих девочек от того, что их ждёт в будущем: Хлоя могла уже умереть, а она сама теперь скитается по реальностям, не в силах вернуться домой. Снова и снова возвращаясь к вопросам о том, что творится там? У Хлои Прайс её вселенной, чем она занимается сейчас? Может, курит или пьёт кофе? А может, она сейчас сидит на парах и думает о ней? «Боже, надеюсь, что она меня помнит, только бы помнила». Ощущение, будто не существует этих девочек больше — они уже стали пеплом и никогда не будут счастливы. «А что если?» Усталость легла тяжёлым грузом на её плечи, а беспомощность сильно ударила в спину, заставляя Макс ментально встать на колени. Колфилд сосредоточилась на снимке, пока тот не начал рябить перед глазами: значит, работает. Она могла, могла просто переместиться туда и начать жизнь с чистого листа, никогда больше не обращаясь к своим силам. Мысли наперебой крутились в голове, сбивая одна другую, как домино. Что если это её шанс всё исправить? Но что если это шанс испортить всё ещё сильнее? Где гарантии того, что все действительно придёт в норму, переместись она туда, где сейчас не должна находится? Человеческая слабость в обычном её проявлении: она толкает на необдуманные поступки, становясь ещё сильнее под натиском свинцовых чувств — боль, пустота, желание быть нужным — всё это смешалось, и Макс будто сама становилась этими чувствами. Ярким их олицетворением. Глаза намокли от осознания своей безвольности. «Так легко сдаёшься, Безумная Макс?» — пронёсся знакомый голос в голове. Образ, такой яркий и чистый, возник перед глазами: Хлоя стоит и растягивает губы в своей фирменной усмешке, одной рукой смахивая синие волосы с лица, а затем положив её на плечо девушки. Видение растворилось так же быстро, как и появилось. Макс сжала фотографию, игнорируя горячие слёзы, текущие по щекам. Сегодня она даже забыла, как сильно скучает. Желание устроить побег рассыпалось на мелкие осколки, и девушке даже показалось, что она услышала звон разбитого стекла. Звук был настоящим — стекло от рамки треснуло, проводя большую трещину по их лицам. Трещины делают нас сильнее — где-то слышала Макс. Горько улыбнувшись, она поставила рамку с фотографией на место. Внимание переключилось на клочок бумаги, торчащий среди книг. Она не могла его заметить раньше — фоторамка спрятала его за собой, будто хранила тайну, защищая от посторонних глаз. Отставив снимок в сторону, она потянула за край плотной бумаги, на которой её почерком был выведен заголовок: «Прости меня, Хло». Макс стушевалась, почувствовав прилив стыда, ей казалось, что она влезает в чужую жизнь, чужую голову и затрагивает чужую душу. Но по-другому было никак. Прости меня, Хло. Привет, знаю, я не имею права даже писать тебе. Я исчезла из твоей жизни на долгие годы, но признаться честно — не прошло ни дня, как я не вспоминала о тебе. Ты всегда была моим самым близким человеком, и я до сих пор ценю каждый момент, проведённый с тобой. Не знаю, кем бы я стала, если бы мы с тобой не встретились. Кажется, это была бы уже не я вовсе. Узнав о твоей ориентации, я впала в ступор: моя семья всегда избегала подобных разговоров, не давая мне даже возможности задуматься о таких вещах. Вечная промывка мозгов по поводу того, что геи разрушают мир, в общем, ты и сама в курсе. На тот момент мне не хватило сил противостоять им — уж больно они консервативные в этом плане, поэтому я захотела оградить тебя от этого. Аркадия Бэй — маленький городишко, поэтому родители сразу прознали о тебе, они не придумали ничего лучше, чем просто увезти меня, заставив прекратить общение с тобой. Мне было так одиноко и больно от осознания того, что я просто исчезла, не сказав ничего. Не знаю даже, почему я этого не сделала, наверное, сильно испугалась. Подумала, лучше тебе не знать эту часть меня и моей семьи так близко. Впрочем, я пишу не для того, чтобы пожаловаться. Я признала себя, уехала из дома — теперь мы почти не общаемся с родителями, но я не сильно расстраиваюсь по этому поводу. Разве что, иногда. Первым делом я вернулась в Аркадию Бэй, чтобы найти тебя, но ты уже не жила там. Джойс лишь бросила мне, что вы с Рэйчел покинули город полгода назад и поселились в жарком Лос-Анджелесе. И в этот момент всё рассыпалось, казалось, ничего больше не имеет смысла — ведь тебя здесь нет. Приехала, как дура, ожидая, что ты всё ещё здесь. Будто Хлою Прайс смог бы сдержать маленький городок на морском побережье. Но в такие моменты чувство надежды властвует над разумом. Так и случилось со мной. Аркадия Бэй вмиг стала серым и безжизненным местом, как будто бы ты была его ядром. «Как такое возможно?» — не раз спрашивала я себя, пытаясь понять необузданную силу моих чувств, но на такие вопросы у меня нет ответов. Вот бы хоть раз снова услышать твой заливистый смех… Не знаю, что двигало мной, при выборе этого места для собственного проживания — ты или я сама? Не уверена, но мне здесь нравится. В какой части огромного мегаполиса ты находишься, мне неизвестно, но приятно хотя бы знать, что мы в одном городе. Вечно ищу тебя в прохожих, но разумом понимаю — ЛА слишком большой, чтобы нам так столкнуться, но уповая на судьбу, надеюсь на случайную встречу. Кто мне запретит мечтать? С горящей любовью и надеждой пишу это письмо к тебе, желая когда-нибудь набраться смелости и отдать лично, посмотреть в твои голубые глаза и признаться в своих чувствах, которые я скрывала так долго, в том числе и от себя самой. Может, сходим как-нибудь на концерт? Даже, если все равно. Даже, если на меня. Часто думаю о том, что ты кого-то нашла. Не могла не найти, я уверена. Но это уже и не важно. Просто хочу, чтобы ты знала, что все эти годы мое сердце и разум принадлежали только тебе. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить. М.