Порывы ветра, удары дождя

Позвякивая уздечкой, конь ходил по вытоптанному лугу и выискивал мягкими губами еще зеленые жесткие стебли. Взрытая копытами и сапогами земля рассыпалась крупными травянистыми комьями из грязи и крови. Такой же грязью и кровью был перемазан по самые бабки конь. Засохшие пятна уже не смывались моросящим с серого неба дождем. Конь аккуратно и равнодушно обходил глубокую воронку, выбитую — редкое дело — ядром тяжелой бомбарды. По склону ямы медленно сползала напитанная влагой земли. Конь посторонился и еще на несколько шагов приблизился к кустам, с которых начинался лес. Мальчишка в этих кустах шевельнулся, разгоняя застывшую в теле кровь. Он долго следил за этим конем, отбившимся от лагеря. Ободряюще круглая седельная сумка указывала на что-то интересное внутри. По мнению мальчишки, внутри могло скрываться только нечто полезное. Не будет же важный заклинатель возить с собой безделушки! Он переступил с ноги на ногу. В голову упорно лезла заманчивая мысль увести самого коня, но это было бы слишком заметно. Зато сытно. Если он сумеет пройти к деревне незамеченным. Мальчишка усмирил охватившую его жадность и снова уставился на медленно приближающиеся копыта. Огромные. Покрытые толстым слоем налипшей грязи. Бабка предупреждала его не приближаться к заклинателям, тем более теперь, когда у них из-за чего-то приключилась война, но соблазн был слишком велик. И никаких заклинателей поблизости не было видно. Мальчишка слышал их лагерь, раскинутый с другой стороны леса. Здесь гулял только этот невесть как забредший сюда конь. Конь с огромными копытами, которые, если верить молве, запросто могли проломить голову. На самом деле, мальчишка понятия не имел, как к нему подобраться. Когда-то, еще до начала всей этой неразберихи, во время которой заклинатели вдруг перестали заниматься призраками и взялись резать друг друга, его отец держал пару быков, на которых пахал поле. Но потом быков забрали заклинатели. Он не помнил, какие у них были знамена. И даже помня, не смог бы сказать, кому они принадлежат. Снова звякнула добротная сбруя. Мальчишка весь подсобрался, попробовал тихонько свистнуть, неумело подзывая коня, однако тот не обратил на него никакого внимания. Тогда он одернул промокшую рубаху и осторожно выбрался из кустов. Конь фыркнул, скосил на него большой темный глаз, но продолжил выискивать траву. Мальчишка медленно подкрался к нему, запустил руку в расшитую сумку и зажал в руке находку, собираясь броситься обратно в лес… Рывок за шиворот чуть не придушил его. Мальчишка взвизгнул. — Молчи, щенок, — велел холодный, низкий голос. Крепкая рука безжалостно куда-то поволокла его. — Везде ворье… — Пусти его, Дэшэн, — бросил кто-то неподалеку. — Не до него сейчас. — Знал же, что лучше никакого коня, чем дрянного, — продолжал ворчать Дэшэн, пока мальчишка пытался вывернуться из дырявой рубахи. — Лэй ему и приблизиться бы не дал. — Твой Лэй давно кормит червей у Хутахэ. Собрался пешком в битву идти? — мрачно отозвался его собеседник. В поле зрения мальчишки появился высокий заклинатель в темно-сером ханьфу. Огромная сабля на его боку зловеще покачивалась в такт шагам. Он наклонился, схватил мальчишку за руку, в которой была зажата хошао. — Опусти. Мальчишка с перепугу выронил лепешку, не сразу поняв, что обращались не к нему. Натянутая рубаха ослабла. Едва почуяв свободу, он отскочил в сторону, отбежал, быстро оглянулся и пустился наутек. — Эй! — крик догнал его уже у кромки леса. Мальчишка опасливо обернулся, готовый припустить снова. На развороченную землю рядом с