Бай Чжу вздохнул.
Малютка Эмбер из последних сил ждала отца, но не получилось. Сон свалил ее прямо на диване, и Чжу, смотря на дочь, качает головой. Девочка обнимает подушку-павлина, положив ногу на игрушку, а руки же раскинув в стороны. Бай Чжу тихо фотографирует ее, отправляя фото мужу.
«Она спит как ты.»
Присев рядом на пол, Чжу ласково касается головы дочери и чмокает в лоб. Внешне Эмбер больше напоминает его, Чжу — золотистые миндалевидные глазки, чуть плосковатый носик и пухлые губы, пока что похожие на бантик. Малышка взяла от папы внешность, в то время как повадки каким-то мистическим образом точь-в-точь повторяют отцовские: она спит как Кайа, предпочитает ту же еду, те же цвета и даже те же вещи. Кайе нравятся павлины, и пусть специально они не покупали малютке игрушки с павлинами, Эмбер сама ищет птичьи штуки в магазине. В их доме даже можно найти сине-зеленое боа —
«папа, у павина хвост чикчик!»
Выдвинув нижнюю часть дивана, дополнительное спальное место, Бай Чжу разложил подушки и плед. Ему показалось кощунством, уносить малышку в комнату. Эмбер будет рада видеть отца, так что Кайе следует с этим разобраться.
Вскоре он и вернулся. Время уже подходило к полуночи, сам Бай Чжу клевал носом. Листая каталог магазина с детской одеждой, мужчина зевает и ойкает, чувствуя холодные руки на шее.
— Бу, — Кайа хихикает, чмокает его в висок. — Не стоит ждать меня, — мужчина крепко обнимает мужа со спины. — Как наша Фасолинка?
— Спит, — Чжу запрокинул голову назад. — Она ждала тебя до последнего, но уснула.
— Моя крошечка, — Кайа улыбается. — Идите спать, я…
— Я уже приготовил ужин, — Чжу отстранился и, потянувшись, поднялся из-за стола. — Раздевайся, в душ и немного покушай. У тебя так много работы в последнее время, — погладив мужчину по щеке, Чжу ласково поцеловал его в губы.
Пару раз Кайа даже ночевал на работе — Чжу волновался, но не мог позволить себе выражать свои чувства, ведь Эмбер плохо переносит настолько долгую разлуку. Девочка привязана к родителям, и по началу Бай Чжу сильно переживал по этому поводу, но миссис Ливингстон пояснила, что для крошек-альф это вполне нормально, и с возрастом это пройдет.
— Ты много работаешь для нас, позволь заботиться, — Чжу чмокает мужа в нос, видя, каким счастливым Кайа становится. Он кладет ладонь на правую щеку, поглаживает большим пальцем скулу и едва задевая края повязки. Чжу уже настолько привык к такому недугу мужа, что уже и не замечает. — Давай, все, иди-иди скорее, иначе наша Фасолинка не позволит тебе поужинать.
Прозвище для малышки было странным, и появилось в самый же первый день ее жизни. Кайа продолжал называть крошку «фасолинкой», так как она и правда имела в младенчестве ну уж большое сходство, от мужа это перенял Чжу и остальные. Остальные: чета Ливингстон давно стала «бабушкой и дедушкой», Чжун Ли, навещавший их лично все чаще, стал «дядей Лили» и совсем не расстраивался. Два года жизни малышки Эмбер сплотили взрослых.
Пока Кайа принимал душ, Бай Чжу заваривал травяной чай. Роль домохозяина… все еще казалась ему тяжелой. Когда гормоны спали, когда второй пол еще меньше стал тревожить сознание, Бай Чжу все чаще думает — он лишился работы, родив малышку. Кайа работает наизнос, дабы они имели двухэтажный домик, с каким никаким задним двориком, автомобиль и покупки, не всегда имеющие смысл. Чжу столкнулся с некой изоляцией, ведь Эмбер не была проблемным ребенком, но она все еще маленькая, у нее все еще кризис, у нее непонятное настроение, она все чаще изучает пространство вокруг себя в самом плохом смысле этого слова. Чжу терпелив. Стоило ли это… того?