К. Макс сглотнула образовавшийся в горле ком, пелена слёз застилала глаза, заставляя буквы сливаться воедино. История этой девушки зацепила её до глубины души, казалось, что она сама почувствовала все те же эмоции, что испытывала та при написании. Сердце гулко билось в грудной клетке. Так получается, Макс любила её все эти годы? О боже. Хоть она и понимала, что сильно нарушает ход времени — она не могла всё просто так оставить. Эта девушка не знала о местонахождении Хлои и ясно дала понять, что хочет встречи, чтобы отдать это письмо. Печальные истории для того и созданы, чтобы о них рассказывать, верно? Значит, решено. Тупо глядя на клочок бумаги, Макс просто стояла и чувствовала. Ощущала эту тоску, печаль и надежду, ощущала эту всеобъемлющую любовь, которая сочилась сквозь строки. Не знать кого-то, но одновременно быть в курсе главного секрета и вообще быть этим человеком сейчас поражало и пугало девушку одновременно. Медленно, словно это какое-то сокровище, она сложила листок пополам и аккуратно вложила его в свой дневник с чётким намерением доставить письмо получателю. Это нельзя просто так оставить, такие чувства нельзя держать в себе. Можно ли вообще любить издалека? Можно ли любить, не зная, что сейчас с этим человеком? Кем он стал? Быть может, он изменился до неузнаваемости и вовсе теперь не тот твой горячо любимый возлюбленный, который существует много лет у тебя в голове. Это же просто образ, раз, и он разбился о скалы реальности при первой же встрече. «Что ж, надеюсь, ты не разочаруешься, Макс». Тоже хотелось просто чувствовать и просто любить, Колфилд приняла своё одиночество как данность — ей больше ничего не оставалось. Но в этот момент она поняла, как же ей горько. Маленькие ледышки зависти впились в её сердце, и она не совсем могла понять природу этого чувства. Чему она завидует? Безответной любви? Страданиям этой Макс? Или красоте этого сильного чувства? Ответа не нашлось. К подобного рода размышлениям она вернётся, пожалуй, чуть позже. Или не вернётся вовсе. Схватив мобильник, она тут же отправила СМС на номер Хлои, с обычным «привет, это Макс», чтобы у той просто появился её номер. Сейчас, наверное, она ещё на репетиции, поэтому мгновенного ответа ожидать не стоило, но Колфилд всё равно не выпускала смартфон из рук до самой ночи. Немного отойдя от такого большого количества эмоций, которые она чувствовала скопом, Макс осознала, что усталость села ей на шею и свесила свои ножки, задорно болтая ими взад-вперед. Плюхнувшись на мягкую кровать, девушка устремила взгляд в потолок. Эта комната явно была ей по душе. Макс заметила на стене у кровати гирлянду, включив ту в розетку рядом. Пространство расцвело в жёлтом, тёплом свете. Осталось проверить последний из возможных вариантов, наверное, она назвала бы его «классическим». Отогнув край матраса, девушка осмотрела площадь под ним на наличие предмета. Бинго! Потрёпанный, весь в наклейках и незамысловатых цитатах, но вот он — перед ней. В нижнем углу было выведено: «М.К». Пора погрузиться в жизнь Максин Колфилд из Альтернативы 22.***
Девушка будто читала художественное произведение от первого лица. Незамысловатым почерком на страницах ежедневника была выведена самая настоящая частичка чужой жизни. Здесь были описаны последние два года жизни в родительском доме и тот год, что она находится с ними порознь. «Я не могла им перечить. Мне казалось, что я тону, захлёбываясь собственными чувствами к тебе… Моя ненависть к себе за этот поступок растёт с каждым днем в геометрической прогрессии… Хлоя, мне так жаль». Строчки будто лились вихрем по всей комнате, огибая мебель и саму Макс. Чужая история заставляла впиваться глазами в каждую букву. Это всё так…печально. «Они заставляют меня ненавидеть, ненавидеть ту часть меня, которая так сильно желает быть с тобой… Я хочу уйти, я так больше не могу… Сиэтл душит меня, как и твоё отсутствие в моей жизни». И Макс не могла остановиться читать, желая утолить жажду интереса к чужой жизни, будто ей дали стакан прохладной воды в знойной пустыне, и она не могла напиться. «Хотела бы я хоть каплю твоей дерзости и уверенности, может, тогда мне было бы проще покидать родительский дом, высказывать своё мнение на их счёт. Возможно, я смогла бы сбежать раньше. Но я смогла, было трудно, но я смогла. Жаль, я не могу поделиться этим с тобой». Множество исписанных чёрной ручкой страниц шелестели, прерывая теплую тишину помещения. Эта Макс переехала чуть позже Хлои с Рэйчел, устроившись в журнал «The Pride LA» и попутно обучаясь искусству фотографии, с чем ей несказанно повезло. Вот же… Хлоя, вероятно, встречается с Рэйчел. О боги. Макс закрыла лицо руками. Ситуация становилась ещё более тяжёлой. Последней записью в дневнике было: «Сегодня мне позвонила Джойс и дала твой адрес. Я не могла поверить! Осталось набраться смелости… Но я смогу, в конце концов, когда я не справлялась, верно? Твой образ всегда помогал мне. «Нужно быть смелым. Иначе жизнь тебя растопчет, Максимус» — так ты говорила, да? Я прислушаюсь и обязательно тебя найду, Хлоя». Так она нашла её! Макс будто переживала за героев книжного романа. Стоит ли ей вообще тогда видеться с этой Хлоей и рассказывать всё то, что узнала? Или нужно просто оставить этот мир в покое и пойти дальше? Долгие и тревожные раздумья прервала неожиданная вибрация сотового телефона. На часах была уже поздняя ночь. Взяв смартфон в руки, Макс почувствовала себя странно, печатая ответ на «Уже спишь?», от, конечно же, Хлои. Скупое «нет» улетело в цифровое пространство, и Колфилд снова задумалась. Нужно решить сегодня, что делать дальше. Она могла бы переместиться уже завтра, но что-то её сдерживало. Возможно, её слабость завладела ей, а может, короткое «Приходи завтра на мою репетицию» связало её толстыми цепями с этой Вселенной. Ладно, она просто разочек с ней увидится. Следующим СМС был адрес. Макс сомкнула глаза только к утру с мечтами о скорой встрече. С утра на кухне она обнаружила кучу цветных стикеров на холодильнике: «209-200-4661 Джойс», «701 Де Хейвен САН-ФЕРНАНДО, Калифорния 91340-2124 — Хло», «Срок сдачи проекта…». Приготовив завтрак из того, что нашла в холодильнике, и опрокинув стакан кофе, девушка направилась прямиком к комоду с чужими вещами: вчерашняя одежда требовала стирки. Макс действительно уже отвыкла от таких бытовых вещей: ела она как попало и то, что перепало, стирать одежду тоже не всегда удавалось, про душ она вообще молчала. Превратилась не пойми во что! Но сегодня у неё важная встреча, поэтому лучше выглядеть хорошо и опрятно. Тем более ей было приятно просто собраться и куда-то пойти, как в старые добрые времена. Выбрав из кипы вещей обычную пастельно-розовую футболку и чёрные джинсы, она направилась в душ. Стоять под струйками воды было просто невероятно! Кажется, Макс убавила в весе, потому как вещи были больше, чем требовалось. Не удивительно, но и не то чтобы печально. Возможно, эта Макс просто имеет