Гость из зоомагазина.

Как я уже говорила, с тех пор моя жизнь изменилась кардинально. Прошло несколько недель после того диалога. Мы больше не стеснялись друг друга и, более того, спали вместе. Нет, не в том смысле, в котором читатель мог бы подумать. Мы просто делили одну кровать и спали в обнимку. Для нашего счастья этого было достаточно. — Орочи, ну где ты там застрял? — прокричала я из спальни, надеясь, что мой голос будет услышан моим Змеем даже в ванной комнате. Я лежала на кровати и читала книгу, довольно скучную, хотя я и любила читать. На самом деле, в наше время встретить такого же читающего человека, как я, большая редкость, поэтому для меня всегда было удачей найти начитанного собеседника. Орочимару именно таким и был, что неудивительно — бывший ученый просто не мог бы быть развитым в области естественных наук и при этом ничего не смыслить в искусстве. Он сам мне говорил, что ученый не может зваться гениальным, если заявляет, что ненавидит читать. И с ним нельзя было не согласиться, ведь не обладая чувством прекрасного, свойственным, как правило, гуманитариям, никакой гений точных и естественных наук не сможет увидеть красоту картины мира и познать ее. Да, чтобы быть гениальным, надо быть развитым сбалансировано… Таким был и Орочимару, как минимум, я так считала. Пока я отвлекалась на эти пространные размышления, мой Змей незаметно подкрался к кровати, как настоящий шиноби, и навис надо мной. Так как, рассуждая про себя, я бездумно смотрела в книгу, то заметила Орочимару лишь в последний момент, когда он шуточно занес надо мной руки, как самый настоящий монстр. — А-а-а-а! — воскликнула я, когда наконец увидела своего жениха. Его длинные, смольно-черные влажные волосы свисали на лицо, создавая довольно пугающую картину. Орочимару расхохотался и почти что упал на меня, заключив в свои объятия. Почувствовав, что у меня на животе лежит книга, он нахмурился и убрал ее. — Это нам сегодня не пригодится, — практически промурчал мой Змей. (логично было бы прошипеть — подумала тогда я). — Да? А я собиралась еще немного почитать… — довольно неуверенно и смущенно пробормотала я. Орочимару не дал мне говорить дальше, он накрыл мои губы своими и жадно их поцеловал. Единственным, что я смогла ответить, был нечленораздельный стон. Я почувствовала, как залилась краской, но Орочимару не переставал меня целовать. В то же время его слегка влажные после душа и потому прохладные руки поползли, как хитрые гибкие змейки, куда-то по моему телу, под ткань легкой пижамы, состоящей из шорт и рубашки, вызывая у меня мурашки — Орочи, что с тобой такое? — мне удалось пробормотать между настойчивыми поцелуями. — Я просто слишком люблю тебя. И слишком хочу тебя. — Орочимару прошептал мне на ухо, а затем проложил дорожку влажных, но обжигающих поцелуев от уха до ключицы. Руки его двинулись куда-то ниже, но я не обращала внимания куда именно. Его страсть передалась мне, хотя разумом я ощущала страх. Читатель спросит, а чего я, собственно, боялась? А я отвечу: ничего иного как первого раза. Будучи девственницей (что, в общем, очевидно, учитывая, что первый поцелуй у меня тоже был с Орочимару), я боялась терять свою «чистоту». Хотя я и понимала, что это условность, навязанная скорее обществом, чем реально существующая биологически, мне было не по себе от мысли, что с этой «чистотой» можно расстаться. Ко всему прочему примешивался мой страх ко всему новому и неизведанному. Во мне удивительным образом уживались бунтарь и консерватор. Я помню свой страх перед тем, как я в первый раз попробовала алкоголь… А как я чуть не грохнулась в обморок при первом поцелуе? О каком, извините, сексе тогда могла идти речь? Поразмыслив над этим всем, одновременно наслаждаясь ласками и поцелуями