ПОХОТЬ

Я просыпаюсь с первыми петухами. Точнее с одним петухом, и он оттягивает семейники. Мне снился апокалипсис, затем кредиторы, а затем Кодиак, который собирает самоцветы в чистом русле клондайкской реки. Когда я подошел, чтобы приглядеться к цветным камушкам, хаска разложил ладони. Но там были не самоцветы, а маленькие искрящиеся птички. Они трепыхали миниатюрными крылышками и чирикали рубиновыми клювами. - Смотри, что я нашел, - он улыбался своей Улыбкой, и я ощущал жар внутри. - Что это? - я хотел обнять его, но во снах ты всегда двигаешься криво и косо как батя после пятничной получки, так что я упал мордой в реку. Ледяная вода обдала меня всего, как взгляд Зиры. - Это наши мечты, - сказал он, а затем сон иссяк, и я проснулся со стояком под простыней. Кодиак дрых рядом, нежно посапывая. Он был убаюкан утренним молчанием Большого Города. Поутру Мультополис меньше всего похож на свою ночную шлюховатую ипостась. Из ночных клубов лениво вытекают бармены и клюющие носом официанточки. Они устало шушукаются, покуривая на ходу, считают мятые чаевые перед тем как резделить поровну и разложить в свои реплики D&G и Gucci. Бедолаги типа врачей и пожарных с фаталистичными мордами ползут на работу в таксишках, мутно разглядывая очертания кондитерских и кофеен. Я растекаюсь на икеевском шезлонге, едва уместившемся на нашем маленьком балкончике, закуриваю Мальборо и сёрпаю неразбавленный эспрессо. Я настаивал, что в нашей берлоге должен быть балкончик. Как на Скале Прайда. Потому что мы победители. Хуёвые, но победители, а, значит, заслуживаем свой балкончик с видом на авеню, Burger King и овощную бакалею для веганов. Кодиак не до конца понимал концепт, но согласился, потому что он доверчивый парень. Золотая душа, верное сердце и вкусный хуй, чего ещё можно желать блудливому львиному отроку вроде меня. С кухни доносится соблазнительный запах омлета. Я имею ввиду не ту аккуратную самочью поебню, когда всё равномерно прожарено, а нормальный мужской омлет, куда свалены остатки болгарского перца, оливок, баварских колбасок и всё это щедро сдобрено масалой и свежемолотым. Такое хрючево мне по душе. Оно отражает Жизнь. Наша кухонька рассчитана на двоих, так что в процессе завтрака мы то и дело трёмся локтями о Тода, заседающего посередке. Взгляд лиса приемлемо прояснился, все яды выблюваны, так что он уплетает за обе щёки стряпню моего визави. - Ребят, я просто хотел извиниться, - закончив трапезу, лис сиротливо протирает тарелку подушечкой пальца, посасывает томатный соус. - Вы меня очень выручили, а я вас так подставил. - Остепенись, дружище, никого ты не подставлял, - я по-свойски расчёсываю густой рыжий мех его загривка когтями. - Ты не риелтор, и даже не биржевой брокер, чтобы исповедоваться. - Да, но мне конкретно романтика в голову ударила, бедный Коди, ему пришлось отбиваться от тех ребят... - По тем ребятам шконки плачут, - я возвращаю вылизанную тарелку возлюбленному. Пока лис ноет, я просто любуюсь, как хасятина моет посуду, помахивая рыжим хвостом, над которым повязан бантик клетчатого кухонного фартука. Блядь, есть вещи, за которые не стыдно умереть. И я не про реваншизм, а про вполне понятные, осязаемые явления. Старпёр, который играл Муфасу в первоисточнике, воочию видел пылающие джунгли Мьянмы и разветвленные лабиринты вьетконговских дзотов. Когда я спрашивал, что он чувствовал, дед просто закуривал едкую самокрутку и смотрел в Закат. В его глазах были тоска и старость. Он был мёртв изнутри, и функционировал чисто на морально-волевых, потому что внукам