***
Тепло. Не смотря на то, что алюминий достаточно холодный материал, вода всё ещё обогревало тонкое и худое тело Йеджи. И, кстати, а во сколько Вы принимаете ванну или душ? И как (при каких обстоятельствах)? Вот Ли например в час ночи, где ванную комнату освещали лишь несколько старых свечей, что она откопала у Хёнджина на кухне, а во рту была мятная жвачка. Окей, если свечи ещё можно объяснить, то почему она купалась в столь поздний час, да ещё и с едой вприкуску в квартире человека, с которым вы даже друзьями только познакомились?! Тот вечер был тяжёлый. Все, без исключения, были вымотаны. Кто от работы, кто от учёбы, а кто-то от огромного количества информации, что даже сама Йеджи до сих пор не разжевала (потому она, собственно, сейчас и лежала в ванной после полуночи). Оказалось, там было столько разных переплетений и совместительств, что сам Чхве Бомгю, мастер переработки информации, поперхнулся, пытаясь понять, как Хёнджин и Феликс так удачно познакомились. Причём даже взять Ёнджуна, что был знаком с ними двумя задолго до того, как они сами узнали друг о друге. «Как же тесен наш мир…» Прикрыв глаза, девушка по горло спустилась в воду, цепляясь босыми ногами за скользкий низ ванны. Внезапно она почувствовала, что погружается куда глубже, но она так и не дёрнулась. Единственное, что сделала Ли — засунула жвачку за зубы, чтобы случайно не проглотить её. Почувствовав, что вода уже пересекла линию рта, она крепко закрыла глаза и полностью погрузилась под воду. Спросите — «Зачем?» Я не знаю, что мотивировало Йеджи, но девушку абсолютно устраивали её неожиданные действия. В конце концов, она принимала ванну чтобы расслабиться, а не из последних сил держаться гладкими ступнями за шершавое дно. В тот момент Ли забыла обо всём на свете. Она забыла о том, что воздух в лёгких скоро закончится, и она задохнётся. Уже было как-то всё равно. Да даже если она не успеет выбраться, то поначалу Ли просто потеряет сознание, а потом, заметив пропажу девушки, её наверняка найдёт Хёнджин…стоп! Откуда такие мысли? Она ничего к нему не… — Ли Йеджи, ты здесь? — из-за двери послышался громкий и резкий зов Хвана, отчего Джи очнулась прям на моменте, когда у неё закончился воздух, и вскрикнула от испуга, прикрыв рот рукой, понимая, как ужасно поступила. — Д-да? — горя от стыда, коротко бросила дрожащая Ли. — Боже, Я тебя напугал? Прости, — донеслось с коридора. — Да нет, ничего, — настолько заметно врать…ну это надо прям талант иметь. — Ладно, когда выйдешь, скажи мне, Я сделаю тебе чай, — послышались шаги, отходящие от ванной комнаты. Видимо, парень на корне корней решил, что таким способом он извиниться лучше простых слов. Йеджи же винила только себя. Но она ничего не сказала ему. Та лишь не задумываясь и не втыкая вылезла из ванны уже через десять минут. Затушив последнюю свечку, Ли открыла замок и вышла из комнаты. В квартире царила тьма. Ни звука, не шороха. Только жужжание монитора, что лежал на самой верхней полки шкафа, где-то в конце длинного шкафа, ближе к двере. И тихий храп пёсика. Йеджи оглянулась. Но ни Хвана, ни света нигде не было. Уже сильно задрожав от страха, в полной темноте, она сделала шаг. Ничего. — Хван? — как бы Ли не старалась, не могла скрыть дрожь в голосе. Но вот вновь ничего. — Хван! — более храбрее крикнула девушка, но в ответ получила лишь давящую тишину. Громко вздохнув, она опустила голову, решив, что Хёнджин ушёл ненадолго (Ну, она заверяла себя, что не на всю ночь. А то фобия окончательно заберёт её). Наконец спокойствие прервали тяжёлые испуганные шаги Йеджи. Её цель — найти в этой непроглядной черноте кухню. Или попытаться найти. Постараться найти. Постепенно становилось спокойнее, когда Ли заметила несколько огоньков с кухни, а глаза уже привыкли. Девушка прикоснулась потной ладошкой к косяку двери, пытаясь отдышаться. Ей казалось, что если она поведёт себя спокойнее, то обязательно что-нибудь произойдет. А Ли ещё жить и жить! Так что лучше не пренебрегать безопасностью. «Была не была» — вздохнула Йеджи, открыла дверь кухни и увидела… ничего. Только Кками, что удивлённо повернул мордашка в сторону неожиданного гостя. «Извини, напугала», — бросила Джи, глядя в собачьи глазки, а потом осмотрелась. Там был