Питерские мстители

Ливень усилился. Капли барабанили по крышам домов, создавая свою своеобразную мелодию. Асфальт под ногами блестел в свете уличных фонарей. Прохожие проходили мимо, скрываясь от дождя под капюшонами дождевиков и яркими шляпками зонтиков. Типичная питерская погода. Родная и, безусловно, уютная, несмотря на пронизывающий холод, что пробирался сквозь одежду. Люблю дождь. Люблю запах свежего, пропитанного запахом мокрого асфальта воздуха. Люблю музыку дождя. Жалко, что сейчас нет возможности как следует насладиться прекрасной погодой. Нужно идти. Идти, и быстро. Не прогулочным шагом, но и не переходя на бег. Я знаю, что она следит за мной. Спиной чувствую на себе её пристальный взгляд. Думает, что я не заметила того, как она вышла из здания ресторана «Диор» сразу же следом за мной. Как плывёт попятам, держась на приличном расстоянии. Нет, сейчас определённо нельзя идти в штаб. Нужно оторваться, и как можно быстрее. Телефон в кармане дождевика вибрирует. Быстро достаю его и проверяю сообщения. Экран мигом становится мокрым из-за крупных дождевых капель. Буквы в уведомлении размываются, но я всё равно различаю: «Сверни в следующий двор» Случайно столкнувшись с прохожим, тихо извиняюсь и плавно сворачиваю в безлюдный двор. Дома тут высокие, из красного кирпича. В окнах горит тёплый жёлтый свет. Во дворе скрипят от сильного ветра старые ржавые качели. Душа заполняется приятной тоской, когда осматриваю этот тихий и по-своему уютный двор, укутанный мраком питерской ночи. Растираю озябшие руки и осторожно оглядываюсь назад. Тёмная фигура резко скрывается за домом. Лишь прядь красных волос сверкнула под светом фонаря. В тот же миг раздаётся сигнал машины, и я бегу к припаркованной «Мазде». — Вышло? — вместо приветствия спрашивает Даня Авангард, выезжая со двора. Спускаюсь ниже на переднем сидении, осторожно выглядывая в залепленное дождевыми каплями стекло. Отчётливо могу различить лишь белый свет от экрана телефона и яркие красные волосы. Даня ускоряется, выезжая на почти пустую дорогу. Даже если у Юли есть припаркованный где-то рядом автомобиль, она не успеет нагнать нас и проследить, как того безумно хочет. Наш Авангард ещё никому в скорости не уступал. — А ты как думаешь? Достаю из кармана серебристую флэшку и гордо демонстрирую её. Вот она, причина моего проникновения в новый, но уже успевший получить славу ресторан. Пробираться в подобные места — часть моей работы. И со временем у меня стало получаться это всё лучше и лучше. Примерять на себя личину проверяющего, нового работника, богатой гостьи или жены какого-то депутата порой довольно весело. — Надо передать сведенья Савину. — Даня включает встроенный в машину Разумовским экран мини-компьютера. Пальцы быстро открывают нужный контакт. — Будет время заехать за кофе. Алиса уж больно просила. Алиса уж больно просила. Значит, сегодня Разумовский снова заскочит к нам в штаб. Рудина никогда не упустит шанса побыть с ним наедине. Это уж точно. Ну ладно. Это даже хорошо. Мне не помешает небольшой отдых, учитывая, что работать предстоит ещё целую ночь. Пока я думала об этом, Авангард уже пересылал украденную мной информацию нашему программисту, одновременно посматривая на дорогу, что, на удивление, была практически пуста. Через какое-то время мы выехали на главную дорогу, и тут уже во всю кипела вечерняя жизнь Питера. Машины на быстрой скорости мчались в общем потоке, словно кровь, текущая в венах, и мы тоже плавно влились в этот поток. Со всех сторон мелькали яркие вывески. Ярко горели освещающие дорогу фонари. Я разместилась удобнее на сиденье, наблюдая из-под полузакрытых век за работающими дворниками, что сметали со своего пути дождевую воду в разные стороны. Главное моё задание на сегодня выполнено, и я вполне заслужила немного кофе и кусочек торта из местного кафе. Сейчас ещё пару ночных часов в башне, и можно будет спокойно ехать домой, ну или переночевать в гостевой комнате, если сил ехать не будет. Надеюсь, Алиса заболтает Птицу, и они оставят нас, дав тем самым возможность спокойно поработать.       