немного другое телосложение. На комоде валялась старая пара наушников, оглядевшись по сторонам, будто её кто-то сможет застать за воровством, девушка запихнула находку в карман джинсов. Если чувствовать себя обычным человеком — значит чувствовать себя таковым по максимуму, который ей способна дать эта реальность. Нацепив полароид на шею, Макс покинула квартиру. Судя по навигатору, дорога займет примерно час с пересадкой на автобус, поэтому, выйдя заранее и сев на метро, Макс вставила наушники, найдя в свободном доступе альбом группы «Southey» и нажав на «play». Теперь она и правда чувствовала себя пиратом. Йо-хо-хо. Их первый день в Нью-Йорке был бесконечно прекрасным. Макс помнила, как они бросили все вещи и пошли осматривать выбранный ими район. Чёрт, как он называется? Вот ведь… Хлоя так светилась в тот день, будто выиграла в лотерею. Хотя, наверное, и Колфилд не отставала — это правда был хороший, солнечный день, и они смогли поступить в Нью-Йорк! Да еще и снять неплохую квартиру. В тот день они долго разговаривали о том, что нужно будет купить и куда это ставить, а еще Макс долго смеялась над Прайс, которая хотела купить туалетный держатель в виде котика. Казалось, тогда для них был открыт целый мир и все возможности. Под вечер Хлоя затащила её в местный бар и заставила играть вместе с ней в «дартс». Естественно, Колфилд постоянно мазала. Естественно, Прайс смеялась над ней. Ощущение чужих рук на собственных показалось таким далёким, подёрнутое плёнкой воспоминаний. Они вернулись поздно, весело завалившись в квартиру, заполненную неразобранными коробками. Хотелось поскорее с ними разобраться. Как выглядит их квартира? Макс помнила примерный вид, но всё было как на старой плёнке с засветами и шумами. Дорога из мыслей и потёртых воспоминаний казалось бесконечной, как и её путь до студии. Голова стала ватной и налилась свинцом из-за не щадящей духоты. Можно в следующий раз её закинет в более прохладное местечко? Пожалуйста? Студия «Клайборн » представляла собой высокое здание, полностью покрытое стеклянной поверхностью. Посмотрев на него и задрав голову вверх, Макс задумалась, нормально ли это? А если солнечный луч отскочит от плоскости и подпалит её тут же? Как-то это…небезопасно. Девушка испустила смешок в ответ на свои мысли и двинулась ко входу. Волнение захватило её полностью, искренность, превращённая в буквы другой Макс, прожигала дыру в сумке. Казалось, эта тайна может выскочить из укрытия и полететь к адресату, как бесконечное количество писем в истории о Гарри Поттере. Пол, начищенный до блеска, оказался скользким, и Макс приходилось контролировать шаги, чтобы не упасть прямо на кафель. Иногда неповоротливость была её врагом номер один. Не то чтобы она была совсем уж неуклюжей, разве что в некоторые дни. Нужное ей помещение находилось на двадцать седьмом этаже, поэтому, направившись в сторону скромного лифта, она нажала на кнопку и отправилась прямиком наверх. Яркий огонёк нервно плыл, прыгая с одной цифры на другую, и она переняла его нервозность, похлопывая рукой по бедру в ожидании. Что она хотела получить от этой встречи? К чему эти нелепые воспоминания о человеке, существующем в другой реальности? Вероятно, хотелось закрыть дыру в груди. Хотя бы малюсеньким пластырем закрыть эту зияющую рану внутри, в попытках залечить. На протяжении этого времени она даже не подернулась корочкой, а только наоборот — стала больше. Дверь находилась в конце коридора. Макс, задержав дыхание, распахнула её, вынимая наушники из ушей. Свет был тусклым и пришлось напрячь зрение, чтобы что-то разглядеть. Уже на входе стало ясно, что комната делится на несколько других — поменьше. Сбоку от себя Колфилд заметила помещение, в котором стоял стол с кучей техники на нём, видимо, для записи. Прямо было два прохода, одна из дверей была приоткрыта. За ней послышалась возня, и Макс уже решила, что туда-то ей и нужно. Схватившись одной рукой за рядом стоящую полку, она чуть наклонилась к двери, желая её открыть и поздороваться, но громкий смех Рэйчел заставил девушку отчего-то замереть на месте. А если она помешает? Обрывки тихой речи слабо долетали до неё, вынуждая обратиться в слух, из наушников мирно вырывались мягкие звуки гитары. «…тебе не нравится?», «Рэйчел, мне нужно идти к группе…», «не отвлекай, Эмбер» — всё это казалось чем-то интимным, и в очередной раз, Макс подумалось, что она сует нос не в своё дело. Но любопытство брало над ней верх, и она решила заглянуть в маленькую щель между стеной и дверью. Будто не замечая ничего вокруг, Рэйчел прильнула к Хлое, увлекаю ту в нежный поцелуй. Внутри странно кольнуло, вызывая смешанные чувства. Макс поперхнулась воздухом и, потеряв равновесие, сильнее схватилась за злополучную полку, с которой под натиском хватки свалилось что-то тяжелое. Тишину студии нарушил резкий грохот, и Макс отпрыгнула от двери, не желая быть обнаруженной. Эмбер и Прайс тут же выскочили из комнаты. — О боже, ты не ушиблась? — С неподдельной заботой обратилась к ней Рэйчел. Отчего-то её доброта только раздражала, не вызывая никаких теплый чувств и благодарности. — Нет, всё путем. Просто рассматривала тут… — Макс указала на «эту старую рухлядь», даже не понимая, что именно на ней находилось, и какой предмет не смог побороть гравитацию. — Всякое, и что-то упало. Хотелось провалиться сквозь землю, что за детский сад, Колфилд? — Ну, слава богу, что ты в порядке. Отсюда частенько что-то падает, так что неудивительно, — Рэйчел быстро подняла предмет с пола и поставила на место — им оказалась какая-то непонятная статуэтка. — Да, у этого старого дерьма дурная слава, — Хлоя хлопнула в ладоши, — Так! Как добралась? Не померла? — Как видишь, жива. — Макс только сейчас заметила раскрасневшиеся щёки Рэйчел и ехидную ухмылку Прайс, обращенную к ней же. Отчего-то такой вид совершенно не импонировал девушке. Говоря про то, что она жива, Колфилд практически не лгала. Головная боль не прошла, молниями разливалась по черепу, заставляя Макс периодически щуриться. Неужели духота так влияет? — Что это там у тебя? — Хлоя схватила один из наушников, свисающих с шеи Макс, — Southey? Неплохо, хиппи. Любовь к индюшатине всегда и навсегда, ага? Прайс заговорщицки подмигнула, и сердце Колфилд сделало кульбит. Сначала она опешила от такой реакции, а затем нахмурила брови. — Что? Да ладно тебе! Я