стол, стулья, большой холодильник с фотографией семьи Хван. Даже тёплый чай, что Хёнджин обещал сделать для новой подруги, но его самого там не было. Решив, что Хван в своей комнате, Джи осмотрела кухню. Как я уже сказала, там всё было как обычно: большой холодильник, стол для готовки, микроволновка, стол, стулья. И тёплый чай, от которого до сих пор шёл еде видный пар. Ли подошла ближе к столу, и села за стул около окна. Она взяла кружку в руки, и аккуратно подняла к носу. От напитка несло чётко выраженным чабрецом, и по догадкам девушки, Хён бахнул туда немного мяты. Йеджи осторожно глотнула. Но, к её счастью, напиток оказался достаточно вкусный, и она с удовольствием сделала ещё несколько глотков. В квартире всё ещё не было ни одного признака жизни (кроме Йеджи и Кками, естественно). Поэтому, не допивая чай, Джи встала из-за стола и направилась дальше по коридору, заходя в большое пространство гостиной. Здесь был огромный стол с телевизором, шкаф, два кресла и раскладной диван, на котором расположилась Йеджи. Подойдя к нему, Ли взяла свой телефон. 01:47. Ей вообще на работу ещё надо, а она уже до двух не спит. Хотя, один раз можно и прогулять. Она же не каждый день пропускает, так ведь? Но не смотря на время всё равно никакого Хвана здесь не было. Значит он в своей комнате (но полная тьма и тишина оттуда говорили об обратном). «Была не была» И снова после этой фразы открывается дверь. И как Вы думаете, что там было? Правильно — Н.И.Ч.Е.Г.О и Н.И.К.О.Г.О! Ну всё, это конец. Ли обречённо махнула рукой и зашла в такую же пустую комнату. Оставалось только надеяться, что парень вскоре вернётся, а Ли сможет спокойно лечь спать. Комната Хёнджина даже в темноте будто светилась. Если вся квартира была в бело-серых оттенках, то здесь же стены выкрасили в голубые тона, что классно сочеталось со светлой мебелью и темно-синему оформлению кровати, на которой небрежно валялось смятое одеяло, сжатая в угол подушка, на полу у постели лежал огромный плюшевый котик-сосиска. Только заметив его, Джи подошла и заботливо положила на кровать. На столе ненужной кучкой валялись бумаги и документы, а за компанию с ними стояла не выключенная маленькая лампа и не закрытая ручка. Йеджи долго мялась около кровати, ожидая, пока глаза вновь привыкнут к темноте. Ли безумно хотелось подойти к столу поближе узнать, что за бумаги там лежат, но совесть ей не позволяла так поступить. Она и так без спросу зашла в комнату Хвана, а что будет, если она станет рыться в его вещах? Как говорится: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе» Уж что-то я сомневаюсь, что кому-то из нас понравилось, если бы в наших вещах рылись. Вот и Йеджи думала так же. Но любопытство оказалось сильнее. Джи осторожно ступила на шаг ближе к цели, и встав на цыпочки, потянула голову вверх, пытаясь разглядеть невидную часть стола, что нельзя было увидеть из-за большого механического стула. Тихо плюнув в сторону, она опустилась на ступни и не скрывая своё нахождение здесь. Хвана же нет в квартире, ну вот и нахер этот цирк?! Уже в метре от стола, Ли поняла, что на рабочем месте Хвана лежат…медкарты? Что они там забыли? «Он что, врач?» — подумала девушка, изучая чей-то документ, — «Наверное, у него высшее, раз такая работа высокооплачиваемая». Бросив бумаги обратно, Ли повернула голову налево. Там было небольшое занавешенное открытое окно, из которого дул прохладный ветерок. Подойдя к нему ближе, Джи настеж открыла его, отчего тёмные влажные волосы девушки обдало резким потоком воздуха. По телу прошла дрожь. — Холодно… — Ну конечно, тут же сквозняк лютый! — послышалось сзади и чьи-то большие теплые руки обхватили тело повёрнутой в сторону окна Йеджи, — Что ты тут делаешь? — Я… — девушка замялась. Стоит ли говорить ему правду? Хотя он и так наверняка всё это время следил за ней, так что лучше не врать, — Когда я вышла из душа, Я окликнула тебя несколько раз, но мне никто не отозвался. Тогда я решила тебя найти, но так и не найдя тебя, мне пришлось идти сюда. Вот так, получается, — Ли на секунду прикрыла глаза и развернулась к Хёнджину, подняв глаза. Только тогда Хван понял, как она напугана. — Опять я тебя напугал, — еле слышно пробормотал он, — Прости. — Сколько раз за эту ночь ты извинился