***
Разумеется, Порш был в курсе новостей. Вся страна была в курсе, если не весь мир. Но вот только единицы — и Порш пока не мог себя к этим единицам отнести, не имея на руках никаких доказательств, а только собственные догадки и предположения, — были осведомлены о
деталях, скрытых от обычных смертных так надëжно, что не докопаться.
И Порш, конечно, тоже бы не докопался, оставайся он простым барменом и уличным бойцом. Но упс, пути судьбы неисповедимы, и сейчас он парень главы самого влиятельного и могущественного мафиозного клана Таиланда и его же глава охраны. Кольцо второстепенной семьи он при первой же возможности сбагрил обратно Вегасу, и все остались довольны и при делах.
Так вот. Будучи парнем Кинна Терапаньякула и частью его, откровенно скажем,
ебану ненормальной семейки, Порш научился замечать торчащие Терапаньякуловские носы даже там, где, казалось бы, их быть не могло совсем.
Ни в одной статье, репортаже или сухой новостной сводке, естественно, и мельком не упоминалась эта пресловутая фамилия, но Порш жопой чуял, что почти все братцы, исключая, возможно, Танкхуна и, скорее всего, Макао, приложили туда руку. И влияние. И наверняка невъебенно огромные суммы денег.
Подтверждалось это только косвенно, но: во-первых, Кинн уже полгода как начал намекать на то, что неплохо было бы Поршу перейти из статуса парня в статус жениха, а там и мужа — «Слетать на тот же Тайвань не проблема, тут, конечно, эта бумажка ничего значить не будет, но я всё равно хочу. А ты?» (Порш хотел); во-вторых, услышав эти разговоры, о том, чтобы затащить Пита под венец, задумался и Вегас (Пит Поршу сам рассказал), а там идея присвоить себе Порче навсегда и на хоть каких-то законных основаниях, захватила и Кима (тут оба младшеньких проболтались старшим братьям, а те уже поделились друг с другом); в-третьих, все трое упомянутых Терапаньякулов в последнее время ходили загруженные, отмахивались от любых расспросов своих вторых половинок, подозрительно часто пропадали где-то тоже втроëм и практически забили на дела семьи, спихнув всё, кроме самого важного, требующего непосредственного присутствия кого-то из них, на тех же Пита и Порша. Питу ещё и Макао с Венисом головной боли добавляли, так что Порш старался по максимуму разгрузить друга, взваливая большую часть работы на себя, пока их благоверные шлялись непонятно где по своим очень секретным и крайне важным делам.
И вот прямо сейчас все эти ниточки и звоночки собрались воедино в одной точке, и для сидящего в редкие в последнее время минуты отдыха перед телевизором Порша как-то резко всё срослось и сошлось.
В новостях рассказывали, что закон об однополых браках почти принят. На улицах Крунг Тхепа праздновали победу все, кто имел хоть какое-то отношение к ЛГБТК+ сообществу. Порш охуевал от собственных догадок.
— Нет, ну не может быть, — пробормотал Порш себе под нос и потянулся за валяющимся рядом телефоном. Засветившийся экран тут же вывалил на него ворох уведомлений о непрочитанных сообщениях и пропущенных звонках, но Порш даже мельком смотреть не стал, кто там чего от него хочет. Смахнул всё с глаз долой — потом — и набрал Кинна. Гудки, гудки, гудки, отбой. Порш удивлëнно приподнял брови. Чтобы Кинн сбросил его звонок? Такого не бывало даже на самых напряжëнных переговорах, да он как-то прямо посреди перестрелки умудрился ему ответить! Правда, тогда телефон быстро пришёл в негодность по причине попавшей в него пули, но Порш потом, кхм, возместил. Подозрения усилились. Порш набрал ещё раз. И снова отбой, теперь уже всего после пары гудков. Подозрения приняли размеры Ват Пхо и глубину Чаопрайи . Порш вдохнул-выдохнул и набрал Пита. Тот, в отличие от некоторых, трубку взял почти сразу. На фоне слышались звуки какой-то игры (Макао и приставка) и детское хныканье (Венис и режущиеся зубы).
— Да? — звучал он замученно. Ну ещё бы. Поршу даже стало стыдно, что он дëрнул друга из-за своих ничем не обоснованных догадок, но выговориться и получить подтверждение, что он просто накручивающий себя идиот, было надо, а к Порче вот так сходу с таким соваться не хотелось.