приходили неплохие чеки. Это вызывало у меня уважение. Это, и его крепкий зад. Как можно сохранить поджарую жопу в седые годы я понятию не имею, фокусы да и только. - Тодди, ну что ты заладил, - Кодиак наклоняется и одаривает нас с лисом поцелуями. Я свой заслужил честным трудом, а этот рыжий прохвост, видимо, обаянием. Ну ладно, доброта простительна всегда и в любой ситуации. В общем, когда с нежностями покончено, лис утекает от нас на такси, оставив за хвостом ванильный след приторного парфюма. А мы с пёсиком берёмся за Работу. - Я не знаю, кто мог решиться на такую абсурдную наглость! - говорит лисица-корсак, метая серым хвостом персидский ковёр нашей приёмной. - Давайте повторим, мэм, - Кодиак направляет на неё перьевую ручку, щурит глаза под роговыми очками, которые надевает чисто для антуража. - Некто позавчера выкрал сакральный предмет под названием "Посох Жизни" из вашего... как вы выразились? - Из Нефритового Дворца, да, - кивает лисичка. - Этот stuff имеет для нас большую ценность, раньше им владел мастер Угвей до того как... покинуть нас... - Кокаин? - уточняю я. - Что?! Нет! - корсачка притопывает лапкой. - Дело в другом! - Так в чем, дамочка? Герыч, мет, каннаба, кошачья мята, медвежья дурь, кристаллы, фриспин, жжённый хвост? - Псилоцибин, - веско добавляет хаски. - Не говорите глупостей! - лисица ворочает симпотной мордахой. - Мастер Угвей ВОЗНЕССЯ. - Ага, значит, мескалин. - О божечки, я знала, что тут я не найду понимания, - она в отчаянии прячется за мягкими лапками. - Мисс Чжень, простите нас за недостаток компетенции, - Кодиак придвигается к ней и врубает дипломата, в этом амплуа он мастак, так что я могу спокойно покурить. - Мы простые ребята, которые нижними лапами ходят по земле, а верхними наливают джин и водку. Изощренная философия восточных единоборств далека от нашего мира, но я обещаю, что мы явим вам всё возможное понимание, на которое способны. - Хорошо, - корсачка глядит на него блестящими глазками. - Этот посох нужно вернуть любой ценой. Вы беретесь за дело? Ближе к полднику мы подруливаем к её Нефритовому Дворцу. Колоритное местечко, то ли японское толи китайское, я не силён в восточной культуре. Везде орнаменты, драконы, какие-то деревца. Красиво, но скучно, так что я откупориваю запасную флягу и делаю пару глотков доброго односолодового. Во дворике занимаются мелкие писюндры в кимоно - ходят, махают лапками, выкрикивают свои вьетнамские боевые кличи. Сытные гуси из массовки толпятся с доисторическими арбалетами. Глядя на них я мысленно уплетаю уточку по-пекински в ресторанчике Суи-Хао и нечаянно роняю слюну на одну из тренирующихся девчонок. Мы начинаем с опроса и сбора сведений, как любые порядочные детективы. - Значит, у вас нет догадок, кто мог решиться на кражу? - уточняет Кодиак у пёстрой змейки с милыми глазками. - Нет, в нашем стане каждый чтит реликвии предков, - Гадюка привстаёт на хвосте и кокетливо показывает язычок. - Вы часто слышите, что у вас красивые глаза, господин? - Ох, ну это от мамы... - загорается ушками Кодиак. - Так, дальше, пошла отсюда, - я пинками выдворяю змеюку, и пропускаю в комнату допросов обезьяну. Всё по накатанной, ничего нового. Кого не спросишь - поголовно никто ничего не знает, не слышал, не видел. Ну, ладно, змеюка, там хоть смотреть приятно, но обезьяна это вообще пиздец. Выглядит как будто мою киношную мамку завертело в речном потоке а потом выблювало на берег, где её оприходовала стая шакалов. После того как обезьяна уходит, на меня накатывает мрачняк, и я закуриваю. - Если однажды