Сестра с фамилией Хван

      Двадцать восьмое марта. Прошла неделя после знакомства Ликса и Хёнджина. Как оказалось, Хван не просто какой то скучный медбрат — художник. За те семь дней, что Феликс знает этого человека, он открыл свои собственные 'новые острова'.        Оказалось, Хён не только классно рисует и красиво выглядит. Этот парень умеет прекрасно танцевать! Иногда по ночам, когда ему плохо или на работе всё идёт не по плану, он пробирается в танцевальный зал своего давнего друга и… танцует. Танцует, перед огромным зеркалом, в котором отражается темно-серая стена позади Хвана. На полу располагается беловатая полоска света. По периметру расставлены свечи. Танец в темноте.       Был уже вечер, Ли сидел на кухне, попивая теплый чай. Сегодня нужно было рано лечь, ведь сегодня воскресенье, а значит завтра — понедельник. И опять будут эти тупые пары, ебанутые одноклассники и злые учителя, которым нужны лишь домашка и тишина (которой, кстати, никто не слышал класса так с пятого). Дома было тихо. Сёстры, как и подобает, уехали на шоппинг (обязательно вечером в воскресенье), а потому Ликс сидел один, лишь иногда посматривая в окно и на часы. Стрелка перешла за семь. Это значило лишь одно…       'Дзинь'!       Йеджи: Феликс, ужинай сам. Нас не жди — мы останемся у парня Рэйчел. Приедем завтра к вечеру. Чтобы никуда из дома ночью не уходил, понял?       Феликс недовольно цокнул. Опять он будет сидеть один в этом страшном полумраке, к которому так привык за эти годы. И хоть Ли не был никтофобом, темноту всё равно ненавидел. Не хотя он всё-таки взял телефон и напечатал ответ.       Феликс: Окей, жду       Не дождавшись прочтения сообщения, Ли отложил телефон на стол и стал продумывать свои действия. Хоть и было уже чуть больше семи, Феликс не ел и не хотел есть. Так он часто пропускал приёмы пищи, за что регулярно получал от Йеджи и Рэйчел. Уже отчаявшись, он снова взял телефон и решил посмотреть Ютуб. Для начала он решил поискать длинное видео, например биографию какого-нибудь известного человека или айдола, но когда он не нашёл ничего путного, Ли решил посмотреть Ютуб Шортс (а лучше бы пошёл спать). Ой Йоу, сколько же было дерьма в его лентах. Вспоминать мерзко. Проще говоря, ещё хуже длинных. Немного разозлившись, Феликс отбросил телефон, и уже было собрался пойти в комнату спать, как вдруг вспомнил, что не выходил сегодня на улицу. А так как он обещал себе сохранить эту странную традицию, решение было принято.       Быстро помыв кружку, Ли накинул голубые джинсы, какую то грязно-жёлтую рубашку с разными надписями и поверх джинсовую куртку, на которой цепочкой красовалась коллекция разных значков. Быстро закинул в сумку самое необходимое и обул чистые белые кроссовки. Закрыв дверь, Ликс нажал кнопку вызова лифта и принялся ждать. Кстати, лифт приехал достаточно быстро, что не могло не радовать парня. Он с радостью и не задумываясь зашёл в него и нажал нужную цифру.       Уже вскоре Феликс стоял позади входа в свой подъезд. Хоть и был вечер, Ли всё равно недовольно щурил глаза от ослепительного мартовского солнца. Пыль и цветы летели прямо в лицо, что очень бесило. Спустя секунд десять Ёнбок двинулся. Застучали кроссовки по старой брусчатке, по краям которой царили цветы, трава и мох. Он шёл медленно — торопиться некуда. Да, сестра наказала ему никуда не выходить на ночь глядя, но Феликс всегда нарушал это. Такова была странная закономерность Ли — выходить на прогулку в воскресенье. В любое время и при любых обстоятельствах, будь то просто прогулка или важная ночная встреча.       Время шло медленно, как песок сквозь пальцы. Ликс может ходить так вечно, даже пройти весь Сеул вдоль и поперёк. Даже солнце в тот день не хотело садиться. Казалось, Феликс бродил уже полчаса, а солнце не сдвинулось ни на миллиметр. От такого медленного темпа вокруг Ли не заметил, как прошло пятнадцать минут, полчаса, час…       Спустя полтора часа прогулки парень уже шёл по какой-то узкой тихой улочке, в которой никогда не был, но будто уже знал это. Дежавю? Эта была самая обычная улочка. Шириной она была не больше метра, а из окон домов свисало сушащееся бельё. Всё могло бы быть ожидаемо, как вдруг телефон Феликса зазвонил.       