***
Впрочем, то лишь новые развлечения. Нужно было немного выплеснуть всю эту скопившуюся в уме несправедливость и хорошенько пожаловаться. Ну правда, с другой стороны, что же стало по-другому? Моя кошка всё так же использует меня, как и раньше, требуя корм и ласку. Очень даже миленько. И меня больше совсем-совсем не парит, что она была моей домашней кошечкой! Всё хорошо! Важнее, что их уже пятьдесят. Что? Пятьдесят этажей, столько мы сосчитали лестниц точно опустившихся вниз на пятьдесят условных этажей. Фактически приходится пройти семьдесят вниз и снова вверх, чтобы затем опять спускаться, из-за страннейшего неестественного строения подземелья. Но это будничный факт. Мы достигли сумасшедших результатов за вполне недолгий срок. Всего-то ещё три месяца в этом подземелье. Да, нырял в ту лужу я ещё очень-очень много раз… Боже. Даже груш почти не осталось на ветках. Впрочем, ел теперь их лишь я. А бегать туда-сюда тоже осточертело. Физически тяжело перемещаться более чем на 700 ступенек, лишь, чтобы добыть еды, а затем обратно столько же, чтобы открыть новый этаж. В какой-то момент став использовать щит в качестве саней, я здорово сократил усилия на дорогу вниз и десяток раз получал ссадины, после тренируя спину таскать железку с собой наверх. Но то я. Грубый и прямой. А вот хитрая кошка поглядела в книги и разобралась, что один из синих камней в подземелье на самом деле умеет сохранять в себе воду как фляга. Только без изменения веса и объёма. Максимально полезно? Красный принудительно тушил факела, но грелся до ядерного кипятка, когда соприкасался с водой. А белый обращал всё вокруг себя в лёд, стоило лишь ему согреться паром. Замораживал всё, включая даже тот самый красный камень. Фиолетовый умел перенимать эффекты других камней при простом соприкосновении и какое-то время передавать их другому такому же фиолетовому камню, даже когда тот находился на конском удалении. Телепорт активных эффектов? Жёлтый просто гонял в одну сторону комнатный воздух как слабенький компьютерный вентилятор. Иного не раскрыли, но даже этого было достаточно, чтобы взбалмошная кошка придумала новый план как не напрягать конечности выламывая очередную дверь. В общем синий камень оказался там где ему самое место — в нашем питьевом фонтане, а сверху него оказался лежать фиолетовый. Тот передавал собираемую воду на самый нижний из достигнутых нами этажей, медленно наполняя различные тары, вроде шлемов и другого подходящего барахла. Затем это всё вручную выливалось на красный камень, смирно лежащий на уже затушенном им же кострище из факелов. Предварительно напитываясь их энергией, из-за появления воды он, как описывалось ранее, сильно разогревался, паром обдавая стену подземелья, которая, по нашим скромным и не точным предположениям, должна была выходить наружу, а не в ещё одну комнату. Затем, когда булыжники буквально краснели от жара, сверху пепелища бросался белый, мигом покрывая всё льдом… Сразу за ним клали жёлтый, который комнатным воздухом обратно и постепенно топил всё это безобразие. Как всё растает и подсохнет, красный камень вновь медленно пожирал зажёгшиеся под ним факела и всё можно было начинать по новой, используя опять накопившуюся в тарах воду. — Так и что мы делаем уже целую неделю подряд? — Это называется «эрозия». Неужели мой глупый хозяин даже этого из школьной программы не помнит? «А сама-то вообще-то кошка, а не профессор наук? Откуда, мать? Откуда ты это знаешь и как читаешь иероглифы?» — думал я, спрашивал в разных формах я, но Хлорка даже не пыталась ответить, тут же меняя тему. — Так и что… Цэроззия значит… Что значит? — глупо поморщился. — Эрозия, дубина! Ну неужели