просто так, без причины? — риторический вопрос, — Не извиняйся напрасно, пожалуйста. — Ладно, из… — начал Хван, но тут его осенило, — Блять! Я опять за своё! — парень резко оттолкнул Ли, а сам отошёл от девушки, боясь покалечить, — Мне кажется, скоро я заклею себе ро… — Спокойнее, Хёнджин-хён, спокойнее, — успокаивала его Джи, подошла обратно к старшему и заключила в объятья, остужая его. Если Хёнджин согревал, то Йеджи — охлаждала. Прекрасный дуэт. — Ладно, уже ночь-полночь, — сказал Хёнджин и взглянул на настенные часы, — Нам завтра на работу, а мы тут… Короче, спокойной ночи, Джи. — Без проблем. Я, конечно, могу взять отгул, но лучше не подводить коллег. Спокойной ночи, Джин! — бросила Йеджи, покидая комнату.***
И вновь ночь. Голова раскалывается, в ушах звенит, а перед глазами мелькают яркие пятна. Еле разлепив глаза, Йеджи огляделась. Она была посередине дороги где-то в центре Сеула. Вокруг была куча огней и баннеров, а также много народу. Казалось бы: всё нормально, так и должно быть (если не считать то, что она очнулась прямо на дороге). Повсюду мигают сирены, по периметру специальной красно-белой ленты стоят десятки людей, которые кричат что-то неразборчивое; среди них также находятся папарацци и СМИ, которые фотографируют и контролируют происходящее вокруг. Шумно. Тут девушка понимает, что она не просто очнулась посреди проезжей части. Она лежит на носилках, а рядом перевёрнутая машина, номер которой кажется Йеджи знакомым, чему она не придаёт этому значения. «Девушка, Вы живы!» — кричит кто-то сзади, но Ли даже не оборачивается. Джи лишь пыталась вспомнить и понять, где она находится и что здесь происходит. Из последних сил девушка упирается рукой на жёсткую ткань, а второй цепляется за край машины, впиваясь в него ногтями, на которых почему-то был совсем другой маникюр. Еле встав на ноги, Йеджи снова оглядывается. Внезапно в левой ноге отдаёт жуткой резкой болью, от которой режет всё изнутри. Правая слегка подкосилась. Из глаз потекли слёзы. Схватившись за колесо перевёрнутого авто, девушка заглатывает ком и, хромая, продвигается вперёд. Отдышавшись и вытерев солёные капли испачканной в пыли, грязи и крови ладонью, Йеджи поднимает голову. Перед ней возник самая страшная картина. То, чего она меньше всего делала видеть. Она кричит, падая и стукаясь головой об бампер машины. Скорчившись от бесконечной боли в вывихнутой ноге и разбитой голове, Джи поднимают какие-то люди и пытаются утащить Ли подальше от второй машины, но несмотря ни на что, она вылезает из их рук и на последних вздохах, подбегает к телу. Оно накрыто чёрной тканью, так, что было видно лишь лицо. И без того бледная кожа стала ещё светлее, даже белее, чем снег. Выступили вены. Человек под тканью мёртв — Нет-нет-нет-нет… — по щекам потекли огромные прозрачные капли. Тело перед ней не подавало признаков жизни, — Нет! Прошу, пожалуйста! Не умирай! Прости, пожалуйста! Умоляю! Не бросай меня! — Она хватает ледяное тело за плечи и сильно трясет, сбрасывая с торса черную ткань, — Стоп, неужели… — Она бросает взгляд назад, на машину, около которой очнулась, — Нет… Неужели, это из-за меня? Не-е-е-е-ет!!! — прижимая труп к себе, Ли воет и кричит. Осознание того, что она убила любимого человека забирает её к себе. Но…почему? — ПОЧЕМУ?! Почему я уби…! — Хван, не вини себя, — кто-то обратился к девушке, положив руку на её плечо, — Ты не виновата. Это было его решение. Ты лишь пыталась помочь. На секунду Ли удивляется тому, как её называют, но потом в глазах резко темнеет. И она теряет сознание, падая на носилки вместе с безжизненным телом, от которого почему-то стало тепло…***