Орочимару, меня обуяла паника. — Орочи, подожди, не надо, остановись, — я попыталась его оттолкнуть, но он был слишком тяжелый. Так как от него не было никакой реакции, у меня промелькнула ужасная мысль, что он не остановится и не послушает меня, применит силу, — Орочи, я правда не готова сейчас, отпусти, — мой голос дрожал. Орочимару моментально отстранился. В его болотных глазах был ужас от того, что он мог причинить мне боль или дискомфорт. Как минимум, я так посчитала. — Мэлл, что случилось? — Орочи… Я просто не готова, хорошо? Давай не будем говорить об этом сейчас? — я тяжело дышала, а сердце мое все еще колотилось и от желания, и от страха. — Но, солнце мое, неужели ты боишься? Чего? Я не сделаю тебе больно, я постараюсь быть как можно более нежным, я же люблю тебя! — его голос звучал взволнованно и, как всегда, хрипло. Казалось, он умолял меня согласиться. — Я не смогу тебе объяснить. Это просто страх. Страх перед новым и неизведанным. Я сама толком не понимаю. Орочимару молча сел рядом и аккуратно обнял меня, как будто я была хрупкой фарфоровой куклой. Он положил мою голову себе на плечо и поцеловал в макушку. — Мэлл, дорогая моя, я тебя понимаю. И я готов ждать, если ты этого требуешь. Я столько тебя ждал, что счастлив лишь быть рядом с тобой, видеть твое прекрасное лицо, слышать твой чарующий низкий голос… — Орочи, возможно, я решусь в нашу первую брачную ночь, когда мы наконец поженимся, но пока нет, хорошо? — Хорошо. Давай спать, поздно уже. На следующий день я, как обычно, проснулась от звонких поцелуев. Пока я потягивалась и зевала, мой Змей вернулся с подносом в руках, на котором стояла тарелка с ароматным омлетом и чашка с еще более ароматным кофе. Орочимару обычно занимался готовкой, но сам не ел, только если мы ужинали вместе на кухне. Несмотря на советы по питанию для Орочимару от Графа Ди, я не особо стремилась их выполнять, так как готовить не любила. Иногда меня даже мучили угрызения совести по этому поводу. Следующие несколько дней прошли гладко. Мы много гуляли в нашем саду, наслаждаясь последними днями моих каникул. Уже скоро начинался мой второй курс в университете. Мы сидели на двухместных качелях на веранде. Свежий ветерок обдувал мое лицо, вея уже почти осенней прохладой. Орочимару сидел рядом, откинув голову назад, закрыв глаза и, судя по всему, задумавшись о чем-то. С новым порывом ветра меня пробрала дрожь. Наверное, я была слишком легко одета, но мне было так лениво идти в дом за плащом. Я придвинулась поближе к Орочимару, тыкаясь куда-то ему под мышку, как птенец забирается под крылышко своей мамы. Это промелькнувшее у меня в голове сравнение, позабавило меня, и я хихикнула. Орочимару очнулся от своей полудремы и поцеловал меня в макушку. — Мэллори, что такое? Внезапный прилив нежности? — усмехнулся Змей. — И это тоже. А вообще мне холодно. — Давай сюда ко мне поближе, солнышко ты мое, — Орочимару усадил меня к себе на колени и прижал к себе, — может быть лучше принести плед? — Какое же я солнышко? — усмехнулась я, не ответив на вопрос, — скорее Луна, ночная мгла, нет, Шамаханская царица, — я намекала на мои черные волосы, глаза и брови. Вообще было в моей внешности что-то аристократично-восточное и довольное мрачное. Под стать моему Змею. — Ну конечно же ты солнышко! Так и светишься от любви и счастья. И к тому же такая милашка! — Не называй меня милашкой, — процедила я сквозь зубы. Конечно, я не злилась, но это обращение и вправду было мне неприятно, — какая же я милашка, когда у меня такая грубая внешность? — Но ты же красивая! И в каком месте твоя внешность грубая? — Орочимару рассмеялся. Приятно было видеть его таким веселым и беззаботным, — Ну да, нос может большеват, зато какой аристократичный! И губы