***
В следующий раз их с Лань Ванцзи встреча произошла, когда им было по пятнадцать лет. В этот раз Вэй Усянь был больше взволнован, чем напуган, потому что зачем, если перед ним его будущий муж? Разумеется, он нервничал в прошлый раз, но только из-за того, что он был всего лишь ребёнком. В прошлый раз, увидев Лань Ванцзи, он помнит, как находил его милым. Холодным и бесстрастным, но всё-таки милым. В этот раз, так или иначе, единственное слово, которым можно было описать Лань Ванцзи, — красивый. Его лицо сохраняло детские черты, и хотя он не такой же высокий, как и все взрослые драконы, Лань Ванцзи по-прежнему был разительно больше своих сверстников. Его глаза искрились тем же золотом, что и раньше, а рога выросли до впечатляющих размеров и теперь возвышались над его головой, словно корона. Его драконий хвост был в большей степени спрятан под одеждой, но Вэй Усянь всё равно заметил светло-голубой отблеск чешуи, когда тот двигался. — Лань Ванцзи! — выкрикнул Вэй Усянь, не способный больше сдерживать восторг от их новой встречи. Он энергично махал рукой до тех пор, пока Лань Ванцзи не развернулся и не посмотрел на него. — В Облачных Глубинах запрещено кричать, — сказал он. Его голос был настолько нежным, насколько и приказным, который не оставлял и шанса на спор. Не таким ожидал услышать его голос Вэй Усянь, но он был приятным! Соответствующим. Вэй Усянь разве что рассмеялся и подбежал поближе, схватив за рукав и забыв обо всех волнениях от их прошлой встречи. Он чувствовал, как Лань Ванцзи напрягся от его прикосновения, но не попытался освободиться, что Вэй Усянь принял за разрешение продолжить. — Прошло так много времени с нашей последней встречи, — сказал Вэй Усянь, словно в ту их последнюю и единственную встречу он не прятался за дядей Цзяном всё время, а Лань Ванцзи — не замечал его. — Как ты? — Хорошо, — ответил Лань Ванцзи. В конце концов, он устал от Вэй Усяня, вцепившегося в его рукав, и выдернул тот из его хватки. Похоже, и к счастью, он не собирался наказывать его за это, что только придало Вэй Усяню смелости. — Ты такой красивый! — проворковал он с широкой улыбкой на лице. — А твои рога стали такими большими! Можно потрогать их? — Нет, — резко отозвался Лань Ванцзи и отступил, когда Вэй Усянь шагнул ему навстречу. — Ну пожалуйста! — умолял его Вэй Усянь. Он бросил попытку прикоснуться к рогам Лань Ванцзи и вместо этого схватил свой ярко-рыжий хвост. — А я позволю тебе потрогать мой хвост. Он очень мягкий! Вэй Усянь подошёл ближе и попытался впихнуть в руки Лань Ванцзи свой хвост, но тот поспешно отступил. — Перестань дурачиться, — проскрипел зубами Лань Ванцзи. Он даже не посмотрел на хвост, который Вэй Усянь предлагал ему. Грубиян! — Я не дурачусь! — сказал Вэй Усянь. Он прижал лисьи уши к голове в притворной обиде, которой не сможет противостоять даже такой человек, как Лань Ванцзи. — Мы рано или поздно поженимся, так почему нельзя? Похоже, говорить это было лишним, потому что Лань Ванцзи, бросив на него взгляд, развернулся и ушёл. В этот раз Вэй Усянь не попытался догнать его и принял поражение.***
В следующие несколько недель Вэй Усянь был очень занят, пытаясь совместить занятия в клане Лань с нахождением новых друзей среди других учеников и, что более важно, попытками привлечь внимание Лань Ванцзи. Что было проще сказать, чем сделать, потому что Вэй Усянь был практически уверен, что Лань Ванцзи старательно избегает его. Время от времени он замечал его и махал рукой, пытаясь привлечь его внимание. Но Лань Ванцзи только холодно смотрел на него, потом на тех, с кем он проводил время, а после разворачивался и уходил. Вэй Усянь мог дуться и смеяться над этим, словно то — пустяк, но правда была в том, что это стало задевать его. Сейчас он был готов на всё — и хорошую, и плохую реакцию, — лишь бы она не была пустым взглядом, с которым он сталкивался каждый раз, когда Лань Ванцзи смотрел на него. Он перепробовал всё, что смог придумать. Окликал каждый раз, когда замечал его, что, как он быстро узнал, Лань Ванцзи не нравится, поскольку говорить громко здесь было запрещено. И это было глупо, но Вэй Усянь приспособился. Каждый раз, когда Лань Ванцзи был достаточно близко, чтобы услышать его, он засыпал его комплиментами. — Вы видели, какие восхитительные рога у моего жениха Лань Ванцзи? Он самый лучший альфа из всех, мне так повезло, что мы с ним однажды поженимся! Возможно, что он немного перестарался, потому что через секунду-другую Не Хуайсан стал тихонько хихикать, и Вэй Усянь, не сдержавшись, — тоже. А через ещё одно мгновение Лань Ванцзи встал и ушёл с ярко-красными ушами не то от злости, не то от смущения. Похоже, что Лань Ванцзи также не нравятся комплименты, что не было большой проблемой. Вэй Усянь намеревался найти другой способ, чтобы привлечь его внимание. — Здесь, в Облачных Глубинах, так холодно, — сказал Вэй Усянь немного громче обычного. — Как бы я хотел, чтобы кто-нибудь потеплее подошёл и согрел меня. Вэй Усянь бросил взгляд на спину Лань Ванцзи. По напрягшимся вмиг плечам он понял, что тот услышал, но, к огромному разочарованию Вэй Усяня, он ничего не сделал. — Можем завернуться в хвосты, если хочешь, — предложил Не Хуайсан, появившись из ниоткуда, отчего Вэй Усянь подпрыгнул на месте. Верно, он по какой-то странной причине совершенно забыл, что помимо него и Лань Ванцзи в мире были и другие люди. — Я говорил не с тобой, — тихо прошипел Вэй Усянь. — Я пытался уговорить Лань Ванцзи… Но было уже поздно. Лань Ванцзи встал и ушёл, несмотря на то, что его омега жаловался на холод. Вэй Усянь протяжно выдохнул. Он даже сказал про «потеплее» нарочно, чтобы Лань Ванцзи понял, что он говорит о нём, но, похоже, это нисколько не волновало его. Ничего из того, что он делал, не работало. Это было несправедливо! Вэй Усянь делал всё, что мог, и даже больше, а Лань Ванцзи продолжал не замечать его. Вэй Усянь был его наречённым, его омегой, так почему Лань Ванцзи настолько сильно избегал его? Он действительно почти не переживает о нём? Вэй Усянь не собирался показывать этого, но на самом деле он всё больше и больше падал духом от полного