— ААА!!! — закричала Йеджи, резко садясь в кровати, — Что это, сука, было? Почему он лежал…и не дышал? А-а-а-а-а…! — истерика наступала, Джи завыла от боли и страха, — Сука, сука, сука! Зачем? Почему так реалистично?! Почему?.. — по щекам потекли слёзы. Ли плюхнулась в кровать и свернулась в позу эмбриона. Новая волна слёз накрыла девушку, отчего та завыла ещё громче, — П…п…п-почему? Ч-что…он слелал-л, Ч-что я его… И почему тот человек рядом сказал мне: «Не вини себя… Это была его инициатива»? То есть…это был суицид? Но… почему-у-у-у-у…? — уже чуть ли не кричала Йеджи. Вся поверхность щёк блестела, а голос почти охрип, — За что…? Девушка хотела закончить, но тут она почувствовала кого-то рядом. Кто-то рухнул рядом с Йеджи и обхватил её своими тёплыми большими руками, прижав Ли спиной к себе. «Черт, Я что, разбудила его?» Тогда Джи перевернулась в постели лицом к хозяину, и сказала: — Прос… — Не извиняйся, — Хёнджин положил палец на губы Йеджи, тем самым запретив ей говорить что-либо. — Но я же разбудила тебя и Ккам… — Кками не спала. Она кушала, — Хван ненадолго замолчал, — А я и не ложился. Бессонница. Периодически бывают дни, когда я не могу уснуть и не сплю по несколько часов, а то и суток. Это из-за работы — частые ночные смены развивают болезнь. — Хм, странно, — начала Джи, убрав палец Хёна с губ, — Вроде врач, болезни лечишь, а сам куришь и страдаешь бессонницей. Не собираешься сменять работу. — Во-первых, Я не врач, только медбрат в психиатрической больнице. Но! Я стремлюсь к повышению. — парень вздохнул, — А во-вторых. Мне абсолютно нормально. Я привык помогать другим, а на себя и своё здоровье плевать. Мне нормально. У меня всё хорошо. «Мне не нормально. У меня не всё хорошо» Хёнджин отрицал это, но это было заметно. Он действительно извинялся, был добрым и помогал всем, пока у самого сдавали нервы и силы. Из-за тяжёлой работы он начал курить, а бонусом в подарок получил бессонницу. Но Хван успешно скрывал это под тонной макияжа и запаха кофе. И улыбкой. Девушка ни разу не видела его плачущим. Только при свете ночной луны Ли видела его простое и уставшее лицо. — Хёнджин?.. — Ась? — Спасибо и прости. Спасибо, за то, что успокаиваешь и тратишь себя на меня. И прости за то, что тебе приходится это делать. Но…за что? Чем я заслужила такое уважение, — девушка ненадолго притихла, пытаясь вспомнить ещё что-нибудь, — Чем Ре заслужила твоё спокойствие и смирение? Прости, что напоминаю о ней. — Один: один. Зачем ты извиняешься за то, что не должна? — Хёнджин по-доброму улыбнулся, слегка обнажив зубы, — Я не виню её. А ты… Знаешь, — задумался Джин, — Когда мне плохо, Я желаю только человека рядом. Когда ты не один, тебе легче. Своими проблемами нужно делиться с кем-то. Раньше, пока мама была жива, — сглотнул Хван, — Каждый вечер Я звонил ей и рассказывал о своём дне. А она всегда поддерживала. Мама не отвернулась от меня, когда узнала, что я курю. Одобряла любой мой выбор, все мои начинания. Госпожа Хван покупала мне всё что я хочу, — Хёнджин перевернулся на спину и закатил глаза, чтобы не заплакать, которые заблестели, будто маленькие луны, — Моя гитара, эта квартира, интерьер… С эти всем мне помогала и покупала мама. Если папа — заработал для будущего своего единственного сына миллионы и миллиарды вон, то мама — построила его на эти деньги. Хван была важна для меня, — Хван из последних сил сдерживался, чтоб не зарыдать, — Но…она не могла жить вечно. Её забрали нечестно. Её убил какой-то придурок, сбив её машину. Тогда мне некому было рассказать об этом. Ёнджун?.. — вспомнил Джин, заметив удивлённый взгляд Джи на себе, — Это не с ним. Он просто мой коллега. Чхве не должен знать о таком. Не должен видеть меня таким. Не для его глаз. Поэтому я позвонил ему, — Хёнджин посмотрел в глаза Йеджи, — Я позвонил Феликсу. Моему последнему шансу. И он меня спас. Не будь его номера в моей записной книжке, ни ты, ни я не лежали бы здесь. Он подарил мне новую маму. Себя. Ликс — как ангел, спустившийся с небес. Ли подарил мне надежду. Поэтому теперь я должен вам всем. Всем Ли. Похуй на Рэйчел, которая всей душой ненавидит меня. Похуй на ваше тёмное прошлое! Теперь я сделаю для этой семьи всё, чтобы они жили в спокойствии и мире, — Хёнджин обнял девушку и ненадолго притих. Йеджи удивилась истории Хвана. Парню действительно повезло с родителями, в отличии от неё. И терять было больнее Хёнджину, но всё же. Он тоже человек. И тоже чувствует. — Хёнджин, ты хороший человек. Правда, — тихо прошептала Джи, — Спасибо, что помогаешь нам. Спасибо, что появился у нас. Но… — Что — «но»? — удивился тот, распахнув прикрытые глаза. — Но…уделяй время себе. — Мне нужен кто-то рядом. Я не могу сам себе помочь… — И при этом помогаешь другим? — спросила Йеджи, — Просто уделяй время себе. Но только есть одна просьба, — секундная пауза, — не уходи.