— Привет. Извини, что отвлекаю. Не могу дозвониться до Кинна, хотел узнать, они опять куда-то с Вегасом умотали? — Пит вздохнул, и, видимо, вышел из гостиной в комнату потише, велев Макао присмотреть за братом-тире-племянником.
— Ага. И с Кимом. Слышал, как Вегас с ним договаривался где-то встретиться, — Порш вздохнул тоже и решительно заявил:
— Я сейчас пришлю машину, хватай мелкого и едьте сюда. У меня есть одно предположение, надо обсудить, и не по телефону. Порче тоже позвоню, — в конце концов, его младший брат вмазался в это семейство не меньше, чем сам Порш, разве что ни он, ни Ким не допускали его ни до чего незаконного, давая возможность спокойно учиться и жить свою жизнь без всего этого мафиозного дерьма. Кинн с Вегасом, избавившись от давящего влияния своих отцов, в результате отлично спелись (не без помощи Пита и самого Порша) и уже потихоньку начали уходить от теневого бизнеса, со временем рассчитывая полностью от него отказаться, оставив только законные источники дохода (тоже крайне нехилые). Для Вегаса мотивацией стали Макао и Венис — чего он точно не хотел для своих братьев, так это такой же жизни, как у него самого. А Кинн и так тяготился обязанностями, навязанными ему Корном, так что для него сменить вектор приложения сил оказалось совсем несложно. Ким был на подхвате и работал с недовольными таким положением дел. Очень эффективно работал, так, что от этих самых недовольных не оставалось ни слуху ни духу. И вот когда сложновывернутый многоступенчатый план сработает и придëт к завершению, вот тогда, возможно, можно будет привлечь к семейным и уже абсолютно чистым делам и Порче, если он захочет, в этом мнения младшего Терапаньякула и старшего Киттисавата совпадали на все тысячу процентов.
Через полчаса в гостиной комнат Кинна и Порша на диване и креслах расположились все причастные. С горкой. За Питом с Венисом увязался Макао, Порче, оказывается, зависал с Танкхуном, и тот ну никак не мог пропустить подобное сборище, ну а Арм и Пол, как всегда, шли с ним в комплекте. Порш хмуро всех оглядел, глотнул виски и, решив, что терять уже нечего, а с пожизненным стёбом от самого старшего и самого младшего (хотя нет, уже не самого, эту почётную должность занимал теперь Венис, сместив с неё Макао) Терапаньякулов он как-нибудь смирится, кратко озвучил свои предположения.
В гостиной повисла тишина. Пит выглядел так, словно ему явился сам Будда, Порче пялился на брата круглыми глазами и с распахнутым от удивления ртом, Макао явно пытался не заржать, Арм и Пол стояли за креслом Танкхуна с похерфэйсами из разряда «ничего не видим, ничего не слышим, никому не скажем, что у Порша потекла кукушечка», а Танкхун… Танкхун, оглядев всю эту картину, фыркнул, всплеснул руками и поднялся на ноги, явно намылившись на выход.
— И это всё?! Тоже мне, тайна. Порш, дорогой, мой братец уже столько времени наизнанку выворачивается, чтобы присвоить себе тебя на всех возможных законных основаниях, и до тебя только сейчас дошло? Ладно, они, — Танкхун ткнул пальцем сначала в Пита, а потом в Порче, — один погряз в пелёнках и погремушках, младенцы как-то не оставляют лишнего времени на подумать и проанализировать, а второй дитя дитём, хоть и очень одарённое, ещё и влюблённое по уши. Но ты? Я вообще удивлён, что Кинн не проговорился тебе на следующий же день, как это всё затеял, — Танкхун хмыкнул, забрал у ошарашенного тем, что его нелепая догадка подтвердилась, Порша хайбол, допил виски одним глотком, с громким стуком поставил хайбол на журнальный столик и развернулся к двери, махнув полами халата расцветки павлиньего хвоста. — Так что ждите, в ту же секунду, как эта волокита закончится, все трое упадут на колени и вас окольцуют, без шансов. А зная своих братьев и кузена, уверен, что и дата выбрана, и приготовления уже идут полным ходом. Не отвертитесь. Добро пожаловать в семью окончательно, — Танкхун подмигнул сразу обоим Киттисаватам и Питу и, жестом приказав Полу и Арму следовать за собой, с довольным и немного пугающим смехом удалился.
