SUPERVILLAIN // СУПЕРЗЛОДЕЙ

Июнь Лисы должны прибыть десятого числа, но Хейл не потрудился разделить очевидный энтузиазм Нила, который Хейл объяснил тем, что он хочет, чтобы Кевин накричал на кого-нибудь другого. Поскольку Хейл привык тупо пялиться в стену всякий раз, когда Кевин только начинает двигаться в его сторону, Нил принимает на себя основной удар раздражения Кевина, и Хейл чувствует себя виноватым лишь отчасти. — Ты рад познакомиться с остальной командой, Хейл? — Как-то днем Ники спрашивает его в раздевалке. Они только что закончили последнюю индивидуальную тренировку перед приходом других Лисов. Хейл бросает на Ники многозначительный взгляд и пожимает плечами: «Конечно». — О, да ладно, — Ники протягивает руку, чтобы обнять его за плечи, и Хейл лишь слегка напрягается. Ники добавляет: «Ты, должно быть, рад, что выбрался отсюда». — Это касается и тебя, знаешь ли, — вставляет Аарон со своего места у шкафчика. Ники бросает на него быстрый взгляд, а затем освобождается от Хейла, и он использует это как шанс уйти, поскольку Ники и Аарон начинают спорить. Квартира Ваймака становится знакомой, как свои пять пальцев, и, когда они приходят, Хейл позволяет себе рухнуть на диван лицом вниз. Он слышит, как Нил идет на кухню и, вероятно, возится там со стаканом воды, и встает, чтобы освободить ему место на диване. Хейл включает телевизор и откидывается на подушки, поводя плечом, а Нил садится рядом с ним. Они бездумно и молча смотрят телевизор, пока дверь снова не открывается и Ваймак, входя, бросает на них равнодушный взгляд. Он указывает головой на дверь и говорит: «Вы, придурки, пойдете со мной на стадион. Мне нужно забрать ключи от общежития, а вам обоим нужно заполнить гору бумаг. Я впущу вас в Башню, когда приедет Мэтт». Мэтт — один из их бэклайнеров, отстраненно замечает Хейл, а Нил рядом с ним оживляется при слове «стадион», как собака при слове «парк». Однако Хейлу требуется немного усилий, чтобы заставить себя подняться с дивана, и он сам едет на стадион, чтобы оставить свой багаж в машине, когда придет время ехать в Башню. Когда они добираются до стадиона, Ваймак заставляет их подписать бланк, в котором говорится, что они будут вести себя "надлежащим образом в общежитии", прежде чем вручить им ключи, а затем каждому из них выдается каталог занятий. Хейл идет за Нилом в гостиную, чтобы выбрать занятия, и на какое-то время застревает там — Хейл никогда особо не задумывался о своем будущем, и, глядя на все его возможности, он немного удивляется. Взгляд на Нила показывает, что у него такое же отсутствующее выражение лица, и он почесывает лоб, пытаясь составить правильное расписание. Он разбирается со своими занятиями раньше Нила и слегка задремывает в своем кресле, ожидая следующих распоряжений Ваймака, и просыпается, только когда Эбби входит в гостиную. Она окидывает его и Нила удивленным взглядом. — Вы двое немного рановато пришли на встречу. — Тренер не пустит нас в Лисью Башню, пока не приедет Мэтт, - отвечает Нил, и Эбби понимающе кивает. — Что ж, он скоро будет здесь, но, поскольку у вас обоих есть немного свободного времени... — Она замолкает, бросив взгляд в сторону медицинского кабинета, — мы могли бы закончить с медосмотром. Так у меня будет на два дела меньше. Хейл на это промолчал — он ожидал этого рано или поздно, но Нил, очевидно, не был, поэтому он уточняет, «медосмотром»? Эбби кивает. «Просто общий осмотр. Мы должны сделать это сегодня, а не завтра, потому что нужно сдать кровь на анализ. Я не могу выпустить вас на корт, пока вы не выспитесь. Когда вы в последний раз ходили к врачу?» — Очень давно, — отвечает Нил, и Хейл кивает в знак согласия и чуть не фыркает от удивления на лице Эбби. — Почему? Не любишь врачей? — Я не нравлюсь врачам. Это необходимо? — Нил сверлит ее взглядом, и Хейл уже готов был не отвечать, но Эбби бросает на него выжидающий взгляд. — Никогда не болел, — говорит ей Хейл, и, кажется, она с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза. — Конечно. И, отвечая на твой вопрос, да, — Эбби оглядывается на Нила и направляется в медицинский кабинет. Она открывает дверь со словами: «Никто из вас не будет играть, пока я не разрешу». — Мы играли весь тайм, — бормочет Хейл, но Эбби не отвечает ему. Вместо этого она машет им ручкой и спрашивает: «Кто же будет первым?» Нил, кажется, прикован к стулу, он тупо смотрит в стену, поэтому Хейл встает на ноги и потягивается. Эбби входит в комнату, Хейл следует за ней и осматривается, пока она готовит инструменты и документы. Он скользит взглядом по мебели и простым картинам на стенах и отмечает их как незначительные, но немного задерживается на маленьких медицинских инструментах и пустых пузырьках, прежде чем Эбби снова привлекает его внимание. Его взвешивают, проверяют рефлексы и кровяное давление, а затем Эбби достает две ампулы. — Ты можешь выглянуть в окно, если тебя пугают иголки, — предлагает Эбби, когда он протягивает к ней левую руку, и все, что он делает - это просто смотрит на нее. Эбби принимает это как есть и хватает его за руку. Хейл наблюдает, как игла проникает сквозь его кожу в вену, и вытекающая кровь становится одновременно красной и коричневой, яркой и тусклой. Он немного замирает от этого — однако