Я виноват.

После экзамена на звание чунина Боруто чувствовал себя, мягко говоря, паршиво. Он не находил себе места. На душе кошки скребли. Из головы никак не выходило полное разочарования и обиды лицо Шикадая, когда отец продемонстрировал всем на стадионе, что он жульничал. В тот момент и без того шаткий мирок двенадцатилетнего мальчика разбился в дребезги. Хотелось провалиться под землю, спрыгнуть в обрыв, умереть. Что угодно, лишь бы не видеть, как его лучший друг с каждой секундой всё сильнее разочаровывается в нём. Боруто в тот момент было плевать что о нём думали зрители, что чувствовали его родители, узнав, что их сын жульничал весь экзамен. Он боялся лишь одного – потерять своего лучшего друга. Боялся, что Шикадай его возненавидит. — Сука… — Парень зарылся лицом в подушку, удручённо вздыхая. Голова шла кругом. Стоило Боруто закрыть глаза, как перед ними снова появлялся образ пытающихся сдержать слёзы зелёных глаз самого близкого в его жизни человека. – Какой же я конченный… Парень не мог себя не корить. Он до глубины души ранил Шикадая, от чего сам сейчас страдал. Хоть и когда Боруто вместе с пятью Каге отправился спасать своего отца, Нара дал намёк на то, что он хоть и обижен, но переставать дружить с ним не намерен, Узумаки всё равно было тошно. Хотелось объясниться и засыпать Шикадая сотнями тысяч извинений, но не мог же он вот так просто заявиться к нему домой с бухты-барахты, да? — Или могу… — Секундное желание вскочить, бросив всё, и рвануть в клан Нара разбилось об стену страха, что его даже на порог не пустят. Но и сидеть просто так он больше не мог. – Если не захочет меня видеть, то хотя бы отдам ему извинительный подарок, это явно лучше, чем ничего… Тяжело вздохнув, Боруто встал со своей кровати и начал ходить по комнате в поисках коробки для подарка. Правда, что именно дарить парень ещё не придумал, но идеи у него были. Он недавно купил себе новую игру для приставки, но так и не успел открыть, а ещё ему попались супер редкие карточки из новой коллекции. Нужно было ещё написать записку с извинением на случай, если мальчишкам не удастся поговорить по душам. На самом деле Боруто надеялся именно на этот исход событий. Ему было слишком страшно и стыдно встречаться глазами с Шикадаем после произошедшего, так что записка была спасительным вариантом. В поисках коробки Узумаки ненароком остановился перед зеркалом. Руки блондина были перебинтованы, лицо всё в пластырях. С момента спасения отца прошло всего десять часов. Этого недостаточно, чтобы все раны затянулись, хотя по сравнению с ранениями Каге Боруто почти не пострадал. Ссадины, синяки, потянутая мышца на ноге, да и только. — А вот и коробка! Несколько минут поисков и нужная вещица нашлась на полу за зеркалом в котором парень себя только что рассматривал. Боруто покрутил в руках небольшую картонную коробочку. Это то, что было нужно, туда должны были прекрасно поместиться и коллекционные редкие карточки, и диск с новой видеоигрой. На лице Узумаки впервые после возвращения появилась улыбка. Парень подбежал к шкафу и достал оттуда альбом для хранения карточек. Боруто взял оттуда самые редкие, даже те, которые были у него всего в единственном экземпляре. Сейчас для него это не больше, чем блестящие картонки с нарисованными на них людьми. Он вообще был готовым подарить Шикадаю всю свою коллекцию, но знал, что Нара лишь назовёт его идиотом и даже не посмотрит в сторону альбома. Так что приходилось выбирать с умом, пытаясь вспомнить какие карточки у друга уже были, а каких нет. Следом в коробку лёг диск с новой видеоигрой в красивой упаковке. — Хватит или ещё что-нибудь положить?.. – Боруто задумался, но в итоге решил, что этого хватит. Зная характер Шикадая, от большого количества дорогих подарков он просто откажется. Дело осталось за