Достав назойливый гаджет, Ли проверил номер. Его лицо нужно было видеть, когда он понял, что ему звонит Хван. За всю прошедшую неделю Хёнджин ни разу не позвонил первым. Да ещё и вечером в воскресенье.       — Алло, Хван? — спросил Феликс. Но ответа не было. И что запугивало его ещё больше — так это тихие всхлипы, слышные на фоне.       — Ал… — снова всхлип. Нет, похоже Ликсу не послышалось, и Хён действительно плакал, — А.алло. Ф-феликс, эт-то т-ты?.. — голос из трубки дрожал.       — Хван? -Ли вздохнул, — Что случилось?..       — Ликс, л…ли, — он не мог сказать такое. Просто не мог принять это, — Ф-феликс. Моя мама…она.она…       — Нет… — теперь рыдать готов был Ликс, — нет…не может.не может быть…       — К сожалению, теперь…может, — тут Хван не сдержался и зарыдал навзрыд. Уже было всё равно на реакцию Феликса, на очумевшую от шока Кками, — Мне…ему… — он мямлил, — Она погибла. Её пытались спасти, но…       — Не продолжай, — Ли стоял, оперевжись на стену и прижавшись головой к острым кирпичам, — Я понял, но…       — Что «но…»?       — Я…Я не знаю, как тебе помочь.       — Самому бы знать.       Феликс прикрыл глаза. Ну нет, почему? Почему умерла его мама? Почему умерла? Почему его? Почему мама? Почему так рано? Почём сразу после их встречи? Он хотел знать ответы на эти вопросы, но ещё больше он хотел помочь Хёнджину. Он мог стоять так вечность, но голос, исходящий из его телефона не давал покоя. Ли пытался вспомнить всё, что Хван рассказал ему, что он увидел и подметил в нем. И тут его осенило.       — Ликс? Ли? Ты здесь?       — Да, — коротко ответил тот, — Где ты живёшь?       — Всмысле? — пауза, — Ликс, не надо. Не приезжай, это того не стоит, не…       — Надо, — твёрдо настаивал Феликс, — скинь адрес.       — Ладно.       'Дзинь'       Хёнджин: *адрес*       — Спасибо.       Ликс немедленно отпрянул от стены и помчался к улице, откуда зашёл сюда. Чуть не перепутав ходы и не впечатавшись в столб, он добежал до проезжей части. Судя по картам, идти до Хёнджина было долго, поэтому было принято решение найти такси.       — Феликс?!       «Ну ёб твою мать…» — Ли обернулся.       — Оливия?! — поддельно удивился он.       — Ха-ха-ха, очень смешно. Какого хрена ты не дома, а в какой-то жопе от нашего дома?!       — Хочу спросить тебя о том же.       — Я спросила первая!       — Бывает! — воскликнул Феликс и цокнул, — Так, если ты хоть что-нибудь расскажешь Джи или Рэй, Я тебя заживо закопаю, усвоила?       — Обязательно расскажу.       — Ладно, — вздохнул парень и добавил, — Пожалуйста, Ли Оливия, не рассказывай Ли Йеджи и Ли Рэйчел о том, что увидела двадцать восьмого марта две тысячи двадцать первого года Ли Феликса вне дома в 20:34.              — А что я получу взамен?       — Шоколадку.       — Пойдёт, — сказала она и уже собиралась идти, как вдруг обернулась и спросила, — А что ты тут делаешь?       — Гуляю, а разве не видно?       — Ты не торопишься, когда 'просто гуляешь'.       — Как говорил наш отец, — начал Ликс, — Тебя это ебать на должно.       — Господи, даже не напоминай о нём! — кричала Оливия, — Это был мерзейший человек, которого я знала!       — Зато он не был таким назойливым.       — Ладно, проехали, — нахмурилась она, — Но всё же? Я никому не скажу.       Феликс вздохнул.       — Помнишь неделю назад я познакомился с Хёнджином, — парень поднял глаза на сестру, та положительно мотнула головой, и он продолжил, — Так вот. Я просто гулял хрен пойми где, и вдруг мне позвонил, он был в слезах и рассказал, что у него мать погибла. Я к нему иду.       — Ох, прости. Передай ему мои соболезнования!       — Не извиняйся, ты же не знала. Обязательно передам! Пока!       — Пока!