отсутствия интереса Лань Ванцзи к нему. Он бы принял всё, что угодно, даже лёгкий приветственный жест издалека, дружелюбный взгляд или кивок, выражающий признание, но не безразличие. Словно он не существовал для Лань Ванцзи, словно тот как-то и почему-то забыл, что они помолвлены. — Я не понимаю, почему он ненавидит меня, — сказал Вэй Усянь никому конкретному. — Да потому что ты вечно раздражаешь его, — вмешался Цзян Чэн. Вэй Усянь бросил в его сторону камень. — Я не раздражаю! Моя компания приятна! — По мнению Лань Ванцзи — нет! Вэй Усянь понимал, что Цзян Чэн не имел в виду ничего по-настоящему обидного, но его слова так или иначе причиняли боль. Всё, чего он хотел, — чтобы Лань Ванцзи заинтересовался им, одарил своим вниманием. Почему этого было так трудно добиться? Вэй Усянь должен был сделать нечто важное, романтичное и то, что Лань Ванцзи определённо не сможет проигнорировать. Так он начинает разрабатывать план. Первый шаг — выбраться из Облачных Глубин в разгар дня, что было далеко не самым сложным из всего, что он делал в своей жизни. Он смог раздобыть пучок блокирующих запах трав и одежду, которую оставил какой-то очень забывчивый адепт Лань. Вэй Усянь вовсе не крал его, а просто позаимствовал до конца полудня, чтобы слиться с окружением настолько, насколько это возможно. Его тёмно-красное ханьфу выделялось так же, как и феромоны омеги, которые он никогда не умел хорошо сдерживать. Второй — добраться до Цайи. Привести его в исполнение было легко, несмотря на то, что ему приходилось несколько раз сходить с главной тропинки, чтобы остаться незамеченным. Но всё это стоило того. Торговцам, которых не стал беспокоить его внешний вид, — наряд клана Лань и отсутствие запаха, — в виду увесистого кошелька, предстояло упаковать всё, что он собирается у них купить. А теперь — самое сложное: он не знает, что нравится Лань Ванцзи, поскольку не имел чести поговорить с ним должным образом. Так что он решил перестраховаться. Первой вещью, которую он купил, стал гребень. Такой нужен любому человеку, и не будет ли забавно, если у Второго Нефрита из Гусу Лань окажется один такой из нефрита? После он купил несколько тангулу, потому что разве есть кто-то, кому не нравятся сладости? Он даже взял по одному на каждый вкус, который только смог найти, надеясь, что Лань Ванцзи понравится хотя бы один из них. Третьей и последней покупкой стала тёмно-красная шпилька. Этот конкретный подарок выделялся на фоне остальных, но мысль о том, что они с Лань Ванцзи могли бы носить цвета друг друга, волнует и будоражит его. Он надеялся, что Лань Ванцзи оценит смысл, скрытый в ней. Возможно, он даже купит такой же, но белый или бледно-голубой — для Вэй Ина. Тогда все будут знать, что они помолвлены. Как только он спрятал три вещицы в рукаве, его взгляд упал на последний стенд, практически скрывшийся в тенях. Торговка продавала книги, и стоило только ей заметить Вэй Усяня, как она в его руки вложила книгу. — Всего пять медных, — произнесла женщина с понимающей улыбкой. Вэй Усянь прошёлся взглядом по обложке книги и открыл её на случайной странице. Румянец расползается по его щёкам, когда он увидел изображения внутри. На картинках был мужчина-омега с чертами, мало отличающимися от его собственных, которого бережно, как если бы он был самым драгоценным в мире подарком, опускали на постель. И альфа, — удивительно сильно похожий на Лань Ванцзи, если просмотреть под правильным углом, — который возвышался над ним. Ноги омеги, подстроившемуся ему, были широко разведены, а лицо — искажено удовольствием. Вэй Усянь скользнул взглядом по его телу, пока не достиг… Он торопливо закрыл книжку и улыбнулся торговке. — Я возьму её! Не для Лань Ванцзи, разумеется, а для самого себя. Наступит тот день, когда Вэй Усянь станет его омегой, и прежде чем это случится, он хотел бы знать, как предстать перед Лань Ванцзи и соответствовать ему, чтобы удовлетворить и понравиться. Возможно, всё это время ему не хватало именно этого. Если он сможет правильно воспользоваться некоторыми советами из книжки, Лань Ванцзи определённо обратит на него внимание! Вэй Усянь спешно спрятал весеннюю книжку в другом рукаве. При взгляде на небо он понял, что ему нужно поторопиться вернуться в Облачные Глубины, пока люди не стали задавать вопросы о его местонахождении. Побег в разгаре дня — рискованное дело, но у него не было выбора. Он мог только надеяться, что Лань Ванцзи понравятся подарки, которые он купил для него, и примет их. Вэй Усянь старался проскользнуть мимо патрульных насколько возможно незаметно, собрав свой хвост в руки, чтобы тот ненароком не выглянул из-за угла, пока он сидел на корточках у стены, отделяющей Облачные Глубины от всего остального мира. Сфокусированный на обнаружении любых шагов поблизости, он совершенно забыл про свои лисьи, поднятые кверху уши, когда вскочил. Поднятые настолько, что их чёрные кончики выглядывали из-за стены в момент, когда он по-прежнему находился не на той стороне. Когда он услышал шаги позади себя, было уже слишком поздно.***
Вэй Усянь стал экспертом в том, чтобы придумать что-нибудь, что могло помочь выпутаться из ситуации. Но никакое из его оправданий, похоже, не действовало на Старейшину Лань, который сейчас тащил его прямиком в самое сердце Облачных Глубин. — Я ведь сказал, что заметил кроликов за стеной, которые могли пораниться, и вышел, чтобы помочь им! Ответа не последовало. — Разве это не противоречит правилу, что недопустимо позволять животным страдать? — сказал Вэй Усянь, который молчаливо молился на то, чтобы среди трёх тысяч правил клана Лань нашлось одно такое. — Что я должен был сделать? Позволить им страдать? По-прежнему никакого ответа. Члены клана Лань были излишне бесстрастны, что было для их же блага, но Вэй Усянь никак не мог понять, о чём думает этот дракон. Он просто надеялся, что тот поступит с ним помягче.***