ж не осуждаю! — Хлоя, неправильно расценив хмурость Макс, легонько толкнула ту в плечо, думая, что задела подругу. — Просто мне самой от такого рода музыки иногда хочется повеситься, ну, или не только от музыки… Девушка тут же получила смачный подзатыльник от Эмбер. — Да подумаешь! Максимус, ты расстроилась, что ли? — Слова вырвали Макс из раздумий. Кажется, самоанализ откладывается. — Что? Нет. На дураков не обижаются, всё нормально, — Макс выдавила улыбку. Когда они уже начнут свою репетицию? Из другой комнаты доносился шум, кажется, там были остальные члены группы. Хлоя скорчила недовольную моську. — Ты зависаешь в группах в соцсетях по типу «учимся хамить красиво» или чего? — Саркастично подметила Прайс. — Хло, хватит гундеть, ей богу… - Эмбер потёрла переносицу пальцами и со слабой улыбкой посмотрела на Макс. Девушке не хотелось отвечать взаимностью, поэтому она просто отвела взгляд в сторону. — Гундеть? Это, собственно, что за херобора? — Рэйчел прыснула. — Забей, Прайс. Может, приступим к репетиции? — Глаза Хлои мгновенно загорелись ярким огоньком и буквально вынудили Макс улыбнуться. Рэйчел тоже радостно перевела взгляд на девушку. Эта идея уже не казалась такой хорошей и безболезненной, как о ней ранее думала Колфилд. Особенно, учитывая новую информацию о взаимоотношениях этих двоих. Особенно, учитывая чувства здешней Макс. Дерьмо.***
Музыка хоть и была приятной, но отдавалась в висках, оседая где-то в затылке при каждом ударе барабанщика по тарелке. Может, спросить у кого-то таблетку от головы? Хлоя играла на гитаре, и Макс невольно залюбовалась тонкими пальцами, перебирающими струны. Вот она — её стихия. Аккорды, отскакивающие от струн, заполняли небольшое помещение, казалось, Прайс светилась, привлекая чужой взгляд. Интересно, как она вообще смотрится на сцене во время выступлений? — У них завтра выступление, вот и ставят репетиции почти ежедневно, — Тихо проговорила ей Рэйчел. Они сидели на диванчике, откуда было хорошо видно всех участников группы. Девушка с каре за барабанной установкой, парень-брюнет с гитарой, Хлоя на басах и блондин-вокалист. — Хлоя на износ работает, у них скоро тур. — Тур? Серьезно? — А ведь и правда, Макс ни разу не задумывалась о том, насколько популярна группа Хлои. Рэйчел кивнула. — Как называется их группа? — «Arcadia Way». Хлоя придумала это название ещё когда мы жили там. — Пренебрежительные нотки в голосе выдали отношение Эмбер к Аркадии Бэй. Что такого там случилось, что она даже не может произнести его название? — Но Хлоя не была в восторге от жизни в Аркадии Бэй, — Макс специально выделило название городка, — Почему же назвала группу в его честь? — Спроси её сама, — Рэйчел отвернулась, показывая, что не собирается продолжать диалог на эту тему. Колфилд замялась от такой смены настроения, но быстро одёрнула себя. С чего бы ей чувствовать себя неловко перед ней? — Ладно, — Макс пожала плечами и, закинув ногу на ногу, приняла расслабленную позу. Рэйчел насупилась, и Колфилд даже не хотела выяснять причину. — А чем ты занимаешься? Тоже в группе состоишь? — Да брось, конечно же, нет. Я сейчас в отпуске, поэтому могу позволить себе торчать здесь… — Рэйчел замерла. Макс, проследив за её взглядом, поняла, почему девушка застыла на месте. Причиной тому был пронзительный взгляд Хлои, обращённый к Эмбер. Наверное, это и называют «влюблённым взглядом». На дне глаз Прайс отчётливо видна нежность и ласка вперемешку с теплотой и любовью. Глядя на эту картину, становилось понятно, что они значат друг для друга. Рэйчел в свою очередь отвечала тем же взглядом зелёных глаз. Прайс ласково улыбнулась и перевела взгляд на гитару. Никогда Макс не чувствовала ничего подобного. В момент она почувствовала себя завистливым и злым человеком. Почему она так реагирует на это? Чувство умиления и искреннего счастья за девушек валялось где-то на задворках эмоционального дна, и девушке почему-то не хотелось даже выпускать его на волю. Готовая разорваться от ощущений и непонимания, Макс потупила взгляд. Прослушав еще несколько песен, Колфилд удивилась тому, насколько сильно ей понравилось: настрой группы, их музыка и текст — всё это откликалось в ней. В какой-то момент она забыла обо всём, заслушавшись. Придя в себя, Макс схватила полароид, навела объектив и щёлкнула затвором. Когда фотографируешь незаметно — снимки получаются такими живыми, будто все чувства людей в этот момент прописаны где-то в углу фотографии — так легко они прослеживаются. Снимок оказался в руке девушки, и она принялась его рассматривать: вся группа блаженно улыбается, барабанщица зажмурилась, Хлоя сверкает своей фирменной ухмылкой, вокалист прикрыл глаза. Прозвучали последние тихие аккорды. Прайс, единственная, кто услышал щелчок, уже подошла к Макс, ухмыляясь. — Чего не сказала, что вылетит птичка? — Хлоя присела рядом. Рэйчел куда-то отошла. — Нельзя было. Иначе у меня бы не вышло того, что есть, — Макс протянула снимок с лёгкой улыбкой. Кончики их пальцев соприкоснулись, и девушки застыли на мгновение. — Смотри, вы здорово вышли! Хлоя переводила быстрый взгляд с соприкасающихся пальцев на снимок и обратно. — Ого! Максимус, это очень клёво! Эй, ребята, подойдите! — Долгие несколько секунд ускользнули, и Хлоя отняла руку. Спустя пару моментов вся группа окружила их, рассматривая снимок. Толпа радостно загалдела, принимаясь хвалить Макс. Та лишь невинно пожала плечами и выдала: «Это всё вы». — Слушай, ты не против, если я оцифрую? У меня есть знакомые, которые этим занимаются, завтра верну! — А что, если сделать это обложкой нового альбома? — Вдруг послышался низкий голос вокалиста группы. Макс вспыхнула, а на лице Хлои застыло удивление вперемешку с радостью. Голова у Колфилд закружилась от такого количества внимания к её работе, в носу закололо. — Фрэнк, ты мощь! Это ахренительная идея! Макс, можно? — Прайс обернулась на подругу и посмотрела на неё щенячьим взглядом. — Конечно! — Колфилд запнулась в начале ответа, не успев подумать о рисках и последствиях. Не слишком сильно такое действие повлияло на ход этой временной линии? В глазах слегка потемнело, но Макс решила, что это из-за головной боли, которую ей удавалось игнорировать ровно до этого момента. — Блять, Макс! Ты в порядке?! — Всполошилась Хлоя. Что? Почему она спрашивает? Ответом послужил солоноватый привкус во рту. Макс