малым. Нужно написать записку и можно отправляться к Шикадаю. С этим стоило поспешить. Боруто не хотел оттягивать момент извинения, чем больше проходит времени – тем хуже. Тем труднее будет смотреть в глаза лучшему другу, тем тяжелее будет тишина, тем силнее от страха будет биться сердце. Парень плюхнулся за стол, взял лист бумаги и начал писать. Ручка, словно птица, летала над белым полотном оставляя на нём чёрные, местами неровные иероглифы. Боруто торопился, почти не думал над тем, что он пишет и как это будет выглядеть со стороны. Он просто излагал на бумаге всё то, что сейчас его тревожило. Узумаки не хотел ничего скрывать от Шикадая, уж лучше он потом услышит смех и колкие шутки в свой адрес, чем будет чувствовать напряжение и недосказанность между собой и Нарой. Через несколько минут письмо легло поверх стопки редких карточек и упаковки с видеоигрой в коробку. Осталось немного украсить и можно бежать. Стащив у младшей сестры какую-то жёлтую ленточку, Боруто перевязал ей коробку и рванул на улицу накидывая на ходу толстовку на плечи. Добираться было не близко, на электричку бежать не вариант, из-за разрушений в Конохе во время нападения Ооцуцуки железнодорожные пути перекрыли и до сих пор не открыли. На улице было на удивление полно людей. Боруто прорывался сквозь толпу нескончаемых, куда-то спешащих жителей. Это было невозможно. Узумаки остановился посреди толпы. Если продолжит бежать против потока людей, потеряет слишком много времени, нужен другой путь. Над деревней начали сгущаться тучи. Поднимался ветер. Кажется, скоро начнётся дождь, что совершенно не играло на руку Боруто. Будет очень плохо, если коробка с подарками намокнет, а содержимое испортится. Несколькими прыжками парень забрался на крышу одного из домов. Всё же быть ниндзя хорошо. — Нужно поторопиться, пока дождь не начался. Нацепив на голову капюшон от толстовки, парень рванул вперёд, прыгая с одной крыши на другую. Начинал накрапывать дождик. Под ногами гремел намокающий шифер, служивший покрытием крыш у старых домов Конохи. Боруто ловко перепрыгивал кабеля и антенны. Тучи всё сильнее сгущались над деревней, а дождь медленно, но верно усиливался. В ушах звенело, кровь закипала. Его тело до сих пор не пришло в норму после сражения с Ооцуцуки. Боруто так и не удалось уснуть с момента возвращения домой, но как же ему было сейчас плевать на это всё. В его голове сейчас проигрывались сотни возможных вариантов развитий его с Шикадаем диалога. И каждый из них его пугал не на шутку. Как же он боялся. До дрожи в коленях. Возможно, блондин себя всего лишь накручивает и всё пройдёт гладко, но это не изменит того факта, что он ранил своего лучшего друга прямо в сердце. Достаточно всего одного раза, чтобы уничтожить всё, и нужны будут миллионы попыток всё восстановить. Именно этого Боруто боялся. Боялся, что из-за одного тупого, необдуманного и сделанного на эмоциях поступка он мог потерять всё, что ему дорого. Боруто смотрел только вперёд. Не обращая внимания ни на что вокруг. Один неровный шаг, и нога проезжает вперёд по мокрой крыше одного из домов. Узумаки падает в лужу, споткнувшись следом об телевизионный кабель. Брызги летят во все стороны. Он даже не успел подставить руки чтобы смягчить падение. Подбородок будет болеть ещё долго, но хотя бы нос цел. — Блять, коробка! – Не обращая внимания на новополученные травмы, Боруто вскочил, нервно оглядывая крышу. Во время падения коробка вылетела из его рук. Как же он надеялся, что она не упала с крыши. Но всё обошлось, коробка улетела на пару метров вперёд, приземлившись в лужу. Это тоже было не очень хорошо, но явно лучше, чем полёт с десяти метров вниз. Боруто перепрыгнул кабель, об который споткнулся и подбежал к коробке хватая её в руки. – Так, ну, вроде целая... Покрутив картонку в руках и