Всё будет хорошо

      За окном небольшого домишки на краю города без остановки лил дождь. Лужа, заботлива накормленная добрыми хозяевами, тихонько сопела под боком тоже уже начавшего проваливаться в дрёму Чжэши. Оставив их вместе, Ли Юнь неслышно скользнул за ширму, которая разделяла два небольших помещения.       Они снова вернулись в родные места только этим утром — и тогда же узнали, что дома семьи Янь больше и правда нет. Ли Юнь не знал этих людей, но в тот момент всё равно почувствовал что-то очень близкое к отчаянию, которое и так не уходило с того самого дня, который они негласно договорились не вспоминать слишком часто. Если раньше была хотя бы небольшая надежда на то, что им ещё есть куда вернуться, теперь она окончательно исчезла.       Он думал, они задержатся подольше — но старший брат только несколько мгновений посмотрел на бывшую семейную усадьбу и сразу же повернулся, чтобы уходить.       «Тут уже нет ничего, что бы вызывало воспоминания, — отмахнулся Янь Чжэнмин на вопрос Ли Юня о том, не хочет ли он побыть здесь ещё немного. — Нам ещё нужно найти место для ночлега и решить, что делать дальше. Зачем тратить время?»       В его голосе снова появилась привычная заносчивость и постоянное недовольство всем и всеми. Ли Юнь, наученный годами жизни рядом с ним, не стал возражать, и они все вчетвером спустились с холма, на которым стояла бывшая усадьба, в город. Но чувство того, что старший брат только старается делать вид, что ему всё равно, не уходило.       Денег даже на одну комнату на постоялом дворе им не хватило. Пришлось забыть о собственной гордости и пойти просить о помощи у местных. Ли Юнь не верил, что его горделивый брат выдержит это, и уже подготовился сам идти по домам и просить о приюте — но как раз в тот момент, когда он собирался постучать в дверь ближайшего дома, его схватили за руку и почти толкнули к себе за спину. Янь Чжэнмин, к его удивлению, постучал сам — и, даже прося о помощи, умудрялся делать это с достоинством статного господина.       В нескольких домах им отказали — места нет даже на своих, а тут ещё четверо неизвестно откуда взявшихся потрёпанных человек. С каждым отказом Ли Юнь чувствовал, как глава их клана постепенно начинает кипеть. Он всё ещё старался быть вежливым, насколько это позволял его характер. Но шаги становились всё более и более тяжелыми, в двери стучали значительно резче, чем в начале, а меж бровей Янь Чжэнмина всё выразительнее проявлялась неглубокая складка недовольства.       Утомлённая долгой дорогой Лужа уже начинала хныкать, сидя на руках пытавшегося отвлечь её разговором Чжэши, когда в один из домов их наконец пустили и позволили остаться на ночь.       Жившая тут пожилая пара приняла их на удивление тепло — предложили на четырёх две небольшие комнаты (кажется, они служили складом для продуктов и разнообразных приспособлений, но сейчас уже крыша над головой была большим плюсом) и даже накормили, пусть они и отказывались. Оказалось, что много лет назад, ещё во времена своего расцвета, семья Янь очень помогла этим людям — и сейчас, едва услышав фамилию пришедшего к ним юноши, они решили отплатить тем же. Это было как никогда кстати.       Вечером они разошлись по комнатам: Ли Юнь забрал с собой Чжэши и Лужу в одну, а Янь Чжэнмину, как главе клана, полностью отдали другой. В этом «делении» не было совсем никакой необходимости. Но, когда старший брат пытался на это указать, Ли Юнь только отмахнулся. Он знал, что делить с кем-то комнату его брату, скорее всего, будет неприятно, — а он и так уже натерпелся неприятностей за эти несколько недель (если не сказать лет). Пусть хотя бы этой ночью у него будет немного спокойствия.       Но, как только совсем стемнело, противореча собственным словам, Ли Юнь едва слышно проскользнул в чужую комнату.       Помещение было совсем маленьким. Окон не было совсем, возле стен стояли полки, на которых громоздились разнообразные мешки и деревянные приспособления. Было очень тесно, весь размер комнаты едва достигал половины ли — и Ли Юнь только лишний раз убедился, что решение разойтись по разным комнатам было хорошим (их с Чжэши и Лужей временная «спальня» мало чем отличалась).       