ты не видишь никаких результатов? Прошла неделя! — Именно, что уже прошла. Нет, с другой стороны иначе я бы «ловил для тебя рыбу»… Лучше так. — Молча стянув с меня меч, кошка отходит от насилуемой нами стены и, став в беговую позу, вдруг срывается обратно, с хорошим размахом ударяя по каменной кладке… Ничегошеньки не случилось. Абсолютно. Честно, я моргал на её удивлённую морду секунд двадцать, мечась в голове от желания едко смеяться, до фатального чувства просранного с ней времени… Мы ведь могли продолжать искать лестницу вниз, но вместо этого тратили медленно иссякающие ресурсы и время… — Тц! Х-хозяин… Андрюша, я была не права, извини. — М? В смысле? Кошечка? Ты отдаёшь меч мне обратно? — Нет, ты не понял. Ударь лучше сам. Мне не хватило энергии. — «Эне…» Чего? — поморщившись ещё более глупым образом, я точно повторяю её нелепые действия, затем решив встать ещё несколько метров подальше. — Глупый, тебе не нужно столько пространства для достижения максимальной скорости. — Мне кажется я лучше знаю? — Тебе кажется, — скрестив руки, Хлорка шагнула в сторону, чтобы открыть мне дорогу к стене. — Божечки, на что я теперь трачу свою жизнь? Мы натурально насилуем стену! — Не стену ты обычно насилуешь, а меня… Идиот. Давай уже, побыстрее. Успел себе напридумывать, но даже не можешь сделать так, как я говорю! Давай! А там всё увидишь, глупый. Отбросив сомнения, я быстро набираю скорость, делая столкновение со стеною буквально неминуемым в любом случае. Замах и удар! Булыжники вдруг с неприятным грохотом подаются в обратную сторону, словно готовясь обвалиться, а меч зарывается в камни, словно вонзённый в мелкую гальку, вместо прежних… Ну, это буквально были твёрдые камни, а обратились едва не в песок. — Как так? — задался, глядя на задравшую нос кошкодевку. — Давай, толкай, скорее! Вышло даже лучше! — вдруг, Хлорка ринулась прямо ко мне, став давить стену всё дальше. Ещё пару минут спустя мы стояли снизу вверх глядя на кроны вполне себе естественных размеров деревьев… Всего лишь второй этаж? Отсюда можно спуститься даже без дополнительной страховки? — Хлор… — ошарашено начал я. — Кошечка, — тут же поправила она. — Мы что, только что сломали стену наружу? — Ага. А ты сомневался. Но я здорово ошиблась. Мне казалось, что мы должны были уже достичь нижнего яруса. — Всего на этаж, — раскрыв рот, я обернулся назад, наблюдая, как оказалось, жутко пыльное и грязное мрачное подземелье. Оно дурно пахло, о чём я совсем было забыл, но едва лишь почуял запах свободы… — Мы будем спускаться или как?! — я даже не предложил, а скорее потребовал её спуститься вместе со мной. — Ха! Ну разумеется мы идём! Нельзя же вечно сидеть в этом скучном месте, впереди целый мир! Это точно веселее, чем остаться сидеть здесь, прямо как на вечно закрытом окне в твоей квартире. — Кошачьи ментальные травмы, они именно такие. Я первый! — сказав это, я тут же свесился вниз, глазами ища место для посадки. Но внизу мы были уже не одни. Напрочь забытое знакомство неожиданно вновь себя показало…Потом, наконец, выбраться
21 мая 2024 г. в 18:24
Как бы всё до этого ни было, сделанное не воротишь! Именно так бы я и оправдывался? Что ж поделать, если факт есть факт. И вообще я, возможно, жертва. Она на меня зверски напала и совратила. А даже смешнее того… Это был не последний раз. Совсем не последний. Конечно, чем заниматься в скучном подземелье. Ни монстров, ни ловушек. Как рабочий вариант — друг другом.
Правда выглядят эти мои новые отношения с кошкой вовсе не по стандартам книжкой романтики:
— Активнее! Активнее, Андрей! Я уже почти тебя не чувствую.
— Бу-бу-бу, — недовольно мычало моё горло в ответ на возмущения Хлорки.