Помягче не вышло. Именно поэтому Вэй Усянь оказался на коленях в центре линьши, а все купленные им вещи — в полукруге вокруг него. Взгляд Лань Цижэня пылал яростью, когда он смотрел вниз на него. Не то чтобы Вэй Усянь обращал на него внимание, особенно с тем, что Лань Ванцзи также смотрел на него. Разочарование в его глазах было настолько откровенным, что Вэй Усянь прижал хвост к телу ещё сильнее. — Позвольте… — начал было Вэй Усянь, но не смог закончить из-за заклятия молчания, пришедшего из ниоткуда. — Ты хоть представляешь, сколько правил нарушил? — зашипел на него Лань Цижэнь. — Сбежал, утаил про вещи, пронёс незаконные предметы, солгал Старейшине… Вэй Усянь завертел головой. Он снова попытался оправдать себя, но с его уст не сорвалось ни слова. Даже Лань Цижэнь должен был понимать, каково это — быть влюблённым подростком, желающим впечатлить своего будущего супруга! — Сколько было предупреждений? Наказаний, ни на что не повлиявших? А затем прозвучало то, что Вэй Усянь никогда не хотел слышать. — Ты не останешься в Облачных Глубинах и уедешь уже завтра. Глаза Вэй Усяня расширились, когда Лань Цижэнь развернулся и ушёл без единого слова или взгляда в его сторону. Но что было хуже всего — Лань Ванцзи, отказавшийся смотреть на него, сжал челюсть и опустил взгляд в пол за мгновение до того, как развернулся и тоже ушёл. Вэй Усянь хотел остановить его и объясниться, но не смог произнести ни слова.***
Они с Лань Ванцзи не говорили и не виделись ещё три года. Вэй Усянь написал ему несколько писем, с отчаянием рассказав в них и о том, как он сбежал за подарками для него, и о весенней книжке, которую он купил для себя в качестве обучающей литературы для их будущего брака. Но ни разу не получил ответа. Он не знал, читал ли Лань Ванцзи вообще эти письма или разорвал их сразу, как только те оказались на его пороге. С этим вместе Вэй Усянь даже не представлял, по-прежнему ли они помолвлены. Могла ли семья Лань расторгнуть брачный договор? Это было бы объяснимо, учитывая, что Вэй Усянь только и делал, что доставлял им проблем, о чём Мадам Юй напоминала ему каждый день. Когда письмо из Облачных Глубин наконец-то дошло до Пристани Лотоса, Вэй Усянь почувствовал одновременно и облегчение, и ужас. Они по-прежнему были помолвлены. Клан Лань даже назначил дату их свадьбы и требовал присутствия Вэй Усяня в Облачных Глубинах уже на следующей неделе. — Они делают это, только чтобы сохранить лицо, — проворчала Мадам Юй после того, как прочитала письмо. — Благородные и влиятельные драконы Лань ни за что бы не разорвали помолвку даже с таким, как ты. Вэй Усянь знал, что она была права. В прошлом Лань Ванцзи с трудом терпел его существование — и настолько, что избегал его со всем старанием. А после того, как Вэй Усяня, навлекшего на него позор из-за того, что он был его наречённым, выгнали из его дома? Не было и шанса, чтобы Лань Ванцзи мог испытывать к нему что-либо, кроме презрения. Но он всё-таки решил устроить свадьбу. Не потому, что хотел жениться на Вэй Усяне, а потому что это решение было принято вместо них задолго до, а драконы никогда не забирают своих обещаний.***
В следующий раз, когда он встретил Лань Ванцзи, они оба были облачены в красное. Не то чтобы Вэй Усянь мог рассмотреть его сквозь тяжёлую вуаль, которая была плотной настолько, что он не видел ничего, кроме его силуэта. И это было полезно, потому что только так он не мог снова увидеть разочарование или отвращение на его лице. По крайней мере, его облик был красивым, и Вэй Усянь постарался сосредоточиться на этом. С их последней встречи он стал даже мужественнее, а его рога — объёмнее и длиннее. Голос — глубокий, но по-прежнему нежный, которым Вэй Усянь любовно наслаждался, пока тот говорил с гостями. Он не сказал Вэй Усяню ни слова. Как будто он был невидим. Несколько драконов между делом поздравили их, но все они обращались, желая счастья, исключительно к Лань Ванцзи. Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи ни на цунь не любит его — знал это больше трёх лет, — но тешил себя надеждой, что тот сможет хотя бы стерпеть его, даже после всего. Но было ясно, что нет — и Вэй Усянь знал, что их свадьба состоялась только из-за того, что драконы хотели сохранить лицо. Расторжение помолвки со слабым омегой, чья репутация будет несомненно запятнана, если инициатором выступит его альфа, отразилась бы на драконах Лань не самым лучшим образом. В детстве знание, что они с Лань Ванцзи однажды поженятся, будоражило Вэй Усяня. Но теперь, когда этот день наконец-то настал, он молчаливо мечтал о том, чтобы эта помолвка была аннулирована. Лучше бы он оказался брошен и одинок всю жизнь, чем с разбитым сердцем рядом с мужем, которого он нисколько не интересует. Свадьба в клане Лань была настолько мрачной, что напоминала похороны — и это горько-немало соответствовало ситуации.***
Ночь была холодной, и Вэй Усянь плотно прижимал хвост к своему телу. Его красные одежды, пусть и тяжёлые, почти не спасали его от морозного горного ветра. К счастью, дорога до цзинши была недолгой. Облачные Глубины погрузились в тишину, эхо торжества и музыки стихло вскоре после захода солнца. К этому моменту стало настолько темно, что тропинку и их путь освещала только горстка фонарей. Это событие даже не было похоже на свадьбу. В Юньмэне подобные торжества проводили всю ночь и не прекращали до утра. Но в клане Лань всё по-другому. Вскоре после того, как они совершили поклоны, а гости — пожелали им счастливого брака, все, в том числе и новобрачные, стали расходиться. Вэй Усянь не смог сдержать дрожи, когда Лань Ванцзи дотянулся до его руки. Это был первый раз, когда тот прикоснулся к нему за, — не без преувеличения, — всю жизнь. Лань Ванцзи повёл их до главной двери, оставив застолье позади. Вскоре после того, как они скрылись от остальных, он отпустил руку Вэй Усяня так, будто обжёгся. И это было больно, но он был готов к его безразличию даже в день их свадьбы. Так что Вэй Усянь проглотил обиду и сильнее обернул хвост вокруг своего тела.***