Недавно мужчина обсуждал свои чувства с миссис Ливингстон. Женщина не осудила его, как-то понимающе погладила по плечу и призналась —
знаешь, я тоже так думала. Ребенок отбирает так много, и возвращает постепенно — так постепенно и так чертовски медленно, что это все кажется рутинным безумием. Поняв, что его чувства совсем не странные и это частое явление с первенцем, Чжу стало легче делать свои обычные дела, что раньше казались неподъемными. Кайа видел его беспокойство, они пытались поговорить, но у Эмбер тогда резались зубы, она была невероятно капризной и вечно уставшей, плохо спала и плохо ела, Бай Чжу спал все меньше, перебежками, Кайа выбивал отгулы, но за пару лишних выходных разве много успеть? Бабушка и дедушка помогали по дому, но Эмбер так сильно нуждалась в папе, что в какой-то момент у Чжу началось резкое отторжение, раздражение. Он боялся навредить Эмбер, чей голосок раздражал будто пенопласт по стеклу. Когда эра зубов прошла, момент передышки притупил противоречивые чувства — о боже, они смогли поспать больше четырех часов. Они смогли нормально поесть, Чжу наконец-то смог побыть с мужем наедине. Но случилось иное — Кайа стал больше работать. Оставался на дежурство, заменял то одного работника, то другого. Да, платили щедро — они закончили делать детскую быстрее, чем планировали, поменяли некоторую мебель и технику. Позволяли себе заказывать готовую еду, дабы как-то сократить время хоть на одну бытовую обязанность у Чжу, однако… однако Кайи не хватало.
— Пока Фасолинка спит, я хочу поговорить с тобой, — Кайа поправляет халат, потуже затягивая пояс. Он садится за стол, берется за горячий чай. Чжу стаивт перед ним тарелку с салатом, садится рядом и кладет ладонь на бедро.
— Конечно.
— Мне предлагают работу в частной клинике, — Кайа берет Чжу за руку и чуть сжимает. — Я пообещал дать ответ через четыре дня, и… и хочу услышать твое мнение. Клиника открывается через месяц, в сорока минутах езды от нас. Зарплата меньше где-то на сто восемь тысяч, от годичного заработка, и…
Чжу склонил голову к плечу. Прижав руку мужа к своей щеке, он прикрывает глаза и чмокает в ладонь.
— Какой там график?
— Стабильно обычный, пять-два, девять-шесть. — Альберих поджал губы. — Меня смущают… еще и командировки, но судя по отзывам в сети от работников, они редкие и в основном для молодых специалистов.
— Вот как? — Чжу вздохнул. — Знаешь, дорогой, я хочу тебе кое-что сказать.
Кайа чуть крепче сжал его ладонь. Краем глаза Чжу взглянул на сопящую на диване Фасолинку.
— Я очень благодарен тебе за то, что у нас есть столько всего, но… Тебе не нужно зашиваться на работе. — Чжу мягко кладет ладони на щеки мужа. Кайа редко говорил о своей семье подробно, но у Чжу есть причины думать, что там не все было хорошо в деньгах. Иначе стал бы Кайа так отчаянно работать, рвать за каждую копейку? — За эти года у нас скопилась хорошая подушка безопасности, тебе не нужно так гнаться за чем-то. Я не прошу тебя остановиться, но пожалуйста, выдохни. Ты достаточно зарабатываешь, чтобы мы хорошо жили, а не сводили концы с концами. — прильнув ближе, Чжу кладет голову супруга себе на плечо. — Прими предложение о работе, заработок более, чем хороший, и бедствовать мы не будем, верно?