его ногой шмякнулась лепешка. Он быстро схватил ее, развернулся и что было сил помчался прочь. По его мнению, человек, который мог так далеко бросить лепешку, мог нагнать любого одним прыжком. Как говорила бабка, не стоило испытывать судьбу. Он не хотел походить на отца, которого убили разбойники, когда он возвращался второй раз опасными местами, решив, что его хранят боги. — Всех не накормишь, Не-цзунчжу, — поморщился Не Дэшэн, глядя вслед убегающему мальчишке. — И не собирался. — Не Минцзюэ отвернулся от разбитого поля и направился обратно в лес. — Прошу, займись делом, цзуцзю. Скоро начнет темнеть. Отправь людей на северную тропу. — Сам с ними пойду, — как обычно, проворчал Не Дэшэн. Он доверял только собственным глазам. Не Минцзюэ молча кивнул. Он знал, что спорить бесполезно. И хотя Не Дэшэн был талантливым военачальником, которого следовало беречь, раз за разом отпускал его на разведку. Потому что в ином случае Не Дэшэн мог потратить несколько дней на составление плана боя. Присущее ему недоверие к донесениям разведчиков и желание обезопасить людей уже стало притчей во языцех. Проще было его отпустить и позволить все проверить самому. Получив разрешение, Не Дэшэн направился прямо через кусты к лагерю, стоявшему особняком. Там его ждали разведчики, готовые отправиться на северную тропу, куда отступили части Вэней. — Конь, — напомнил ему в спину Не Минцзюэ. — Слуги заберут, — махнул Не Дэшэн. — Бесполезная скотина. Его серые одежды растворились в зарослях, укрытых пеленой моросящего дождя. Не Минцзюэ вытер лицо, недовольно глянул на затянувшие небо тучи и продолжил путь к лагерю. Из-за непогоды сумерки сегодня должны были настать рано, а разведчики только-только выдвигались. То ли из-за дождя, то ли из-за неоконченного толком сражения на душе у него было погано. Вэни, как и подобало подлым змеям, отвлекли их внимание и скрылись со своими войсками на северной тропе. Не Минцзюэ не хотел туда лезть — там не было ни одного подходящего для сражения поля, а значит, их встретит засада. Навяжет битву в неподходящих условиях. Опять будут потери, опять придется расплачиваться кровью. Не Минцзюэ на миг прикрыл глаза, вспомнив тех, кого потерял сегодня утром. Их оказалось меньше, чем ожидалось, и если бы сражение окончился победой, следовало почтить память погибших и готовиться к выдвижению в сторону Безночного Города. Но победы им не досталось, а значит, жертвы были напрасными. Входя на территорию лагеря, обнесенного высокой деревянной стеной, он тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли. Намокшие волосы тяжело качнулись. И тут же Не Минцзюэ почувствовал на себе чей-то взгляд. Рука привычно легла на рукоять Бася, хотя он уже понял, кто это. У шатра, раскинутого на обширной поляне, почти на выходе из леса, стоял Мэн Яо. Не Минцзюэ кивнул ему и всмотрелся в приятное лицо молодого заклинателя не старше девятнадцати лет, который стоял рядом с ним. Он редко видел Мэн Яо в чьей-либо компании. Заклинатели сторонились его, хотя Не Минцзюэ был твердо уверен, что война все расставит на свои места. Они не могли не заметить того, кто раз за разом проявлял себя в битве среди первых. Не Минцзюэ не сразу узнал молодого заклинателя, а узнав, нахмурился сильнее. Не Чжимин приходился сыном Не Дэшэну. И если он пришел сюда, а не к отцу, дело было плохо. Мэн Яо поклонился и, как обычно, встретил нетерпеливый жест, прерывающий излишне вежливый, по мнению Не Минцзюэ, поклон. — Молодой господин Не Чжимин… — начал Мэн Яо. — Я знаю, кто это. — Не Минцзюэ перевел взгляд на склонившегося Не