дотронулась до носа, и подушечки пальцев тут же окрасились в красный. Девушка ойкнула, по инерции прикладывая ладони к носу и задирая голову наверх. — Колфилд, блин, опусти голову! Так нельзя делать, идиотка! — Закричала Прайс. Точно. Она ведь знает это, да и кровь раньше шла часто, просто не в таких объемах. С перепуганными глазами Макс опустила подбородок, принимая сухие полотенца из рук подоспевшей Хлои. Рэйчел вернулась в студию с несколькими бутылками воды. Так вот куда она уходила… Мозг отказывался воспринимать реальность такой, какая она есть — теперь всё вокруг было как в замедленной съемке. — Рэйчел! Возьми Макс и отведи её в туалет, я заведу машину, чтобы отвезти её в больницу, — Откуда у неё такой командный тон? Или он всегда был? Эмбер помогла девушке встать и взяла под локти, осторожно направляя к выходу из студии. От неё пахло чем-то сладким, напоминающим выпечку, и Макс невольно сморщила нос, из которого вновь вытекла горячая струйка. Салфетки почти полностью окрасились в цвет крови. — Не надо в больницу, — прогундосила Колфилд, пытаясь убрать кровь промокшими салфетками. — Всё нормально, скоро пройдет. — Ты уверена? — Переспросила Рэйчел. — Макс, это не шутки, я никогда не видела, чтобы из носа шло так много крови… — Да-да, я уверена, всё будет нормально. — Хоть голова девушки и кружилась, в больницу ехать она точно не хотела. Потому что она знала причину такой реакции организма. Вселенная просто в очередной раз ответила ей на вопрос: «Не слишком сильно такое действие повлияло на ход этой временной линии?». Зайдя в светлую уборную, Макс направилась к одной из раковин и, скинув салфетки в другую, принялась с остервенением мыть лицо. Как долго это будет продолжаться? Голова гудела и кружилась, нос болел так, словно его кто-то разбил, руки тряслись, и Макс буквально молилась, чтобы это быстрее закончилось. — Макс, может, принести ещё салфеток? — Заботливо спросила Рэйчел. — Нет, не нужно, здесь должны быть, – Быстро бросила Колфилд, даже не поворачиваясь в сторону Эмбер. Кровь всё не останавливалась, поэтому она просто стояла и давала стекать ей на белую поверхность раковины. Холодная вода струилась по рукам, превращая в ледышки. — Я всё же настаиваю на больнице, это не шутки и вообще… — Рэйчел, ты можешь просто заткнуться?! — Выпалила Макс, посмотрев Рэйчел в глаза через зеркало, нервы были на пределе. Эмбер опешила, а Колфилд, увидев себя в отражении чуть не пошатнулась. — Пожалуйста. Если хочешь помочь — скажи Хлое, что в больницу я не поеду, а здесь я как-нибудь разберусь сама. Макс отвела взгляд первой, продолжая смывать красные капли. Она почувствовала резкую смены атмосферы, но стоически это игнорировала. Лишних нервов у неё сейчас не было. — Как будто мне больше всех нужно, мать твою, — выплюнула Рэйчел, направляясь к выходу. Стало легче думать. Как остановить кровь? Так, кажется, она где-то читала, что нужно прикладывать холодное. Макс аккуратно привстала, опираясь ладонями о бортик раковины и, игнорируя виньетку на глазах, взяла несколько сухих полотенец. Намочив несколько штук холодной водой, она приложила бумажную массу к переносице. Так, хорошо. Руки ещё била мелкая дрожь, но разум начал проясняться. Наорать на Рэйчел — это, конечно, сильно. Ей даже было бы за это стыдно, не чувствуй она такую сильную хватку свинцовых рукавиц усталости. Скупые капли остались на полотенцах. Кажется, помогает. А ещё в скором времени нужно будет переместиться — она и так здесь дольше, чем планировала, так ещё и дел натворила. Нужно будет восстановить силы. Задачка, конечно, не из простых. Хлоя раскрыла дверь с такой силой, будто сделав это с ноги. — Хиппи, какого хрена? — Закричала та, но увидев, как Макс зажмурилась от громкого звука, понизила звук. — Почему никакой больницы? Скажи честно, ты здесь незаконно? Макс слабо улыбнулась, опустошая автомат с полотенцами и засовывая плотные кусочки в нос. — Да, Хлоя, я бежала из Мексики. Прайс рассмеялась. — Так и знала, что с тобой что-то не так! — Ухмыльнулась подруга. — Нет, а без шуток? Почему нет? — Я уже со всем разобралась, — Макс указала ладонью на нос. — Видишь? Я в порядке. В этот момент Колфилд пошатнулась, хватаясь за её фарфоровую подружку. Хлоя уже было подошла, чтобы помочь, но та одёрнула её словами «я сама». Прайс замерла. — Всё точно нормально? Ты какая-то, — Подруга с интересом разглядывала лицо Макс. — Зелёная. — Всё в порядке, просто скоро солнце сядет. — В смысле? — Взгляд девушки стал еще серьёзнее. — Ну, я скоро превращусь, — Держа в себе смех, Колфилд гнула своё. — А. Блять. Типа в огра? — Хлоя хлопнула себя по лбу, как бы говоря этим жестом «как я сразу не догадалась». Ну, или «почему Макс такая идиотка?». Прайс заливисто рассмеялась, до неё окончательно дошёл смысл шутки. Да, этого точно не хватало. — Да, типа того, — Улыбнулась Макс. — Ладно, я хотя бы подкину тебя до дома, ладно? Одну я тебя точно не отпущу, — Хлоя развела руками в беспомощном жесте и пожала плечами. — А то ещё напугаешь кого-нибудь своим видом. — Ну, спасибо… — А что? Если люди увидят твоё превращение в огра — им вряд ли это понравится, ещё и болото потом придётся защищать ненароком, — Прайс всеми силами сдерживала уголки губ, чтобы те не взлетели вверх. — А, — Теперь пришла очередь Макс не понимать шутку. — Пойдём в машину, и возьми меня под локоть, ради всего святого, иначе я сама спущу тебя из окна. Колфилд послушалась. Дорога до квартиры Макс заняла меньше времени, чем когда она добиралась самостоятельно. В машине работал кондиционер, поэтому девушке удалось расслабиться и действительно прийти в себя. Единственное, что портило общее впечатление — подступающая тошнота, но пока она волновала не так сильно. — Что у вас с Рэйчел произошло? Она выглядела расстроенной, — спросила Хлоя, следя за дорогой. — Ничего, просто я грубиянка. Я извинюсь перед ней, не переживай, — Заверила Макс. Говорить об этом и вспоминать в принципе не хотелось. Она разберется с этим завтра. — Окей, надеюсь, она ничего не наговорила. — Нет, она была мила до того момента, пока я не сказала ей заткнуться, — С горечью пробормотала Макс. Хлоя метнула на неё непонимающий взгляд. — О, как, — тихо промолвила девушка, напрягшись. — Не узнаю прежнюю Макс. — Все меняются, — насупилась та. — Раз она твоя девушка, то и слова лишнего сказать нельзя? — Я не то