Вэй Усянь никогда прежде не был в цзинши, но почему-то она выглядела точно так же, как он себе и представлял. Стены — абсолютно белые, окна и пол — очищены до блеска. Помимо книг и музыкальных инструментов, разложенных по своим местам, у Лань Ванцзи было не очень много вещей. Вэй Усянь был рад, что не взял с собой слишком много всего того, что смотрелось бы в доме Лань Ванцзи странно и не к месту. Или в их доме, раз они теперь, технически, женаты. Даже если всё выглядит совершенно иначе. Вэй Усянь немного наклонил голову, когда Лань Ванцзи потянулся к его вуали. Её осторожно сняли с него, высвобождая дёрнувшиеся в облегчении уши. Он был прав, предполагая, что за то время, что они не виделись, Лань Ванцзи превратился в настоящего красавца. Детская пухлость исчезла с его лица, сменившись утончённостью и остротой. Его рога стали ещё более внушительными, и Вэй Усянь клянётся, что даже его глаза стали ярче с их последней встречи. Это могло быть ещё одной чертой, присущей семье драконов, о которых, несмотря на брак, он по-прежнему знал очень мало. Лань Ванцзи колебался, словно хотел что-то сказать, но Вэй Усянь был быстрее. — Мы можем ничего не делать, если не хочешь. Всё в порядке. Этим он хотел успокоить его, подарить спасение, но, похоже, вызвал ими совершенно обратный эффект. Лань Ванцзи сжал челюсть, его взгляд стал холоднее. Он не удостоил Вэй Усяня взгляда, когда заговорил: — Это противоречит наставлениям. Мы должны консумировать наш брак. Его слова не удивили Вэй Усяня. Лань Ванцзи всегда верно следовал учениям клана Лань, и ожидать с его стороны, что в их брачную ночь что-то изменится, было наивно. — Как скажешь, — произнёс Вэй Усянь, тяжело сглотнув. Он не мог не нервничать перед лицом того, что должно было произойти. Он знал, как происходит ночь — в теории. Он знал, что за чем идёт и что от него, как от омеги, ожидается. Но он не знал, как прикоснуться к Лань Ванцзи так, чтобы подарить тому удовольствие, или как поцеловать так, чтобы удовлетворить. В конце концов, все его волнения оказались пустыми, потому что Лань Ванцзи ни поцеловал его, ни коснулся больше, чем требовалось. На них всё ещё оставалась одежда, когда Лань Ванцзи надавил на его спину ладонью, давая понять, что хочет положить его на кровать лицом вниз. Вэй Усянь боялся того, что должно произойти, и разочаровать своего супруга, поэтому сделал то, что от него просили. И хвост, и одежду отодвинули в сторону, а исподнее — стянули и отбросили. Ноги оказались обнажены, в то время как остальная часть его тела — укрыта всё тем же брачным нарядом. Он бы ощущал себя беззащитным, если бы не знал и не чувствовал, что Лань Ванцзи смотрит куда-угодно, но только не на него. В этой позиции он даже не мог видеть Лань Ванцзи, и всё, что он слышал — это шелест ткани, которую тот снимал с себя, — а после его хвост схватили у основания, отодвигая в сторону ещё больше. Инстинкты призывали Вэй Усяня обернуть его плотнее вокруг нижней части тела в отчаянной попытке спрятаться, но он отбросил эту мысль на задворки сознания. Лань Ванцзи был прав. Им нужно было консумировать их брак. Вэй Усянь просто хотел, чтобы это случилось при других обстоятельствах. Хотел, чтобы Лань Ванцзи бережно уложил его на постель и раздел, глубоко целуя. Хотел, чтобы тот любовно смотрел на него и шептал сладкие глупости о том, как он счастлив, что Вэй Усянь теперь принадлежит ему. Но он не сделал ничего из этого. Вскоре после того, как приспустил свою одежду достаточно, чтобы высвободиться, он медленно толкнулся в Вэй Усяня. Он был длинным, что, впрочем, не было удивительным, учитывая, что Лань Ванцзи — дракон, и всё-таки из горла вырвался стон, когда его медленно растягивало на нём. Это, казалось, тянулось вечность, пока наконец-то, — наконец-то, — он не почувствовал, как Лань Ванцзи вжался бёдрами в его собственные. — Всё хорошо? — спросил Лань Ванцзи — и это было первым, что он произнёс с тех пор, как они разделись. Вэй Усянь кивнул, не доверяя голосу. Лань Ванцзи начал двигаться — медленно, но уверенно, — и Вэй Усянь чувствовал вспышки удовольствия, пронизывающие его спину с каждым медленным толчком. Он сжал простыню настолько сильно, что его проявившиеся острые когти пронзили ткань насквозь, в то время как его лисьи уши неустанно подрагивали. Вэй Усянь старался молчать, но это было невозможно. Не когда Лань Ванцзи медленно разбирал его по частям, его участившиеся толчки заставили Вэй Усяня выгнуться в спине, чтобы показать себя перед ним во всей красе. Как часто он мечтал об этом? О том, как альфа возьмёт его в первый раз, пройдётся руками по его телу нежно, но уверенно, и нашепчет в его шею, которую приятно обхватил бы тёплыми губами, всё сладкое-приятное. Но сейчас нет ни рук, которые касались бы его, ни губ, чтобы поцеловать, ни заботы. Лань Ванцзи был отрешён, и единственная часть его тела, которая действительно касалась его, — его член, который был сейчас внутри Вэй Усяня и пронзал его снова и снова. Он почти не издавал звуков, и если бы не тихое эхо его дыхания, Вэй Усянь решил бы, что их занятие любовью, — если, разумеется, его вообще можно было так назвать, — не производит на него никакого эффекта. Это было болезненно ясно, что Лань Ванцзи не питает к нему ни любви, ни чувств, даже если его бёдра дрожали, а внутри Вэй Усяня разливалось его горячее семя. Единственная причина, по которой они сделали это, — консумация брака. Разумом он понимал это, но всё-таки не смог сдержать громкий стон и сжался вокруг Лань Ванцзи, достигнув оргазма без прикосновений. Кровать прогнулась, когда Лань Ванцзи встал. Вэй Усянь услышал журчание воды, а после — его шаги. Он вздрогнул, когда тёплая и влажная тряпка оказалась между его ног, собирая с его бёдер липкую смесь из семени и выделений. До этого момента Вэй Усянь даже не замечал, как много естественной смазки вытекло из него, и он против воли почувствовал смущение. Лань Ванцзи, впрочем, не переживал об этом, и единственная причина, по которой он возлёг с ним, заключалась в долге, в то время как Вэй Усянь представал перед ним абсолютно влажным. Когда Лань Ванцзи снова ушёл, Вэй Усянь прикрыл себя хвостом, беззащитный и замёрзший теперь, когда его сердцебиение и дыхание успокоились. Вэй Усянь не мог двигаться — не хотел. Слёзы — горячие и неприятные, — текли из уголков его глаз, и он вне зависимости от того, как сильно старался сморгнуть их, всё не прекращали течь по его щекам. Не то чтобы он не хотел возлечь с Лань Ванцзи. Наоборот — и не совсем. Он просто хотел, чтобы это случилось в другой ситуации, а Лань Ванцзи — не чувствовал себя обязанным спать с ним, потому что того требуют правила его клана. Он притворился спящим к моменту, когда Лань Ванцзи вернулся из ванной, и для большей правдоподобности заставил себя дышать медленнее. Вэй Усянь, услышав тихие шаги, мог только надеяться, что напряжение, которое он чувствовал, не было заметно. Он мог поклясться, что почувствовал, как пальцы невесомо прошлись по его щеке, но это могло быть всего лишь его воображением, потому что они исчезли так же быстро, как и появились. Кровать прогнулась, когда Лань Ванцзи лёг рядом с ним так далеко, как только мог. Прошло совсем мало времени, прежде чем дыхание поредело, в то время как для Вэй Усяня было непросто уснуть.***