в животе у него разгорается страстное желание, и, чтобы подавить его, он переводит взгляд с иглы на лицо Эбби. Скачок в его сердце опасен; Хейл не знает, любит он или ненавидит внезапное желание свернуть кому-нибудь шею. Что Оуэн сделал с ним? Хейл всегда чувствовал... вкус, но никогда - этот бесконечный огонь, эту топку под кожей, которая пытается вырваться наружу. Вместе с этим у него пульсирует висок, пульсирует плечо, а ребро всё глубже вгрызается в легкое. — Эй, — доносится сквозь туман голос Эбби, и он несколько раз моргает. Она стоит у своего стола, и флаконы исчезли вместе с иглой. Ее лицо искажается от беспокойства, когда она смотрит на него, и у Хейла перехватывает дыхание. Она добавляет: «Ты в порядке?» В ответ на его кивок Эбби кивает в ответ, и хотя она все еще выглядит немного обеспокоенной, она подходит к нему и жестом просит встать. — Хорошо, теперь мне нужно провести медосмотр, — говорит она. — Снимай рубашку. Хейл не хочет, чтобы она видела его торс. Синяки уже давно потускнели от того пурпурно-синего оттенка, который они имели, когда Оуэн впервые ранил его, и должны полностью исчезнуть, но кожа все еще слегка обесцвечена. Это не так заметно, когда он стоит в раздевалке в стороне от остальных, но, конечно, заметно под белым светом Эбби. Впрочем, он может списать это на грубую манеру игры Кевина и стягивает с себя футболку. Эбби вытягивает его руку, чтобы осмотреть верхнюю часть кожи, и делает то же самое с другой. Она поворачивает его запястья лицом вверх и изучает их, и Хейл слегка приподнимает бровь. Он мог бы просто сказать ей, что не принимает наркотики. Затем ее взгляд падает на его лопатки. Хаиль послушно поворачивается к ней, и она прижимает ладонь к той, которая, как он знает, болит. Хейл не реагирует на давление и чувствует, как она смотрит на него. — Я не верю в роль крутого парня, просто чтобы ты знал, — говорит она ему, убирая ладонь. Хейл наблюдает, как она отстраняется и направляется к своему столу, где роется в ящике. «Здесь у меня есть бальзам, который должен помочь справиться с болью. Такие боли просто так не проходят, но есть вещи, которые можно сделать, чтобы помочь». Хейл сомневается, что когда-нибудь еще прикоснется к лекарству, но все равно протягивает руку. Эбби выпрямляется и снова делает шаг в его сторону, но останавливается и смотрит на его торс, и Хейл понимает, что видит метку. — Когда ты получил это? — спрашивает Эбби и, подойдя к нему, начинает прижимать ладонь к линии его ребер. Хейл напрягается, но не отстраняется, и Эбби хмурится и надавливает еще немного, не сводя глаз с его лица. Она толкает его, быстро говоря: «Хейл». — Я не знаю, — отвечает Хейл, и Эбби качает головой. Она поворачивается и направляется обратно к столу, а Хейл смотрит, как она пишет на листке бумаги, все еще хмурясь. Он подходит к ней и смотрит, что она пишет - это медицинский листок, и его глаза сужаются, когда он читает, что она пишет. — Почему меня отстранили от тренировок на первой неделе? Косвенно отвечает Эбби, передавая ему листок: «Я отведу тебя к другу в клинику. Я хочу, чтобы ты сделал снимок ребра». Хейл открывает рот, чтобы запротестовать, но она говорит, перебивая его: «Я серьезно. Тебе придется отсидеться, только если что-то обнаружится на снимках, но если я узнаю, что ты играл с ушибленным ребром весь перерыв и не сказал ни слова...» — Все в порядке, — прерывает его Хейл, и он чувствует, как его захлестывает гнев. Он не может быть отстранен от игры на неделю. Это абсурд, и он не может посещать клинику. Мысленно он переключается на офицеров в Миллпорте, которым было бы очень интересно узнать, почему у него ушиблено ребро, полученное несколько недель назад. Он хватается за отговорки и утверждает: «Синяка уже почти нет». — А как насчет внутренних повреждений? — огрызается Эбби, и ее тон не оставляет места для возражений. Хейл чувствует, когда перед его лицом возводится кирпичная стена, поэтому он сжимает челюсти и стискивает зубы, сжимая листок в ладони. Воцаряется тишина, пока Эбби быстро звонит в клинику, а затем щелкает пальцами и говорит ему: «После того, как ты устроишься в общежитии, мы с тобой поедем в Реддинс». Хейлу хочется ударить ее по голове. Но вместо этого он лишь поспешно и сердито кивает и выходит из кабинета. Эбби отпускает его, и Нил резко поднимает голову, когда дверь захлопывается. Хейл не обращает на него внимания, выходя из комнаты отдыха, и слышит, как Ваймак из своего кабинета язвительно говорит ему вслед: "В следующий раз хлопай дверью!". Он знает, что ему запрещено находиться в Лисьей башне до приезда Мэтта, но внезапно он не может больше находиться во дворе Лисьей норы. Хейл выходит на стоянку и садится в машину так быстро, что ее слегка покачивает, а он кладет голову на руки и грубо царапает лицо. Он тянется вниз, чтобы ущипнуть пострадавшее ребро, и шипит от возникшей боли. Злость неутолима, она дергает за каждую сердечную струну, грызет каждую щель в его раскалывающемся черепе. Некоторое время Хейл пытается отдышаться и прийти в себя и поднимает глаза только тогда, когда на парковку въезжает огромный синий автомобиль. Незаметно опустившись на сиденье, Хейл наблюдает, как из машины выпрыгивает человек. Это не кто иной, как