имела в виду. Просто ты стала... другой? Не знаю, как выразиться… — Успокоила Хлоя. — У нас концерт завтра, если будет легче, приходи. Я добуду билеты в ВИП, поэтому за толкучку можешь не переживать. — Я напишу тебе, — Тихо произнесла Колфилд. — Какая квартира? — А? Тридцать седьмая, а что? — Без раздумий ответила Макс. — Я провожу, ещё шлёпнешься… — Всё в норме, я дойду. На этом диалог никто не захотел продолжить: Хлоя лишь изредка отправляла странные взгляды в сторону девушки, задаваясь невысказанными вопросами, а Макс в свою очередь тупо пялилась на дорогу. Есть ли смысл пытаться понять природу таких противоречивых чувств к Рэйчел? Она не сделала ей ничего плохого, так почему тогда она так реагирует? Заведомо относиться плохо к человеку — не в характере Колфилд. Взаимоотношения Рэйчел и Хлои заставляли Макс чувствовать себя покинутой. Но какое право она имеет? Она всего лишь гость в этой реальности. У неё не было привилегий на такие ощущения, на чувство собственничества по отношению к Хлое. Потому что это даже не её Хлоя. Кажется, она теряла рассудок. Путаница в чувствах застигла врасплох, казалось, будто скоро начнётся путаница в реальностях. Как отличить свою Хлою от чужой, когда они настолько похожи? Как не потеряться в этих тёплых чувствах, которые она чувствует, смотря на Прайс, мирно ведущую машину? Вопросы зависли в воздухе без ответов. Казалось, всё вокруг сплетено из этих проблем. Но всё, чего ей сейчас хотелось — это донести своё тело до мягкой чужой подушки и провалиться в свой сон. Как только Макс зашла в квартиру, желудок сразу же направил её в сторону уборной. От такого количества сантехники за сегодня у неё двоилось в глазах. Её стошнило пару раз, кажется, кровь всё же попала в желудок. Полностью обессиленная, Колфилд доползла до душа. Почистив напоследок зубы, она протащилась до спальни и наконец плюхнулась на кровать, тут же проваливаясь в сон.***
Проснулась девушка около шести утра, не в силах заснуть снова. Чувствовала она себя не хуже, но и не лучше. Может, завтрак поможет? В груди роилась куча эмоций: стыд, горечь, зависть, боль — всё это с корнем поселилось внутри, и не один садовник не смог бы ей помочь. Спустя несколько часов ей пришло сообщением с адресом, видимо, там будет проходить сегодняшний концерт «Arcadia way». Всё же интересное название, а она вчера даже забыла спросить у Хлои, почему она придумала именно такое. Нервно стуча по задней крышке телефона, Макс решалась. По крайней мере, она изменила и так слишком много, верно? И опять же, ей нужно забрать снимок! Это важное воспоминание, которое Макс планировала хранить. Желательно материально. Напечатав скомканное «буду», девушка отложила телефон. Вечер быстро опустился на город, снижая температуру воздуха до «приемлемо жарко». Колфилд вышла, небрежно накинув на себя красную клетчатую рубашку поверх чёрной футболки. Ощущение беспомощности плелось вслед за Макс, указывая пальцем на её слабость. Конечно, она винила себя во всём произошедшем. Вчерашний день превратился в камень и тянул к земле. Нужно извиниться перед Рэйчел. К сожалению, извиниться перед Вселенной вряд ли получится. Огромный ночной клуб «AV Nightclub» был достаточно скромным снаружи. Секьюрити, уточнив имя девушки, пропустил ту без вопросов. Внутри клуб был гораздо более пёстрым и ярким. Неоновый свет резал глаза, народу собралось много — Макс решила, что сегодня у группы «солд аут». «Боже, не протолкнуться…» Пройдя глубже к толпе, девушка придумывала способы найти Хлою. Наскоро напечатав «я здесь», она спрятала телефон обратно в сумку — иначе её обязательно кто-то толкнёт, и она разобьёт своего бедного помощника. Кто-то схватил Макс за руку, и она уже хотела возмутиться, пока не увидела знакомое лицо. Синие пряди, красиво выбивающиеся из-под тёмной шапки, были ярче обычного. То ли из-за света, то ли из-за нового восприятия девушки Макс. Колфилд улыбнулась. Хлоя была одета в белую футболку, на которую был накинут чёрный пиджак. Она подвела глаза? Выглядит симпатично. — Чего ты тут как болванчик? Пошли давай! — Прайс, всё еще держа подругу за руку, расталкивала толпу и вела её в неизвестном направлении. Оказавшись за кулисами, Макс огляделась. — Как себя чувствуешь, Супер-Макс? — Обернулась на неё Хлоя, внимательно рассматривая. От заботливого тона Колфилд начала плавиться. — Я в норме, спасибо, небольшая слабость, но в целом, всё хорошо. — Супер! Смотри, у меня мало времени, ты можешь либо остаться здесь, вон там — проход к сцене, чтобы посмотреть, — она указала налево. — А можешь пойти в ВИП, у меня есть билеты. — Хорошо, побуду здесь тогда, — быстро ответила Макс. — Отлично! Ладно, я побежала к ребятам, иди пока вон туда, — она указала на дверь рядом. — Рэйчел уже там, она со всем поможет. Чао! — Хлоя отсалютовала и исчезла. Оставалось лишь набраться смелости и извиниться перед Рэйчел… Отчего-то так не хотелось этого делать. Открыв белую дверь с табличкой группы, Макс увидела девушку, сидящую на цветном диванчике. В принципе, так Колфилд и представляла гримёрки: напольные вешалки с одеждой, пара зеркал со столиками и подсветкой, стол с закусками. — О, так ты пришла! Привет, Макс! — Уж больно радушно её поприветствовала Рэйчел. — Ага, — Колфилд промычала. — Хлоя сказала идти сюда. Тут…мило. — Неплохо она устроилась, верно? — Мило хихикнула девушка, и Макс стало еще хуже. Тянуть время нет смысла. — Точно, слушай, я хотела извиниться за вчерашнее поведение. Ты мила со мной, и мне не стоило… — Да брось ты! Я всё понимаю, сама тоже вспылила, а у тебя такая ситуация… Да и я видела, как ты была напугана. Так что всё путем, нет смысла даже заморачиваться по этому поводу, — Эмбер улыбнулась и махнула рукой, давая понять, что это ситуация для неё и выеденного яйца не стоит. — Давай, иди сюда, засранка! И Рэйчел притянула её в свои тёплые объятия. Макс в мгновение опешила, но взяв себя в руки, ответила на добрый жест и, практически впервые, её губы искренне растянулись в улыбке для Эмбер. Отстранившись, Рэйчел глянула на часы. — У нас есть ещё десять минут, хочешь перекусить? Налетай! Они не обидятся, — Проворковала девушка и направилась к столу с закусками, хватая оттуда какую-то выпечку. Не думая, Макс сгребла пару долек яблока, она обрадовалась и, жуя, задумалась. Кажется, она стала чувствовать себя в разы лучше. Неужели ей