Когда он проснулся, солнце уже встало, а Лань Ванцзи не было нигде поблизости. Он не был уверен, что именно испытывал от этого — облегчение или тоску. С одной стороны, он был разочарован тем, что его альфа — его наречённый, — не был рядом и не разбудил его нежным поцелуем. Потому что он хотел подобного, и хотел этого от Лань Ванцзи. Но с другой стороны, всё могло стать хуже, если бы Лань Ванцзи остался. Вэй Усянь умел читать людей, и то, что Лань Ванцзи впустил его в свою жизнь и дом, было сделано лишь из чувства долга. И у Вэй Усяня не было никакого другого выбора, кроме как проигнорировать смятение, разлившееся внутри, и продолжить идти вперёд. Он проигнорировал боль в пояснице, вызванную их вчерашними действиями. Проигнорировал и небольшую стопку собственных вещей, которые лежали на запасном стуле, потому что не знал, куда положить их так, чтобы они не выделялись. Цзинши по-прежнему оставалась домом Лань Ванцзи, и он чувствовал себя непрошенным гостем, которому здесь не было места. Но ему пришлось стерпеть это, потому что они теперь супруги, и пути назад не было. Он делает это ради семьи Цзян, он не мог запятнать их позором расторгнутого брака. И ради Лань Ванцзи, который, очевидно, не любил Вэй Усяня, но должен был остаться в этом браке до конца своей жизни. Драконы никогда не разводятся, и сделать подобное для них — немыслимо. И теперь, хочет он того или нет, Лань Ванцзи застрял с ним навечно. Лучшее, что может сделать Вэй Усянь, — не мешать ему. Именно так он и поступает. Когда бы Вэй Усянь не просыпался поутру, Лань Ванцзи уже не было рядом, а когда тот возвращался, чтобы немного поспать ночью, — Вэй Усянь находился где-нибудь за пределами его видимости. Такой распорядок прекрасно подходил двум людям, которые не хотели сталкиваться друг с другом, и в последствии Вэй Усянь видел Лань Ванцзи только ночью, когда возвращался в цзинши посреди ночи, а дракон спал в блаженном неведении о местонахождении своего супруга. Это действовало две недели, пока всё не пошло по наклонной. На протяжении вот уже нескольких дней Вэй Усянь чувствовал слабость, непривычный недостаток энергии и тошноту, которой старался избегать, время от времени прижимаясь лбом к холодной стене на несколько минут. Всё стало настолько плохо, что это заметил даже Лань Ванцзи, — и непонятно, каким образом, — в результате чего им пришлось впервые с брачной ночи поговорить друг с другом. — Тебе плохо? — спросил Лань Ванцзи, вырвав Вэй Усяня из полусонного состояния, в котором он пребывал каждое утро. Солнце уже встало, так что Лань Ванцзи должен был выйти за двери с шичень назад, но нет — он всё ещё был здесь, в цзинши, живой и настоящий. — Мн, — хмыкнул Вэй Усянь, прикрыв глаза, чтобы спрятаться от солнца и от взгляда Лань Ванцзи. Он уже чувствовал себя более чем ужасно и не хотел видеть бесстрастие на лице супруга, что могло сделать всё только хуже. — Тебе следует навестить целителей. Дам им знать, чтобы они ждали твоего визита. Прежде чем Вэй Усянь смог отказаться и уверить, что с ним всё в порядке, Лань Ванцзи уже встал и ушёл.***
— Достопочтенный супруг второго, вы слышали, что я сказал? Слышал ли? Вэй Усянь теперь ни в чём не был уверен. В ушах стоял звон, а одинокий листочек, каким-то образом оказавшийся в лекарском павильоне, полностью завладел его вниманием. Он пронёсся по полу, ворвавшись внутрь через какую-то открытую дверь, и Вэй Усянь следил за ним, пока тот не исчез за полками. — Достопочтенный супруг второго? — Мхм? С улыбкой от уха до уха целительница выглядела так, будто этот день был лучшим в его жизни. Вэй Усянь гадал, не нарушает ли она по меньшей мере несколько правил своим счастьем. — Это так прекрасно! Кто бы мог подумать, что у вас с Ханьгуан-цзюнем так скоро появится малыш? Действительно — кто? Очевидно — не Вэй Усянь. Они спали вместе только раз, и то — это почти не считалось. Но как-то так вышло, что считалось. Вэй Усянь был беременным. Где-то на задворках сознания он понимал, что целительница снова говорила с ним, но не мог разобрать ни слова. Он должен был рассказать об этом Лань Ванцзи и не представлял, какой будет его реакция. Испытывает ли он облегчение от того, что Вэй Усянь забеременел с первой попытки, означавшую, что им не придётся больше спать вместе? Или будет разочарован? Они ни разу не обсуждали детей — как и что-либо в принципе, — так что он не представлял, что почувствует Лань Ванцзи о том, чтобы стать с ним семьёй — особенно в таком юном возрасте. Всё, что он чувствовал в последние несколько дней, обрело смысл. Перепады настроения, странная боль в теле. Проклятье, теперь, когда он знал, что внутри него развивается ребёнок, он мог почувствовать его. То, как ци в его золотом ядре менялась и расширялась, а всё вокруг казалось более тёплым, как если бы его золотое ядро работало сверх меры, чтобы ребёнок мог вырасти крепким и сильным. Ребёнок внутри него всё ещё был крошечным, но его влияние на тело Вэй Усяня уже было огромным. В конце концов, он был драконом, чей род славился крепкими и сильными детьми. Хотя Вэй Усянь никогда не изучал о драконах достаточно, чтобы знать, какое влияние ребёнок оказал бы на его тело, он уже сейчас понимал, что его беременность будет непростой. Вэй Усянь был как в тумане, когда вернулся в цзинши. Лань Ванцзи не вернётся