убедившись, что содержимое цело, Узумаки рванул вперёд. Прыгать по крышам желания больше не было. Ноги скользили, отчего бегать на верху становилось опасно. Да и до дома Шикадая оставалось всего ничего, так что можно было больше не срезать путь. Спрыгнув вниз и обрызгав всех рядом идущих людей, Боруто продолжил свой путь. Парень бежал вперёд, не замечая ничего вокруг. Ни недовольных людей, которые смотрели на блондина как на умалишённого, ни состояния собственного организма. Боруто не заметил, что он разбил себе колено, не заметил, что после того, как он проехался подбородком по крыше, он кровоточил. Что промок до нитки. Некоторые пластыри на лице из-за дождя отклеились, бинты на руках размотались. Но Боруто было на это глубоко плевать. Сейчас у него был путь и не было препятствий. Впереди показался знакомый и до боли родной дом. За ним виднелся небольшой лесок, принадлежавший клану Нара. В этом месте Боруто бывал почти так же часто, как и в своём собственном доме. А сколько он времени провёл в Наровском лесу, играя вместе с Шикадаем в догонялки, лазая по деревьям и разглядывая живших там оленей. Боруто нервно выдохнул. Изо рта вылетел клубок пара. Из-за дождя на улице похолодало, разгорячённый бегом парень этого не заметил. Время шло, а смелости постучать в дверь не находилось. А если ему откроет тётя Темари? Да она же его на месте убьёт. Парень был уверен, она была на него зла не меньше, чем её сын. Своим поступком он разочаровал всех и от этого становилось ещё хуже. — Соберись, тряпка! – Отвесив самому себе несколько крепких пощёчин, Боруто стремительно, на трясущихся ногах направился вперёд, открывая калитку и заходя на территорию поместья клана Нара. – Ты Узумаки или кто, кашу заварил, её сам и разгребай… – Пытался как-то сам себя взбодрить парень. Дрожащая рука застыла в нескольких сантиметрах от деревянной двери. Сердце заходилось бешенной птицей. На лбу скопились капельки пота. Было страшно. Боруто боялся того, что произойдёт после того, как он постучит в дверь. Сколько бы всевозможных вариантов развитий события парень не прокручивал у себя в голове, итог всё равно оставался неизвестным, оттого сильнее пугал. Нервно вздохнув, Боруто наконец-то смог найти в себе силы и постучал в дверь. Ответом ему была тишина. От нарастающего напряжения становилось плохо. Сердце с каждой секундой начинало биться всё сильнее. От переживаний разболелась голова, а дышать становилось всё труднее. Боруто постучал в дверь ещё раз. Ровно три стука. Может быть, из-за шума дождя его никто не услышал? Или может был громко включен телевизор? В окно заглянуть у парня не хватало сейчас духа. Так было страшно пересечься взглядом с Шикадаем. Боруто в последний раз постучал в дверь. Кажется, дома никого не было, либо никто не хотел ему открывать. Узумаки развернулся и медленно зашагал к калитке. Тяжело вздохнув, парень посильнее натянул на голову капюшон. Тело начинало остывать. Наконец-то начал чувствоваться холод. Боруто опустил взгляд на ноги. Обувь мокрая насквозь, штаны тоже. Толстовку он испачкал, когда в лужу грохнулся. Только сейчас парень заметил разбитую и кровоточащую коленку. — Блять, да что ж за день то… – Боруто наклонился, пытаясь стереть с бордовой коленки грязь рукавом толстовки. Рана неприятно щипала и болела. Парень поморщился. Болеть будет ещё долго, обязательно останется шрам. Но обиднее было всего за толстовку, хотя мама, наверное, сможет вернуть её в прежний вид. Парень устало вздохнул и посмотрел на уже мокрую коробку с жёлтым бантиком, которую он сжимал в руке. – Кажется, я слишком много сегодня вздыхаю… – Покрутив коробку в руках он засунул её в карман толстовки. — Боруто, ты? Блондин вздрогнул услышав знакомый голос. Без всяких сомнений, этот голос принадлежал мисс Ёшино – бабушке Шикадая. По спине