Рядом быть...

      С наступлением ночи, накрывшей тёмным и словно расшитым холодно мерцающими звёздами покрывалом город Руан, жизнь как будто замерла в доме супругов Жана и Николь Сонн. Арно де Монсальви сидел у окна на чердаке после напряжённого и тяжёлого дня в каменоломне, где он трудился для прикрытия, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, пока он и его сотоварищи строят планы по спасению из английского плена и из тюрьмы Жанны д’Арк. Весенняя ночь выдалась настолько холодной, что Николь Сонн выделила для Арно и его союзницы Катрин де Бразен второе одеяло. Только своё одеяло Арно отдал Катрин, которая свернулась калачиком подобно котёнку, уткнувшись носом в подушку и закрыв большие фиалковые глаза в обрамлении густых и длинных чёрных ресниц, золотые волосы молодой женщины разметались в разные стороны. Арно вглядывался в ночь своими чёрными глазами, иногда запуская пятерню в свои густые чёрные волосы. Голову молодого мужчины занимали мысли о том, что он и подумать никогда не мог, что ему доведётся изображать для прикрытия супругов с женщиной, которую он глубоко и страстно ненавидит, которая в его глазах тысячу раз виновна в гибели его любимого старшего брата — Мишеля де Монсальви, которую он не убил только из-за её принадлежности к женскому полу. Не раз он гнал от себя эту женщину, словно колдунью, но она упрямо шла за ним в любое пекло самой дикой и тёмной тропою. Расположенный к Катрин товарищ Арно — рыжеволосый Жан Ксантрай — как-то раз сказал Арно, что даже самый лучший клинок из самой лучшей стали не способен сохраниться без хороших ножен, и Катрин напоминает ножны для так похожей на занесённый для удара клинок натуры Арно. Много лет ушли у графа де Монсальви на попытки вырвать из сердца «эту ведьму Легуа», много лет Арно провёл в дуэлях — которые провоцировал сам со своими соперниками, чтобы оборвать нить своей жизни. Много лет он пытался забыть Катрин в объятиях других женщин и заливал свою боль алкоголем. Но ничто не принесло ему успокоения и утешения, Катрин по-прежнему грезилась ему во снах и невольно продолжала его мучить. При всех стараниях Арно, его попытки изгнать Катрин из сердца и сознания были жалкими и тщетными. И в то же время с какой-то неведомой ему неопреодолимой силой Арно тянуло к Катрин, как колдовскими сетями — она опутала его душу, сама об этом не ведая. Нестерпимый жар мучил молодого мужчину, стоило ему обратить свой взор на Катрин, спящую на тюфяке под двумя одеялами, которые скрывали совершенство стройной фигуры молодой женщины. Зябко поёжившись, Арно покинул свой пост у окна и залёг на свой соломенный тюфяк рядом с тюфяком Катрин, плотно завернувшись в одеяло и сомкнув глаза. Едва голова Арно коснулась подушки, как он погрузился в сон, перед мысленным взором Монсальви была сплошная чернота. Сон мгновенно забрал Арно в свой плен, подарив ему забытье от всех забот и тревог ушедшего дня хотя бы на время. Привыкший к лишениям и тяготам военной жизни, Арно крепко спал, невзирая на царивший на чердаке холод. Мужчине было не привыкать к тому, чтобы терпеть холода. Но из мира сновидений Арно грубо вырвал отчаянный женский крик и рыдания: — Нет, прошу вас, пощадите отца, умоляю! Это я спрятала в погребе Мишеля, мой отец ни в чём не виноват! — даже спросонья Арно узнал голос метающейся по её соломенному тюфяку Катрин. — Не вешайте папу, он ни в чём не виновен! Не трогайте Мишеля! — Чёрт возьми!.. — вырвалось обеспокоенное у Арно, подскочившего на своём ложе, и молодой человек тут же метнулся к тюфяку Катрин — надрывно умоляющей во сне невидимых Арно мучителей не убивать её отца и Мишеля. — Катрин, проснись же! Это просто дурной сон! — Арно