тонковаты, зато какие чувственные! — Ты издеваешься надо мной или прикалываешься?.. — наверное, Орочимару не понял, что я сказала. Таких слов он не знал. Мы долго еще продолжали так шуточно пререкаться, пока наконец наши идеи не иссякли и мы окончательно не замерзли на веранде. Удивительно, как еще месяц назад я и не мечтала о такой спокойной, счастливой жизни с любимым человеком (ну или почти человеком). Я была насквозь пропитана любовью, и это давало мне силы жить и радоваться этой жизни. Скоро начнется учебный год, рутина и заботы, но какое они имеют значение, когда рядом Орочимару! Мне точно все нипочем! Любовь окрыляла меня и вселяла веру в светлое будущее. Я как будто и забыла об ужасном условии договора купли-продажи. Какое мне было дело до каких-то там условий, когда мой любимый рядом со мной, а я полна сил и энергии для свершений! *** Этим же вечером, когда я наконец соизволила приготовить ужин (довольно трудно было уговорить Орочимару отказаться от этой обязанности. Он аргументировал это тем, что скоро начнется учеба, мне надо получше отдохнуть. «Наоборот, сейчас начнется учеба, и у меня тем более не будет времени готовить. А когда же я еще смогу порадовать тебя приготовленным мной ужином?» — парировала я. Орочимару пришлось согласиться) и мы с аппетитом съели рамен с курицей и арахисовой пастой и теперь попивали чай, Орочимару затронул одну важную тему. — Мэллори, когда мы наконец устроим нашу свадьбу? Я подняла на него глаза, выглянув из-за своей кружки с терпко пахнущим зеленым чаем. — Я даже не знаю, ну нам нужна лицензия… потом в принципе когда угодно, хоть на следующий день после получения. — Ты же помнишь, что никто не должен видеть меня кроме тебя и Графа Ди? Это и вправду вылетело из моей головы. — Тогда как же ты предлагаешь нам узаконить наши отношения? В самом деле, без присутствия Орочимару, мы не сможем расписаться. Окончательным и, пожалуй, единственно возможным нашим решением стало составить доверенность на Графа Ди (если он согласится) на совершение за него…. Короче говоря, простым языком, Граф Ди должен подписать документы вместо Орочимару от его лица. Конечно, такие случаи были довольно редки, и до этого момента я слышала о них только в ключе второй мировой войны, когда будущий супруг не мог появиться на бракосочетании, находясь в армии, поэтому шансы получить такую доверенность были ничтожно малы. Мы ее, в общем, и не получили. Тогда единственным вариантом оставалось выдать Графа Ди за Орочимару, что, очевидно, было слишком сложно, даже несмотря на схожие прически. Как минимум, Граф Ди — азиат, а мой Змей европейской внешности, как максимум — Графа Ди надо было еще на это уговорить. К счастью, все сложилось удачно: Граф с удовольствием принял участие в этой авантюре, а с макияжем, сделанным мной, он все-таки напоминал Орочимару. Мы также решили провести также свою собственную маленькую церемонию, где в главных ролях уже будет Орочимару, а не его «двойник». В предсвадебных приготовлениях, а также в университетской суматохе и заботах прошел остаток августа, сентябрь и даже октябрь. Разобраться со всей бюрократией оказалось даже труднее, чем я думала, к тому же у нас не было никаких уважительных причин отсутствия Орочимару на свадебной церемонии, что тем более затрудняло нам возможность провернуть это дело. Более того заниматься этим всем могла только я, а все мое время забирала учеба и подработка… Орочимару облегчал мою жизнь как мог. Как я уже говорила, каждый день меня ждала вкусная еда, поцелуи, объятия и много других счастливых моментов. Таким образом, лишь к концу октября документы были приготовлены, свадебная одежда куплена, деньги на праздничный ужин отложены. *** Наступил знаменательный день нашей свадьбы. Я думала «знаменательный», а сама смеялась над этой мыслью. Всю свою довольно еще короткую жизнь я не мечтала о свадьбе. Напротив, мне казалось, что это день, который лишит меня свободы, заточит меня узами брака и семейным бытом, что казалось для меня сущим адом. Нет, уж лучше я буду работать с утра до ночи в какой-нибудь фирме или государственном учреждении, чем заниматься домашними делами и воспитывать детей. Хотя я головой всегда понимала, что это не единственный исход событий, и возможно я буду кормилицей в семье, а не муж, ведь времена меняются, но в душе брак все равно для меня был синонимом тюрьмы, а свадьба — показушной картинкой, идиотской мечтой, которую так усиленно вдалбливают в голову девочкам. Однако с Орочимару ведь все было не так. Он был моим идеалом еще и потому, что не работал, был в роли домохозяина, абсолютно освободив меня от всех домашних обязанностей. Где еще можно было бы найти такого будущего мужа? Правильно, лишь в моих мечтах. Так или иначе, Граф Ди расписался вместо Орочимару в документах, и затем мы приехали в мой дом, где Орочимару в нетерпении ждал нашего возвращения. Как мы и планировали, дома мы провели настоящую свадебную церемонию. Я стояла перед импровизированным алтарем (тумбочка) в самом роскошном платье, что у меня было. Закрытое черное и до пола, издалека оно делало меня похожей на монашку. Однако вблизи было видно каждый тончайший слой неровно обрезанной юбки, а корсет подчеркивал мою тонкую девичью талию. Длинные черные кудрявые волосы свободно лежали на плечах и груди, закрывая декольте. Челка, обычно закрывавшая половину моего лица, была убрана заколками с черными розами, открывая аристократическую и несколько восточную грубость и остроту моего бледного лица. Но мне показалось, что моя красота померкла, когда я увидела моего Змея… Под стать мне он был во всем черном, что подчеркивало его неестественную, болезненную бледность. Лишь сиреневая роза, такого же цвета, как его отметины вокруг глаз, покоилась в петлице пиджака. Тонкие, будто высеченные из камня черты его мужественного были подчеркнуты чернотой длинных волос, которые были не в беспорядке разбросаны по плечам, а уложены с пробором посередине. Граф Ди стоял как диковинное украшение за «алтарем» в своем красном китайском костюме, выделяясь и даже как будто светясь в мрачной зале с темной мебелью. Когда мы с Орочимару подошли к «алтарю» И когда клятвы были произнесены, а мы обменялись кольцами, я заметила твердую и резкую ухмылку на лице моего новоиспеченного мужа. Граф весело похлопал и воскликнул: «Горько!». Орочимару притянул меня к себе и страстно, требовательно поцеловал, чересчур увлеченно, учитывая, что у нас был зритель, хоть и один. — Поздравляю вас, мои дорогие! — воскликнул Граф Ди, когда мой Змей наконец отстранился от меня. На его лице не было ни капли жестокости… Неужели мне снова показалось? Вполне реально, учитывая резкость и общую мрачность его внешности. — Спасибо! Давайте теперь праздновать? Не зря же мы накрывали на стол, верно? — ответила Графу я ничем, не выдавая моей настороженности. — Ну, если хозяева приглашают, то я никогда не откажусь от небольшого пира, особенно если на нем есть сладости да побольше. Мы все посмеялись над словами Графа Ди и пошли в гостиную, где мы с Орочимару собственноручно успели накрыть на стол, так сказать, издержки жизни в месте, запретном для всех — нельзя даже доставку еды заказать. Вечер прошел замечательно. Особенно веселым был Граф Ди, казалось, что он радовался свадьбе даже больше чем я или Орочимару. Он смешил нас забавными историями о своем магазине, расспрашивал нас о нашей совместной жизни и, в общем, всячески нас развлекал. Свадьба и вправду удалась на славу, даже несмотря на ее скромные размеры.