out of everyone and anyone you could have compared him to

«Нил — взрослый человек», — рассуждал Эндрю. Обычно в таких случаях говорят: «Он может сам о себе позаботиться», — к несчастью для Эндрю, эти мысли исключали друг друга. По крайней мере, когда речь шла о Ниле Джостене. Он ожидал с затаённым дыханием, но не ждал. Впрочем, и не собирался делать этого. Сообщение пришло мгновенно, как только самолёт Нила приземлился на землю в аэропорту Upstate Regional. Как обычно. Эндрю ждал вместе с Кевином в очереди нетерпеливых водителей, которые сигналили ему за то, что он не двигается вне очереди. Это тоже было привычно. Кевин позволил Эндрю удовлетворить свои низменные потребности, не прикасаясь к нему, но глядя в упор, когда Нил слегка кивнул Эндрю. Его сумка была перекинута через плечо, новый и технически законный паспорт лежал в одной руке вместе с телефоном. Кевин не интересовался, но Нил молча согласился, когда рука обхватила его плечо. — Что теперь? — Он не на том же пути, что и ты, — произнёс Нил, говоря дальше: — Он и не сможет повторить мой путь. Он должен… Неопределённый жест успокоил Кевина, который молча прикусил внутреннюю сторону щеки. Возможно, новая привычка. Этот год изрядно потрепал нападающего, который частенько шептал во сне о королях и королевах, в чем не желал признаваться. Он знал, что Нил и Эндрю прекрасно понимают, какой душевной стойкости требует от него победа на чемпионате. Эндрю был аккуратен, всегда настороже. Сломанная птица нуждается в заботливых руках, чтобы забрать её из упавшего гнезда. Мысли о Калифорнии быстро развеялись. Ему не было дела до Жана Моро, но Нил знал. Кевину тоже. Так много птиц выпали из гнёзд. Не все выжили. Жан нашёл себе защитника в лице Джереми Нокса. Он первым покинул стойку в аэропорту и пересел на водительское сиденье. В этот момент он заметил взгляд Нила, который следил за ним, пока он перемещался в машине, и вскинул бровь. Нил покачал головой и, затолкав свою сумку на заднее сиденье, быстро последовал за ним. Тишину разбавлял тихий гул новой музыки, которая была больше по вкусу Эндрю. Нил наблюдал за ним в зеркало заднего вида. На кончике его языка вертелся разговор, который бы парень не смог поддержать. Вместо этого Эндрю слушал встревоженные комментарии Кевина. Он нашёл себе многолюдный и оживлённый дом, убедил кого-то спать рядом с ним, обзавёлся пожитками и жестокими неумолимыми лесбиянками, которые не желали расслабляться. — И Джереми, — добавил Нил, хотя упоминание о капитане Троянцев заставило его задуматься. Он отбросил всё, что пришло ему в голову, и поднял глаза на Кевина. — Ты знал, что у Жана есть младшая сестра? — Была, — повторил Кевин, набрав достаточно изящества, чтобы прозвучать с должным ужасом. — Нет. Ему не разрешалось говорить о Марселе. — Полагаю, я должен радоваться, что моя мать совершила эту ошибку лишь однажды, — пробормотал Нил, жестом показывая на себя, откинувшись назад, чтобы посмотреть в окно. — То же самое, — пробормотал Кевин. Мать Эндрю родила только один раз. Её ошибки были просто неисчислимы с того момента, как она произвела на свет близнецов. Эндрю мог только представить себе геометрические масштабы её идиотизма, если бы она попыталась обеспечить себя и Аарона ещё одним отпрыском Миньярдов. Неужели она тоже отдала бы их на растерзание трущобам и голоду? Или оставила бы их под злобным присмотром Аарона, присыпав порошком и поставив синяки так, чтобы никто не видел? Они не разговаривали до самого дома. Кевин быстро ушёл. Нил медленно вылез из машины, предоставив