Мэтт. Полузащитник легко превосходит ростом его самого, Кевина и Ники — самых высоких из тех, кого он называет «Лисами». Мэтт бросает благодарный взгляд на машину Хейла, но не замечает, как тот издалека смотрит ему в ответ сквозь тонировку стекол. Он направляется на стадион, а Хейл опускает окно и ждет, когда он появится с Нилом на буксире. Когда они появляются, Хейл уже начинает проявлять нетерпение и заводит машину, а Нил вместе с Мэттом идет к своему автомобилю. Мэтт оборачивается на шум, замечает его в машине и машет ему рукой. Нил отвечает ему тем же из необходимости, а затем следует за Мэттом, когда тот выезжает с парковки. Башня Лисов одиноко возвышается на холме неподалеку от кампуса, а парковка пустует, исключение составляет лишь машина Эндрю. Хейл припарковывается как можно дальше от нее, пока Мэтт едет дальше по обочине — вероятно, за мебелью, судя по блочным силуэтам на заднем сиденье внедорожника. Хейл оставляет багаж в машине, выходит из нее и направляется к машине, и Мэтт улыбается ему, когда он приближается. — Хейл, верно? — спрашивает Мэтт и протягивает руку. — Я Мэтт, ведущий защитник Лисов. Хейл берет его руку и пожимает ее, а Мэтт добавляет: «Я только что сказал об этом Нилу, так что передам предложение и тебе. Если вам понадобится помощь в работе с монстрами, в частности с Кевином, дайте мне знать». Он слегка приподнимает бровь — сомневается, что Эндрю с радостью воспримет предложение Мэтта, — и задумывается о том, насколько расколотой уже кажется команда. Хейл убирает руку и отвечает: «Спасибо», и Мэтт кивает, не обескураженный таким простым ответом. Они сразу же приступают к разгрузке фургона. Вытащить груз на тротуар втроем - дело быстрое, а вот перемещение мебели занимает больше времени. Сначала они поднимают в лифте небольшие предметы, а затем переходят к тем, которым нужна лестница. Нил настаивает на том, чтобы нести диван вместе с Мэттом, но путешествие все время прерывается из-за большой разницы в росте между ними, и в конце концов Хейл вырывает у Нила захват и заставляет его нести прикроватную тумбочку. Проходит еще несколько заходов, прежде чем они заканчивают, и Хейл берет свой багаж и заносит его наверх, а затем сразу же наливает себе стакан воды и пытается притвориться, что его ребро не скрежещет о другие кости, пока Мэтт устанавливает телевизор, а Нил осматривается. Общежитие довольно просторное, и Хейл может это оценить: мини-кухня находится у входа в гостиную, а четыре небольших стола украшают стены. От гостиной отходит короткий коридор, ведущий в небольшую ванную комнату, а рядом с ней - дверь в спальню. Спальня с двумя двухъярусными кроватями и одним шкафом тесновата по сравнению с остальной частью общежития, но Хейл может с этим смириться. В любом случае он будет там только спать. После того как Мэтт закончил с телевизором, он спрашивает их: «Кто-нибудь из вас хочет поехать со мной в аэропорт? Я собираюсь забрать Дэн и Рене». Хейл не может придумать ничего более неловкого, к тому же у него есть план насчет Реддинс, поэтому он качает головой. — Мне нужно в магазин, — выбирает Нил в качестве оправдания, а затем смотрит между ним и Хейлом. — Кому-то из вас не все равно, где спать? — Я слишком высок для верха, а Сет работает по странному графику, так что, если только тот, кто спит под боком, не хочет всю ночь слушать, как он поднимается и спускается по лестнице, я бы предложил тебе занять верх, — говорит Мэтт, и Хейл сдерживает вздох при мысли о том, что придется каждую ночь и утро спускаться и подниматься по лестнице. Он с трудом поднялся с койки в комнате отдыха Ваймака. Мэтт добавляет: «Я вернусь через час или два, и в моем внедорожнике достаточно места, чтобы мы все вместе поехали на стадион позже, когда девочки успокоятся, и заранее предупреждаю, Дэн задушит вас обоих, чтобы убедиться, что вы выжили. Она не поверит мне, пока не увидит вас своими глазами». Хейл не соглашается на предложение Мэтта отвезти его на машине на стадион, но кивает Нилу, и Мэтт поворачивается и уходит. Общежитие громко закрывается за Мэттом, и Хейл сдерживает очередной вздох — он должен пойти и найти Эбби, чтобы они могли добраться до Реддинс, даже если каждая часть его души кричит, чтобы он этого не делал. — Мне нужно уйти, — говорит Хейл, уже направляясь к двери. Он проверяет, чтобы телефон и ключи были в кармане, и, не дождавшись ответа Нила, ушел. Он замедляется в коридоре, чтобы не встретиться с Мэттом на лестнице или в лифте, но ему хочется начать спринтерский бег, когда он начинает проходить мимо комнаты кузена. Их дверь открыта, и он, к сожалению, привлекает внимание Ники, который задерживается в дверном проеме. — О, привет, Хейл, — приветствует его Ники, а затем дергает головой в ту сторону, куда, вероятно, только что ушел Мэтт. «Ты едешь с Мэттом в аэропорт?» — Нет, — отвечает Хейл, но не предлагает объяснений, продолжая идти. Подъехав к стадиону, он застает Эбби на выходе и неохотно выходит из машины, когда она замечает его и машет ему рукой. Они едут в «Реддинс» на ее машине, заходят через другой вход, используя ее карточку сотрудника, и Хейл оглядывает приемную, пока она разговаривает с администратором. Здесь просторно, но его желудок скручивается в узел от дискомфорта. Ему