Уже прошёл практически год с того момента, когда меня приняли на работу в тайный отдел Разумовского. Получилось это случайным образом, и, если честно, непонимание и сомнения преследуют меня и по сей день. Это был декабрь. На улице во всю бушевал снег, а я в старой курточке шла по заметённой улице домой. Пары в университете закончились рано, и я, одурманенная радостью от лишних часов для сна, шла чуть ли не в припрыжку. Даже не заметила, как из-за угла вылетел автомобиль и, петляя из стороны в сторону, поехал прямо в мою сторону. Отпрыгнуть вовремя успела, а вот шедшая сзади меня женщина серьёзно пострадала. Водитель той машины был известным блогером и в этот раз был явно пьян. Не став дожидаться скорую, он сунул лежавшей на асфальте женщине пару бумажек, а затем сел в машину и скрылся. Правда, в пьяном бреду он и не заметил, что его успели снять на телефон. Женщину увезли в больницу. Я навещала её пару раз. Приносила фруктов, да и просто справлялась о её самочувствии. У неё была маленькая дочка. Её муж, который позже оказался тем самым блогером, бросил её и ребёнка, не оставив даже небольшую долю накопленных совместных средств. Эта девочка какое-то время жила у меня, а позже пришёл на мою голову и тот самый папаша. История стара как мир. Мужчина бросил ребёнка, а потом узнал, что его новая любовь не сможет иметь детей. Конечно, между достаточно обеспеченным мужчиной и работающей в забегаловке матерью, еле спасающеюся благодаря пособиям, в качестве опекуна был выбран первый. Даже то, что этот мужчина напился и, выследив бывшую жену, решил на неё наехать, не сыграло своей роли. Желание восстановить справедливость было так сильно, что на какое-то время лишило меня и совести, и здравого смысла. Обратившись к общественности, я надеялась на какую-то помощь, но ничего, кроме возмущённых комментариев, на мой пост в социальной сети не получила. Люди делились им, отправляли друзьям и родственникам, но ничего кроме порицания, на которое тому определённо было всё равно, получить не вышло. Тогда, полностью захваченная желанием восстановить справедливость, я и пробралась в офис Разумовского, навсегда определив свой дальнейший путь. — Я пришла на собеседование к Сергею Викторовичу, — мило улыбнувшись, пояснила я охраннику, показывая свой пропуск. Гриша Савин учился со мной в одном университете, и мы довольно мило общались, несмотря на то, что находимся на разных факультетах. Разумеется, он не был таким великим гением, как Сергей, и не смог бы взломать навороченную систему безопасности Башни, а вот внести изменения через украденный телефон сотрудника отдела кадров вполне себе смог. — Твоя идея навязаться Разумовскому абсурдна. Станет он слушать пришедшую с улицы девку, а как поймёт, что мы сделали, и вовсе полицию вызовет! — бурчал друг, проникая в телефон бедолаги. — Алиса, а ты как пошла на это? Подруга лишь пожала плечами, отпивая из бутылки сок. Рудина была из тех девушек, что всегда мастерки манипулируют мужчинами ради своей выгоды. Кажется, её тренировки начались ещё в детстве, когда кривозубые мальчики таскали ей из дома шоколадные конфеты. Штуки шутками, но она правда обладает невероятным талантом приманивать и обезоруживать любого, кто попадётся ей на глаза. И дело было даже не во внешности, а скорее в нежном голосе, в который она по желанию вкладывала сладкие медовые нотки приторности и глубокого обожания. Когда я озвучила ей свой план, она сразу же согласилась, ибо чувство справедливости у неё было развито не хуже навыка обольщения. Стоило ей только подсесть в кафе к незадачливому работнику, как тот уже спустя полчаса во всю открывался ей, даже не заметив, как её ловкие пальчики умыкнули заветный гаджет. — Всё, Мира, готово. Только чую, попадёт нам, и ой как знатно попадёт.       