удалось устранить свою оплошность? Время текло быстро, поэтому вскоре Рэйчел вскрикнула «Сейчас начнут!» — и Макс снова куда-то потащили, а она повиновалась, дожёвывая какое-то пирожное на ходу. Концерт был масштабным: толпа бесновалась, группа отлично работала с аудиторией, музыка была превосходна, и Макс подумалось, что всё это не зря. Не зря она решила нарушить законы вновь. Смотреть на такую Хлою было потрясающим зрелищем. Казалось, музыка струится по её венам, находя свой выход в музыкальном инструменте. Она создана для того, чтобы быть звездой, это точно. «Да и эта звёздочка светится сегодня ярче обычного» — подумала Макс и улыбнулась. Снова забываясь, она потеряла счёт времени, и вокалист объявил о финальной песне. Они с Рэйчел танцевали под их музыку, смеялись и дурачились, и Колфилд почувствовала себя счастливой. На какое-то мгновение всё стало просто прекрасно. — Итак, заключительная песня! Вы знаете, что делать, — Проорала Прайс в микрофон. В секунду зал затих и окрасился светом сотни маленьких огоньков. Зажигалки? — Это что-то вроде традиции: последняя песня всегда спокойная, и Хлоя приучила фанатов таскать с собой именно зажигалки, — Склонившись к Макс, объяснила Рэйчел. — Но почему зажигалки? Я думала, сейчас все зажигают фонарики на телефонах или что-то типа того? — Всё верно! Но Хлоя говорит, что ощущения не те. Я помню эту просьбу, скорее даже приказ! Это был один из первых их концертов, и Прайс наорала на толпу, когда те начали включать фонарики. Теперь вот все носят зажигалки, — Эмбер мило засмеялась. — Они ей очарованы. Макс полностью согласна: она тоже очарована Хлоей. Такая расслабленная и уверенная, она стояла на сцене, будто делала это всю жизнь. Зрелище было просто потрясающим. Интересно, какого это, когда столько людей слушают тебя? Столько людей поддерживают тебя? Это вызывало детский восторг внутри девушки, и она засмотрелась на плавные огоньки, гуляющие по помещению. Покачиваясь в такт спокойной мелодии, девушка ощутила прилив спокойствия. «Что я делаю?» — надоедливый червяк зашевелился под ложечкой, вцепившись в Макс. Что если Хлоя её времени ждёт? Ищет? А она здесь просто развлекается, хоть и пытаясь так собрать себя по кусочкам, но просто развлекается. Голова снова закружилась, и она пошатнулась. Неон и софиты начали плыть перед глазами, создавая незамысловатые образы. Сердце будто превратилось в узел, опускаясь к животу, лоб покрылся испариной. Когда Макс рухнула на пол, чей-то голос, слышимый как из-под толщи воды, кричал «Спасибо, Эл-Эй!».***
Обрывистые звуки, топот чьих-то ног, вспышки света — всё смешалось. Хаос — вот что она чувствовала. Всё и ничего одновременно. Чьи-то руки куда-то несли её. Снова топот. Крики. Сквозь толщу льда она слышала, как бормотала какие-то отказы, видя в эти моменты мир размытой картинкой. Было горячо и холодно одновременно, казалось, её то окунают в ледяную воду, то кидают в яркую пламень. В ушах шумело. Волны? Плохой сон. Снова плохой сон. Снова к ней тянут руки, измазанные в крови, снова её обвиняют. Нет. В этот раз по-другому. В этот раз Хлоя на их стороне. «Зачем ты меня спасла? Ценой чего?» — всё говорила она, нет, кричала! И Макс тоже хотелось. Тоже хотелось кричать. Так громко, как никогда. Паника нарастала, когтями впиваясь во внутренности, сжимая их и превращая в кашу. «Ценой всего». «Ценой чужих жизней, Макс.» «Я знаю.» Макс очнулась и, шумно вдохнув, села на кровати. Тяжело дыша, она осмотрелась. Да, обстановка знакомая. Квартира здешней Макс. Какого чёрта произошло? Что ещё она изменила такого, что ей стало так плохо? Неужели дело в еде… Быть не может! Пока мысли набирали свои обороты, Колфилд услышала тихие разговоры. В квартире есть кто-то еще? Прикрыв глаза, девушка уложила голову обратно, кашляя. Послышались торопливые шаги. — Макс? — Хлоя, стоявшая в проходе в комнату, была одета в ту же самую одежду. Нервозностью было соткано имя. — Я, — ответила девушка. — Ну, хорошо хоть помнишь, кто ты. Значит, мелодрама отменяется. Как ты себя чувствуешь? — Прайс присела на краешек кровати, в то время как Рэйчел заняла место у прохода в комнату. — Сколько я спала? — Недолго, около десяти часов, — Хлоя смотрела куда-то впереди себя, сверля взглядом пустоту, Рэйчел смотрела примерно также. — Хорошо. Эм. Спасибо, что помогли, — Пробормотала Макс, находясь в задумчивом состоянии. — Хлоя, прости пожалуйста, что сорвала тебе концерт! — Осознание болезненно укололо девушку. — Да чёрт с ним, не последний. Может, лучше объяснишься? — Прайс смотрела ледяным взглядом. Макс, находящаяся под ним, стушевалась, пытаясь быстро придумать оправдание. — Всё в порядке, Хло, честно! Такое бывает, я… — Я уже заебалась слушать, что это, — перебила та, она обвела Макс рукой. — В порядке. С каких пор такое самочувствие стало нормой? — Хлоя шумно выдохнула. Было видно, как она пытается держать себя в руках, чтобы просто не наорать на Колфилд. — Хлоя… — Эмбер попыталась одёрнуть девушку. — Нет, Рэйчел! Это серьёзно. Что происходит, Максимус? Это ненормально, твои отказы от больницы — тоже, это не шутки, если ты плохо себя чувствуешь, они помогут и… — Я не Макс, — выпалила Колфилд на одном дыхании. То ли от неразберихи в голове, то ли от нервов она решила — скрывать уже просто нет смысла. Слишком близко она подпустила к себе этих двоих, чтобы молчать и обманывать. Показалось, что так станет легче. Всем. — Блять, всё еще хуже. Ты же только что… — Хлоя побледнела на пару с Рэйчел. Колфилд даже захотелось рассмеяться, но выпустила на волю лишь легкую улыбку. — Нет, в смысле, да, я Макс, но не эта Макс. Две пары удивленных глаз уставились на неё. Рэйчел первая подала голос. — Думаешь, она бредит? — Обратилась к Хлое, та не шевелилась. — Думаешь она, или мы? — Девушка мягко улыбнулась, но в глазах читалась тревога. — Если честно, не могу сказать точно, — Ответная улыбка и такой же взгляд. Пару минут висела звенящая тишина, Макс уже хотела было заговорить. Рэйчел заняла место рядом с Хлоей. — То есть, как это? — подала голос Эмбер, казалось, вокруг неё сейчас начнут появляться математические уравнения. — Я из другой реальности. Дело в том, что в моей вселенной я умею перематывать время вспять и, так вышло, что сейчас меня кидает из одной реальности в другую — головные боли, кровь из носа, обморок — это просто побочный эффект, — Макс