Хлопнула дверь. Порш вздрогнул, отмер и уставился на Пита, смотрящего на него такими же охуевшими глазами, какие наверняка были и у него самого.
— Он, это… Серьёзно сейчас? — тихо-тихо вопросил забившийся в самый угол дивана Порче, переводя умоляющий взгляд с брата на Пита, с него на Макао, и снова по кругу.
— О да, бро, серьёзнее некуда, — Макао откровенно веселился. — Ладно, раз уж вы сами допёрли, хиа мне не предъявит, что я их сдал, так что…
Договорить он не успел. Дверь снова открылась. На секунду Порш понадеялся, что вернулся Танкхун с заявлением «Шууутка, вас снимала скрытая камера!». Но нет. В проёме показался Кинн с очень интересным ликующе-виноватым выражением лица. За его спиной маячили Вегас и Ким с точно такими же рожами, семейное сходство прослеживалось как никогда. Порш сглотнул и подобрался, готовый то ли кидаться своему парню на шею, то ли пытаться эту шею свернуть, то ли давать дёру и пробовать сбежать через окно. Кинн быстро провёл рекогносцировку местности, решительно сдвинул брови, дошёл до кресла, в котором с крайне настороженным видом восседал Порш, и сходу бахнулся перед ним на колени, запустив руку во внутренний карман пиджака. Краем глаза Порш видел, что и Ким и Вегас сделали почти то же самое перед Порче и Питом (который так и сидел с Венисом на руках), только первый рылся в карманах кожанки, а второй уже вытаскивал характерную коробочку из кармана брюк.
— Нет. Нет-нет-нет, вы же не серьёзно! — забормотал Порш, остро жалея, что не может прямо сейчас превратиться во что-то очень маленькое и бесследно исчезнуть в недрах кресла. Кинн цыкнул, одной рукой выудил наконец-то из кармана искомое, а второй сцапал ладонь Порша, успокаивающе сжав его пальцы.
— Мы очень серьёзно, мой феникс. Прости, что не ответил на звонок, аудиенция у короля дело такое, отвлечься никак, — Порш икнул и подумал, что вот он, предел. Охренеть ещё больше просто невозможно. Со стороны дивана послышалось отчётливое шмыганье. Порче плюхнулся на пол рядом с Кимом и, кажется, пытался его задушить, сверкая аккуратным, почти неприметным кольцом на безымянном пальце. Порш даже предполагать не хотел, из чего эта неприметность сделана, и сколько она стоит. Пит на пол сползать не спешил, да ему бы и не позволили. Вегас приподнялся сам, умудрившись обнять сразу и его, и Вениса, и с совершенно непривычным, но внезапно очень идущим ему нежным выражением на лице шептал что-то Питу на ухо, ласково поглаживая его ладонь с тоже уже окольцованным пальцем, отблеск бриллианта на котором слепил даже через полкомнаты.
Кинн терпеливо дождался, пока Порш оценит обстановку и вернёт всё своё внимание ему, и открыл свою коробочку. На чёрном бархате покоилось платиновое кольцо с алмазной гравировкой, украшенной алмазным же напылением, сплетённых то ли в танце, то ли в объятии феникса и дракона. Порш открыл рот. Закрыл. Потёр заслезившиеся глаза, глянул на коленопреклонного Кинна, смиренно ожидающего его вердикта, и решительно протянул руку — надевай. Как будто бы мог дать другой ответ (не мог).
— Король, да? — кольцо скользнуло на палец, идеально подойдя по размеру. Кинн прищурился, как объевшийся сливок кошак, счастливо вздохнул, коснулся губами прохладного ободка и устроил голову у Порша на коленях, смотря на него снизу вверх полными обожания глазами.
— Да. Без его одобрения закон не пройдёт, нужно было убедиться, что всё не провалится на последнем этапе, — Порш заворчал притворно-недовольно и запустил пальцы в волосы Кинна, перебирая пряди и портя тщательную укладку.
— Вы все такие приторные и сопливые, фу, — подал голос забытый всеми Макао. — Хиа, я пошёл. Солью запись Танкхуну, он будет в восторге, — Макао помахал в воздухе телефоном и максимально быстро испарился из комнаты, чтобы не успели отобрать компромат.
Вегас отлип от Пита, Порче немного успокоился и отпустил Кима, все трое свежеокольцованных переглянулись и, смотря каждый на своего жениха, завопили в унисон:
— Вы же не хотите устроить всё в один день?!