Поднимаясь в офис Разумовского, я то и дело прокручивала в голове свою пламенную речь. Наверное, рассудок наконец-то вернулся, и весьма уместный страх принялся отталкивать назад желание справедливости. В конце концов, она совершенно чужой мне человек, а я ради неё, считай, лезу на рожон. Только вот из головы все так же не выходило лицо заплаканной малышки, когда отец, грубо схватив ту за ручку, выводил её из больницы. Мать девочки сидела на полу и ревела, размазывая слёзы по лицу, а потом и вовсе потеряла сознание, не в силах пережить увиденное. — Кристина Семенова? Вас ожидает Сергей Разумовский. Сжав кулаки и сглотнув, я вошла в просторный, дорого обставленный офис. Передо мной сразу же открылся вид из огромного панорамного окна, от которого у меня подкосились ноги. С небоскрёба, как и говорила Алиса, был действительно поистине невероятный вид. Весь Питер был словно как на ладони, отчего можно было проследить за его жизнью. Питер жил, бурлил, обжигал своим холодом. Люди, похожие на размытые кляксы, машины, движущиеся по длинным дорогам. Всё это было таким живым, таким невероятно красивым, что я и забыла о том, зачем вообще сюда явилась. — Вы не похожи на Кристину Семенову, выпускницу элитной айти академии. Его голос вернул меня в реальность и, поправив у горла воротник белой блузки, я развернулась к нему. Разумовский, напрягшись, сидел за своим столом. Сложив руки домиком, он внимательно смотрел на меня, нервозно постукивая ногой по полу. Его обыденный, я бы даже сказала «свой в доску» стиль немного расслаблял, не давая сильно нервничать из-за его явного раздражения. Всё-таки от мужчины в делом костюме ожидаешь больше эгоцентризма, чем от парня в джинсах и старых кедах. — А вы знаете, как она выглядит, чтобы утверждать? — А вы серьёзно думали, что я или мои специалисты, не заметят взлом и подделку информации? — Сергей вопросительно поднял бровь. — Система башни едина. К ней подключены все рабочие устройства сотрудников, а личными гаджетами мои работники пользуются только в свободное от работы время. На спине у меня появился неприятный холодный пот. Если он сразу понял, что его обманывают, почему же позволил пройти? Почему вообще позволяет тут стоять, а не вызывает охрану? А ведь за взлом мы и правда могли попасть по статье. И денег, чтобы откупиться, у нас нет. — Тогда почему вы не вызываете охрану? — глупо спросила я, теребя край юбки. — Мне было интересно посмотреть на того, кто смог найти проход в моей системе. Даже если вы сделали это с устройства моего сотрудника, вы должны были обмануть систему безопасности. Или всё же это была не кража, и всё было добровольно? — в глазах Разумовского блеснул опасный огонёк, отчего на секунду мне стало холодно, словно внезапно начались лютые морозы. — Может поинтересуетесь лучше причиной? — осторожно спросила, переминаясь с ноги на ногу. — Деньги, работа в моей компании. Или вы можете меня удивить? — мужчина стал набирать какой-то код на своём столе нового поколения. — Я как любой программист люблю и уважаю своё детище, и мне крайне не нравится когда такие крысы, как ты, пытаются его взломать. Ну вот, кажется, сейчас самый момент выложить всю правду. Судя по раздражению на лице программиста, охрана уже поднимается к нам, и так просто мой поступок забыт не будет. Делаю вдох и, собравшись с силами, выпаливаю: — Я пришла к вам как к человеку, которому не всё равно на других. Я вовсе не хочу работать на вас, мне нужна ваша помощь. Сами посудите, разве я могла как-то иначе поговорить с вами? Разумовский внимательно посмотрел на меня. Пальцы замерли над клавиатурой. — Не знаю, в курсе ли вы дела Станислава Улитки, но очень прошу посодействовать праведному расследованию. — Я в спешке вытащила из сумки телефон. — Он сбил свою бывшую жену, а позже забрал у неё ребёнка. У меня есть доказательства его вины, но суд закрыл на него глаза, потому что Улитка весьма неплохо заплатил. Понимаете, эта женщина бедна. Она была под крылом мужа, и ей было сложно жить без его помощи. Но она