Чжимина. — Приветствую. Что привело тебя ко мне, а не к отцу? Не Чжимин мгновенно выпрямился. Глава клана Цинхэ Не никогда не отличался любовью к пустым словам, которые предписывала вежливость, и ждал от своих подчиненных того же. — Я хочу сражаться в коннице, — сразу же выпалил он. — У меня есть навыки верховой езды. Меня учил отец. И я хорошо владею саблей. Не Минцзюэ заметил, как поморщился Мэн Яо, и усмехнулся. Должно быть, до его появления он объяснял Не Чжимину, как следует подойти с имеющимся у него вопросом. Это Не Минцзюэ тоже полагал лишним. На войне не было места тонкостям этикета. — Почему не пошел к отцу? — снова спросил Не Минцзюэ, не отрывая взгляд от родственника. — Он командир конницы. Я не могу заставить его взять в отряд лишнего воина. Частично он кривил душой. Не Дэшэн обязательно прислушался бы к его словам и уж точно не стал бы перечить прямо высказанному приказу. Но Не Чжимин был его сыном. Не Минцзюэ не следовало вмешиваться. Он не настолько презрительно относился к правилам вежливости. Чжимин замялся, бросил быстрый взгляд на невозмутимого Мэн Яо и, опустив глаза, тихо обронил: — Он не позволит. — Почему? — прищурился Не Минцзюэ. Если Не Дэшэн что-либо не разрешал своему единственному сыну, на это обязательно имелись веские причины. — Считает, я не пригоден, — честно ответил Не Чжимин, упрямо глядя в землю. — Значит, ты не пригоден, — кивнул Не Минцзюэ и пошел к шатру. Дождь усиливался. — Это не так, — возмутился Не Чжимин, спеша следом за ним. — Я отлично держусь верхом! Я специально учился сражаться на лошади. — Тогда иди и докажи это отцу, — Не Минцзюэ обернулся перед входом в шатер. — Первое, я не отправлю тебя в бой без его разрешения… — Не-цзунчжу! — воскликнул Не Чжимин. — Второе! — рявкнул Не Минцзюэ, не терпевший, когда его перебивали. — Ты не умеешь биться в строю. Сломаешь линию и погубишь моих людей. Я не пойду на это. Не Чжимин сжал зубы, поклонился и пошел прочь. Все вокруг него были заняты делом — перевязкой ран, чисткой оружия, к чему относились с особенным тщанием в условиях сырости и грязи, просто отдыхом после боя. Он сейчас никому не был нужен. Не желая проявлять свое расстройство перед другими, он покинул лагерь и удалился в лес, ища подходящее для его горя место. Чуть в стороне от тропы послышался шорох. Не Чжимин схватился за саблю, но тут же отпустил ее. На крохотной прогалине между деревьев сидела девушка. Судя по одеждам, на которых отсутствовали клановые знаки, из странствующих заклинателей. Ее меч небрежно лежал рядом. — Кто ты? — резко спросил Не Чжимин, раздосадованный нежданной помехой. — Линь Мэй, — голос девушки звучал доброжелательно, несмотря на его тон. Она едва заметно улыбнулась, глядя на него темными глазами. — Прошу прощения, если помешала господину. Не Чжимин невольно отметил ее изящную осанку и уверенный, спокойный взгляд. Как ни странно, он и сам немедленно успокоился. — Не стоит извиняться, — поспешно ответил Не Чжимин. — Мой вопрос прозвучал грубо. Это мне следует приносить извинения. Я искал уединенное место, чтобы переждать дождь, и тоже не хотел мешать вам. Он тут же пожалел о сказанном. Любой заклинатель предпочел бы прятаться от дождя в одном из многочисленных шатров, а не в лесу. Однако улыбка перебралась в темные глаза девушки. Необидная. И очень теплая для этого дождливого дня. — В таком случае, мы можем поделить это укрытие на двоих, — легко предложила она. — Прошу, садитесь, господин. Проводив взглядом уходящего Не Чжимина, Не Минцзюэ сумрачно посмотрел на стоявшего рядом Мэн Яо, ожидая просьбы. Тот