не нужно сканирование, не нужно, чтобы кто-то приставал, не нужно, чтобы копы сидели у него на хвосте. Эбби заканчивает разговор с администратором. и замечает, что он наблюдает за комнатой. «Реддинс — это не настоящая больница», — говорит она ему и начинает идти по коридору, а Хейл следует за ней. «Но здесь есть рентгеновский аппарат для лечения травм спортсменов, и именно сюда вы будете приходить на занятия с Бетси». Он не может сказать ей, что ему все равно, поэтому просто молчит, а Эбби ведет его в кабинет врача. Женщина сидит и набирает текст на компьютере, но при их появлении она оборачивается и вежливо улыбается. — Это Мэнди, — представляет Эбби. — Она будет делать вам сканирование сегодня. Мэнди встает и протягивает руку: «Приятно познакомиться, и я рада видеть тебя, Эбби», — и Хейл натянуто улыбается в ответ, а затем Мэнди смотрит между ними и говорит: «Ну что ж, не будем терять времени». Сканирование занимает всего несколько минут. Хейлу указывают, куда встать, происходит несколько вспышек и неудобных поз, а затем они заканчивают. Мэнди хмурится, просматривая сканы, и пару раз кивает сама себе, пока набирает текст. Пока она работает, в комнате становится тихо, и чем дольше длится тишина, тем более взволнованным чувствует себя Хейл, и он трясет коленом вверх-вниз, чтобы снять напряжение. — Итак, хорошая новость — перелома нет, — наконец говорит Мэнди, и Хейл наклоняется вперед, чтобы послушать. — Но окружающие ткани определенно повреждены. Как ты получил травму? Хейл не может сказать, что ребра ему чуть не проломил отчим, поэтому он говорит Эбби: «Экзи». — Надо было догадаться, — Мэнди обменивается забавным взглядом с Эбби, а затем отворачивается от компьютера, чтобы посмотреть ему в лицо. «Хорошо, травма почти зажила сама собой, но я хочу, чтобы ты не тренировался первую неделю, чтобы убедиться, что нет дальнейших повреждений. К тканям и мышцам нужно приложить лед, чтобы уменьшить отек, и я выпишу вам обезболивающие». Раздражение нарастает в нем, как кислотный рефлюкс, но Хейл лишь кивает и, передавая ему записку, отстраняет их со словами: «Спокойно, малыш, и удачного сезона вам двоим». Когда они выходят из «Реддинс», Хейл смотрит на медицинскую справку и негромко замечает: «Кевин не будет счастлив». — Хорошо, что теперь у него есть остальные Лисы, с которыми можно поиграть, — отвечает Эбби, ее голос звучит немного измученно, и она вдруг останавливается и показывает на него. «В следующий раз, когда ты получишь такой сильный ушиб, какой бывает от ударов по рёбрам, приходи ко мне. Игра еще больше усугубит травму, и ты будешь только раздражать себя и других Лисов, если просидишь на скамейке запасных целый месяц». Хейл не может сказать, что тренер Миллпорта или школьная медсестра так же серьезно относились к травмам, как Эбби, поэтому он слегка моргает и медленно отвечает: «Верно». На обратном пути они заезжают в аптеку, чтобы Эбби могла взять обезболивающее, и Хейл не может выйти из машины достаточно быстро, когда они уже возвращаются на стадион. Однако он не едет сразу в Башню, а отправляется в город, чтобы купить пару вещей. Он покупает себе дешевую коробку хлопьев и пару других продуктов, а также несколько простыней и новую подушку, которая выглядит просто божественно. После этого он заходит в хозяйственный магазин, заглядывает в ассортимент молотков и хозяйственных ножей и умудряется украсть парочку, спрятав их в пластиковую емкость, купленную для хранения. Расплачиваться за них придется только следом, а Хейл не хочет, чтобы кто-то сомневался, зачем он покупает потенциальное оружие. Прошел почти час, когда он вернулся в Башню, и Хейл увидел машину Мэтта, припаркованную рядом с двоюродными братьями. Он смиряется с тем, что встретит еще больше Лисов, и направляется в общежитие с охапкой вещей. Дверь в их комнату не заперта, и Хейл заходит внутрь, но едва успевает отойти в сторону, как мимо него проносится разъяренный Нил. Остановившись перед комнатой кузенов, Нил едва удостаивает его взглядом, и Хейл наблюдает, как Нил начинает ковыряться в закрытой двери. Он тратит секунду на то, чтобы задуматься, где он этому научился, когда ставит свои вещи у порога и с любопытством наблюдает, как Нил открывает дверь и заходит внутрь. За то время, что он знает Нила, в Миллпорте и здесь, в Пальметто, он ни разу не видел, чтобы тот проявлял злость, кроме обычного недовольства на корте. Но сейчас в нем проявляется знакомый Хейлу вспыльчивый характер, и он слушает, как Нил рычит что-то по-французски — Хейл никогда не видел от него такого, — а Кевин отвечает сухо. Они обмениваются еще несколькими словами, но разговор, кажется, принимает резкий оборот, когда Нил вдруг что-то шипит, а Кевин отвечает ему тоже резко. Хейл не может перевести, о чем они говорят, но он практически чувствует яд, проскальзывающий в следующих словах Нила, и понимает, что сказал то, чего не должен был, когда тот отступает из комнаты и захлопывает дверь. На долю секунды Нил встречается взглядом с Хейлом, прежде чем Кевин снова распахивает дверь, и Кевин в одно мгновение вцепляется в шею Нила и прижимает его к стене. Хлопок гулко отдается по стене, и Хейл чувствует, как слегка подрагивают пальцы Нила, борющегося с жестокой хваткой Кевина