такие твари заселят планету, пристрели меня, - говорю я Кодиаку. Хаски потешно склоняет мордаху. Глаза его блестят как чистые снега Аляска. Такие парни всегда верят во всё лучшее, на том и обжигаются. С другой стороны, мы их за это любим, верно? - Значит, у вас нет никаких соображений по этому делу? - какая-то букашка из их ориентальной свиты глядит на нас бисерными глазами. - Я тебе так скажу, кузнечик, дело это нечистое, - я убираю гриву, напускаю серьезный вид. - Кто-то играл не по правилам, и его нужно вывести на чистую воду. - Я вообще-то богомол. - Да хоть стрекоза. Парню, которого распяли на кресте за наши грехи, поебать кто ты сейчас, ему важнее то, что у тебя внутри. Скажи-ка, мастер Богомол, не видал ты ничего подозрительного? - Будь у меня тысячи глаз, как у паука, глядишь, и повидал бы чего любопытного, - он гордо вздирает... хуй знает что, может быть нос. - В нашем Дворце редко происходят эксцессы. Мастер Обезьяна прыгает в подвесные кольца. - Так. - Мастер По готовит лапшу и занимается пиаром. - Угу. - Мастер Журавль отвечает за уборку. - Ага. - Мастер Змея уползает в ночи и что-то шипит в кустах разными голосами. - Ну, норм. - Мастер Тигрица... ну, она вертится как может. - Давай-ка с этого момента поподробнее, букашка. - Никто не смеет называться меня букашкой... - Мой компаньон хотел сказать "Мистер Букашка", - подключается Кодиак, с заискивающей собачьей мордашкой. - Тем самым он как бы выражал почтение не только Вам лично как Богомолу, но и всем обделенным Насекомым, которые не имеют достаточной репрезентации в прокрустовом ложе современного кинематографа. - Ага, вот это вот, - я вычёсываю колосок из гривы, вставляю в сигарету, и закуриваю. - Тогда ладно, - делает нечто вроде вздоха Богомол. - В общем, Тигрицу вы можете найти на "Ночных Кулаках". Она там на хорошем счету. Я присвистываю и хрипло посмеиваюсь, хаски глядит на меня во все свои голубые колодцы, подметая хвостом. - А ты не слышал? - я похрустываю шеей и жестом велю ему подниматься. - Уличное UFC для избранных. Подпольщина. Разъеби меня Симба в пещере, если там мы не найдём ответов. Мы плюхаемся в свой Мустанг и даём по газам. Азарт преследования будоражит кровь как поцелуи Витани. Мы начинали одновременно - два сблёвика львиной шерсти на бесконечных прослушиваниях. У неё ещё не было месиков, а у меня гривы. Мы делились обедами, новостями, жидкостями, подбадривали друг друга. Иногда судьба подбрасывает таких многомерных персонажей как она. Сестра на сцене, сестра в постели, понимаешь? Впрочем, я сбился с курса. Тем временем... Мастер Тигрица накладывает на лапы эластичные бинты, натягивает перчатки. Ее суровая хищная мордочка выглядит спокойной и сосредоточенной. - Твой соперник раньше выступал как полутяж, - гусь-угловой растирает ей плечи. - Уверена, что тебе это по силам? - Разве похоже, что я волнуюсь? - мурлыкает Тигрица, сверкнув желтыми глазами. - Ну да, не похоже, - кивает гусь. - Удачи! - Мне не нужна удача, - она гибко потягивается, задирает нижнюю лапу выше плеча. - Я посвятила много лет кунг-фу. Всё что мне нужно это соперник. - Ну, ок. Когда гусь уходит, в раздевалку заглядывает угловатый жирный пёс с нарисованными черными усиками. Опустив лапы в карманы красного кашемирового пальто он пускает дымные кольца толстой сигарой и ехидно лыбится. - Сегодня у тебя есть шанс заработать сверхурочные, - он смакует изгрызанную сигару пухлыми губами. - Если ляжешь во втором раунде я тебе здорово подсоблю деньгами. На одни гонорары не проживешь. Тигрица плавно откидывается