ещё некоторое время, но теперь не было смысла предпринимать что-либо после этих новостей. Это было всем, о чём он мог думать, когда свернулся клубком на их постели, обхватив себя хвостом, словно стеной. Всё было в порядке. Не идеально — совсем нет, на самом деле, — но их с Лань Ванцзи соглашение действовало. Для Вэй Усяня было нормально, если бы он никогда не увидел и не заговорил со своим альфой, и никогда бы не почувствовал его прикосновения. Но теперь всё было иначе, и внутри него рос ребёнок. Ребёнок, который был подобен Лань Ванцзи, и его тело чувствовало его. Малыш, растущий в нём, был озадачен. Он не понимал, почему нигде не было запаха его отца и почему Вэй Усянь был один на один со всем этим. И от этого он тосковал по своему наречённому ещё сильнее. Хотел его ласки и поддержки, но был лишён и одного, и другого. Вэй Усянь спрятал лицо в хвосте, от которого теперь пахло не им одним. Как если бы он стал таким частично из-за жизни в Облачных Глубинах и частично — из-за новой жизни, зародившейся в нём. Его запах был тусклым и безжизненным — таким, который отражал ворох тех эмоций, которые он испытывал со дня свадьбы. Он только надеялся, что Лань Ванцзи примет тот факт, что он беременный, и не попросит избавиться от ребёнка. Потому что если он сделает это, Вэй Усянь не был уверен, что сделает.***
Дверь открылась, и Вэй Усянь, готовый противостоять Лань Ванцзи, торопливо поднялся. Лань Ванцзи, не привыкший видеть Вэй Усяня дома так рано, выглядел ошеломлённым, когда зашёл внутрь. Он открыл рот, чтобы о чём-то спросить, но тут же закрыл его. Вэй Усянь собирался рассказать ему сразу, как только тот переступил бы порог, но не мог подобрать слов. Он пытался найти во взгляде Лань Ванцзи ответ — что-нибудь, что угодно, — что могло бы предсказать его реакцию, сказать ему, что всё будет в порядке. Но он не мог прочитать своего мужа, его лицо было лишено эмоций и привычно бесстрастно. По щеке Вэй Усяня скатилась одинокая слеза, которую он спешно смахнул. Лань Ванцзи заметно напрягся, когда заметил его состояние. — В чём дело? — спросил Лань Ванцзи нежнее, чем обычно, без привычной грубости. Вэй Усянь, глядя на то, как он подходил ближе и ближе, пока в конце концов не оказался напротив, вытянув руку где-то над его плечом, понимал, что Лань Ванцзи заставляет себя. — Я… — всё, что смог произнести Вэй Усянь, прежде чем его голос надломился. Почему запах Лань Ванцзи был таким приятным? Из-за этого его мысли путались и вспыхивали чувствами, с которыми он не был готов столкнуться. Он не привык находиться в окружении запаха Лань Ванцзи так долго, а когда тот глубоко спал, его запах был мягким и нежным. И хотя Лань Ванцзи не касался его, он всё равно чувствовал жар его тела. Драконы всегда были горячими, и его супруг — не исключение. Чешуя и хвост, казалось бы, должны быть холодными, но на деле всё совершенно иначе. Вэй Усянь прикасался к мужу совсем нечасто, в основном только когда заползал посреди ночи в кровать, на одной половине которой каждый раз лежал хвост Лань Ванцзи. Омеги хотели тепла и уюта, которыми альфы, естественно, обладали. Но Вэй Усянь не знал этого уюта, а Лань Ванцзи — не спешил окружить его им. — Я в положении, — прошептал Вэй Усянь. Глаза Лань Ванцзи стали шире. Впервые за всё время он видел на его лице вместо хмурости и абсолютного безразличия нечто совершенно иное. Он больше не был таким холодным и недостижимым, и Вэй Усянь против воли мечтал, чтобы когда-нибудь настал тот день, когда он смог бы увидеть на лице Лань Ванцзи нежность. Но этому не бывать, и от этого он заплакал ещё сильнее. — Почему ты плачешь? Голос Лань Ванцзи был таким нежным, таким спокойным, что когда тот наконец-то положил руку на его плечо, Вэй Усянь не хотел ничего другого, кроме как укусить его за пальцы. И из-за поддержки, и из-за того, что он хотел причинить Лань Ванцзи боль. Несильно, ведь, в конце концов, они оказались в этой ситуации, в первую очередь, из-за него. Но он не сделал этого. — Это не то, чего я хотел, — произнёс Вэй Усянь после напряжённой, затянувшейся тишины. Краем глаза он видел, как плечи Лань Ванцзи, впившегося в его собственные пальцами, сковало напряжением. Его запах почти сразу исчез, превратившись в нечто далёкое и сокровенное, как могли делать только в клане Лань. — Я мечтал о доме, о месте, в котором было бы также уютно, о заботе и любви — твоих, но не могу. И ничего из этого никогда не будет, потому что ты презирал меня с самого первого дня и до сих пор… — Вэй Ин, нет. Вэй Усянь замолчал и ошеломленно моргнул, посмотрев на Лань Ванцзи. Это случалось впервые — то, что он использовал его имя при рождении, и то, что он обратился к нему так фамильярно. Но и это — не всё. Лань Ванцзи выглядел безумно, словно сказанные Вэй Усянем слова причинили ему физическую боль. И это определённо было не тем, что он ожидал увидеть. — Я никогда не ненавидел тебя, — тихо сказал Лань Ванцзи. И Вэй Усянь понимал, что он говорит правду: драконы из Гусу Лань никогда не лгали. Он даже не был уверен, способны ли они в принципе лгать, или из-за этого могут лишиться рогов — или ещё какая-нибудь глупость навроде этой. Лань Ванцзи заколебался мгновение, прежде чем протянул к нему руку и накрыл щёку Вэй Усяня невозможно тёплой ладонью. Он ласково стирал большим пальцем слёзы, по-прежнему текущие по его лицу. Глупые гормоны! Вэй Усянь и без этого чувствовал себя достаточно растерянным и смущённым и не хотел бы, чтобы собственное тело предало его. — Но тогда, во время занятий, ты всегда злился на меня, — проговорил Вэй Усянь, заставляя голос быть твёрдым. — Ты никогда не хотел проводить со мной времени, никогда не хотел говорить или смотреть на меня вне зависимости от того, как я пытался привлечь твоё внимание. Ты просто не замечал меня. Он почувствовал, как напрягся Лань Ванцзи, а его пальцы — немного сильнее сжались на его челюсти. — Вэй Ин, мне жаль, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь покачал головой. Лань Ванцзи не обязан извиняться перед ним; если он не любит его — значит, не любит, и никто из них ничего не может сделать с этим, кроме как остаться