Кайа обнял Чжу, прикрыв глаза. Его муж пахнет едва-едва заметно — сливочно, будто пропаренные сливки с топленым маслом, с примесью каких-то сладких цветов. Запах нежный, обволакивающий и успокаивающий. Чжун как-то спрашивал у него — зачем Кайа так трудится? Точнее, почему его труд выглядит как остервенелое желание заработать? Тогда они потягивали пива после работы, и Кайа, немного помявшись, все же рассказал другу о своих желаниях. Ему хочется, чтобы его дочь не нуждалась ни в чем, чтобы его муж не нуждался ни в чем, чтобы их дом был уютен, с горячей водой и светом, хорошим ремонтном, техникой, что не сгорит через год-два. В его семье достаток был средним, но количество кредитных карт было запредельным и денежный вопрос вставал особенно остро, пока родители не развелись, потом через почти три года сошлись снова. Чжун верно подметил, что Кайю что-то надломило в этот момент. Он был ребенком, мальчиком-подростком, над которым и без этого подтрунивали.
Он просто не хочет, чтобы его малышка испытывала что-то такое.
— Я просто думаю о том, что этого всегда недостаточно. Ха-ха, наверное, это прозвучит глупо, но я вижу, как коллеги ухаживают за своими семьями. Меняют автомобили, дома, возят детей в частные сады и школы, не говоря уже о няне.
Чжу целует мужчину в висок.
— Няня звучит замечательно, — Чжу спорить с этим не стал, но прикрыв глаза, продолжил: — и все это звучит замечательно. Но поверь, у нас еще много времени для подобного. Частные заведения это хорошо, но наша Фасолинка будет рада и обычному саду, откуда забирать ее будем мы, верно?
Кайа хмыкнул и потерся носом о плечо Чжу. Чай давно остыл, тарелка с салатом осталась нетронутой, а мужчина давно пересел на колени Альбериха, обнимаясь так крепко, будто они вот-вот достигнут слияния. Несмотря на столько лет рядом, они… они не истинные, и даже не меченные. Отчего-то этот вопрос все еще не был задан, и оба мешкаются.
— Ну все, детка, — Чжу хихикает, чувствуя щекоту: Кайа сопит прямо в шею, трется легкой щетиной на подбородке о кожу. — Одобряй приглашение на работу, и в следующем месяце уедем в «Гёте» на выходные.
Кайа улыбнулся, отстранившись от мужа.
— Да, хорошая идея. Забронируешь номер на вторую субботу?
— Мгм, — Чжу гладит Кайю по плечу. Кайа теплый, вкусно пахнет после душа, его собственные феромоны кажутся еще приглушенными. Чжу скучает по супругу, хоть позже у них и должно быть больше времени. — Вот уж, твой чай совсем остыл.
— Не надо греть, — Кайа покачал головой. — Побудь со мной.
Аппетита не было, но Кайа смог бросить в себя и чашку с чаем, и хоть сколько-то салата. Он долго думал о предложении новой работы, это словно физически тяготило. Но если Бай Чжу говорит, что все в порядке —
и не только Бай Чжу, — это же значит, что все в порядке. Кайе стоит поработать над своей тревожностью.
Пока Чжу убирал посуду в посудомойку, Кайа аккуратно присел у дивана. Эмбер раскинула обе ручки, во одной сжимала крыло игрушечного павлина. Малышка сопела, ее волосы смешно торчали во все стороны. Они решили пока не стричь ребенка в парикмахерской, пока что с этим справлялась миссис Ливингстон — Эмбер приводят в ужас ножницы, что скачут вокруг ее лица.
Поддев темную прядку, что очаровательно закручивалась будто на бигуди, Кайа склонил голову к плечу. Он смотрит на дочь долго, будто старается запомнить ее черты лица. Малышка такая крошка, она так напоминает ему мужа, так напоминает самого себя и эти чувства поглощают трепетным теплом. Кайа так старается для нее, что действительно забыл о ней самой, откладывая и откладывая все дела на потом. Быть может, Эмбер бы и поняла его спустя годы, почему отец так часто не бывал дома, почему так часто приходил поздно и не виделся с ней, однако эти мысли так пугают. Кайа видел, как многие коллеги пропускали праздники своих семей, слышал, как некоторые жалуются на «
пилящих жен, не понимающих ничего», на «
капризных избалованных отпрысков, неблагодарных». Кайа поджимает губы — ему страшнее потерять сотню тысяч от годичной зарплаты или стать таким же?
— Фасолинка, — Кайа наклонился ниже и целует малышку в лоб. Он вздрогнул, когда Эмбер завозилась и закряхтела.