крепко сгрёб в охапку Катрин вместе с её одеялами, прижимая её к себе и слегка укачивая, чтобы успокоить. Только успокоения Катрин это не приносило. — Отец, Мишель, простите! Это я во всём виновата, я не сумела вас защитить, из-за меня погибли вы оба, это всё моя вина! — сдавленно прорыдала Катрин в своём тягостном и горестном забытье, бурным потоком из её глаз струились слёзы, которые Арно мягко утирал, и гладил Катрин по щекам. — Отец, Мишель, простите меня! Я должна была предупредить Лоизу, тогда никто из вас бы не погиб! Всё случилось по моей вине! Скажи я Лоизе раньше — Марион не нашла бы в погребе Мишеля и не сдала бы его кабошьенам! Это моя вина! — рыдала Катрин, сжимаясь всем телом и захлёбываясь слезами. — Катрин, тише, тише, — пытался Арно успокоить рыдающую Катрин, слегка тряся её за плечи. — Тебе просто приснился кошмар. Это сон. — Арно по-новой перехватил Катрин так, что теперь она была в плотном кольце его объятий. Мягкими и осторожными движениями Арно утирал слёзы с лица Катрин, которая резко раскрыла глаза. В непонимании происходящего оглядела Арно и их чердак распухшими и покрасневшими глазами. — Катрин, ты в порядке? Ты кричала и плакала во сне. Всё хорошо? — с беспокойством спросил Арно у Катрин, плотнее кутая её в одеяла и прижимая к себе. Приникал губами к золотой макушке Катрин. — Тебе часто снятся события прошлого? — Я снова видела гибель Мишеля и то, как вешали моего отца! Прости меня, Арно… и Мишеля не спасла, и родного отца загубила! Ты бы знал, как я себя ненавижу! — Катрин по-новой зашлась в рыданиях и зарылась лицом в рубашку Арно, дрожа всем телом. Пальцы молодой женщины крепко стискивали ткань рубашки с такой силой, что побелели костяшки. Арно прижимал к себе Катрин, вновь тихонько её укачивая и гладя по растрёпанным золотым волосам. — Катрин, не ты должна просить прощения. Я ведь даже не знал, какое бремя ты несёшь на своих плечах сквозь годы, а я так жестоко с тобой обходился… сколько оскорблений ты от меня выслушала… стыдно вспомнить. — Арно гладил по макушке не прекращающую рыдать Катрин, касался губами её разгорячённого лба, крепко обнимая. — Бедная моя, ведь ты в ту пору была совсем ребёнком… прости меня, Катрин. За недоверие, за жестокость — с какой я отталкивал и отвергал тебя. Мне так жаль, Катрин, так жаль… — с грустью и ласково шептал Арно на ухо доверчиво прильнувшей к нему Катрин, горячо целуя её в щёки и в лоб, жарко приникая в поцелуе к её солёным от слёз губам. Катрин откликалась на эту ласку, крепче прильнув к Арно, и с не меньшей пылкостью отвечая на его поцелуи, охотно подставляла его губам свои щёки и лоб. — Я простила тебя, Арно. Ты не знал всего. Теперь тяжесть на моей душе стала ощущаться не так мучительно, когда ты больше не считаешь меня виновной в гибели Мишеля, — ласково заверила Катрин любимого человека и нежно потрепала своей изящной рукой чёрные волосы Арно. — Ты выполнишь одну мою просьбу? — невинно поинтересовалась она у него. — Всё что захочешь, любимая, — прошептал Арно в самое ухо Катрин и запечатлел исполненный трепета и ласки поцелуй на её шее в том особо чувствительном месте, где бьётся жилка. — Ты же никуда в другое место не уйдёшь спать? Побудешь со мной? — робко спросила Катрин, с надеждой глядя на Арно. — Я буду рядом. Сейчас и впредь, — Арно уложил Катрин на свой тюфяк, подложил ей свою подушку под голову, лёг рядом и крепко обнял, поцеловав в макушку. — Спи, моя родная… — прошептал тихо Арно на ухо смежившей веки Катрин, погладив её по щеке. Катрин, отдавшись ощущению покоя, защищённости и тепла, крепче сомкнула веки и самым добросовестным образом попыталась уснуть, ближе прильнув к обнимающему её со спины Арно.