***

      Парень был готов драть на себе волосы. Его изнутри заполняло безграничное чёрное пятно тьмы, страха и смерти. Он сидел в углу своей комнаты, заливаясь слезами. Чувства будто уже покидали его. Он был готов продать душу дьяволу, лишь бы тот вернул ему родственницу. Он не мог поверить в случившееся. Не могло это произойти.       Это был самый обычный вечер воскресенья. Парень вернулся домой после смены в больнице, уже наливал себе кофе и грел рамён, как вдруг ему позвонил отец. Тот удивился, ведь обычно ему всегда звонила мама. Он взял трубку, а лучше бы повесился в собственной комнате. «Да, папа? Ты давно мне не звонил. Что-то случилось?» — «Сынок, здравствуй. Да, случилось страшное…» — «Что же, папа?» — «Твоя мама…она погибла " Дальше можно было не продолжать. Что Хван собственно и сделал, сбросив трубку.       С того момента он рыдал весь вечер, забившись в угол своей комнаты. Рыдал беспрерывно. Он очень любил маму. Именно она растила его все восемнадцать лет его жизни, а папа — прокормил. Прошло часа три после звонка отца, как Хван понял, что он не может так и нужно кому-то позвонить. Родственников он просто не хотел тревожить, коллегам не стоит, а друзей у него не было. Был лишь Феликс, которому он, собственно, и позвонил.       Тут в дверь позвонили. Неизвестно, откуда Хёнджин взял силы встать за последние три часа, но он дошёл до коридора и открыл дверь. На пороге стоял сам Ликс, который сбивая Хвана с ног крепко обнял его, вжимая в себя.       Тогда он заплакал с новой силой. Джинсовая куртка Ли моментально стала мокрой. Он слышал всхлипы нового знакомого прямо в своих ушах. Хёнджин зарыдал навзрыд, всё не отпуская Феликса и обнимая ещё крепче. Не понятно, сколько они так стояли в проходе и рыдали в унисон. Первым пришёл в себя Ликс, который вытянул из рук Хвана ключи и закрыл входную дверь.       — Хёнджин хён, ты что-нибудь поел?       — Н-нет, — он всё ещё не отпускал Феликса.       — В смысле, Хён?! Ты с дубу рухнул?! — удивился тот и помчался на кухню, даже не сняв обувь.       — Ф-феликс, — начал Хёнджин, — Т-ты хоть-ь обувь сним-ми…       — Да какая здесь обувь, когда ты у меня голодный сидишь!       Хёнджин не стал спорить, а лишь стал ждать Феликса. А тот, в своё время, уже изучил состав холодильника и решил, что примерно будет готовить. Спустя полчаса на столе перед Хёнджином стояла вкусная тёплая лапша и горячий чёрный чай с чабрецом и мятой.       — С-спасибо, Ликс. Если бы н-не ты, Я бы так и сидел, забившись в угол и утопал в своих слезах.       — Хм, не стоит.       Но Хвану было уже не до него. Он с большим удовольствием похлёбывал вкусную лапшу. Удивительно, но этот парень вкусно готовит! Кто бы подумать мог, что он кулинар! Хотелось бы кушать эту лапшу вечность, но всего хорошего понемножку.       — Вкусно? — спокойно спросил Феликс. На его лице читалась тихая не показанная забота.       — Очень!       На лице Феликса расцвела такая же сдержанная улыбка. Его еду довелось пробовать не многим. А сейчас, её оценил человек, с которым они знакомы только неделю. Ну чудо же. Ликс был спокоен и доволен собой — хоть немного, но он помог ему, а остальное уже не важно.       — Хёнджин?       — Да?       — Помнишь, ты мне когда-то рассказывал про танцевальную студию старого друга? Так вот, пойдем туда? — спросил Феликс, обнаглев от страха.       — Давай.       