на скамье, пожевывая мятный бабл-гам. - Как меня зовут? - тихо спрашивает она. - Мастер Тигрица. - Верно. Я подумала, что тебе дали некорректную информацию. Может ты решил, что меня зовут "мастер, которая сливает бои" или "мастер, которая ляжет во втором раунде". - Полегче, девочка, я просто хочу, чтобы мы оба получили своё. - Вот что я тебе скажу, друг мой, - молвит тигрица, перекатывая бабл-гам на языке. - Ты можешь купить моё время, но не кунг-фу. Кунг-Фу это больше чем единоборство, это... - Да-да, я тебя услышал, забей. - Давай закрепим материал, - она скалится и слизывает бабл-гам с клыков. - Как меня зовут? - Мастер Тигрица. - Вот. Именно. Блять. При выходе в октагон у нее всегда блестят глаза как у настоящей хищницы. В красном углу пружинисто прыгает на лапищах львина в полтора ее роста. Тонкие шортики обтягивают крепкий рельеф его яиц и ножен. Тигрица плотоядно облизывается, слушая как их объявляет рефери. Рев толпы ласкает уши. Пахнет азартом и пивом, из колонок орет "Another one bites in dust". Противник двигается медленно, он привык больше пугать габаритами, чем применять их в бою. Должно быть гривастый вышел из массовки второго Мадагаскара или всякого ширпотреба прямиком с китайского рынка. Лёгкая добыча. Звучит гонг и бойцы бросаются навстречу. Мастер Тигрица ловко подныривает под его оверхед, пару раз вмазывает скользящими боковыми. Лев рычит и машет по сторонам как деревенская скотина. На миг Тигрица ловит на себе мистический взгляд смутно-знакомых глаз, глядящих из-под капюшона. Отвлекшись, она пропускает несильный джеб, но тут же собирается с мыслями и отвечает льву заряженным апперкотом. Противник выдыхается к концу первого раунда. Тигрица перекатывается к нему иманари-роллом под свист и веселье зрителей. Заблокировав пару усталых панчей сверху, она делает подсечку и лев заваливается на канвас. Сначала на подумывает взять его в треугольник, но затем решает немного поозорничать и ловко выходит на кимуру. - Нравится моя пизда? - спрашивает она, оттягивая его коронную левую лапу. - Угу, - лев шумно втягивает воздух, уткнувшись носом в верблюжье копытце ее шортиков, мускусный феромон сводит гривастого соперника с ума. - Вдыхай глубже, но не забывай выдыхать. Вдох-выдох, вдох-выдох, - мурлычет Тигрица, крепко держа его в хватке. Рефери спешно разнимает их, и трибуны взрываются аплодисментами. - Ты хорошо дрался. Набери меня, как будешь в настроении и залечишь плечо, - говорит Тигрица, когда ее лапу победно поднимают в воздух. - Иди-ка ты нахуй, - бурчит гривастый, тяжело переводя дух. - Да, милый, и тебя туда же. Но телефончик возьми. Он берет визитку дрожащей от усталости лапой и едва заметно улыбается. Его глаза блестят надеждой на Секс с Мастером. Тигрица покидает подпольный клуб и затягивается сигаретой. Ночной ветерок ласкает бакенбарды, сдувая пепел с крепкого красного Мальборо. Она делает пару глубоких затяжек и бегло пересчитывает купюры. Не богатство, но на пару недель достойной жизни хватит. Все средства с продажи мерча уходят на поддержание их праздной богадельни. Тигрица идет темными подворотнями мимо сомнительных ночных клубов, неприглядных притонов и закрытых конторок. Мимо снуют опустившиеся кадры, изредка встречаются разодетые шлюшки на выпасе с сутенерами. Кто-то свистит ей вслед, иные сразу отлынивают в стороны. Ей не страшно. Что могут сделать какие-то захудалые нарики с мастером Кунг-Фу? Как говорит мастер Шифу: не важно, какая опасность тебе угрожает, важно перевести ее на землю и сделать болевой захват. Она заныривает