Боруто пробежал табун мурашек. Так всё-таки кто-то в доме был. Парень не знал, радоваться ему или нет. С одной стороны, у него снова появилась возможность увидеться с Шикадаем и попросить у него прощения, а с другой он боялся реакции остальной семьи Нара. — Боруто, у тебя всё хорошо? Ты чего тут стоишь под дождём мокнешь? Забегай давай, заболеешь же! – Пожилая женщина звучала взволнованно и искренне переживала за друга внука. Этот несносный мальчишка рос у неё на глазах, она знала его с самых пелёнок, так почему же он сейчас молча стоит к ней спиной и еле заметно трясётся? – Боруто, тебе плохо?.. — Ёшино-сан, здравствуйте! А, Шикадай дома?.. – Голос Узумаки предательски дрожал. Ему не хватало духу повернуться лицом к пожилой даме, которую в детстве называл бабулей. Может быть, она не знает о его поступке на экзамене? Да, наверное, именно так, иначе бы она о нём так не заботилась. Если он сейчас к ней повернётся, то она увидит разбитую коленку и точно загонит его внутрь чтобы обработать рану, а потом обязательно позвонит его маме. — А, да, но ты заходи давай, ты видишь какой ливень на улице, да ты ж мокрый весь! — Можете его позвать пожалуйста?.. — Заходить внутрь ты не собираешься, да? – Женщина недовольно вздохнула. Такой же упрямый, как и его отец. – Сейчас позову, но я была бы очень благодарна если бы ты зашёл внутрь и погрелся. Я пирог испекла. Послышался скрип тапочек. Мисс Ёшино ушла. Боруто наконец-то выдохнул. Возможно, всё не так уж плохо, и он вправду себя просто накручивает. Может даже разговор с Шикадаем пройдёт спокойно, и они в итоге помирятся. Боруто определённо вернёт всё на свои места и заживёт своей обычной жизнью, которой он жил до экзамена. Он снова буде гулять с друзьями, тренироваться с братцем Кономару, кататься с Шикадаем на крыше электрички и уплетать за обе щеки бургеры, запивая всё газировкой. Появился маленький, крохотный огонёк надежды. Парень еле заметно улыбнулся, на сердце стало чуточку спокойнее. — Явился-таки. – Вся та появившаяся минутой ранее надежда и спокойствие разбились об прозвучавший сзади недовольный голос. Кажется, о тёплом приёме можно даже не думать. Сердце снова бешено забилось. В голову вернулись пугающие мысли, которые Боруто пытался прогнать с самого возвращения домой. – Я надеюсь ты приготовил убедительные оправдания, потому что я… – Шикадай замолк, стоило Боруто развернуться к нему лицом и улыбнувшись, сказать дрожащим от боли голосом: «привет». У Шикадая внутри что-то оборвалось и разбилось на тысячу осколков. Ему было до жути обидно и неприятно, когда он узнал, что в их матче Боруто жульничал. Хотелось прямо там размазать эту блондинистую рожу по стенке. В тот момент ему показалось, что ему в спину, сквозь рёбра, целясь в самое сердце, вонзили нож. Никогда в своей жизни ему не было ещё так больно. И вот сейчас ему тоже стало больно. Прямо как вчера. Даже больнее. Стоило увидеть лицо лучшего друга, как сердце неприятно защемило. Шикадай был готов увидеть знакомую лисью морду, был готов выслушать все возможные оправдания, хоть он и сам уже догадывался почему Боруто сжульничал во время экзамена, но он не был готов увидеть своего друга таким пустым и побитым. Разбитые и кровоточащие подбородок с коленом, перебинтованные руки и заклеенное пластырями лицо. Мешки под глазами и пустые, словно стеклянные, голубые глаза. — Я тут это... – Боруто смотрел вниз. Всё-таки ему не хватило духу посмотреть в глаза другу. Парень нервно сглотнул стараясь сохранять на лице улыбку. В небе засияла молния за которой моментально последовал гром. Отвлёкшийся на погоду Шикадай не заметил, как Боруто вытащил из кармана небольшую коробку, обвязанную жёлтой лентой, и протянул её вперёд. – Я идиот, и я виноват. Прости. Пожалуйста… От дрожащего голоса друга Шикадаю стало плохо. Из-за