на его шее — кажется, что он с трудом дышит. Кевин, говорящий теперь по-английски, прижимается к Нилу и выплевывает ему в лицо: «Как ты, блядь, меня назвал?». Нил не может ответить, а Хейл не может сказать, что хочет увидеть, как Джостен теряет сознание или умирает от руки Кевина. Может быть, в нем говорит миллпортская солидарность. Он видит Эндрю, стоящего у дверей кузенов, и Мэтта, появившегося у входа в комнату, которая, по предположению Хейла, является комнатой для девочек, но Хейл опережает их обоих. Он хватает Кевина за вырез на шее и тянет его, и Кевину довольно трудно отпрянуть назад, когда он все еще держится за Нила. Чтобы заставить его отпустить Нила, Хейл снова толкает его, и Кевин, спотыкаясь, падает на землю. Хэл ловит Нила за плечо, когда тот почти падает вместе с ним, и тупо смотрит на очень взбешенное выражение лица Кевина. Позади него слышен голос Мэтта, который, несомненно, собирается спуститься вслед за Кевином, но тут перед ними внезапно появляется Эндрю. Его поза непринужденна, но улыбка кричит об опасности, и он смотрит на Мэтта и ждет, пока тот отойдет, прежде чем обратиться к Хейлу. Ники подробно предупреждал Хейла и Нила, чтобы они не становились на сторону Эндрю, но Хейл еще не видел ничего такого в этом крошечном человечке, что бы его по-настоящему напугало. Хейл смотрит в сузившиеся глаза Эндрю, и, конечно, в его взгляде есть мания, контрастная мертвенности, но это ничто по сравнению с теми яркими воспоминаниями, к которым Хейл возвращается каждую ночь. Он молча усмехается про себя и отворачивается, отпуская Нила, который смотрит на стену так, словно это самое интересное, что он видел за последние годы. — Что, черт возьми, здесь происходит? — требует Даниэль Уайлдс, стоя у своей двери, а за ее плечом сидит еще одна девушка, которую Хэл идентифицирует как Рене Уокер, судя по фотографии, выложенной в гостиной Лисов. Даниэль раскинула руки в стороны, кажется, пораженная. «Это наш первый день. Почему мы уже ссоримся?» — Технически, мы никогда и не уезжали, — вводит Эндрю, и Хейл бросает на него взгляд. — А Нил и Хейл здесь уже пару недель, так что это ваш первый день возвращения, а не наш. Привет, Рене. Как раз вовремя! Последняя фраза не адресована Даниэль, но она отвечает раньше, чем Рене: «А теперь объясни, Эндрю». Хейл задается вопросом, кто сказал ей, что Эндрю когда-нибудь выполнит приказ, и Эндрю разделяет его недоумение, смеясь и оглядывая коридор. — Посмотрите еще раз, капитан, прежде чем обвинять меня. Нил в нашей комнате, а это значит, что он устроил нам драку. Дэн, твоя предвзятость жестока и непрофессиональна. Дэн поворачивается к Нилу, одновременно оценивая его и осматривая на предмет повреждений. Она бросает взгляд и на Хейла, спрашивая: «В чем проблема?» — Никакой, — отвечает Нил, а когда Дэн проводит большим пальцем между ним и Кевином, Нил пожимает плечами. «Просто разница во мнениях. Ничего важного». — Мы прекрасно ладим, — говорит Эндрю, и Хейл видит, как Ники горячо кивает, с беспокойством глядя на них всех. Эндрю добавляет: «Нил даже согласился поехать с нами на стадион». — Правда? — спрашивает Дэн, переводя взгляд с одного на другого. Хейл не винит ее — он наблюдает за тем, как Нил что-то прикидывает в уме и выпрямляется. Нил кивает, немного помедлив. «Да. Я подумал, что грузовик Мэтта будет полон, и принял их предложение». Это ложь — Мэтт сказал им раньше, что для них обоих найдется место, если они захотят подвезти их до стадиона, но ни он, ни Мэтт не говорят этого. Дэн открывает рот, собираясь возразить, но Мэтт трогает ее за руку, и Дэн лишь бросает подозрительный взгляд в сторону Эндрю. Она сурово говорит: «Я не знаю, кто это начал, но драка прекращается». — Всегда оптимистична, — комментирует Эндрю и салютует Нилу двумя пальцами от головы. «Скоро увидимся. Не убегай, хорошо?» Эндрю и его компания уходят в свою комнату, но Кевин уходит последним. Он бросает на Нила ледяной взгляд и захлопывает за собой дверь с такой силой, что стены дребезжат, а Хейл гадает, что именно Нил ему сказал. Хейл собирается повернуться, чтобы убежать в общежитие, но его останавливает Дэн. Дэн говорит ему: «Спасибо, что разнял», и Хейл неловко кивает и встает на ноги. Дэн кивает в сторону ее комнаты и предлагает: «Вы двое хотите зайти?». Хейл пытается отступить, и видно, как Нил аналогично качает головой, но Дэн настаивает, и их затаскивают в женское общежитие после того, как Хейл заносит туда свои вещи. Его сразу же подводят к дивану и предлагают сесть, и он медленно опускается на подушки, а ему и Нилу передают тарелку с печеньем и две чашки холодного чая. Такое гостеприимство смущает по сравнению с тем, как с ними обращалась компашка Эндрю и Ваймака, но Хейл поглощает печенье и чай, стараясь извлечь из этого максимум пользы. Он слушает, как девочки в последний раз расспрашивают Нила о драке, а затем Мэтт посылает ему ухмылку. — Держу пари, ты давно хотел ударить Кевина. Хейл видит, как Рене бросает на Мэтта неодобрительный взгляд, а Дэн, похоже, молчит в знак согласия. Пожав плечами, Хейл признается: «Немного, да», хотя он не ударил его как следует и считает, что испытывает большее удовлетворение, когда притворяется, что не слышит его во время тренировки. — Вы оба