— Папа, — Эмбер открыла сонные глаза, — папа!
Малышка завозилась и, когда Кайа поднял ее на руки, крепко вцепилась в шею. Эмбер всхлипнула, сильно сжала халат на плечах.
— Что такое, милая? — Кайа гладит ее по спине, поправляет спальную футболку. — Папа дома. Моя дорогая, ждала меня изо всех сил, — Альберих воркует, мурлыкает и чувствует, как чертовски был не прав. Он прижимает дочь к себе, поддерживает под попу и чмокает взмокшие щечки. — Прости, папа больше не будет так поздно приходить, хорошо? Папа любит тебя, Фасолинка.
Эмбер шмыгнула носом и, отстранившись, обеими ручками взялась за щеки Кайи и ткнулась своим крошечным носиком-кнопкой в нос мужчины.
— Я тоже люблю папу, — Эмбер снова обняла его, и кажется, будь ее воля — точно бы обняла и ножками!
Кайа поджал губы и приподнял голову — в глазу неприятно щипнуло, а в носу защекотало. Он глянул на Чжу, что тихо хихикал.
— Ты становишься таким беззащитным перед ней, — Чжу подходит ближе и целует Кайю в щеку. — Эмми, папа уложит тебя в кроватку, м?
Девочка широко зевнула и потянула руку к Чжу, похлопав по подбородку. Они обнимаются втроем, Чжу целует малышку в макушку и прикрывает глаза.
— Папа и папочка, — Эмбер сонно улыбается. Малышка клюет носом, оказываясь между родителями. Будучи маленькой альфой, она четче чует запахи и Чжу недавно заметил, что именно феромоны Кайи оказывают на Эмбер больше успокаивающего влияния, в целом она к нему очень тянется. Чжу мог бы и обижаться, где-то в глубине души, но это оказалось отчасти так удобно! По первости Эмбер была относительно спокойной, в первые полгода, и Чжу смог быстрее прийти в себя, пока Кайа заботился о малышке в отпуске. Кайа в принципе был хорошим папой, хотя у обоих мужчин дрожали руки — Эмбер была таким крошечным сверточком! Хоть и без проблем совсем не обошлось.
— Давайте укладываться, — Кайа потерся носом о макушку Эмбер, чмокнув в лоб.
— Да. Все завтра, — Чжу вздохнул. Он… кажется, он устал.
***
Главврач была недовольна решением Кайи, но противиться не стала. Гуннхильдр владела невероятным навыком — делить личное и рабочее. Как работник Кайа ей очень нравился, он хороший терапевт, хорошо выполнял свои задачи, возился с интернами, брал подработки и… он был едва ли не идеальным! И быть может, из-за этого отношения к нему, крайне хорошего, подписать заявление оказалось тяжеловато.
— Так ты тоже?
Кайа хмыкает и удивляется, когда Чжун подает ему баночку с кофе.
— Ага. Та клиника ближе к моему дому, так что я подумал — эй, это неплохой вариант. К тому же, без тебя мне здесь будет крайне тоскливо, — Чжун покачал головой. — Кто еще будет меня кормить?
Иногда Кайа брал с собой бенто — особенно на долгие вечерние смены. Бай Чжу готовил слишком много, с одной стороны, у Кайи просто нет столько времени на обед, а Чжун не отказал даже в такого рода помощи.
— Ты всегда можешь прийти к нам и Чжу накроет для тебя, — Кайа усмехается.
— Это да… в тот раз он не выпустил меня из дома, пока я не поужинал с вами.
— Заглядывай почаще, — Кайа улыбается. — Эмми скучает. Она все спрашивает, когда снова придет дядя Лили и поиграет в лошадку.
Чжун неловко поморщил нос. Он всегда думал, что плохо ладит с детьми, но Эмбер с таким напором шла на контакт, что не покатать малышку на спине было бы кощунством.
— Ну, думаю, теперь у нас совпадут выходные. Мы снова будем работать вместе с комфортным графиком, — Чжун пожал плечами и отпил кофе. Он понимал, что непостоянный образ жизни откровенно непростителен — в свои-то года искать себя? Мужчине кажется, что он все-таки староват, да и Кайа заставляет переоценивать многие свои ориентиры.