Янь Чжэнмин лежал на циновке возле дальней стены — и, как и ожидалось, не спал. Пустой взгляд персиковых глаз был намертво прикован к лампе, которая стояла прямо перед юношей. Днём это было почти незаметно, но сейчас, в этом тусклом свете очень хорошо было видно, как измучился молодой глава клана за это время. Лицо совсем похудело, волосы, до этого всегда бывшие ухоженными, местами путались. Он всё ещё не потерял своей красоты — но к ней добавилась почти болезненная усталость.       Стоило Ли Юню зайти в комнату, как на него резко подняли взгляд. Увидев его, Янь Чжэнмин сразу же нахмурился, но вставать всё же не спешил.       — Тоже не спится? — Ли Юнь выдавил из себя улыбку до того, как у него успели что-то спросить. Не помогло: главу клана это не заставило потерять ни капли так закрепившейся за ним в последнее время серьёзности, которая на его лице всё ещё казалась совсем ненатуральной.       — Зачем ты пришёл? — Янь Чжэнмин не стал даже пытаться выдавить из себя что-то радостное или хотя бы нейтральное. От него так и веяло раздражением, когда он немного приподнялся и, опираясь на локоть, посмотрел на брата. В его глазах ярким бликом отразился свет лампы.       Ли Юнь тяжело вздохнул и, продолжая стоять возле стены и не решаясь шагнуть внутрь помещения, достал из рукава простой деревянный гребень.       — Да вот… Подумал, что захочешь перед сном волосы расчесать. Могу помочь.       Со стороны это, наверное, звучало глупо — не в том они положении, чтобы волноваться о волосах. Ли Юня самого раздражала всегда эта одержимость старшего брата своей внешностью. Но, на удивление, когда она внезапно перестала быть такой очевидной, это стало настораживать. Раньше Янь Чжэнмин расчёсывался по несколько раз на день, но в последнее время хорошо было, если хотя бы утром распутывал пряди. Конечно, у них сейчас не было ни времени, ни возможности потакать старым привычкам, но… Готовность вот так закрыть глаза на неудобства значила, что Янь Чжэнмин не в порядке, как бы он ни старался делать вид, что всё хорошо.       — Где ты его взял? — Янь Чжэнмин недовольно сморщился. — У нас и так денег нет, а ты…       — Это мой, — прервал его Ли Юнь. Брови его старшего брата почти незаметно приподнялись. — Нашёл в сумке, которую с собой с острова Лазурного дракона забрал. Ты, может, не знаешь, но я тоже за собой слежу.       — По тебе не видно, — Янь Чжэнмин фыркнул, но всё же сел на циновке и повернулся к брату немного боком, чтобы дать ему возможность сесть за его спиной. — Только волосы не повыдёргивай, это не твои сорняки.       Ли Юнь горько усмехнулся и наконец прошёл внутрь комнаты, садясь ровно за спину юноши. Он даже пропустил мимо ушей то, что его драгоценные лечебные травы, которые он так старательно собирал, снова презрительно обозвали сорняками. Сейчас это было не так важно, как то, что брат постепенно всё же начал приходить в себя и отпускать едкие комментарии.       Гребень скользнул по длинным волосам. Медленно и легко, не встречая никаких препятствий. Старший брат никогда прежде не доверял ему свои волосы, и сейчас Ли Юнь с восторгом открыл, что они невероятно мягкие и приятные на ощупь. Наверное, он даже начинал понимать, почему брат так много времени им уделял.       Янь Чжэнмин сидел молча с немного опущенной головой и продолжал задумчиво смотреть на лампу. Тишина эта была тревожной, но Ли Юнь не решался ничего сказать. Это почему-то казалось совсем неуместным.       — Завтра утром вместе с Чжэши поможете хозяевам в огороде, — через несколько долгих минут начал Янь Чжэнмин. — Надо отплатить им за то, что приютили.       — А ты? — Ли Юнь спросил и только после подумал. Он знал, что просто так им приют давать не станут даже по старой памяти, — а ещё знал, что их «императрица» наверняка всю работу скинет на их с Чжэши плечи. Юноша ужо приготовился к тому, что на него сейчас накинутся с руганью за неуместные вопросы и попросту выкинут из комнаты… Но Янь Чжэнмин отреагировал на удивление спокойно.       — Пойду в город за информацией, — твёрдо ответил он. Впервые за последний месяц Ли Юнь услышал в его голосе столько решительности. — Хочу заняться торговлей магическими артефактами. Раньше на них всегда был спрос, а предложений было немного, так что заработок был неплохой. Если ничего не изменилось, это сильно улучшит наше положение и уже через несколько лет мы сможем построить себе дом и жить, как нормальные люди.       