дождя он не мог понять, плачет Боруто или нет. Сейчас перед ним словно стоял промокший, избитый и провинившийся котёнок. Так хотелось сорваться с места и обнять его, успокоить, сказать, что всё хорошо, но Шикадай не просто так переступить свою гордость. Он должен был хоть немного показать, что обижен. Хоть капельку, дольше он не протянет. Просто не сможет дольше смотреть на Боруто в таком состоянии. — Думаешь, что сможешь выклянчивать у меня прощение каким-то подарком? Серьёзно? – Шикадай сложил руки на груди и изобразив настолько недовольное, насколько он сейчас мог лицо, отвернулся от Боруто. — Нет. – Словно очередной гром прозвучал пустой, безэмоциональный голос Узумаки. Он так и не поднял глаз на друга. Рука с подарком трясясь опустилась вниз. – Не смогу. Разговор зашёл в тупик. Шикадай не знал, как реагировать. Боруто страдал не меньше его самого, и это было видно невооружённым взглядом. Нара тяжело вздохнул. Кажется, было пора заканчивать весь этот спектакль. На улице становилось холоднее, дождь не прекращал идти, а лишь усиливался. По спине пробежали мурашки и Шикадай поёжился, он стоял на пороге в одной футболке и шортах, и начинал уже замерзать. Он посмотрел на Боруто. Блондин стоял весь промокший до нитки, не шелохнувшись, крепко сжимая уже размокшую коробку. Нара вздохнул. Надо затащить этого придурка в дом и отогреть, и обязательно обработать раны, а то на него смотреть больно. — Прости… — Сквозь шум дождя трясущийся голос Боруто было не слышно, так же, как и не было видно его слёз. – Я идиот, я не должен был… — Руки тряслись. Говорить было трудно. Поперёк горла встал противный, болезненный ком от которого никак не удавалось избавиться. Какое же он ничтожество. На него возлагали такие надежды, а он провалился и лишь навредил всем. – Просто папа там, а я… Я не мог проиграть… — Боруто хотелось провалиться под землю, расщепиться на атомы, исчезнуть. Деревне будет лучше без него. — Если бы не я, то тогда ты стал бы чунинон, а родителям не пришлось бы терпеть весь этот позор… Прости, я отвратителен… я не должен был – Боруто начинало трясти. Он еле мог произносить слова в слух. Парень задыхался от своих собственных слёз. Даже в такой момент ему не хватало смелости взглянуть другу в глаза, он мог лишь мог рассматривать своё мутное отражение в грязной луже, в которой стоял. – Прости, Шикадай… — Заткнись. Боруто почувствовал, как его нос уткнулся в чужое ещё пока сухое плечо. Как тёплые руки стоящего напротив него человека обняли его промокшее до нитки тело. Шикадай больше не смог смотреть на то, как его лучший друг, будучи раненым, унижается перед ним уже несколько минут, стоя под холодным проливным дождём. Им двоим было больно. Они оба неосознанно ранили друг друга, и оба теперь из-за этого страдают. — Шика... – Только сейчас, стоя к Боруто вплотную Шикадай услышал, как голос Узумаки дрожал. Тело блондина тряслось, как осиновый лист. У Нары сердце заболело от этой картины. Хотелось дать самому себе подзатыльник за то, что вместо того, чтобы переступить через свою гордость и запустить друга в дом, поговорить с ним в приятной обстановке, он решил разыграть весь этот спектакль, лишь чтобы показать Узумаки насколько тот его ранил. Дождь лил всё сильнее. Шикадай крепче обнял друга, сжимая в кулаках насквозь его мокрую толстовку. Когда к нему в комнату зашла бабушка и сказала, что на улице под проливным дождём его ждал Боруто, парень подлетел со своей кровати, откинув контролер от приставки в сторону, даже не сохранив игру, и вылетел из комнаты. Нара даже не успел собрать волосы в хвост, только надеть на ходу тапочки. Сердце так бешено стучало. Так хотелось вновь увидеть того самого человека, из-за которого он не смог уснуть этой ночью. Так хотелось верить, что этот идиот в порядке и вернулся