Семья… не так плохо, верно?
— В следующем месяце мы планируем рвануть на выходные в «Гёте». Не хочешь с нами?
— …вам нужна няня для Фасолинки?
— Бинго.
***
Чжу не удивился, когда в последний день работы в больнице Кайа задерживался. Во-первых, супруг предупредил об этом, во-вторых — там вполне себе могут быть какие-то дела. На место Кайи уже нашли нового человека и Альберих с кровью и потом стажировал женщину, сегодня — последний день.
На часах — почти семь. Эмбер снова разбросала игрушки по гостиной, играя с лошадкой и пушистым боа. Малышка, судя по возгласам, скачет по яркой пустыни, борется с какими-то плохишами и отбирает конфеты, которые были украдены. Маленькая мисс Гуд обмотала шею боа, лошадка покачивалась из стороны в сторону, и Чжу загляделся на дочь. Она была такой милой, ей-Богу. В такие моменты ему кажется, что он особенно сильно любит ее.
Настолько, что забылась и утренняя истерика, на почве раннего ухода папы, слезы-сопли при расчесывании и еще больше криков на тему нарядов. Конечно же, выбрать белое в красный горошек или красное в белой горошек платьице очень сложно, и Чжу терпел. Слушал, предлагал, понимал и когда все закончилось, когда малышка покрутилась у зеркала и так тепло обняла, так чмокнула любимого папочку в щеки, это тоже забылось. Быть родителем особенно тяжело.
— Боже, Эмми, осторожнее!
Лошадка все-таки скинула наездницу, что едва не ударилась головой о пол — поверженный мишка-плохиш удачно лежал рядышком. Чжу на мгновение замер, прислушиваясь: Эмбер не плачет. Она не плачет, более того, она неуклюже поднимается и бьет игрушечным мечом этого мишку.
— Плохой плохиш, ты напугал мою Бусу! Бой!
Чжу едва не стек на пол. Сердце пропустило удар, когда он увидел падение, и как же ему было сложно сдерживать смех. В голове мигом все срослось — будь рядом не Чжу, а Кайа, малышка бы тотчас расплакалась и быть может, сказала бы отцу наказать плохиша. Подобное уже бывало, увы и ах — точно папина дочка. С Чжу малышка себя редко так вела.
Когда Эмбер снова окунулась в свои пустынные драмы, поколачивая мишку и отбиваясь от его невидимых друзей-плохишей, Чжу услышал звон в дверь. Еще раз будто просканировав комнату, мужчина отошел открыть дверь.
— Привет, — Чжу улыбается гостю. — Давно у нас не был, заходи.
Мужчина радушно впускает Чжун Ли. Тот улыбается в ответ, шуршит пакетом.
— Это подарки для малышки. Где она?
— Ты еще не разулся, а уже лезешь к крестнице? — Чжу усмехается, с интересом заглядывая в пакет. — О, дорогой, тебе не стоит тратить так много денег на конфеты и шоколад.
— Брось ты, я балую мелкую как настоящий крестный, — Чжун улыбается и наконец-то входит в гостиную. Просторную комнату, с панорамным окном-выходом на летнюю веранду. — Фасолинка!
— Дядя Лили!
Эмбер звонко смеется и бежит к мужчине. Даже игрушечный меч остался на полу — у взятых в плен плохишей.
Чжун подхватывает девочку на руки и высоко поднимает. Боа свисает на лицо, щекочет щеки и он встряхнул Эмбер, вызывая еще больше смеха. Прижав ее к себе, мужчина чмокает ее в макушку и берется за кончик боа.
— Кайа не говорил тебе, когда собирается домой? — Чжу высунулся из кухни. Сладости были надежно спрятаны.
— Он был в пути, когда я уже подходил к крыльцу, мы созвонились. — Чжун садится на пол и, вникая в детскую игру, надевает ковбойскую шляпу. Маленькую, на завязках — Чжу давно снял резинку, ведь сама-то Фасолинка не носила ее, а давала всем, кто собирался с ней играть.