Ли Юнь слушал внимательно, но с каждым словом всё больше и больше хмурился. Это всё было похоже на сказку. Очень красивую и вселявшую надежду, но всё ещё сказку. Даже если и правда представить, что они смогут где-то найти достаточно магических артефактов, это всё равно было очень сложно. Особенно учитывая, что им теперь нужно было старательно прятать своё происхождение и клан.       — Но нам же нельзя лишний раз попадаться Управлению небесных гаданий, — попробовал возразить Ли Юнь. — Как ты собираешься…       — Я не говорил, что мы будем с ними сотрудничать, — его оборвали, не дав даже закончить предложение. И только тут до Ли Юня дошло, почему у старшего брата всё так хорошо складывалось. Волосы затылке встали дыбом от осознания.       — Ты… Ты собираешься заниматься контрабандой?! — громким шёпотом воскликнул он, честно стараясь быть как можно тише, чтобы за тонкой стеной их не услышали Лужа и Чжэши.       — У тебя есть другие предложения? — голос Янь Чжэнмина прозвучал уже совсем привычно резко. Ли Юнь тяжело выдохнул.       То, что придумал старший брат… Это было слишком рискованным. Ли Юнь не то что браться — даже подумать про это не смог бы. Неужели отчаяние было таким сильным, что глава всё же сошёл с ума?       И хуже всего было то, что он правда не мог предложить никакой альтернативы. Путь, который ему описал Янь Чжэнмин, сейчас был самым опасным — и в то же время единственным, который мог дать им шанс выбраться на свет из охватившей их тьмы потерь и страха.       Ли Юнь, до этого стоявший на коленях за спиной брата, медленно опустился и сел на пятки. Он вдруг почувствовал свою полную беспомощность. Слишком трусливый для таких авантюр, он не мог ни согласиться, ни возразить. А значит, глава их клана будет действовать так, как сам посчитает верным, и только так.       — Старший брат, я… — Ли Юнь запнулся, не зная, что сказать. Голос его стал совсем тихим, когда после небольшой паузы он всё же проговорил: — Тебе не обязательно брать на себя такой риск.       Эта простая фраза заставила Янь Чжэнмина, до этого державшегося относительно спокойно, вспыхнуть.       — А кто тогда за это возьмётся? — он резко повернулся к нему, едва не опрокинув лампу. Персиковые глаза пылали какой-то непонятной смесью чувств. — Ты? Чжэши? А может, Лужа? Вы же все такие самостоятельные и взрослые, со всем справитесь!       Ли Юнь смотрел на его искажённое гневом и отчаянием лицо и не мог ничего сказать. В тесной комнате, освещённой только старой лампой, он, наверное, впервые понял, насколько сильным был его старший брат. Несмотря на все свои самые неприятные качества, так раздражавшую самовлюблённость, всё это время он непрерывно думал только про них. С того самого момента, когда несколько лет назад принял печать главы.       Кто бы мог думать, что тот высокомерный юноша, с которым они познакомились на горе Фуяо много лет назад, может прятать за этим красивым фасадом такую жертвенность. И всё же…       Его упрямство и самоуверенность сейчас были излишни. Ли Юнь нахмурился и посмотрел на брата как можно серьёзнее. Янь Чжэнмин был ненамного старше него — но упрямо считал, что только он знает, что правильно и как им стоит поступать. Может, он, будучи значительно более предприимчивым, и правда знал лучше, но… Меньше всего Ли Юню хотелось, чтобы его брат считал, что жизнь клана зависит только от него.       Они все были учениками Фуяо. И, раз на то пошло, все должны были прикладывать усилия, чтобы выйти из тяжёлого положения. Бросать всё на плечи одного только главы было неправильно. Даже если этот самый глава из-за своей гордости не захочет принимать никакой помощи.       — Я не предлагаю тебе вообще всё бросить на самотёк, — спокойно, но твёрдо произнёс Ли Юнь, смотря на главу клана едва ли не с просьбой. — Просто… Хотя бы немного рассчитывай на нас, хорошо? Мы семья. Тебе не нужно тянуть всё это одному.       Янь Чжэнмин, кажется, хотел возразить. Он даже набрал в грудь воздуха, открыл было рот — но тут же его захлопнул, стоило смыслу чужих слов окончательно дойти до разума.       Он не стал возражать или ещё как-то комментировать. Просто молча отвернулся и сел так, как сидел до этого. Ли Юнь, к которому повернулись спиной, мог только вздохнуть и снова стать на колени, продолжая расчёсывать чужие волосы, которые от резких движений снова запутались.       