из Миллпорта, верно? Вы должны хорошо знать друг друга, — неожиданно говорит Дэн, делая жест между ним и Нилом, и Хейл чувствует, как Нил напрягается рядом с ним. — Немного, — отвечает Хейл, когда становится ясно, что Нил молчит. «Немного» — это еще мягко сказано. Хейл думал о Ниле только как о немного странном и неприятном человеке по сравнению с остальными членами команды экси Миллпорта, но этим его мысли и ограничивались, а кроме их небольших, коротких совместных тренировок в Миллпорте и тренировок экси во время перерыва, он почти не проводил с ним значимого времени. Рене улыбается. «Наверное, приятно иметь рядом знакомое лицо». Хейл ничего не отвечает, только пожимает плечами, а затем девушки переходят к обсуждению идей по сбору средств. Когда пробивает пять, Ники стучит в дверь, впускает гостей и спрашивает: «Готов идти, Нил?». Нил встает, чтобы уйти, но Дэн ловит его, прежде чем он успевает выйти. Она предупреждает Ники, постучав по своим часам: «Я засекаю время. Я знаю, сколько времени занимает дорога до суда отсюда, особенно с учетом того, как ты водишь машину. Ты отвезешь его прямо туда, понял?» Ники махнул рукой в знак отказа. «Немного веры в парня, Дэн». — Это работа Рене, а не моя, — отвечает Дэн. — Моя задача — сделать так, чтобы мы начали год с одиннадцатью рабочими телами. — Мы же не собираемся его убивать, - фыркает Ники и начинает отступать от двери. — Кевин уже пытался, — замечает Мэтт. — Нет, это была просто любовная интрижка, — отрицает Ники и дает знак Нилу поторопиться, а тот спрашивает: «Мы можем идти? Эти люди заставляют меня чувствовать себя крайне нежеланным гостем». Эти двое исчезают из комнаты, и Хейл наблюдает, как Дэн обменивается неуверенным взглядом с Мэттом, а затем все они тоже встают, чтобы уйти. Когда Хейл достает из кармана ключи, Дэн спрашивает: «Ты не пойдешь с нами?» Хейл не знает, что ответить: он не может сказать, что привязан к своей машине и не чувствует себя комфортно, оставляя ее, когда есть возможность сесть за руль, но и не может сказать, что не хочет больше находиться рядом с кем-то. Поэтому он лишь отвечает «Мне нравится водить». — Ну, тогда почему бы нам просто не поехать с тобой? — Дэн спрашивает, глядя между Мэттом и Рене, а Хейл открывает и закрывает рот, но в итоге кивает, как он надеется, не с неохотой, как ему кажется. Они спускаются на парковку, и Мэтт охает и ахает над его машиной, когда они садятся в нее. Celica - не слишком большой внедорожник, подходящий для человека такого роста, как Мэтт, но ему очень удобно сидеть на пассажирском сиденье, когда он осматривается вокруг. Когда все пристегивают ремни, Хейл выезжает с парковки и пытается вести машину ответственно, чтобы произвести хорошее впечатление, но сдается, когда ограничение скорости кажется ему слегка запредельным. Он паркуется за тем местом, где Ники стоит у обочины, и когда они выходят, Эндрю показывает на Нила, как на продавца, говоря: "Смотри, на нем ни царапины". — У тебя есть кровь? — Мэтт спрашивает Нила, не обращая внимания на Эндрю. — Нигде в жизненно важных местах. Рене заговаривает раньше других, вероятно, пытаясь стать посредником. «Почему бы нам не подождать Эллисон и Сета внутри? У нас есть время, и здесь немного тепло». Хейл думает, что из-за своей консервативной одежды она просто чувствует жару сильнее, а Ники отвечает с надеждой: «Может, они попадут в аварию по дороге сюда и не доберутся». — Правда, Ники, — тихо и мягко упрекает Рене. — Это немного неуместно, тебе не кажется? Это было сказано не в адрес Хейла, но он почти чувствует секундный стыд за Ники, который наклоняет голову и избегает ее взгляда. Они отправляются на стадион после толчка Дэн, а Ваймак и Эбби уже ждут в холле. Группа Эндрю устраивается на длинном диване, а Мэтт и Рене занимают противоположный и освобождают место для Дэн, которая прошла вперед, чтобы поговорить с Ваймаком и Эбби. Хейл наблюдает за тем, как Нил садится на индивидуальное место и уже собирается прислониться к стене — в конце концов, его медосмотр уже закончен, так что он, вероятно, не задержится здесь надолго, — когда Ваймак бросает в его сторону ручку. Он ловит ее, прежде чем она попадает ему в лоб, и Уаймак огрызается: «Ты идиот». Хейл догадывается, что Эбби рассказала ему о синяке на ребре, но Ваймак ничего не говорит после этого. Хейл получает пару странных взглядов от остальных членов группы, но также не удостаивает их объяснениями, бросая ручку обратно Ваймаку. Он прислоняется к стене, чтобы дождаться начала собрания, и проходит двадцать минут, прежде чем появляются Эллисон и Сет. Хлопок двери отвлекает его внимание от дремоты и ноющей боли в ногах — входит Сет, уже порядком разозленный, он никому не улыбается и не машет рукой, а лишь хмуро смотрит на Нила, прежде чем броситься на свободный стул. Эллисон появляется через секунду после него, и она удивительно не к месту или удивительно к месту: макияж на все лицо, обтягивающее платье и высокие каблуки. — Приятно видеть и вас двоих, — сухо констатирует Ваймак. Элисон ничего не отвечает, а лишь кивает в знак признательности Эбби. «Вы пережили лето». — По милости Божьей, — отвечает Эбби, и Хейл замечает, что Эндрю притворяется обиженным. — Легче не становится, это точно. Отвернувшись