рядом. Но Лань Ванцзи не остановился на этом и озадачил Вэй Усяня ещё сильнее, когда встал перед ним на колени. — Я думал, что ты шутил над всем, — тихо произнёс Лань Ванцзи. — Думал, что ты делал всё, что угодно, чтобы не выходить за меня. — …Что? Это не имело смысла, по крайней мере — для Вэй Усяня. Он добивался внимания Лань Ванцзи с их самой первой встречи и был временами, возможно, слишком навязчив. Как мог Лань Ванцзи принять его желание добиться его внимания и любви за обратное? — Ты… всегда был слишком громким, слишком счастливым, с кем бы рядом ни находился. Но каждый раз, когда был рядом со мной, ты волновался. Прижимал уши к голове, даже если не замечал, а твой запах был… противоречивым. — Разумеется я волновался! — воскликнул Вэй Усянь и вскочил, чтобы оказаться напротив Лань Ванцзи, тут же отступившего. — Ты вообще представляешь, насколько сильно вы, драконы, пугаете? Ты был выше меня и всегда без дела хмурился, даже когда я ничего такого не делал! По крайней мере, думал, что ничего такого не было. Но в то же время ты был очень милым, и я не знал, как подступиться к тебе, не говоря уже о том, что я делал буквально всё. Наступила тишина, в которой ярко-золотые глаза Лань Ванцзи будто смотрели ему в душу. Но Вэй Усянь не поддался страху, не когда они наконец-то впервые по-правильному говорят за… что ж, всё время. — Я думал, что ты хотел другой жизни, — признался Лань Ванцзи. — Ты всегда так громко жаловался на правила Гусу Лань… — Три тысячи — это немного слишком, ты не думаешь? Особенно для лисы! — Тебе нравилось показывать всем свой хвост, и ты никогда не скрывал своих феромонов, даже когда вокруг были другие альфы… — И в Юньмэне это считается абсолютным нормальным! — И даже позволял другим прикасаться к своим ушам, что… — Потому что это — Не Хуайсан, а он фактически не в счёт! В этот раз губы Лань Ванцзи дёрнулись выше — это было небольшим, совсем крохотным движением, но по-прежнему самым восхитительным из всего, что Вэй Усянь когда-либо видел. — Я думал, что ты хотел не клетки, а свободы, в которой смог бы бродить по миру. А потом, в нашу брачную ночь, ты не хотел консумировать наш брак, чтобы он стал официальным, и, в конце концов, ты… — Лань Чжань, — Лань Ванцзи посмотрел на него так, как будто в первый раз. — Я всегда хотел выйти за тебя. Даже когда мы были детьми, всё, чего я хотел — это твоего внимания, любви и привязанности. Ответ Лань Ванцзи был таковым, что он сократил расстояние между ними и поцеловал Вэй Усяня так, будто от этого зависела его жизнь. Его губы, плотно прижатые к его собственным, были мягкими, но требовательными. Он обхватил шею Вэй Усяня обеими руками, тем самым одновременно и сдерживая, и удерживая, когда углубляет поцелуй. Их самый первый поцелуй! Вэй Усянь, не сдержавшись, отстраняется, чтобы подразнить его, и прикусывает нижнюю губу Лань Чжаня одним из своих клыков. — Вэй Ин! — Лань Чжа-а-ань. Лань Ванцзи был всем, чего он когда-либо хотел. Он был большим, грубым и властным, но вместе с тем — нежным и заботливым. Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи сможет с лёгкостью поставить его на колени или в любую другую позицию, в какую только захочет — и от мысли об этом по спине проходятся мурашки. Но в то же время он также знает, что Лань Ванцзи никогда не станет пользоваться своим преимуществом в силе ради подобного. Даже после всех этих лет, в течение которых Лань Ванцзи так часто не замечал его, чувства Вэй Усяня никуда не исчезли и ни на фунт не ослабли. Потому что он был создан для Лань Ванцзи, как и Лань Ванцзи — для него. Лань Ванцзи провёл последние несколько лет, уверенный, что Вэй Усянь не хочет выходить за него, поэтому держал между ними дистанцию на протяжении всего брака ради их общего блага. Он не удивится, если обнаружит, что Лань Ванцзи даже пытался расторгнуть их помолвку, чтобы позволить Вэй Усяню жить так, как он хотел. Но старейшины Лань, безусловно, не одобрили этого. В то время как Вэй Усянь лежал на постели спиной, Лань Ванцзи возвышался над ним. Впервые он видел его таким, каким он на самом деле был — хищным, сильным и властным альфой, который может сделать с ним всё, что он захочет. Но тем, который не стал бы так делать, потому что был не таким человеком. Его запах, враз высвободившийся, был тёплым и нежным и будто бы кутал его чувства в уютное одеяло. И всё это, — вся его сила, преданность и защита, — принадлежало Вэй Усяню. Следующий поцелуй был нежнее первого — всего лишь лёгким прикосновением одних губ к другим. — Ты в положении, — прошептал Лань Ванцзи в уста Вэй Усяня так, словно до сих пор не мог поверить, что это правда. — Да! — всё, что смог произнести Вэй Усянь, прежде чем слёзы обожгли его глаза снова и грозились скатиться, но уже по другой причине. Лань Ванцзи любил его, Лань Ванцзи заботился о нём. Он не хотел быть вдали от Вэй Усяня, лишить его — и никогда не хотел. В конце концов, для Вэй Усяня всё сложилось именно так, как он хотел — и он спрятал лицо на груди Лань Ванцзи, а их хвосты сплелись вместе, словно стена вокруг них. Одной рукой он гладил его уши — и касался его лисьих черт впервые за всё время! — а другую положил на его живот. Живот, который всё ещё был плоским — но ненадолго.***