прекрасная мать, а он козёл, наплевавший на чувства других. Вот и подумала, что если общественность и суд не помог, то сможет помочь человек, обладающий более высокими связями и более огромными суммами. — Значит, вам нужны мои деньги и связи? — Сергей убрал руки от стола заинтересовано, но вместе с тем осторожно, смотря на меня. — Почему вы подумали, что я смогу помочь? — Вы спонсируете детский дом моей подруги и известны как самый большой мизантроп нашего города. — Я сделала шаг вперёд. — Знаю, вы, наверное, не понимаете, почему должны помогать в таком мелком деле но… та девочка. — В горле вдруг образовался ком из-за нашедших воспоминаний. — Её разлучили с матерью, и не думаю, что дадут ещё раз увидеться с ней. Та девочка… разве она не заслужила справедливости? Стеклянные двери офиса открылись, и к нам вошёл крупный мужчина в форме охранника. Особо не церемонясь, он схватил меня стальной хваткой за локоть и, кивнув Сергею, потащил к выходу. — Она тоже заслуживает, чтобы её защитили! — кричу из последних сил, пытаясь вырваться. — Такие, как Улитка, должны гнить в тюрьме! Он думает лишь о своём благе, ему этот ребёнок и не нужен! Он испортит ей жизнь. Он сбил свою жену просто потому, что это показалось ему забавным после нескольких стаканов алкоголя! Таких, как он, нужно уничтожать! Разумовский встал со своего места, немного испуганно смотря на меня. Лёгкое движение руки, и вот охранник, кивнув начальнику в ответ, отпускает меня и уходит обратно. Я падаю на пол. Ноги дрожат, а по щекам бегут слёзы. Разумовский в спешке подходит ко мне, пытается помочь подняться, но я встаю сама и, убрав прилипшие к лицу волосы, с надеждой смотрю ему в глаза. — Справедливость должна быть для каждого, — говорю твёрдо, вкладывая всю свою уверенность. — Большое начинается с малого, а мир, в котором за деньги возможно лишить ребёнка матери, должен сгореть дотла! Испуганные синие глаза Сергея вдруг загораются, обретая новую эмоцию. Черты лица мужчины обостряются, а на лице проявляется хищная улыбка. Разумовский подходит ко мне, а затем хватает за подбородок, больно надавливая на него большим пальцем. — Я помогу, — спокойно отвечает он. — Но мне всё же интересно, кто помог тебе?       Остановив машину возле нашей любимой кофейни, Даня глушит мотор. Яркая вывеска возвращает к приятным воспоминаниям. Именно тут мы праздновали создание «тайного отдела Разумовского», а именно рождение нашей «Четвёрки помощников Чумного Доктора». Не знаю, что именно толкнуло Разумовского на этот шаг. Скорее всего, это было то, что толкает людей прямиком в самый настоящий ад. Он шёл в этот ад, обернувшись чёрным вороном, чтобы сойти за своего. Он шёл туда уверенно, видя внутри его жерла истину. Он разводил огонь, веря в его целительство. А мы шли за ним, выполняя функцию его крыс, его воронов, демонов, идущих за своим дьяволом. Но он не был дьяволом. Он был ангелом правосудия. Тем, кто очищал наш город от пожирающей души чумы. Тем, кто подарил нам надежду на новый, идеальный мир. Мы же те, кто добывает для него информацию, втирается в доверие к жертвам, вскрывает наполненные гнилью пузыри. Мы те, кто надолго стал его тенью. — Надеюсь, того, что ты нашла, будет достаточно. — Мы с Даней вышли из машины и направились к кафе. — Неделю на него потратили. — Тише ты. Нельзя о работе за пределами офиса. Ты же знаешь! — Да будто кто услышит, — пожимает плечами Даня. — Да и если услышат, не поймут. Прикрывшись дождевиками, мы с Даней добежали до дверей. Пропустив выходившую парочку, вошли внутрь, наслаждаясь знакомым ароматом кофе. Это было одно из тех мест, куда всегда хочется возвращаться. Доброжелательные продавщицы, вкусная выпечка и невероятно ароматный кофе. — Мы закрываемся через пятнадцать минут, — сообщила работница, протирая прилавок. — Нам тогда с собой. — Даня вытащил кошелёк. — Что, снова будете всю ночь сидеть за учёбой? Ваши преподаватели вас совершенно не жалеют. Вот Мире скрыть недосып даже