Янь Чжэнмин продолжал молчать — и, кажется, то ли обижаться, то ли обдумывать всё сказанное. Но прогонять его из комнаты он не спешил, и уже это немного радовало. Ли Юнь снова провёл гребнем по уже совсем распутанным волосам. Уже можно было бы и закончить да разойтись, но оставлять главу клана в таком состоянии сейчас не хотелось.       — Я могу готовить зелья и снадобья, — через несколько минут Ли Юнь снова попробовал начать разговор. В голову пришла идея, и ей захотелось поделиться. — Артефакты мы не сможем находить постоянно, а травы есть везде, так что…       — Посмотрим, — по голосу Янь Чжэнмина было непонятно, правда ли ему нравится чужое предложение. Может, он просто хотел поскорее от него отвязаться. Решив, что второе более вероятно, Ли Юнь в последний раз провёл гребнем по волосам и спрятал его в рукав.       — Я пойду, наверное, — сказав это, он встал на ноги и, поправив одежду, повернулся к выходу. — Поздно, тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи.       — Стой, — он успел сделать только шаг, когда Янь Чжэнмин внезапно всё же обратился к нему. — Ложись здесь.       Ли Юнь замер на месте и глянул на старшего брата. Тот смотрел на него остро, но в этом взгляде как будто было нечто, похожее на тихую просьбу. Ту, которая никогда не будет высказана вслух, которая будет старательно прятаться за приказным тоном и едва ли не детскими капризами. Ли Юнь настороженно нахмурился. Он предчувствовал, что брат всё же не насколько хорошо держится, как старается показать. Но это предложение всё равно удивило.       — Я думал, ты не захочешь спать с кем-то в одной комнате.       — Плохо думал, — на его попытку узнать немного больше Янь Чжэнмин только фыркнул. — Иди сюда, говорю. Или хочешь всё же получить в нос ночью, пока Лужа будет ворочаться во сне?       Ли Юнь вздохнул уже неизвестно какой раз за вечер — но всё же покорно вернулся назад. Он очень сомневался, что брат правда волновался про целостность его лица, но не стал спорить. Ему всё равно ничего не станут объяснять. К тому же, делить такую маленькую комнату на двоих и правда лучше, чем тесниться втроём в соседней такой же. Может, хотя бы Лужа и Чжэши почувствуют себя немного свободнее.       Янь Чжэнмин, увидев, что к нему всё же прислушались, отодвинулся к стене и лёг. Ли Юнь опустился на колени рядом. До этого ему казалось, что циновка была совсем маленькой, но сейчас оказалось, что они вдвоём вполне могли на ней поместиться.       — Сюда? — непонятно зачем уточнил он. Закрыв собой свет, он не видел лица Янь Чжэнмина, оказавшегося в тени, но точно услышал недовольное цоканье.       — Есть варианты?       Вариантов и правда не было. И, борясь со странным чувством непонятно откуда взявшейся неловкости, Ли Юнь всё же лёг рядом. На мгновение ему показалось, что слишком близко — тепло чужого тела почти обожгло бок. Но Янь Чжэнмин словно совсем не был против.       — Потуши лампу, — это было единственным, что он словно ненароком кинул ему, накрывая их обоих тонким покрывалом.       Ли Юнь сделал так, как ему сказали. Но только он собирался лечь на бок спиной к брату, чтобы занимать меньше места и не мешать ему, как его талию вдруг оплели руки. Глаза ещё не успели свыкнуться с темнотой — но Ли Юнь отчётливо почувствовал, как его крепко обняли и с шумным выдохом ткнулись головой куда-то в районе груди. Дыхание перехватило. Кажется, из-за сильной хватки. А может, потому, что Янь Чжэнмин ещё никогда его не обнимал так. Словно цепляясь за спасительную ниточку. Словно отпуская самого себя и впервые за долгое время давая себе расслабиться.       — Старший брат… — одними губами растерянно проговорил Ли Юнь. Руки на его талии в этот момент стиснулись ещё сильнее, словно в страхе, что он уйдёт. Ли Юнь медленно прикрыл глаза и так же медленно опусти ладонь на тонкое запястье, лежавшее поперёк него. — Всё будет хорошо, — тихо закончил он мысль, которую даже не начинал. Зачем, непонятно — но опоясывавшие его руки словно немного расслабились. А вместе с ними и весь Янь Чжэнмин, с губ которого сорвалось такое же тихое, но гораздо более самоуверенное:       — Конечно, будет, куда денется?       Ли Юнь на такое заявление только горько усмехнулся.       — И правда. Никуда.