Вэй Усянь, глядя на своё отражение в зеркале, чувствовал головокружение. Несмотря на то, что волосы и макияж были не такими же безупречными, как в первый раз, он всё равно смотрелся неплохо. Его свадебное ханьфу, которое, вопреки его воспоминаниям, теперь казалось уже в талии, всё ещё подходит ему. В дверь постучали, и Вэй Усянь поспешил прикрыть лицо вуалью, а после — дойти до кровати босыми ногами так быстро, как только мог. Он осторожно лёг на неё и удостоверился, что видны все его самые лучшие черты. — Заходи! — выкрикнул он. Дверь в цзинши открылась без промедления. Вэй Усянь вновь проклял вуаль, которая практически ничего не позволяла увидеть. Он мог разглядеть в дверном проёме разве что высокий силуэт, застывший на мгновение, после которого начал подходить ближе. — Ах, что за невоспитанный человек ворвался в покои невесты, чтобы посмотреть на неё до свадьбы? — громко произнёс Вэй Усянь. Он с трудом сдержал улыбку, когда вуаль схватили за её края и медленно убрали с его лица. В их первый раз Вэй Усянь, поглощённый переживаниями о том, что должно было случиться, не разглядывал Лань Ванцзи. Но в этот раз, когда незачем и не о чем было волноваться, он оценивал красоту лица своего супруга и его нежный взгляд. — Моя прекрасная невеста-лиса, — сказал Лань Ванцзи, вытянув одну руку, которой обхватил щёку Вэй Усяня. Вэй Усянь зарделся, и его щёки накрыл румянец. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь услышит сладкие речи Лань Ванцзи. — Но я не твоя невеста, — сказал он, опустив взгляд и повернув голову так, что пальцы Лань Ванцзи прошлись по его нижней губе. И он не планировал этого делать, но, тем не менее, это тоже приветствовалось. — Я замужем за другим… за супругом, которой даже не хочет меня. Вэй Усянь вскрикнул, когда его толкнули дальше на кровать — на лопатки, после чего Лань Ванцзи возвысился над ним. — Тогда я сделаю эту лису своей невестой, — произнёс Лань Ванцзи настолько серьёзно, что Вэй Усянь не сдержал смешка. Тот начал распахивать его свадебные одежды — медленно, по-немногу и неторопливо открывая вид на всё новые и новые участки кожи. — Ты собираешь взять меня силой, о могучий дракон? — робко спросил Вэй Усянь. Единственным ответом стало то, как Лань Ванцзи развёл его ноги в стороны, чтобы устроиться между ними. Вэй Усянь простонал, когда они потёрлись друг о друга сквозь одежды. К этому моменту дрожь предвкушения, что Лань Ванцзи накроет его собой и будет смотреть на него с этим опасным блеском во взгляде, давно сковала его ноги. Словно Вэй Усянь ничто другое, кроме как крохотное милое создание, которым ему не терпится завладеть. Их губы встретились в пламенном поцелуе, Вэй Усянь вплёл-запутался пальцами в длинных шелковых волосах своего супруга. Лань Ванцзи прикусил его нижнюю губу, на что Вэй Усянь ответил, пробежавшись пальцами по основанию его рогов, вызвав у дракона дрожь. Это было случайностью, но приятной и счастливой, когда он узнал, что рога Лань Ванцзи не менее чувствительные, чем его собственные лисьи уши. — Вэй Ин, — предупреждающе произнёс Лань Ванцзи так, будто это не он начал всё это, воспользовавшись своим маленьким омегой! Но прежде чем Вэй Усянь смог ответить, Лань Ванцзи стянул последние слои своего наряда и — ох. Верно. Вэй Усянь в действительности ни разу не видел его полностью обнажённым, особенно с тем, что Лань Ванцзи не разделся полностью в их первую брачную ночь. Бледно-голубые чешуйки украшали его тело по бокам, чередуясь с нежной гладкой кожей. Взгляд Вэй Усяня скользнул ниже — к его животу, точёному прессу, а после — ещё ниже, где ему было любопытно наконец-то посмотреть на то, что однажды уже было в нём. Вэй Усянь замер, широко раскрыв глаза. — У тебя их два?! Лань Ванцзи вскинул бровь так, словно самым странным в этой ситуации был вовсе не человек с ещё одной лишней частью, а Вэй Усянь. — Ты действительно так мало знаешь о драконах? — спросил Лань Ванцзи. — Нужно ли мне напомнить тебе о том, как я купил весеннюю книжку, а твой дядя конфисковал её? — произнёс Вэй Усянь, продолжая смотреть на два больших члена, гордо стоящих между ног Лань Ванцзи. — И не припоминаю, чтобы видел хотя бы один из них во время нашей брачной ночи, учитывая, что… Вэй Усянь замолчал с громким задушенным звуком и большими глазами посмотрел на Лань Ванцзи, чей взгляд пылал голодом. — Лань Чжань! В нашу брачную ночь ты пользоваться только одним! Ты всё ещё наполовину девственник! Лань Ванцзи поднял губы в улыбке и опасно прищурился. — Значит, возьмёшь оба? — спросил Лань Ванцзи, распахнув исподнее Вэй Усяня и скользнув пальцами по его обнажённым бёдрами. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем его пальцы оказались во влажном истекающем местечке, в которое погружилась всё глубже и глубже. — Очевидно, что да, — сказал Вэй Усянь, раздвинув ноги шире для лучшего доступа. — Это одна из моих обязанностей, в конце концов. Лань Ванцзи только хмыкнул и оставил на горле Вэй Усяня тёмный след от своих губ.***
Годом после Вэй Усянь почти не мог представить, что это была за счастливая звезда, под которой они с Лань Ванцзи поженились. Это всё, казалось, было так давно теперь, когда он проводил каждый час своего времени с маленьким драконом на руках и безумно любящим его мужем, который нарушил бесчисленное количество правил ради их комфортной семейной жизни. У А-Юаня с недавнего времени начали прорезаться зубки, и Вэй Усянь поймал себя на том, что стал громко проклинать предков Лань за их старание в производстве сильных — и зубастых — детей. Не то чтобы А-Юаню вообще сейчас были нужны зубы, но это было одним из драконьих недостатков, проявлявшихся в юном возрасте. Как и то, что А-Юань время от времени выдыхал клубящееся пламя, к которому Вэй Усянь не был готов ни физически, ни ментально. По крайней мере, его супруг всё ещё был рядом, который иногда почти ничего не мог сделать, но старался подарить Вэй Усяню насколько возможно лучший поцелуй после того, как А-Юань то укусит его слишком сильно, то случайно опалит кончики его волос. — Просто представь, что будет, когда он научится летать, — сказал Вэй Усянь, который покачивал А-Юаня на своём бедре одной рукой, а другой — шутливо тыкал пальцем по его носу. — Как взлетит высоко-высоко — так и не вернётся, так и будет! И его зубы — это что-то бессмысленное, мне кажется, что он, пытаясь откусить мне грудь, показывает свою готовность съесть мясо! — Мн. Нужно будет постараться, чтобы следующим был лис. Для сохранности твоей груди, — ответил Лань Ванцзи, положив руку на спину Вэй Усяня. Он тихо фыркнул. — Но представь, как он будет тявкать. Вы с А-Юанем не сможете нормально выспаться до конца своих жизней, если будете жить с двумя лисами под одной крышей. — Это будет того стоить. — Лань Чжань! Вэй Усянь машинально положил свободную руку на свой немного выпуклый живот. Сейчас было слишком рано, чтобы говорить о поле или чертах ребёнка, но Вэй Усянь знал, что вне зависимости от того, каким родится малыш, он будет любить его всем сердцем.