от Эбби, Эллисон кривит губы, глядя на Эндрю, а затем переводит взгляд на Хейла. Она смотрит на него с минуту, а затем ее взгляд останавливается на Ниле, расчетливо заявляя: «Я буду сидеть с тобой». Хейл поднимает бровь и смеется над выражением лица Нила, когда Эллисон садится на подлокотник кресла. Она обхватывает его за плечи, чтобы сохранить равновесие, и скрещивает ногу над коленом, отчего платье начинает подниматься. Хейл отворачивается, прежде чем огненный взгляд Сета обратится к нему. — Я могу подвинуться, если ты хочешь посидеть здесь, — предлагает Нил, как всегда, любезно, но Элисон с улыбкой качает головой. — Нет, всё в порядке, — говорит она, а затем нетерпеливым жестом указывает на Ваймака. — Это ведь не займет много времени, правда? Это был долгий перелет, и я устала. — Это вы тормозите, — фыркает Ваймак и тычет пальцем в Нила и Хейла. «Самое первоочередное: Нил Джостен и Хейл Клеримен, наши новые нападающие. Есть что сказать?» Когда Хейл бесстрастно смотрит на Ваймака, а Нил качает головой, мужчина делает движение между Эллисон и Сетом. «Вы оба уже познакомились со всеми остальными. Вот последние из них: Сет Гордон, стартовый нападающий, и Элисон Рейнольдс, наш защитник. Вопросы, комментарии, опасения? Кто-нибудь?» Сет тычет пальцем в их сторону и сердито начинает: «Меня, блядь, волнует...» Ваймак говорит поверх Сета, как будто тот его не слышит. «Ну ладно. Идем дальше. Эбби?» Хейл берет бланки, которые Эбби протягивает ему, а Уаймак продолжает свою речь: «Все то же самое безобразие, что и всегда. Подпишите там, где нужно, и отдайте их мне завтра первым делом — все, а не только одну завтра, а потом еще одну на следующий день. Вы не сможете заниматься, до тех пор, пока я не получу эти документы. Суммарная практика начинается в восемь тридцать, но не привыкайте к этому, потому что мы переходим на шесть, когда начинается семестр. Мы встречаемся в спортзале. Повторяю, мы встречаемся в спортзале. Если вы опоздаете, потому что пришли сюда, а не туда, я пройдусь ботинком по вашему лицу. Вас не было всего месяц. Я знаю, что вы все знаете, как это работает». — Да, тренер, — отвечает команда после того, как Ваймак окидывает всех суровым взглядом. — Медосмотр будет проведён до вашего отъезда сегодня. Эндрю, ты первый, Сет - второй. Остальные тянут соломинку или что-то в этом роде. Даже не думайте уходить, пока не увидите Эбби. Последняя фраза обращена к Эндрю, и невинные взгляды Эндрю и Ники не обманывают его. Хейл наблюдает за тем, как Эбби встает за спиной Кевина, и вдруг понимает, что еще нужно сказать о переводе EAU. Ваймак заметно колеблется, обменивается взглядом с Эбби и говорит: «Последняя новость на сегодня — наше расписание». Мэтт издает смущенный звук. «Сейчас только июнь». — Даты пока нет, — отвечает Ваймак и опускает взгляд на свою стопку бумаг. — Но ERC внесла некоторые... существенные изменения, которые делают эту весну похожей на прогулку по парку. Они по очереди уведомляют тренеров в нашем округе, чтобы попытаться контролировать последствия. Это может стать ужасом. — Хуже, чем то дерьмо, с которым мы столкнулись в прошлом году, быть не может, — комментирует Сет. Мэтт начинает пересчитывать пальцы, перечисляя: «Взлом и проникновение, телефонные звонки с угрозами, бешеная пресса, вандализм...» — Лично мне больше всего понравилась поддельная лаборатория по производству метамфетамина, — добавляет Дэн, в голосе которого звучит горечь, и замечает: «Полицейские рейды — это круто». Ники поднимает руку. «А вот угрозы смерти были креативными. Может, на этот раз они пойдут до конца и действительно убьют кого-то из нас». Давайте проголосуем. Я предлагаю кандидатуру Сета». — Пошел ты, педик, — рычит Сет, а Хейл смотрит между ними, сопротивляясь желанию уткнуться лицом в ладони. — Мне не нравится это слово, — предупреждает Эндрю. — Не используй его. Сет бросает на Эндрю взгляд. «Я бы сказал «пошел ты, урод», но тогда вы бы не знали, к кому из вас я обращаюсь». — Тогда вообще не разговаривай с нами, — заявляет Аарон, как будто это очевидно. «Ты никогда не можешь сказать ничего полезного». — Хватит, — говорит Ваймак сквозь шум, щиплет переносицу, и Хейл задается вопросом, сколько ему платят. «Оставь эту мелочную ерунду, потому что в нашем районе новая команда». Хейл ожидает вспышки гнева, но Лисы молчат, глядя на Ваймака, и, кажется, это почти задевает тренера, когда он говорит: «Эдгар Аллен переводится на юг». На реплику Дэн «Не может быть!» Сет громко смеется, и игроки задней линии, требуя объяснений, заглушают друг друга. Эллисон присоединяется к ним, а Хейл отрешенно наблюдает за хаосом. Только когда Ваймак прекращает попытки объяснить и начинает пристально смотреть на Эндрю, остальные затихают. Заметив такое внимание, Эндрю бросает взгляд на свои зубы и говорит Кевину, который побледнел и застыл: «Эй, Кевин, ты слышал? Кто-то очень скучает по тебе». — ERC не должен был одобрять перевод, — бормочет Кевин, и Хейл видит, как глаз Эндрю дергается от низкой громкости. — Ты сказал, что он придет за тобой, — задумчиво отвечает Эндрю. — Я не думал, что все будет так. — Лжец, — неожиданно резко говорит Эндрю, поворачиваясь к нему лицом, и Кевин вздрагивает. Эндрю смотрит на него и