здоровым. Да, Боруто сделал ему больно, да, он на него обиделся, да, он хотел убить этого придурка за его тупейший поступок, но как же он переживал за этого чёртового Узумаки. Шикадаю было страшно отпускать своего друга на поле сражения с непонятными белыми инопланетянами, которые даже смогли победить и похитить седьмого Хокаге. Даже несмотря на то, что с парнишкой шли оставшиеся пять Каге и отец Сарады, Наре всё ещё было не по себе. Когда в портале растворились такие родные, словно солнце, жёлтые волосы и небесно-голубые блестящие глаза, внутри что-то исчезло. Всё тепло и жизнь тела словно ушли вместе с Боруто в портал. Только по возвращении домой, когда Шикадай остыл и остался со своими мыслями один на один в своей комнате, он понял, что вообще произошло. Это всё из-за того идиота Катасуке. Если бы этот безмозглый свин не втюхал Боруто этот непонятный читерный гаджет, то всё было бы нормально. Шикадай слишком хорошо знал своего своего друга, он бы никогда в здравом уме так не поступил. Этот жалкий учёнишка точно надавил на больную точку парня. Не то чтобы это было сложно. — Прости, я правда… — Я же сказал, заткнись! Боже, какая же от тебя морока! – Эмоции настолько переполнили Шикадая, что он не выдержал и закричал. Парень схватил Боруто за плечи и слегка оттолкнул его. – Ну чё ты разревелся-то? Даже Хима так себя не ведёт! – Нара пытался сохранять холоднокровие и держать лицо камнем, но получалось плохо. Смотреть на эти краснеющие, опухшие от слёз голубые глаза без жалости было нельзя. А этот разбитый подбородок и ссадины на щеках, хотелось этого недоумка в больницу отвезти. Шикадай злился на Боруто и самого себя. Ещё и волосы мокрые к лицу липли. Надо было всё-таки собрать их в хвост, прежде чем под дождь лезть. – Да соберись ты, чего разревелся? — Прости… — Изо рта Боруто вылетел клубок пара. Парень виновато потупил взгляд. Шикадай прав, чего это он разревелся как дитё малое. Ему ведь уже двенадцать лет, в этом возрасте их отцы уже были участниками войны считай и не боялись смотреть в лицо смерти. А он разревелся, стыдоба, да и только. – Ты прав, я та ещё морока, ещё и позорище семьи, хех… — С губ слетел нервный смешок. Да, он самое настоящее позорище. Теперь отец точно перестанет с ним видеться. Зачем ему сын, который опозорил его на глазах пяти Каге и жителей разных деревень? Сквозь шум дождя послышался громкий шлепок. Не устояв на ногах Боруто рухнул на мокрую дорожку. Раненая на крыше нога дала о себе знать. Трясущейся рукой он еле коснулся моментально покрасневшей щеки. Парень поднял взгляд на только что влепившего ему леща Шикадая. Обычно добрые зелёные глаза друга сейчас горели адским пламенем. Кажется, он был готов разорвать Узумаки на кусочки прям здесь и сейчас. — Да ты что несёшь вообще, с ума совсем сошёл? – Шикадай сорвался на крик. Потеряв самообладание, он схватил Боруто за грудки и со всей дури тряханул. – Хватит чушь нести, дебил херов! Ты извиняться пришёл или себя чморить? – Ох, как же он ненавидел этого Боруто. Гнобящего себя, не ценящего свою жизнь и желающего поскорее исчезнуть с этого света, чтобы перестать быть бельмом на глазу у окружающих сынка Хокаге. Шикадай снова замахнулся и ударил Узумаки в нос. Блондин лишь схватил Нару за руку, которой он держал его за ворот толстовки. – Да, ты проебался, очень сильно проебался, но это не повод так себя вести! Или боишься разгневать своего ненаглядного папашу, которого видишь дай бог раз в месяц? Приди в себя, идиот! – Шикадаю не нужен был сынуля Хокаге. Ему не нужен был рвущий свою пятую точку ради наилучшего балла во всём классе заучка, ему не нужен был терпящий все колкости в свой адрес мальчишка, ведь он сын Хокаге, а сын Хокаге не должен вмешиваться в неприятности. Шикадаю нужен был Боруто. Боруто, который с шилом в заднице, который