явно был на стороне мальчишки, а протекции Не Минцзюэ тоже не терпел. Однако Мэн Яо заговорил о другом. — Вас ждет молодой господин Лань Сичэнь, — он обезоруживающе улыбнулся. Только тут Не Минцзюэ обратил внимание на расположившийся поодаль от его шатра отряд заклинателей в белых одеждах. Уголок его рта чуть заметно дрогнул. Он отбросил полотнище, открывая вход, и вошел. Внутри огромного шатра царил еще более плотный сумрак, едва разгоняемый пламенем одной-единственной свечи. Отражая ее скудный свет, белые одежды гостя казались почти светящимися. Подойдя к нему, Не Минцзюэ как всегда, успел подхватить, сжать почти сложившиеся для официального приветствия руки. Как всегда, ответом ему стала мягкая улыбка, от которой внутри загорался крохотный огонек. — Здесь темно, — заметил Не Минцзюэ, усаживаясь у низкого стола, стоящего в стороне от кресла главы клана. Наедине с Лань Сичэнем он всегда садился за обычный стол, не желая смотреть на него сверху вниз. — Света достаточно, — улыбнулся Лань Сичэнь. — Не стоит бесцельно расходовать драгоценные материалы. — Это всего лишь свечи, — напомнил Не Минцзюэ. — Однако найти их в этом разоренном краю будет нелегко. От входа потянуло сыростью — в шатер вошел Мэн Яо. Он всегда знал, когда может понадобиться. Не Минцзюэ смотрел на него с симпатией, раз за разом отмечая ум и проницательность своего помощника, ставшего почти незаменимой правой рукой. Вот и сейчас он кивнул, отвечая на вопросительный взгляд, и Мэн Яо немедленно занялся приготовлением чая. Лань Сичэнь коротко, но уважительно поклонился. Он уже слышал о новом помощнике Не Минцзюэ, внутренне радуясь, что Мэн Яо смог начать свой путь к признанию, которого заслуживал более, чем кто-либо. Опустившись за стол напротив Не Минцзюэ, Лань Сичэнь перевел взгляд на него. — Я слышал, ты выдвигаешься на северную тропу, — сразу перешел он к делу, памятуя о нелюбви Не Минцзюэ к праздным беседам. — Не по своей воле, — поморщился Не Минцзюэ. — Туда отступило северное крыло армии Вэней. Если мы все же хотим дойти до Безночного Города, нельзя оставлять в тылу столь многочисленного неприятеля. — Уже думаешь о наступлении? — невольно улыбнулся Лань Сичэнь, принимая чашку из рук Мэн Яо. — Не рано? — Клан Цзян почти укрепился в Цзянлин, клан Цзинь вот-вот захватит Ланъя, — пожал плечами Не Минцзюэ. Он взял свою чашку, сделал глоток и коротко кивнул Мэн Яо, позволив ему уйти. Он не любил лишнего присутствия на личных беседах. — Рано или поздно мы перейдем в наступление, и будет лучше, если к тому времени войска Вэней значительно сократятся. — Северная тропа далеко. — Лань Сичэнь серьезно взглянул на него, переходя к тому, о чем тревожился, едва попав в лагерь Не Минцзюэ. — А войско Вэней многочисленно. Тебе придется взять значительную часть войска, оставив дорогу на юг почти открытой. — Я не собираюсь бросать юг без защиты. Здесь встанет Дэшэн. — Не Минцзюэ поставил чашку на стол и решил, что стоит объясниться подробнее. Ему не нравилось, когда между ними случалось недопонимание, как не нравилось это и Лань Сичэню. — Уцелевшие части Вэней отступают к Танхэ. Оттуда есть немало дорог. Если оставить их там, кто знает, не перережут ли они наши пути снабжения. В моем войске мало кто владеет инедией. Уверен, ты сам не захочешь рисковать чужой жизнью. Кроме того, они крутятся в опасной близости от Цинхэ. Уверен, мои разведчики их заметят, но я не хочу пускать дело на самотек, отдавая преимущество противнику. Он все еще видел на лице Лань Сичэня задумчивость и потому продолжил: — Я оставлю Дэшэну достаточно