Допив чай, они вышли из дома и направились к студии. Не понятно, куда Хван вёл Ли, но тот постарался запомнить дорогу. Он ходили по разным улицам и переулкам, но всё-таки Хван довёл их в нужное место. Как помнит Ликс — это было серое трехэтажное здание с вишней под окнами с приличными подъездами и входами.       — Нам сюда — сказал Хван и показал на дверь перед ними.       — Это и есть та самая студия?       — Да.       — Я почему-то думал она будет немного…другой?..       — Я тож так думал, — Хван поднял голову и взглянул в пустое круглое окно, которое было прямо под аркой, — Зайдём?       — А для чего я тебя сюда повёл?       Хёнджин взял Феликса за руку, слегка сжал и зашагал в сторону ближайшего подъезда, таща неуспевающего за ним Ли. Остановившись у двери, Хван достал руку из кармана джинсовки, снял рюкзак и поискал в нём ключи. Порывшись немного, он зазвенел небольшой связкой, выбрал нужный и открыл дверь. Зайдя внутрь, они направились, к удивлению, не к лифту, а к лестнице (хотя вспоминая, что в одной части дома только два, а в другой четыре этажа, понятно, почему не лифт). Быстро поднявшись на второй, парни свернули в сторону того самого окна, в которое вглядывался Хёнджин.       Хван снова зазвенел ключами, но быстро открыл дверь в тамбур. Феликс уже было хотел открыть дверь в квартиру, но Хван придержал его.       — Разувайся здесь, — попросил он и кинул свои кроссовки на специальный коврик.       Феликс послушался и сделал то же самое. Он уже было хотел снять джинсовую куртку, но Хён снова остановил его, — Не снимай, там прохладно.       — Отку…ай, ладно. Ты лучше знаешь.       Хёнджин непонятно посмотрел на Ли, но всё рано открыл дверь, но только не ту, в которую направился Феликс. Как оказалось, это была студия. Та самая, о которой рассказывал Хёнджин.       Первое, что почувствовал Феликс…чувство дежавю. Безумно знакомые стены, выкрашенные в белый и серый. Знакомое расположение комнат. Знакомый коврик перед входом. Знакомое огкруглое окно. Что-то, что-то слишком знакомое… …год назад ночь. ликс сидит в просторной комнате. в подсвечниках горят свечи, свет которых отражает большое зеркало напротив парня. тот всё сидит и не шевелиться. он досканально изучает комнату. спустя десять минут он поворачивает голову, и видит незнакомца, который сидит на подоконнике круглого окна. «к-кто ты?» — спросил феликс. «а кто ты, ли ёнбок?» — ответила тень. от испуга ли закричал и…проснулся…       — Чёрт возьми! — сказал Феликс, оперевжись о стену за собой, обхватив её руками и стал спускаться на пол.       — Ликс?.. — повернулся Хван, — Что случилось? Я…       — Нет, не ты, — вывалил Ли, но тут же понял сказанное и поправился, — точнее нет, ты. Год назад мне приснился вещий сон. Я сидел перед этим зеркалом, в этом зале. Тут горели свечи. И тут я посмотрел в окно. На подоконнике сидела тень. Я спросил у неё кто она, а та задала мне такой же вопрос, назвав по имени. Твоим голосом, хён.       — Воу-у.       — Ага.       Солнце садилось, а потому в студии темнело и холодало. Наступала ночь. Становилось тише и тише, а шелест листов спасал студию от полного покоя. Как и предполагал Феликс, Хёнджин начал танцевать. Непонятно, под какую песню он танцевал, но движения были плавны и спокойны. Возможно, это был какой-то романс. Стук каблуков специальных туфлей разносился эхом по всему залу, а зеркало в отражении так же грандиозно, как и сам Хван. Когда солнце полностью село, и комнату окутала беспросветная тьма, которую озаряла луна и пара свечей, весь танец Хёнджина стал ещё более очаровывающий и загадочным. Прыжок, поворот, Хван падает на спину, оперевшись одной рукой на пол, а вторую поднимает вверх, и будто по воздуху, поднимается в изначальное положение.       