в узкую мрачную подворотню между обшарпанными заброшками, где нет ни души. - Мастер Тигрица! Мастер Тигрица! - окликивает ее со спины детский голосок. - Что такое? - она фыркает, оборачиваясь. - Хочешь автограааф... Мощный удар валит ее на асфальт. Опешившая полосатая самка пробует сделать захват, но гладкое щупальце выскальзывает из ее объятий, а два других подхватывают тигрицу и рывком сдирают с нее облигающие штаны. - Какого хуя?! - рычит мастер, когда холодный ночной ветерок щекочет ее влагалище и анус под задранным хвостом. - Ш-ш-ш, - вместо ответа одно из щупалец даёт ей несколько крупных оплеух. Тигрица яростно вырывается, шкребет по грязному асфальту когтями, выцарапывая на нем нечитаемые символы, мутная пивная бутылка со звоном укатывается из-под лапы, к полосатой шерсти на локте липнут палочка от чупа-чупса и мокрые окурки сигарет. - Ааааа!!! - срывается она в жуткий крик, когда щупальца одновременно вонзаются в беззащитные углубления ее тела, и тут же захлебывается от мощной удавке на шее. Одно из них острым кончиком пробивается в тесное анальное колечко, раздвигая его, отчего то моментально покрывается алыми жилками, а второе таранит её влагалище, массируя клитор. Изуверское насилие длится и длится под стоны и хрипы. Она не может получить контроль над телом, каждая ее лапа пребывает в железной хватке. Неясная темная фигура наблюдает из темноты, змеясь множеством гибких отростков. В одном из них она замечает до боли знакомый предмет и брови полосатой хищницы ползут вверх. - Эо осх изн?! - едва слышно выдыхает Тигрица. - Что? - фигура в мантии на миг останавливает фрикции и ослабляет удавку на её шее. - Это Посох Жизни?! - Ну, да. Хватка затягивается вновь и новые таранящие толчки глубоко отдаются в изогнутом дугой теле Тигрицы. Ее плоть рвется и горит пламенем, а оргазмы подкатывают один за другим, помогая щупальцу продвигаться внутри. Её глаза закатываются но затем широко открываются, с губ капает бешеная слюна. - Ты видела Желтый Знак. Р'Льех поднимается из Глубин! - произносит фигура странным голосом. Круглыми от страха глазами Тигрица смотрит, как блестящее щупальце с хлюпаньем выдергивается из ее разрозненного влагалища, а следом прекращаются попытки порвать ее задний проход. Не успев выдохнуть, Тигрица беззвучно орёт в тисках, ведь теперь ее лоно таранит узкий и длинный посох жизни. - ААА-ААА-ААА!!! - визжит она, захлебываясь слюной и трепыхаясь на грязном асфальте, скользит ладонями по липнущим бумажкам, чекам за парковку, иглы мутных шприцов вонзаются в подушечки лап. Посох медленно но уверенно продвигается, травмируя и прокладывая дорогу в хитросплетении внутренних органов. Тигрица воет и машинально дергает поджарым крупом. Сейчас она больше всего жалеет, что за годы утомительных тренировок так и не прокачала влагалище. - Ш-ш-ш, - сопит Фигура. - Не забывай дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох. Трепыхания именитой пленницы становятся всё реже и слабее. Её задранная над асфальтом жопа импульсно сжимается, будто пытаясь дышать, полосатый хвост стегает в воздухе. Она из последних сил хочет зарычать, но этому мешает кончик посоха, высунувшийся из её рта. Мастер Тигрица сводит глаза в кучку, пытаясь его разглядеть и повисает в хватке блестящих, заляпанных ее жидкостями щупалец. Где-то вдалеке звучит сирена патрульной машины, ночной сквозняк гонит по улице пёструю рекламную макулатуру, шелестит в облепленных дорожной пылью кустах. Зимние ветры пришли с Фудзиямы, Кусаются больно ознобистой стужей. Хуёво без шапки гулять.