Диабетик

Суть, на самом деле, вот в чем: Чимин из тех людей, кто по идее нравиться Юнги не должен. У него волосы цвета Барби, миленькие вещички, скупленные наверняка в дорогущих девчачьих магазинах, сахарный голос и отвратительный вкус в парнях. Он ярко улыбается всем учителям, его имя звучит по школьному радио немного чаще, чем имя президента, а ещё он вьётся вокруг хороших золотых мальчиков, вроде Чонгука. Неудивительно, ведь Чонгук всегда ходит в отглаженной рубашке, и у него на счёту вероятно денег больше, чем видал матрас бабушки Юнги за все восемьдесят лет ее жизни. А ещё он воспитан и обращается к Чимину, что едва ли его старше, «хен». Почему тогда отвратительный? Потому что около Чонгука он вьётся, а на Юнги изо дня в день во время обеда стреляет внимательными глазами через семь столов, и будь у Юнги зрение хоть немного похуже, он бы даже и не понял причину. Взгляд у Чимина всегда слегка пугающий. Острый, с улыбающимся прищуром, цепкий, как рыболовный крючок - не тот взгляд, которого ждёшь от парня, что выглядит как райская птичка. Юнги ему не подходит. Так он думает, когда впервые этот взгляд не просто на себе ловит, а удерживает и распознаёт. Юнги не тот, кто ему нужен. Юнги одевается в секонд-хенде, и не потому что он дохуя любит винтаж и шарит за молодежные тренды, а потому что у него нет денег покупать себе новые джинсы каждые две недели. А это неизбежно - джинсы имеют свойство рваться, если в них падать по тридцать шесть раз на дню, стесывая колени об асфальт. Юнги не следует моде, он надевает на себя с утра то, что меньше воняет, а джинсовку он вообще откопал где-то, как оказалось, бабскую, потому что она ему мала в плечах, а на спине у неё вышиты звёзды из страз. Но знаете, как-то похуй. У Юнги безвкусная шапка с помпоном и значками, купленными в разные эпохи его юности, покоцанный скейт и обкусанные ногти с кровоточащими заусенцами. У Чимина, вопреки устоявшимся за пару месяцев его пребывания в их школе образу Шанель #5, на маленьких пальчиках чёрные ногти. Юнги иногда искоса замечает их глянцевый блеск, даже если не пялится на Чимина как маньяк, время от времени забывая дышать. Чимин яркий, как вспышка молнии в ночном небе, неизбежно привлекающий внимание, неизбежно заставляющий любой взгляд прикипеть к себе намертво. Юнги тихий, и, несмотря на попытки полюбить мир вокруг себя, изрядно терпит неудачи во взаимности с его стороны. Чимин из тех людей, кто по идее нравиться Юнги не должен. И вопреки здравому смыслу, нравится. Нравится и вызывает вопросы, когда Чимин в какой-то день, посреди столовой, резко меняет траекторию, и вместо того, чтобы сесть на своё привычное место у окна, негромко шлёпает своим подносом об стол в углу, за которым обычно сидят Юнги и его немногочисленные друзья. - Могу присесть? - уточняет Чимин скромно, глядя только на Юнги, хотя помимо него тут как бы ещё два человека. - Ну присядь, - отвечает тот настороженно, и Чимин улыбается пухлыми губами, опускаясь рядом с Юнги на свободный стул. Это странно. Неловко. Как минимум, потому что на Юнги несвежая футболка и потертые конверсы, а Чимин держит на плечах какую-то меховую накидку и пальчиком с чёрным лаком поправляет тугой чокер на шее. Как максимум, потому что Юнги слегка неконтролируемо пялится на это светящееся чуть ли не небесным ликом превосходство, пока на их стол пялится вся столовая. - Я Чимин, - говорит... Чимин. Юнги пару раз глупо моргает и обменивается взглядами с Намджуном и Хосоком, что сидят напротив него с такими же ошалевшими лицами. - Я в курсе, - отвечает он, и Чимин буквально сияет. Он улыбается так широко, что глаза сужаются до смольных скобочек, и Юнги вообще ничего не понимает. - Правда? - Все в этой столовой и, вероятно, в этой школе знают, что ты Чимин, - весомо вставляет Хосок, и тот слегка польщено охает и смущается до того правдоподобно, будто он и не знал до этого о своей репутации. - Новенькие в вашей школе привлекают внимание, да? - хихикает Чимин. Его смех ещё более сахарный, чем его голос. И это ещё одна причина, по которой Чимин не