— Тогда пока не буду накрывать ужин, — Чжу вздохнул. — Спасибо, что пришел.
— Кайа говорил тебе, что пригласил меня в вашу поездку? — Чжун вооружился детским плюшевым клинком, отбивая удары мисс Гуд. Он же — главный злодей!
— Да, это хорошая новость, — Чжу смеется. На самом деле, они и правда планировали пригласить кого-то еще в поездку — чета Ливингстон уехала к семье дочери, а нанимать няню было рискованно. Они оба не доверяют незнакомым людям.
— Я сразу понял, что вам нужна няня, — Чжун смеется, издает какой-то странный звук, изображая смертельное ранение. — О нет, мисс Гуд!.. Вы победили в этой битве!..
— Да! — Эмбер воткнула игрушечный меч Чжуну куда-то подмышку. — Папочка, я победила! Воришки наказаны!
— Моя умница, — Чжу присел и раскинул руки. — Настоящая героиня!
Эмбер звонко хохочет и, добежав до папы, крепко обняла его. Она хвастается, описывает какой-то боевик, не иначе! Какая же богатая у детей фантазия.
— Дядя Лили, а давайте играть в другое? — Эмбер чмокнула папу в подбородок и быстро переметнулась к дядюшке. Чжун не успел толком-то подняться, как Эмбер буквально прыгает ему на живот, заставляя закряхтеть. — Ой-ой, ты болеешь? Не болей, — утвердительно говорит она и похлопала ладошками по груди мужчины.
— Не болею, — Чжун садится и, взяв малышку на колени, пощекотал ее. — Давай играть, м? Или тебя просто щекотать-щекотать?
Чжу решил не вмешиваться. Он понимает, что Эмбер от него тоже устает. Чжу учит ее цветам, буквам и фигурам. Рисует с ней, собирает кубики-конструкторы-пирамидки, по-тихоньку учит убираться, они даже «готовят» вместе периодически — он доверяет ей наливать воду или молоко в стаканы. Со временем уже и сердце перестало падать в пятки от того, сколько же литров было пролито далеко не в стакан.
Мужчина наблюдает, как Эмбер играет с Чжуном — ему иногда кажется, что «дядя Лили» правда ей нравится, и она не понимает, как сказать об этом. Она явно скучает по нему, как по бабушке с дедушкой. Только в отличие от последних, до коих рукой подать, крестный же мало приезжает в гости.
Вскоре же вернулся и отец. Кайа очень устал, но был чертовски счастливым. Как будто гора свалилась с плеч!
— Папа!
Эмбер встрепенулась и так просто прошлась по ногам Чжуна, что тот уже не обратил на это внимание — малышка ползает по нему, топчется и он уже не понимает, они играют в больницу или в пыточную?
— Фасолинка! — Кайа на ходу сбросил пальто и снова подхватил малышку на руки. Как-то миссис Ливингстон пошутила —
а не разучится ли Эмми ходить?
— Папа! — снова верещит Эмбер. — Папа, а у меня такое было!.. Было такое!..
Пока Кайа слушал последние новости из мира игрушек и лошадок, Чжу принялся накрывать ужин. Эмбер наслаждалась вниманием и отца и крестного, однако все крепче прижимаясь к первому. Кайа чмокает ее щечки, слыша, как барабанные перепонки трескаются от звонкого смеха. Кайе удалось также без проблем усадить малышку на стульчик, предложить ей ужин и вилочку.
— Иногда меня удивляет, как ты не ревнуешь, — Чжун кивком благодарит Чжу за ужин. — Она ведь так расцвела, ха-ха.
— Она скучает, — Чжу улыбается. — Со мной Эмми двадцать четыре на семь, ей не хватает отца. Поэтому пусть возятся вдвоем… знаешь, ах, как это удобно? У меня есть время немного побыть с собой, но с новой работой Кайи хоть день, но точно будет мой.
Чжу переживал и об этом. Он любит малышку и мужа, но разве плохо хотеть немного времени для
себя?
