***
Вечером Чонгук нашёл Лисёнка, сидящего в углу и сосущего еловую шишку. Увидев, что Гук его заметил, Чимин жутко смутился и попытался спрятать шишку за спину. — Малыш, с тобой всё в порядке? — Чонгук забеспокоился. А вдруг с его Лисёнком и правда что-то случилось? Чимин неуверенно кивнул, а потом… Разревелся! Он и сам не понял, почему плачет, но слёзы лились, хоть он и пытался их вытирать рукавом. Чонгук от неожиданности замер, а потом поднял Лисёнка на руки и стал успокаивать, убаюкивая, как маленького, но тот плакал навзрыд, пока не начал икать. Чонгук посадил Лиса на табуретку и, налив в кружку воды, заставил выпить. Это помогло: икота прекратилась, слёзы тоже. — Ты просто устал, вон сколько рыбы перечистил, — попытался успокоить и Чимина, и себя Чонгук. — Пойдём спать — утро вечера мудренее. Чимин только молча кивнул, ещё раз шмыгнув носом.***
Утром Чонгук, проснувшись, не обнаружил рядом Лиса и, не найдя его дома, уже успел сильно испугаться, когда тот отыскался под огромной сосной, где сидел и остервенело грыз шишки. Чонгук подошёл поближе, но на этот раз Чимин не смутился. Он даже не остановился, пока не догрыз очередную шишку. — Я фам не фнаю, зачем их грызу, — пробубнил он с набитым ртом, — но мне уфафно хочется. — А мы ведь давно не навещали Хосока… — подумал Чонгук вслух и ушёл в дом собираться. Чимин не возражал. Куда Гук, туда и он. До деревни было не близко, но погода стояла отличная, так почему бы и не прогуляться солнечным летним днём? Пришли они уже далеко после обеда, уставшие. Чимин, к удивлению, устал очень быстро. По дороге много ныл, что жарко, душно, тяжело и вообще он домой хочет. Под конец Чонгук сдался и просто посадил его себе на спину. Юнги встретил их радостной улыбкой, а Хосок и вовсе выбежал обнимать обоих сразу и по очереди до полусмерти. Пару месяцев уже как не виделись. — Мы без гостинцев, — смутился Чонгук, когда их усадили за стол, сообразив, что в спешке ничего не прихватил. — Не переживай, мы ещё твой весенний дикий мёд не съели, столько ты притащил, — отмахнулся Юнги. После сытного обеда доктор устроил Чонгуку персональный допрос: — Ну, говори, что стряслось, вижу, что не просто в гости пришли. Ты как на иголках сидишь. — Да я сам не знаю, всё вроде хорошо, только вот Чимин шишки грызть стал… — Чонгук сказал и сам понял, как странно это звучит. Юнги рассмеялся от облегчения. — Я-то думал, правда, что стряслось… Он переживал за ребят, как за родных. Ещё с того момента, как отправил сына с ними в тайгу, искать старую избушку, что от его бабки-ведуньи осталась. Бывал он там не часто, только чтобы в порядке содержать и не дать развалиться — дома от одиночества быстро ветшают и умирают, прямо как люди. Хосок с трудом, но нашёл домик, стоящий на опушке леса. Дороги к нему не было, даже тропинки. Построен он был так, что издалека и не заметишь, только если в упор подойти. Старушка была скрытная, чужих не любила, людей опасалась. Вот не зря за домом приглядывали, пригодился. Ребята обустроились на удивление быстро. Чимин окончательно поправился, а Гук глаз с него не спускал. Перезимовали и весной наведались с подарками, мёд дикий принесли, уток перелётных. Тут уже видно, что Лис постарался. Совсем вырос, охотником стал отличным. А теперь вот разгар лета, не ожидал, что придут, да ещё с такой вестью. Сидевший рядом Хосок громко рассмеялся, прикрывая рот ладонью. Чонгук обиженно на него посмотрел: он волнуется, а этому бы только поскалиться. Юнги налил ещё чаю из большого медного самовара, украшавшего стол. Так душевно сидели. Как же хорошо, что в этот раз ребята пришли с хорошей вестью. Чимин уплетал баранки, не обращая внимания на разговоры, слопал уже две вязанки, но останавливаться не собирался. Юнги смотрел на это с умилением, Чонгук проследил за его взглядом и покраснел. — Простите его, он задумался, наверное… «Стыдно-то как», — подумал Гук, пытаясь отобрать очередную вязанку, но Лис вцепился в неё мёртвой схваткой. — Да оставь его, — попытался остановить того Юнги, — ему нужно. — Он чем-то очень серьёзным болен? — тут же перепугано спросил Чонгук, на что Хосок опять засмеялся. Гук сидел огорошенный, совсем не понимая, что происходит. — Папашей ты скоро будешь, — сказал Хосок, отсмеявшись. — Чего? — Гук сидел и хлопал глазами, явно не осознавая происходившего вокруг. — Осенью жди прибавление, — подтвердил Юнги. Чимин, не следивший за разговором, выцепил лишь эти два слова, перестав хрустеть баранками и смотря на доктора с удивлением. О чём это он? Как это прибавление? Гук сначала совсем ничего не понял, а потом как понял, что вообще ничего не понял... Так и сидел с открытым ртом. Тут уже не выдержал и Юнги, начав громко смеяться. Чимин успокоился, решив, что раз доктор смеётся, явно произошло что-то хорошее, и продолжил есть дальше, потому что ничего важнее, как уничтожение годового запаса баранок, быть не может…