вечно шутит и уплетает за обе щеки бургеры, который хочет прожить жизнь на полную, ни о чём не сожалея. – Хватит реветь и приди в... Шикадай не успел договорить. Его затылок только что поцеловался с каменной плитой дорожки. Парень зажмурился и тихо зашипел от внезапной боли. Это явно было не то, чего он ждал. Атака была слишком неожиданной. Шикадай чувствовал, как чужие руки упёрлись в его плечи и вжимали в пол. Боруто не стоило больших усилий оттолкнуть Нару и повалить его. Парень по всем параметрам проигрывал блондину в силе и во всём, что было с ней связано. Узумаки был физически лучше Шикадая. Он был быстрее, выносливее, сильнее и чакры у него было больше. — Да я и пришёл извиняться, даже этот сраный подарок тебе подготовил, а ты только нос воротил! – Голос Боруто осип, от чего его крик казался ещё более душераздирающим. Зелёные глаза мимолётно взглянули на валяющийся неподалёку в луже уже давно размякшую и покосившуюся коробку. У Шикадая словно живот скрутило, стало так тошно. А ведь он прав. Переступи он тогда через свою гордость и нормально поговори с другом, они бы не оказались в этой ситуации. – Да ты хоть знаешь, как страшно мне было сюда идти, а? Ты хоть представляешь, как я боялся, что ты больше никогда в жизни меня видеть не захочешь. – На лицо Шикадая капали большие солёные капли. Парень не понимал, так небо плачет или же это всё-таки Боруто. Горящее ещё секунду назад пламя обиды и злобы потухло. Как же они до этого докатились? Два идиота. – Я до последнего не хотел использовать ту хуйню в нашем матче, но я… — Голос в конце предательски задрожал. Боруто пытался успокоиться, но никак не получалось. Воздух в лёгких заканчивался. – Да кого я обманываю, я просто жалкий трус, который боялся опозориться перед отцом и не оправдать его ожиданий… — На лице появилась нервная улыбка. Голубые, опустевшие от отчаяния глаза забегали по сторонам. Блондин пытался смотреть куда угодно лишь бы не в лицо другу. Ну вот и всё. Кажется, каждая из сторон высказала свои претензии друг другу. Говорить больше не о чём, значит пора расходиться. Боруто нервно вздохнул, убирая руки с плеч Шикадая, тем самым давая ему наконец возможность шевелиться. Внутри было пусто. Лёгкие болели от холодного воздуха и криков. Глаза покраснели от лопнувших сосудов и неприятно щипали от бесконечных слёз. Тело трусило от холода. Мокрые волосы неприятно липли к лицу. Если он в таком виде заявится домой, то мама явно рада не будет, надо придумать какую-нибудь отмазку, иначе могут быть проблемы. Боруто попытался встать, но чужая рука легла к нему на шею. Одним рывком Шикадай прижал к себе блондина и крепко его обнял. Узумаки не сопротивлялся. У него перехватило дыхание, мир словно замер. По коже пробежал табун мурашек от ощущения чужого раскалённого дыхания на шее. Два сердца забили синхронную чечётку, подстроившись под ритм друг друга. Глаза снова начали наполняться крупными каплями слёз. На душе стало так тепло и комфортно, словно он снова оказался дома, когда он ещё был маленьким, когда ещё не стал Хокаге, когда он радостно резвился и бегал вместе с Шикадаем по лесу, принадлежавшему его клану. — Всё-таки ты идиот. Самый настоящий, но это не повод убиваться и вести себя так… — Вся хладнокровность, которую Шикадай пытался до последнего сохранять, только что разбилась вдребезги. Рука неосознанно опустилась на чужую макушку, зарываясь в мокрые цвета соломы волосы. – Это же не помешало стать твоему отцу Хокаге. Вот он сидит на жопе ровно и даже не подозревает, что ты сейчас валяешься со мной в обнимку в луже… - Конечности начали коченеть от долгого нахождения в холодной луже под проливным дождём. Шикадай тяжело вздохнул. До чего же абсурдной была вся эта ситуация. – Идиотом быть не очень, но в разы хуже быть ребёнком идиота, к сожалению