Феликс не знал, как называются все те движения, что исполнял. И наверное, не узнает никогда. Да и не нужно. Хвана он будет любить (как друга) и помнить даже без знания каких-то танцевальных движений.       — Может вместе? — резко предложил Хван.       — Всмысле?.. — отропел Феликс, — Как? Без подготовки и навыков? Я даже танцевать то толком не умею.       — Ну ладно. Ну, может хотя бы споёшь?       — Пхах, Хён, если я танцевать ещё пробовал, то петь — никогда.       — Ну попробуй! А вдруг получиться! — настаивал Хван, присев рядом с развалившемся на полу Ликсом на колени.       — Раз ты так настаи… — сдался Ликс, но договорить ему не дали.       — Спасибо, Ликс, ты лучший! — сказал Хёнджин, заваливая Феликса на пол и обнимая со всей силы, сжимая друга до боли.       — Ау, Хён, придерживался своих принципов.       — Я сделал тебе больно? — отпрянул старший, — Прости, просто… последний раз мне пела покойная мама лет в девять. Потом перестала. А ведь я просил её даже в пятнадцать.       — Оу, это грустно.       — Хах, тебе вообще никакой заботы не давали. Вот, что реально грустно, Ликс.       — Это да, — сказал Феликс, — Ну так что спеть?       — Подожди, — прервал Хван и встал с пола, выйдя из студии. Без него было страшно и холодно, но вскоре старший вернулся, да ещё и с гитарой в руках, — Ты начинай, а я подхвачу, — объяснил он, глядя на ошеломлённый взгляд младшего.       — Ладно, — коротко ответил Ликс, всё ещё отходя от шока. Неужели Хван ещё и на гитаре играет?! Будь у него классные вокальные данные, он бы точно смог стать айдолом, да и наверняка в каком-нибудь SM или JYP. Феликс ещё немного посидел так, выбирая песню и смотря на Хвана, сидящего слева от него.Наконец, точно выбрав, он начал.       — How've you been? I guess you're fine       Сразу узнав мелодию, Хван затеребил бледными пальцами по странам гитары. Как и думал Феликс, парень действительно умел классно и умело играть, но…откуда, Хён? Решив не перебивать эту прекрасную и манящую игру друга, Феликс продолжил.       — It's been pretty long since we've last seen        Honestly        Throughout my life        Deep inside, I never felt alive       Хван не меньше удивлялся компаньону. По его словам, тот ни разу в жизни не пробовал петь, но имеет такой потрясающий и глубокий голос, который так дополняет эту песню, будто был создан для неё. Но всё самое главное и удивительное было впереди       — The way you used to touch my soul       Was always so sweet and lovely       No matter how far apart we were       You'd always pick up the phone       Тут Хван резко поднял глаза на друга. Только тогда он заметил, что всё это время тот смотрел ему в глаза, как пантера следит за своей добычей. Оба были поражены друг другу. Один — потрясающий игрой на инструменте, другой — тембром голоса своего нового друга и его умению петь. И оба продолжали, подстраиваясь один под другого.       — But now I’m truly all alone in this world       I miss the way you felt so o close to my bones       I’m sinking in the deep end I’ll just try       To cry myself to sleep        Please stop this pain       Припев… Припев, который любили оба. Уже не смотря друг другу в глаза они пели душа в душу. Здесь даже тихий и чуть неприметный Хван подпевал Феликсу.       — If you hadn’t changed        Then I’d still be by your side       If I gave you one more chance        Can we go back again?       You made me feel       As if we were complete       But now you’re filled with nothing but conceit       The times we had together were bittersweet       — (bittersweet), — допел Хван.       — I miss the days we used to laugh and heal       — (Laugh and heal), — снова Хёнджин.       — Слушай, Хён, — Хван ненадолго приостановился, — А давай ты споёшь распевку, а возьму гитару?       — Ох, но я же…       — Я тоже никогда не пробовал, но получилось же! — уговаривал Ликс, и судя по тому, что Хван протянул ему свою гитару, он принял предложение Феликса. Продолжив, неумело запел уже Хёнджин, и нечётко заиграл Ликс.       — The way you used to touch my soul       Had always kept me whole       You’d always read my text       And ghost me like you wanted me gone       Ли удивился: хоть Хван пел не как айдол, он умел это делать не так плохо, как предполагал Феликс. Да и он на гитаре толком не играл, но выходило не хуже Хёна.       — Now I'm truly all alone in this world       I miss the way you felt so close to my bones       I'm sinking in the deep end I'll just try       To cry myself to sleep        Please stop this pain       — If you hadn'tanged, — перехватил Ликс.       Then I'd still be by your side       If I gave you one last change       Can we go back again?       Honestly,       Without you in my life       Deep inside       I've never felt alive       О да! Это было потрясно! В тот момент Феликс уже забил на то, что ему нужно давно сидеть дома и собираться спать. Ради такой ночи и душу дьяволу продать не жалко.       — Ликс, — начал Хван, откидывая гитару и подползая к Ли, прижимая его к себе, — Спасибо тебе. Спасибо за то, что ты есть. Спасибо за то, что ты здесь, со мной. Наверняка если бы не ты, Я бы уже захлебнулся от слёз где-нибудь в своей квартире. Спасибо за то, что приехал ко мне домой, ради какого-то там нытика, накормил его, да ещё и песенку спел. Спасибо, Ликс, — Хван не сдержался и снова заплакал младшему в плечо.       — Да ладно тебе, — начал Ли, потрепывая черную длинную шевелюру парня, — Ничуть ты не нытик. У тебя родственник умер, как никак. Ну же, не плачь.       — Знаешь, — всхлипнул Хёнджин, — Я уже говорил, что моя покойная мама любила мне петь в детстве. Она очень любила весну, а особенно май. Моё рождение она связывала не с мартом, а с маем. Я был ей так же дорог, как и май. И хоть я родился в пятницу, моя мама всегда говорила: «Ты подарил мне май в выходные». Я так к этому привык, что связывал май с мамой. Спасибо тебе, Ли Ёнбок, ты подарил мне май в выходные. Новый май.       Ли улыбнулся. Знаете, не многих людей он заставлял улыбаться. Да и некого, то было заставлять. Разве что сестёр.       Вскоре Хван успокоился и даже задремал на плече у Ликса. Взглянув на часы, и убедившись, что уже 23:42, парень аккуратно положил Хёнджина на пол, подложив ему под голову какую то подушку с кухни и накрыв джинсовкой, Феликс покинул дом и отправился назад домой с этой 'быстрой' прогулки по городу.