Казалось, это всë мне снится
Но боль меня настигла наяву!
Все говорят: «переверни страницу»…
Я лучше вырву целую главу.
|Юлия Олифер. |
*** Звонкий смех детей, стук колёс об асфальт, разговоры о смене, автобус. Это всë лагерь. Такой любимый и родной. Такой до жути нелюбимый, и одновременно любимый. Как же много Юрка потерял в этой чертовой «ласточке», как же много нового нашел. Эта смена была последней в его жизни. Эта смена была закрытием детства, и последнего лета когда он мог быть таким беззаботным, таким искренним, таким. Таким собой! В скором времени автобус доехал до этой «Горетовки» а дальше и в сам пионерлагерь «ласточка». Вновь смех детишек, что рады быть здесь и сейчас на этой смене. Много кто ищет друг друга, ну и Юра не исключение. Он пробежал вокруг всего лагеря, что бы найти ту самую Анечку с прошлой смены… Но её там не оказалось. Её не было негде, и Юрка уже расстроился. Он подумал что эта смена будет явно худшей, ведь на ней не будет того самого человека который был всегда за него. Когда наступила линейка, Конев, стоя в шеренге из пионеров первого отряда, ну, многие из них уже как два года комсомольцами были. Ну, в общем не суть! Разглядывая каждого, Юра понимал, что нет никого нового. Хотя. Погодите! Новый вожатый! —"какой молодой.» — промелькнуло в голове Конева, и он, глядя на вожатого, совсем не заметил того, что откровенно пялится на него. Сразу же отведя взгляд, пионер о чём-то задумался. Почему ему так не понравился этот вожатый? Да потому что он как робот! Один в один! У нормальных людей на ветру волосы колом стоят! Юра, что бы убедиться в этом потрогал свои волосы, и хмыкнул. Только вот ему с волосами не повезло. Не блондин. А так, был бы всеобщий идеал. По окончанию линейки, Юрка направился к своему корпусу, дабы разложить все вещи, поговорить с Михой, Ванькой и остальными друзьями с прошлой смены. Сделав всë чётко по плану, Конев лениво потянулся, и направляясь к двери, кинул парням через плечо краткое. — подождите..Нужно папиросы то за новострой скинуть, что бы вожатые не спалили, скоро приду. — после чего пошёл делать то, что и сказал. В кармане было две пачки папирос, которые курил Юра. Лёгким шагом, не спеша, будущий студент поплёлся к новостройке, которая, кстати, находилась не очень то уж и далеко. Минут пять и Юрчик уже на месте. Зайдя за здание, Юра подошёл к камням, и приподняв один камень, быстро положил туда пачку папирос, и направился к корпусу первого отряда. Времени до обеда оставалось немного. Несмотря на время, кареглазый мальчишка пошёл к кустам сирени, уж очень он их любил. У сирени был такой сладкий аромат, в котором так и хотелось таять хоть каждый день. Вся сирень в общем была такой. Прекрасной, красивой. Юрке она до безумия нравилась! Сорвав маленькую веточку сирени, Юра вдохнул этот прекрасный аромат, и будто улетел на седьмое небо, от такого, но послышался строгий голос сзади. — Конев! Ты чего тут кусты сирени рвëшь, негодяй?! — это была злая Ирина Петровна. — ну Мариванн..... — пробубнил в ответ Юра, не поворачиваясь. — что ты сказал, Конев?! — Ирина принципиально не нравилось то что её путали с Мариной Ивановной. Чем она была лучше неё? Почему её не путают с Ириной? Юрка повернулся, и протянув Ирине веточку сирени, улыбаясь сказал. — это вам, Ирина Петровна! Юра был единственным кто называл её по имени и отчеству, не зная того что вожатую это бесит. — так! Не поясничай! Иди лучше делом займись, гирлянду развесь на яблоне! — строго говорила та. Ира, хоть и понимала что Юрка хороший парень, всë равно говорила как все, мол Конев такая тварь, и все дела! Юре не осталось ничего, кроме как кивнуть, и пойти с недовольным лицом вешать гирлянду. Хотелось, конечно, сделать свою яблоню не только самой большой, но и самой красивой. Что бы можно было потом на ней лазить, Юра спрятал все-все провода, и встав на ветку что бы подвесить последний кусочек гирлянды, он услышал предательский хруст пол ногами. Было страшно даже не из за того что он упал, и ушибся, а из за того, что на него смотрели все люди в лагере. Вот что называется позор... ***