людей. Основные части Вэней, которые двигались на юг, сейчас отступают. Вряд ли за время моей погони за ними Вэнь Жохань успеет собрать новую армию, не открыв бреши. Он и без того воюет на пределе, деля силы между всеми направлениями. Не Минцзюэ замолчал, ожидая ответа Лань Сичэня. Он знал, что прав в своем решении, но отчего-то хотелось, чтобы его план был принят и тем, кому он не мог отдавать приказы. Лань Сичэнь не то кивнул, не то опустил голову, но в груди Не Минцзюэ разлилось облегчение. Не он один признавал правильность и двойственность такого решения. — В таком случае, на время твоей отлучки прошу оставить мой отряд под командованием уважаемого Не Дэшэна, — медленно произнес Лань Сичэнь. Не Минцзюэ, наливавший чай в его чашку, поднял взгляд. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы принять неожиданный и непрошенный дар. Он не собирался просить Лань Сичэня оставаться, полагая, что справится своими силами, в то время как на другом направлении в помощи могут нуждаться сильнее. — В этом нет сильной необходимости, но я ценю твое предложение и с радостью его принимаю, — отозвался Не Минцзюэ, с тихим стуком вернув чайник на бамбуковую резную подставку. Он действительно был доволен, и не только потому, что дополнительный отряд заклинателей пришелся как нельзя кстати. Не Минцзюэ любил визиты Лань Сичэня. В его присутствии мир вокруг становился куда приятнее и яснее. Даже невзгоды войны казались уже менее тяжелыми. Предложение Лань Сичэня остаться означало, что у них будет больше времени и на бесед. — Уже видел поле боя? — поинтересовался Не Минцзюэ, вспомнив утро. — Я пересек его по пути сюда. — По лицу Лань Сичэня пробежала легкая тень. Слишком много там осталось погибших союзников, чтобы спокойно смотреть на покрытую телами землю. — И заметил кое-что новое. — Бомбарды, — подтвердил Не Минцзюэ. — Они используют бомбарды. Как самые обычные люди. Вэнь Жохань ничем не брезгует. — На войне нет места брезгливости, это твои слова, — едва заметно улыбнулся Лань Сичэнь. — Они используют все, что могут. Однако раньше ничего подобного не применялось ни на одном из направлений. Кто ведет эти части? — Вэнь Люй. — Не Минцзюэ поморщился при упоминании врага, до которого так и не смог добраться. Он заметил приподнявшуюся бровь Лань Сичэня. — Я тоже его не знаю. Но бьется он толково, тут не поспоришь. Куда лучше Вэнь Сюя. Они помолчали некоторое время. Чай терпкой горечью вязко оседал на языке, согревая сердце и успокаивая душу. Вместе со спокойствием Не Минцзюэ ощутил легкую сонливость. Она настолько завладела им, что он не сразу осознал, что Лань Сичэнь что-то произнес. — Местное население? — Он нахмурился, осознавая вопрос. Военные действия в Хэцзяне велись давно, и все же время от времени попадался кто-нибудь из жителей, хотя они уже давно должны были убраться подальше. Но не все могли и хотели оставлять родные дома, хозяйство и привычную жизнь. — Сегодня видел мальчишку. Одного. Сложно сказать, сколько еще людей прячется по лесам. И деревни покинуты не все. — К ним следовало бы проявлять больше внимания, — заметил Лань Сичэнь. В его голосе не слышалось укора, это были только привычные мысли. — Я не могу уделять им много внимания. — Не Минцзюэ отставил вновь опустевшую чашку на стол. Он знал, что этот вопрос важен Лань Сичэню, но сейчас не мог сказать ничего ободряющего. — Достаточно того, что мы не трогаем мирное население. И они вольны уйти в любое время. Поверь, после армии Вэнь Жоханя даже это считается благом. — И все же этого слишком мало. — Взгляд Лань Сичэня был