косметика не помогает. Я вяло улыбнулась на её слова. Знала бы она, что Разумовский договорился о том, чтобы учебу мы проходили заочно, да ещё с большими поблажками. Для всех остальных мы были студентами, что взял на обучение сам Разумовский. Меня и Алису как журналистов в отдел, занимающейся сбором информации и ведением блога, Даню и Савина в качестве программистов. Хорошая маскировка. Действенная. Единственными, кто начал что-то подозревать, был Гром и его то ли подруга, то ли девушка Юлия Пчёлкина. Но, как сказал сам Сергей: «словам мелких сошек не поверят без серьёзных улик. А улики так легко обесценить, если занести правильную сумму в правильную кассу». Иронично, но порой Чумной Доктор не брезговал делать то, за что карал других.       Купив себе кофе и по кусочку тирамису, мы вернулись в машину. Дождь лишь усилился, и теперь из-за обильного ливня ничего не было видно. Даня включил радио. Нашёл нужный канал и принялся с аппетитом поедать свой кусочек. — Меня больше волнует Пчёлкина, — признался он. — Недавно она додумалась до подслушивающего устройства. Вероятно, Гром надоумил. Хорошо что хоть Алиса с собой распознаватель Разумовского взять не забыла. — Ну а что теперь делать? — спросила я, ставя стаканчик с кофе в подстаканник. — Вот сам подумай. Если от них сейчас избавимся, то точно будут разговоры, да и ты прекрасно знаешь правило «Невинных не трогаем» — Да, но мне порой кажется, что он может выйти за рамки этого правила. Я чуть не подавилась своим кусочком тирамису. Да, порой вторая личность Сергея выглядит пугающей, но всё же он тот, кто следует своим идеалам и не станет их нарушать. — О чём ты? — Будто ты сама не понимаешь, — он хмыкнул. — Жестокости в нём с каждым разом всё больше и больше, и началось это после того, как полиция начала свою охоту. — Он его остановит. — Боюсь, его влияние угасает так же быстро, как разгорается ненависть к людям и злость у Чумного Доктора. Я с опаской посмотрела на Даню. Когда-то он больше всех нас поддержал идею вступления в этот отдел, а сейчас ставит действия Чумного Доктора под сомнения? В любом случае, он должен понимать, пути назад для нас уже нет. Сергей и Птица раскрыли нам свой секрет, и теперь мы, даже если захотим, не сможем просто так взять и уйти. Ну или того хуже, рассказать что-то полиции. Волков — друг Сергея, что с недавнего времени воскрес, был жестоким и талантливым наёмником. Так что мы все, считай, расписались кровью в устном договоре о нашем безукоризненном молчании. Наше стремление к справедливости, наше желание помогать вершиться правосудию и гордость за то, что народный мститель выбрал нас, лишила всякой осторожности. Мы даже не думали, когда перешагивали черту, которую стоило бы перешагивать с осторожностью. Но, если честно, не думаю, что хоть кто-то из нас пожалел. — Ты хочешь сказать, что начал сомневаться? Даня покачал головой. — Власть меняет людей. Даже таких идейных и праведных. Сергей теряет контроль над ним, как и сам Волков. Я лишь опасаюсь того, что справедливость превратится в массовую казнь, и всему виной будет майор Гром, что открыто бросил ему вызов. — Сойдет с ума как Лайт из «Тетради смерти» — Можно сказать и так. Вздохнув, друг залпом допил свой кофе, а я уставилась в мокрое окно. Мне были понятны сомнения. Порой они меня тоже мучали. Только вот наши действия лишь помогали, а не ухудшали ситуацию. Чумной Доктор справлялся с преступниками, что могли запросто совершить своё преступление. Мы вершим справедливость, и сомнения тут излишни. Но почему-то в то, что Птица может сойти с ума и выйти за рамки, с каждой секундой моих размышлений верилось всё больше и больше. Возможно, эта мысль бы укрепилась в сознании ещё сильнее, став параноидальной, если бы не сообщение, пришедшее на компьютер, встроенный в Данину машину. Сергей Разумовский: Где вас черти носят? Я жду вас в офисе и быстро! — Сегодня за рулём Птица, — констатировал факт друг. — Алиса, наверное, сильно расстроена.