подтверждает для себя: «Ты знал об этом. Как долго? Один день, два, три, четыре, пять?» Кевин поднимает глаза и выглядит больным. Хейл рассеянно передергивает плечами и надеется, что разговор пойдет быстрее. «Тренер сказал мне в мае, когда всё утвердили». — В мае. Май, день. Мэйдей. Немного любопытно, Кевин Дэй. Когда ты собирался рассказать мне? — спрашивает Эндрю, в задумчивости постукивая себя по виску. Ваймак встает на защиту Кевина. «Я просил его не делать этого». Кажется, Эндрю поражен, но он смеется. «Ты выбрал тренера, а не меня? О боже. Фаворитизм, обман, предательство — как это знакомо. После всего, что я для тебя сделал». Он разочарованно цокает языком, и Эбби предупреждает, схватив Кевина за плечи: «Прекрати, Эндрю». — Помоги мне, — шепчет Кевин, что звучит немного жалко. — Помочь тебе? — повторяет Эндрю. — Помочь человеку, который целый месяц врет мне в лицо? Как? Кевин качает головой. «Я хочу остаться. Я попрошу тебя еще раз: не позволяй ему забрать меня». — Ты тот, кто сказал бы ему «да». Может, ты забыл? — Пожалуйста. — Ты знаешь, как я ненавижу это слово. Поверженный Кевин смотрит на свои колени, и Хейл немного видит, куда он смотрит. Шрамы на его руке — грязная работа, и Хейл медленно наклоняет голову, пытаясь представить, как Рико вызвал поломку. Эндрю делает долгий вдох, чтобы вздохнуть, громко и драматично, и протягивает руку, чтобы закрыть шрам. «Посмотри на меня. Всё будет хорошо. Я ведь обещал, правда? Ты мне не веришь?» Медленно Кевин поднимает лицо, и остальные Лисы молчат, пока он, кажется, каким-то образом восстанавливает силы голкипера, и, еще медленнее, Ваймак снова начинает говорить. — Официально об этом будет объявлено в конце этого месяца. Они решили подождать, пока вы все будете здесь, где нам будет легче вас защитить. Но это не значит, что вы можете быть беспечными. Чак — это президент нашего университета Чарльз Уиттиер, Нил, Хейл — повторно издал приказ, чтобы этим летом репортеры не появлялись на территории нашего кампуса без полицейского сопровождения. Вы увидите в два раза больше полицейских, и мне нужно, чтобы вы все сохранили их номера в своих телефонах на всякий случай. Понятно? Все отвечают: «Да, тренер», и в комнате воцаряется тишина. Оно затягивается надолго, и Хейл чувствует, как в нем нарастает нетерпение, и Нил, похоже, это чувство разделяет. Он спрашивает: «Что-нибудь еще, тренер?» — Это очень важно, — говорит Дэн Нилу. — Это все меняет. Ты не понимаешь. — Нил и Хейл узнали об этом раньше Кевина, — отвечает Ваймак и машет им рукой. «Я уже поговорил с ними, так что они прекрасно понимают. И да, вообще-то, есть еще кое-что». Он бросает взгляд на Хайла, и тот слегка сжимает челюсти, а все остальные тоже поворачиваются в его сторону. Ваймак проводит рукой по лицу и говорит: «Хейл выбыл на неделю. Ушиб ребра». — Что? — требует Дэн и бросает взгляд в сторону Эндрю. — Если вы, ребята, сделали это... — Хватит показывать пальцем, Дэн. — Как, черт возьми, вам это удалось? Мэтт переводит взгляд на Хейла, и Сет замечает про себя: «Отлично. Еще один неуравновешанный». Хейл держит рот закрытым и делает вид, что никого не слышит, но ему с трудом удается избежать пристального взгляда Нила и медленной и странной улыбки Эндрю. Дэн спрашивает, несколько раз покачав головой: «Как это случилось?» Он надеется, что Ваймак или Эбби прервут его, но, похоже, он один. Хейл поднимает одно плечо, полупожимая плечами, и предлагает простое: «Экзи». Дэн тут же снова набрасывается на Кевина, но Кевин вмешивается, постепенно возвращаясь к самому себе: «Я никогда не бил его так сильно», — и бросает в сторону Хейла пренебрежительный взгляд, на который Хейл не обращает внимания, видя, как тот сгорбился и испугался. — Хорошо, что все уже зажило, — констатирует Эбби. — Он только на скамейке, чтобы убедиться, что больше ничего не повреждено. Сет делает еще несколько замечаний под нос, но остальные Лисы молчат, и Ваймак кивает им и сцепляет ладони вместе. «Хорошо. Эбби, они все твои. Делай с ними, что хочешь». Нил не может подняться достаточно быстро, и Хейл собирается последовать за ним, но останавливается. Он подвез старшекурсников, так что, скорее всего, он их и вывезет. Ему интересно, согласятся ли они вернуться в Башню пешком, но он не успевает спросить их об этом, так как Ваймак жестом указывает ему дорогу. Хейл подходит к нему, и тот выводит его из зала и ведет в свой кабинет, но Хейл не успевает толком осмотреться, как Ваймак протягивает ему стопку кассет и папок. — Домашнее задание, раз уж ты будешь греть скамейку, — объясняет Ваймак, и тут же на его лице появляется странное выражение, после чего оно становится нормальным. Хейл не шевелится, наблюдая за тренером, и тот чувствует, как его охватывает тревога. Он собирается поймать Хейла на лжи, спросить, когда тот получил травму, выяснить все... Но Ваймак лишь кивает, похлопывает его по плечу, и всё. Борясь с дрожью, пытающейся пробраться по позвоночнику, Хейл выходит вслед за Ваймаком из кабинета и идет ждать в машине старшекурсников. Каждый вдох — это борьба. Каждый шаг вперед звучит как жестокий удар в грудь. Всё, что он видит, — это лицо Оуэна. Хейл опускается на сиденье машины, прижимает ладонь к ребру и чувствует, как оно горит.