совершенно серьезен. — Дело не только в армиях, вытаптывающих поля. Тела воинов остаются лежать без должного погребения. Их плоть и души обращаются в нечисть, опасную для простых людей. — Знаю, — кивнул Не Минцзюэ. — И все же ты не заставишь меня хоронить этих псов. Вэни заслужили того, чтобы гнить на этих полях. Хоть так их тела принесут пользу. Здесь взойдет хороший урожай. Он заметил, как Лань Сичэнь едва заметно нахмурился, но не стал смягчать свои слова или извиняться за резкость. Он думал именно так, как говорил. — Простые люди, которым не повезло жить на землях Хэцзяня, не виноваты в преступлениях Вэней. За что они должны отвечать своим урожаем, здоровьем или жизнью? — тихо спросил Лань Сичэнь. Временами его печалило упорство Не Минцзюэ и скрывавшаяся в нем ярость. — Кроме того, стоит ли ненавидеть того, кто уже заплатил своей жизнью за содеянное? Это всего лишь мертвые тела. — Заплатил? — усмехнулся Не Минцзюэ. — Простой смерти недостаточно, чтобы расплатиться за дела Вэнь Жоханя. — Он помолчал и вздохнул. — Сичэнь, как быстро ты забываешь о совершенном зле. Разве разрушение Облачных Глубин, преследование и увечье, нанесенное твоему брату, уже изгладились из твоей памяти? — Ты знаешь ответ. — Взгляд Лань Сичэня на миг вспыхнул, но длинные ресницы тут же скрыли блеск, придав его лицу привычную неподвижность. Не Минцзюэ едва заметно улыбнулся. Ему нравилось видеть в Лань Сичэне несвойственную ему живость. И он действительно знал ответ. — Я понимаю твое беспокойство о простых людях, но сейчас мы ничего не можем изменить, — решительно сказал Не Минцзюэ, тоном показывая, что не намерен продолжать рассуждения на бессмысленную, по его мнению, тему. — Им помогаешь ты — это большее, что можно им дать. И только потому, что в твоем клане тебя есть кому заменить. Лань Сичэнь не стал спорить. С Не Минцзюэ он точно улавливал момент, когда нужно остановиться. Кроме того, за последними словами стояла извечная боль — Не Хуайсан, находившийся сейчас в надежно защищенных Облачных Глубинах, вдали от битв. Рядом с каждым из них, в той или иной степени, стоял близкий родственник — его Лань Ванцзи, сражающийся на тех же полях, Вэй Усянь, с момента возвращения не покидающий Цзян Ваньиня, Цзинь Цзысюань, неукоснительно выполняющий волю Цзинь Гуаншаня. И только Не Минцзюэ был один. Возможно, Не Хуайсан мог стать ему помощником, но нежелание прикасаться к сабле делало его слишком легкой жертвой на поле боя. И даже в военном лагере, если им придется спешно отступать. Не Минцзюэ никогда не стал бы рисковать младшим братом. Зашелестел отодвинутый полог. Задумавшийся Не Минцзюэ выпрямился, его взгляд снова обрел ясность и остроту. Лань Сичэнь тоже повернул голову. Мэн Яо отвесил подобающий поклон и подошел убрать со стола. — Разведчики вернулись, — он поднял на Не Минцзюэ вопросительный взгляд, составляя чашки и чайник на поднос. — Зови, — кивнул тот без раздумий. И добавил в спину уходящему Мэн Яо. — Приходи вместе с ними. Ты мне понадобишься. Мэн Яо коротко поклонился, зажег больше свечей и вышел из шатра. Не Минцзюэ долго смотрел ему в спину, думая, что на этом месте мог быть его брат. Но когда перед внутренним взором встал улыбчивый, растерянный взгляд Не Хуайсана и его гибкая, слишком худая для воина, фигура, он не сдержал горького вздоха. — Все еще может перемениться, — вплелся в тишину мягкий голос. Поднятый взгляд Не Минцзюэ нашел Лань Сичэня, который всегда угадывал его тревоги. — Сомневаюсь, — проворчал он, одним сильным движением поднимаясь на ноги и пересаживаясь в кресло на возвышении.