родителей мы не выбираем. Ты безусловно виноват в том, что сжульничал, но ведь ты это сделал не просто так, да?.. – Над ухом послышались тихие всхлипы, а на шею упали крохотные, по сравнению с дождевыми, капли. — Шика, я… — Всё уже, закрыли тему. Если я из-за тебя заболею, убью нахер… — После очередного всхлипа Боруто вырвался из хватки и подскочил на ноги. От неожиданности Шикадай только мог непонимающе захлопать глазами. Он же не перегнул палку, да? Всё хорошо? Боруто трясущимися руками вытирал льющиеся ручьём слёзы и сопли. Как же он был счастлив, что они смогли высказаться друг другу и исчерпали все недопонимания. Парню очень хотелось верить в то, что после этого всё вернётся на свои места и останется так до конца времён. Наконец утерев лицо, Боруто ярко заулыбался. Вся печаль прошла, снова осев где-то далеко на дне души, чтобы вновь появиться, когда станет плохо. Узумаки, слегка наклонившись,протянул другу руку. — Тогда вставай быстрей, не хочу получить нагоняй от твоей мамы или бабули Ё*! – Услышав тихий, хриплый, но такой родной голос, Шикадай не мог не улыбнуться. — Кому от чьей мамы ещё попадёт, а? Раздался хлопок. Парни ударили друг друга по рукам, Боруто помог другу встать. После поднятия Шикадай заворчал, громко хрустнув спиной. Всё-таки Узумаки нехило приложил его о каменную тропинку, голова с позвоночником болели сильно. — Тебе бы на диету сесть что ли, ты меня почти раздавил… — Слова Нары вызвали у Боруто хоть и тихий, но неподдельный смех, а он в свою очередь вызывал у Шикадая улыбку. — Хей, я сейчас обижусь! – Блондин закатил глаза и шутливо стукнул кулаком друга в плечо. Оба громко засмеялись. Долго правда это не продлилось, потому что Боруто начал хрипеть и кашлять, видимо он всё-таки простыл. Всё это вызывало лишь ещё больший смех. Наконец-то они оба снова стояли вместе и улыбались. В жизни порой наступают чёрные полосы, но на смену им обязательно придут белые. Даже если кажется, что темнота преследует тебя вечность, то стоит лишь оглянуться вокруг и понять, что проблески света на самом деле были, просто ты сконцентрировался лишь на плохом и перестал замечать хорошее. Да, обязательно, и Боруто в этом сегодня убедился. Несмотря на то, что недавно ему казалось, что своим глупым поступком он разрушил всю свою жизнь и ранил своих близких, сейчас всё было хорошо. Он с отцом вернулись домой в целости и сохранности к маме с сестрой. С Шикадаем он только что помирился и сейчас истерично смеялся от своей же тупости и узколобости. Кажется, что у будущего ещё оставались шансы быть светлым. По крайней мере пока, ничего не предвещало беды. — Молодые люди, вы сколько там стоять собираетесь, даже дождь уже кончился! Вы ж мокрые все до нитки! – Сзади послышался недовольный голос Ёшино. Пожилая женщина стояла в дверном проходе, скрестив руки на груди и смерив внуков* казнящим взглядом. Парни переглянулись. Кажется их мысли совпадали. Сейчас их убьют самым кровожадным способом, но почему-то было не страшно. На их лицах всё ещё красовались улыбки, а глаза блестели так, словно произошло какое-то чудо, которое им удалось лицезреть. Шикадай с Боруто одновременно сорвались с места и забежали в дом. Не хотелось больше испытывать нервы бабушки. — Куда в мокром по полу! — Простите! – Парни снова громко засмеялись, на что Ёшино могла лишь недовольно бурчать. — Мы всё уберём за собой, честно, не переживайте. – Боруто повернулся к женщине и лучезарно улыбнулся. Ёшино охнула прикрыв рот рукой. — Господи, Боруто, что с тобой? Вы что, дрались? — Если бы мы дрались, то я вряд ли был бы сейчас целым. – Закатил глаза Шикадай, за что получил подзатыльник. – Хей, за что?.. — Не переживайте, я по пути к вам упал просто… — Блондин виновато почесал затылок, не переставая улыбаться. — Ох, детки, какая же вы ходячая морока…