— Я тоже решил уйти в эту клинику. Ближе к дому, график. Одни плюсы.
— Ой, так теперь тебя тоже можно будет просить побыть с Эмми? — Чжу хихикает, видя, как Чжун удивляется. — Шучу, конечно же. Ты наш друг, но это не значит, что мы будем тебя обременять.
— Нет, дурак что ли так обо мне думать? — Чжун нахмурился. — Я не против, просто такое доверие немного неожиданно.
Чжу выгнул бровь.
— Ты буквально ее крестный.
— Это немного другое. Я еще не был с Эмми один-на-один. Это волнительно, — Чжун поджал губы и хмыкнул. Он побаивается быть с такой малышкой один-на-один, просто потому, что это не так безопасно. А вдруг он что-то не закроет? Вдруг предложит какую-то еду, а у Эмми начнется аллергия? А что, если Эмми во время игры поранится? Ох!
— Да брось ты, — Кайа чмокнул Эмми в макушку, пока та с интересом поедала свой ужин, посасывая пластиковую детскую вилочку. — Ты же согласился понянькаться в «Гёте»?
— Но вы же там будете, — Чжун вздохнул. — Ох, у меня нет детей, конечно я буду волноваться.
Чжу склонил голову к плечу.
— Садись тоже, милый. Ужин сам себя не съест.
Кайа же занимает место рядом с мужем и вздыхает, выглядя очень довольным.
— Знаешь, у меня такое невероятное вдохновение, ха-ха. Я думал, что буду скучать, ведь так долго работал, но… Нет. А ты, Чжун? Не сильно жалеешь?
— Не особо, — Чжун покачал головой. — Я не так привязываюсь к работе, так как ее всегда можно поменять, верно?
— Тоже верно, — Альберих пожал плечами и мягко коснулся ладони мужа. — Если бы Жу не поддержал меня, наверное, я бы даже и не смог написать заявление. А теперь — свобода. Хоть немного! И небольшой отпуск.
— Все сложилось лучше, чем ты думал, да? — Чжу улыбается. — Иногда тебя нужно встряхивать от эмоций.
— Сложно не быть эмоциональным рядом с вами, — Кайа мурлычет, чмокает ладонь Чжу. — Особенно с Эмми.
— Фасолинка из вас обоих веревки вьет.
— Оу? Мистер Ли, напомните мне, кто приносит ей сладости каждый раз?
— Это ничего не значит. Как дядюшка, это моя работа баловать ее!
***
В свой выходной Кайа не выспался. Уступив более поздний подъем мужу, он немного привел себя в порядок, и как только ему стоило выйти из душа, Эмбер уже проснулась. Она ворочалась в своей кроватке, потягивалась и неуклюже села, потирая лицо.
— Оу, крошечка, — шепчет Кайа, приложив палец к губам. — Папочке нужно немного отдохнуть. Приготовим завтрак?
Едва проснувшаяся Эмбер сонно улыбается, тянет руки к отцу и хрипловато здоровается. Цепляется за него, позволяя себя достать из кроватки, и не возражает, когда отец сперва идет в ванную. Почему-то, Эмбер не любила мыться — часто плакала, капризничала, и родители плясали со всеми возможными артефактами.
Этот день не исключение — пообещав сладости сразу после завтрака, Кайа справился с мытьем. Завтрак всегда был самым простым действием — Эмбер либо подремывала в своем стульчике, либо занималась таким важным делом, как выбор тарелки и приборов.
Сегодня ей стоит поесть из тарелки с Двалином, персонажем из мультика, или из тарелки с цветочками, которую подарила бабуля?
— Папа, а папочка скоро проснется? — Эмбер взяла обеими руками свой стаканчик-непроливайку. — Папочка всегда рано встает.
— Сегодня папочка отдыхает, — Кайа улыбается дочери и мягко гладит по голове. — Он так устает, милая. Давай сделаем ему какой-нибудь подарок, что думаешь?
— Оа, подарок, — Эмбер заметно приободрилась. — Подарки хорошо! Надо-надо, папочке точно нужен подарок!
Кайа смеется.
— Да, нашему папочке определенно нужен подарок.
