***
Дождливый вечер. Нет ничего лучше, чем обычное времяпрепровождения с родным человеком, которому можно рассказать интересные истории сегодняшнего дня. Становится так тепло и легко, когда, укутавшись в плед и сев перед окном, можно созерцать потемневшее небо и еле различимые из-за размеров капли дождя — и всë это с любимым человеком. Жаль, что не Гамболу. Он лишь разваливается на холодном полу и пялится в потолок, листая ленту в соц.сети. Он привык постоянно быть одним в последнее время: мать часто задерживается на работе; отец уехал к родителям, чтобы помочь им перестроить дом (удивительно, учитывая лень мужчины); Анаис слишком занята учëбой и даже сейчас, наверное, усердно перечитывает все законы физики; Дарвин часто уходит из дома на прогулку. Младший тоже сам не свой. Он предпочитает Гамбола банальным гулянкам по городскому парку, где делать нечего, особенно в хмурую погоду. Может, тут не только это, а есть подвох, но Гамбол не хочет выяснить. Ему одному хорошо. Однако, дрожь пронзает всë тело, когда приходит осознание того, что Дарвина долго нет — уже три часа, если не больше. Тогда Гамбол, вместо привычных мыслей типа «ай, да придёт, куда он денется», начинает звонить, хотя ответа нет. Одни гудки; гудки идут и тянутся слишком долго, заставляя парня кусать губы и в надежде смотреть на экран. «Абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже». Раз шесть услышано обеспокоенным, мрачным Гамболом. Он встает с пола и, не мешкая, начинает неуклюже натягивать джинсы и свитер. Он не может оставить это просто так. Старший стремительными рывками спускается по лестнице, старается не запнуться и в итоге всë же спотыкается, с громкими «ах» падая на пол. Замирает, когда видит поворот дверной ручки. В проходе стоит промокший Дарвин с разорванной щекой. Всё его лицо напрочь запачкано кровью; яркая оранжевая толстовка потускнела от бордового цвета злосчастных капель. Его взгляд ничего не выражающий, но, только увидев перед собой ошеломленного Гамбола, который успевает встать на ноги, сменяется слегка удивлённым. — Дарвин, что…?! — Обычная драка с Джулиусом. Слова, заставившие полностью замереть парня, чьë лицо становится более хмурым с каждой секундой. Джулиус? Джулиус. Он своë получит. — Отведи меня к нему, сейчас же. Но в ответ рука Дарвина внезапно притягивает Гамбола к себе; присоединяется вторая, и младший уже крепко обнимает брата. — Не переживай, со мной всë в порядке. Нерешительно, но следует взаимность. Встревоженно, но так искренне. Тут и слов не надо, однако как же хочется расспросить о подробностях.***
Вскоре Дарвин, успевший переодеться в домашнюю одеться и обработать щеку специальной мазью, усаживается на компьютерный стул, когда в комнату проходит Гамболом с кружкой тёплого молока. — Я так переживал. Думал, почему тебя дома не было долго. Что случилось-то, почему вы подрались как разъяренные псы какие-то? Младший поворачивается и скромно забирает кружку из рук, не решаясь отпить. — Я случайно наткнулся на Джулиуса. Он начал задирать нос, а я обозвал его девушку плохим словом. В итоге, нос я ему сломал, но сам нехило получил от него тоже. Он слишком сильный… Гамбол лишь стоит рядом и обеспокоенно глядит на нахмуренное лицо Дарвина. Он смотрит в пустоту, будто ничего не чувствует, но резкий тактильный контакт заставляет его полностью покраснеть и удивиться. — Ээ, Гамбол?.. — Пожалуйста, если я тебе понадоблюсь, я буду с тобой. Я набью ему морду, просто… Не отчаивайся, ладно? — Я не отчаиваюсь, я в полнейшем порядке. Не будь таким сентиментальным. — Как скажешь. Просто будь аккуратнее, ладно? Однако на лице играет лёгкая красивая улыбка, заставляющая Гамбола наслаждаться более здоровым эмоциональным состоянием Дарвина. И вот теперь, они оба переводят взгляд на окно, где дождь потихоньку прекращается, — как и всë плохое, ненавистное к Джулиусу, затаившееся глубоко в душе Дарвина, — сменяясь полнейшей тишиной. Оба парня не решаются перевести взгляд от зашедшей на темное небо луны, всего лишь ловя удовольствия от компании друг друга Тепло — и даже когда дождя, холода нет, когда кругом тишина; приятно оставаться с близким человеком и осознавать, что ты кому-то нужен, и что он нужен тебе.