должен ему нравиться. Чимин сладкий, а Юнги диабетик. - Ты в нашей школе привлекаешь внимание, - отвечает Юнги честно. - Знаю, выгляжу я слегка эксцентрично, но... - начинает Чимин, но Намджун фыркает: - Ты красавчик, это очевидно. Хосок, монотонно запихивая в рот картошку, гудит: - И богатый. Юнги добавляет, лениво растягивая гласные: - И выглядишь как кукла Барби из набора гламурной жизни. Чимин хлопает глазами, оглядывая себя сверху вниз, будто не он сам напялил на себя шубу, розовое шмотьё и блестящие цацки. А потом вскидывает удивленный взгляд почему-то на Юнги. - С чего вы решили, что я богатый? - спрашивает он, улыбаясь нерешительно. - Вы знаете, что такое китайские сайты и барахолка, ребят? Весь этот диалог в итоге приводит к тому, что Чимин роняет свою чудесную задницу на стул рядом с Юнги каждый обеденный перерыв. Он время от времени помахивает Чон Чонгуку, будто это совершенно не странно - сидеть за одним столом с лузерами и обмениваться приветствиями с золотыми детьми, вроде Чонгука. Тот, кажется, не возражает. Юнги не то чтобы следит за этим, но он, вроде как, слегка заинтересован в характере этих переглядок. И, как выясняется позже, Чимин оказывается другом какого-то там парня, чьё имя Юнги, разумеется, не запоминает, что по совместительству приходится Чонгуку бойфрендом. «Он уже студент, так что не распространяйтесь об этом, окей? У Гуки могут быть проблемы» Юнги, если честно, вообще на это поебать. А вот нежное «Гуки» почему-то заставляет тоскливо опустить взгляд в свою тарелку. Чимин каким-то образом умудряется сочетать в себе образы стервозного красавчика и абсолютно милого хорошего парня с ужасающе-отличным чувством юмора. Юнги это пугает. Он не должен думать о том, что возможно Чимин подходит ему куда больше, чем он полагал изначально. Не должен, но, вопреки здравому смыслу, он думает. В конечном итоге, они оказываются в джелатерии. Она маленькая, прямо напротив их школы, слегка в олдовом стиле, и там делают действительно вкусные молочные коктейли. Чимин сидит на высоком барном стуле, качая в руке стакан с трубочкой, а из-под каблука на его полусапожках маленький воображаемый Юнги приветливо машет своей старшей копии. Все потому что: - Что вы думаете насчёт овсяного молока? - Модно, экологично, дорого и невкусно. - Считаешь, что коровье молоко вкуснее, Юнги-хен? - Абсолютно. - Теперь я хочу молочный коктейль. Юнги вообще-то не из тех людей, кто после слова «хочу» срывается на бег, но по какой-то причине после того, как это произносит Чимин, Юнги тянет: «у нас джелатерия через дорогу, можем сходить». И Чимин, разумеется, светлеет - резко, как лампочка по щелчку выключателя - и, если честно, Юнги вообще больше ничего не видит, кроме его улыбки. Вот так они и оказываются в джелатерии. Чимин сидит на высоком барном стуле, качая в руке стакан с трубочкой, каблуки на его полусапожках режут воздух и лишают Юнги шанса на выживание. У Чимина волосы цвета Барби, на шее болтаются дешёвые побрякушки, а на плечах - псевдомеховая накидка. У него липкие от сладости губы и горящий взгляд сквозь розовые очки. На Юнги безвкусная шапка с помпоном и значками, купленными в разные эпохи его юности, бабская джинсовка и грязные кеды. Юнги ему не подходит. Но Чимин, вопреки здравому смыслу, протягивает к нему руку и цепляется за его мизинец своим. У него маленький Сатурн на шее, а у Юнги - огромное желание оставить на его шее что-нибудь ещё. И ещё на липких от сладости губах. Заодно. Суть, на самом деле, вот в чем: Чимин из тех людей, кто по идее нравиться Юнги не должен. Но он нравится, черт возьми. Нравится до одури, до пятен перед глазами, до сбитого дыхания. У Юнги диабет, а у Чимина отвратительный вкус в парнях. Они целуются в джелатерии во время урока биологии, пока хозяйка не выгоняет их прочь. У Юнги есть покоцанный скейт, на который он ставит Чимина и придерживает за талию, помогая ехать, пока в другой руке держит его полусапожки, а на его плече болтается чертова шуба. Как-то так выходит, что у Юнги есть Чимин. А у Чимина - Юнги. И этого им достаточно.