вздохнула. Говорить об этом вслух было еще более абсурдно. — Хотя, если честно, такого ни разу не было. Видно, многое я изменила в этом мире. — В смысле? А что будет, ну, если ты меняешь ход времени? — Рэйчел сглотнула, Прайс же сидела неподвижно, обдумывая происходящее. — В прошлый раз это разрушило целый город, — искренне ответила девушка. — Но, если честно, не думаю, что здесь случится что-то подобное — иначе я бы уже знала, — Эмбер широко распахнула глаза в испуге, но придя в себя, аккуратно взяла Прайс за руку. — Макс, ты знаешь, как это всё звучит? Это что-то на грани реальности. Я как будто послушала пересказ фильма, — Пробормотала Рэйчел. — Милая, может, ты сильно ударилась, когда падала? — Ласково спросила девушка. — Нет, и да, знаю, как это звучит, но прошу… — Вообще, логично, — Наконец подала голос Прайс. — Что здесь, блять, по-твоему, логично, Хло? — Негодовала Эмбер, всплескивая свободной рукой. — Не знаю, Рэйч, мне постоянно казалось, что что-то не так, и я не могла понять, в чём именно дело. Может, я просто чувствовала это? — Прайс взмахнула рукой. — Ладно, слушайте, я расскажу вам всё с самого начала, и вы уже сами решите — доверять мне или нет. Я знаю, что в такое сложно поверить. Услышь я это несколько лет назад — отправила бы человека в психушку, но всё, что я скажу дальше — правда. Макс встала с кровати и, пошатываясь, направилась в сторону сумки, доставая оттуда «путеводитель». Она не видела испуганные переглядывания двух девушек, сидящих за её спиной. Она начала свой рассказ с внезапного появления сил, а затем: шторм в Аркадии Бэй, сделанный выбор, уничтожение родного города, муки совести, жизнь с Хлоей и внезапные прыжки, чувство беспомощности, желание вернуться домой. Следя попутно за реакцией девушек, Макс надеялась, что те поймут и примут её слова за чистую монету. В конце концов, так оно и было. — … и вот я оказалась здесь, и вы застали меня врасплох в «Эхо», я не смогла побороть свою слабость и изменила ход вашего времени, поэтому, опять же, мне так плохо. Больница здесь не поможет, да я даже не знаю, что могло бы помочь, я была бы только рада найти лекарство от этого проклятья. Если всё еще не верите — вернитесь сюда через пару дней, и всё сразу встанет на свои места. Хотя, я вообще не знаю, вспомните ли вы меня, или само Время сотрёт мою версию в этом мире, — В горле пересохло от долгого рассказа. — То есть, как это сотрёт? — Возмущённо спросила Хлоя. — Вообще?! — Да, вообще. Я не знаю, как это работает, простите. Что происходит после меня в «Альтернативах» — мне неизвестно, увы. Может, вы будете помнить, может, нет… Прайс заметно напряглась. — И что дальше? Как ты переместишься в другую реальность? — Макс не могла понять, действительно ли Рэйчел ей поверила. — Отлежусь здесь, надеюсь, что поможет. И не буду больше видеться с вами и что-либо делать вообще. Все мои действия меняют ход времени, даже сейчас, особенно сейчас, — Макс тяжело вздохнула. — А где тогда Макс из этой вселенной? — Хрипло спросила Хлоя. — Я не могу сказать точно. Понимаете, время не поддается ни научному, ни какому-либо еще объяснению, я просто … стараюсь выжить и несильно нарушать его ход. — Но она вернётся сюда, когда ты уйдешь? — Теперь Рэйчел. — Да, думаю, что да. Надеюсь, что да, — Пробормотала Макс. Еще несколько часов они обсуждали всё происходящее: Колфилд объяснила, как работают прыжки, что это не поддается контролю и что ей нужно для этого много сил, про свои теории. Ближе к вечеру Макс почувствовала себя лучше. Рэйчел быстро пришла в себя после полученной информации, но вот Хлоя долго сверлила взглядом предметы интерьера. Макс полулёжа сидела на кровати, и Прайс приняла то же самое положение, опираясь о стену. Рэйчел хлопотала на кухне. — Так, получается, ты не отсюда. Ты знаешь что-то об этой Макс? — Тихо проговорила Хлоя. Такой серьезной Макс не ожидала её увидеть. — Да, знаю, — Колфилд снова полезла в сумку, достав оттуда сложенный листок, вручила, наконец адресату. — Это от неё. Открой потом, когда будешь одна, идёт? Хлоя приняла бумагу, складывая пополам ещё раз. Положила во внутренний карман пиджака и, похлопав по нему, подмигнула. Кажется, приходит в себя. — Да, кстати! Вот твоё фото, — Прайс протянула фото их группы, сделанное Макс совсем недавно. Интересно, казалось, прошла целая вечность с момента снимка. Она приняла его и засунула в ежедневник. — Спасибо, что нарушила ход времени. От этих слов Макс замутило, но точно так же, она почувствовала прилив радости. Значит, она не одна рада этому? Рада знакомству, проведённому вместе времени? — Девочки, еда готова! — Прокричала Рэйчел из кухни, откуда доносился приятный аромат. — Сейчас идём! — Крикнула Хлоя в ответ. Макс уже начала подниматься, когда подруга дотронулась до её руки, привлекая внимание. В следующий момент, Прайс привлекла ту в свои объятия, крепко сжимая. — Ты понравилась мне, лягушка-путешественница, надеюсь, ты вернёшься домой. — Макс ответила на объятия, глаза предательски намокли. Родной запах окутал девушку. — Ну-ка, хватит обжиматься, марш ужинать! — Рэйчел возникла внезапно с полотенцем наперевес и угрожающе замахнулась. — И передай привет другой Хлое от меня! — Прошептала Прайс и, широко улыбнувшись, отстранилась. — И другой Рэйчел, вообще-то! — Громко заметила Эмбер, всё же услышав. Колфилд решила не рассказывать о том, что случилось с ней в её вселенной. Если честно, стало как никогда грустно от понимания, что там Рэйчел больше нет. Они не были знакомы в её мире, но, казалось, что они могли бы стать близкими подругами. — Стой, Хлоя! — Макс осенило на мгновение. Она ведь так и не спросила! Хлоя остановилась в дверном проходе. — Да? — Почему «Arcadia Way»? Ты ведь никогда не любила Бэй, — Подруга не опешила, казалось, она ждала этого вопроса. Хлоя лишь мягко улыбнулась, а в глазах плескалась задумчивость и тоска. — Да, никогда, но она сделала меня той, кто я есть, — Прайс помолчала. — И познакомила меня с чудесными людьми, — она подмигнула и, развернувшись, двинулась на кухню. Макс чувствовала так много тепла и заботы от этих двоих. Сегодняшний ужин стал прощальным, поэтому девушка сбегала за полароидом и, повернув камеру на себя, захватывая Хлою и Рэйчел, щёлкнула затвором. Если что-то случится в другой реальности, она знает, куда может вернуться. В безопасное и счастливое место.