Рот в половине времени был перекрыт, а в другой движения опухшего больного языка слишком противоестественны для ведения речи с его помощью.
— Тц, ты так ничему и не учишься! Я уже битый час с тобой мучаюсь, в чём твоя проблема?! — сказав это человекокошка обхватывает мою голову ладошками, ещё сильнее прижимая лицо к её промежности и медленно водит, как какую-то щётку. — Вот… Кхм… Вот так ты… Ага. Должен был делать вот так, п-понял?
А я всё равно не понял! До чего же с ней порой тяжело! Или совсем не порой, а вообще всегда?! В другой день, под тем же неустанным руководством, но теперь с берега, мне пришлось нырять в тот самый почти легендарный акулий пруд в качестве одновременно приманки и оператора наконечника копья. План был взять явно магическую тяжёлую палку со стрелой на конце, такую длинную и толстую, словно её должен был метать не иначе как сам спартанский полководец, так вот, вжать эту военную штуковину в удачную выемку проломленного в бездну пола, чтобы сделать надёжный упор и, когда акула явится меня скушать — удачно направить в неё стрелу, чтобы та сама себя насадила…
Не сработало! Трижды! В четвёртый раз, в залитой акульей же кровью луже, я вдруг ощутил, как пяток пиявок вонзились мне в ноги, прямо сквозь стальные поножи. Сука! В той разрушенной комнате не только хищная рыбина, но и чёрные как смоль черви, коих тупо невозможно увидеть во тьме подземного водохранилища. Вот они, плюясь натуральной кислотой, с лёгкостью разъели штанишки на мне и с аппетитом вгрызлись в волосатые ножки, пока дура акула лишь безуспешно резалась о копьё!
В тот день мы завтракали с видом на водопад, счастливо пробуя тщательно очищенных пиявок, прожаренных аж до «too well done» прямо на пяти сложенных друг к другу в костёр факелах… Проблемно отделять столь ядовитый мешочек кислоты из их брюшин, когда едва кинжал нарушал его целостность, он тут же рассыпался в пыль коричневой ржавчиной. Зато мясо совсем без костей, если вырвать все сорок мелких, но острых зубов, на всех трёх челюстях в огромной пиявочной глотке…
Ну ничего. Хоть размерами все пиявки были как средняя перепёлка. Неплохо вышло. Лучше грушевой диеты уж точно. Даже моя сперма спустя полтора дня от сих кушаний вдруг вернула свой бумажно-белый оттенок и стала густой. Как когда-то во времена до исекая…
А потом дьявольская кошка снова окунала меня в ту лужу! Уже даже акула куда-то свалила, поняв всю четность событий! Хлорка, буквально не спав всю ночь, соорудила из нескольких пар одну более продвинутую версию штанов, чтобы на этот раз меня успело пожрать и обдать кислотой не пять, а куда больше пиявок.
— Не глупи! Чем будет их больше, тем реже придётся нырять, Андрей! — убедительно передо мной водила хвостом та самая кошка.
Ну а я что? Я делал… Сопротивления четны, когда тебя есть чем убеждать!
Простейший, даже скажу «плёвый» бартер одной пиявки на ровно 10 минут того, что я только захочу. Пять пиявок? Получишь надбавку до целого часа! А будет десять? Тогда два с половиной! Это то, что взаправду называется не иначе, как аттракцион невиданной щедрости!
А затем, блять, безоплатные сверхурочные между её ног! Видите ли: «Слишком много времени уделял ушам и хвосту», — вредная кошачья цитата!
Просить тот же минет у неё вовсе невыгодно! Время в удовольствии и складываемом пейзаже улетучивается лишь в путь, а затем выясняется, что на мне лежит всё та же ответственность. И никаких условных пиявок в ответ, только личная обязанность. Обидно! Но ныряю только я и слава богу! Почему-то своих ног, глядя на Хлоркины сразу же вовсе не жалко.
Но почему? Я долбоёб! Вот потому-то всё так и складывается.