Эндрю нести его сумку. — Да брось, — нетерпеливо произнёс Эндрю. Нил был непреклонен. — Нет. Мы должны поесть и подняться наверх. Эндрю разрешил ему это, подождав, пока они не заберут свои зажигалки больше чем два часа спустя. Нил явно был не в духе, когда товарищи по команде толпились вокруг него, расспрашивая о западном побережье. Он лишь подавал короткие сигналы своим любимым Лисам, предупреждая их, что спрашивать опасно. Они наперебой предлагали ему еду на вынос и все сплетни, по которым он успел соскучиться за сорок восемь часов отсутствия. Эндрю вцепился в рукав Нила, пока они поднимались по пожарной лестнице. Нил оглянулся на него, прежде чем успел толчком открыть дверь на крышу. Впервые с момента своего приезда Нил позволил призраку улыбки дёрнуться в уголках губ. — Скучал по мне? — его голос был дразнящим, а веселье искренним. Стоило ему закрыть дверь, как Эндрю навалился на него всем телом. — Это опять был Браунинг, — проговорил он, прильнув ртом к его челюсти. — М-м, — хмыкнул Нил, откинув голову к двери. Одна его рука всё ещё была засунута в карман толстовки и прижата к животу Эндрю. Другая нашла его пальцы и сцепила их вместе. — Он меня обожает. Погнался за мной через всю страну, влюблённый щенок, которым он и является. — Ты же был осторожен. — Конечно нет, — улыбнулся Нил в отчаянном поцелуе с Эндрю. — Они припарковались перед пожарным гидрантом. Это была очевидная угроза. — Расскажи мне, — настоял Эндрю, не обращая внимания на то, что Нил предлагает забавное развлечение. Всё ещё было тепло, когда он распахнул за своей спиной дверь и потянул Эндрю за собой. Они спрятались за бетонной перегородкой, а не сидели на ней, прикрывая свои сигареты от горячего летнего ветерка. — Жан мог сравнить Грейсона с кем угодно, — пробормотал Нил, глядя вдаль, — но выбрал Дрейка. Эндрю не застыл. Его разум не был потрясён. Его брат убил Дрейка быстро, жестоко, эффективно. Уотерхаус сделает свою работу, и на этом всё закончится. Несмотря на эту уверенность, его рука оставалась неподвижной, не поднося сигарету ко рту. Он наблюдал за тем, как клубится дым, и с отвращением думал о том, как быстро манеры Нила стали привычными для Эндрю. — Это очень хорошая точка, чтобы оттолкнуться, — признал Нил. — И всё же он выглядел настолько потрясённым, что признал это. Он не собирался рассказывать мне об этом. Эндрю знал то, чего не мог знать Нил, чего не мог понять никто, кто не понимал формы такого насилия. Правда такого насилия заключалась в том, что оно всегда было рядом, всегда было очевидным, всегда становилось жертвой блаженного неведения. Жан не стал бы говорить ничего, что было бы секретом. Он просто наклонил голову Нила, направил его взгляд, чтобы тот наконец увидел правду, которая всегда была прямо перед ним. Прямо перед всеми. — Он вонзил свои зубы до самых костей, — протянул Нил, сделав затяжку. — Любое резкое движение без ослабления хватки привело бы к повреждению плоти. Только своевременное вмешательство позволило ему спастись. Нил был своевременным вмешательством Эндрю. Рене назвала бы его божественным. — Он мёртв, — произнёс Нил, выхватывая у Эндрю сигарету. — Грейсон мёртв. Ещё одно самоубийство Ворона. Наглая ложь. — Ты поклялся себе, что не будешь использовать эти связи. — Я знаю, — Нил наконец посмотрел на Эндрю. — Я совершил убийство посреди тайского ресторана. Я не жалею. Он бы преследовал его до тех пор, пока Моро не превратился бы в мёртвую птицу. Как бы мы поступили с Кевином, если бы Жан умер? Вот почему Эндрю терпел этого человека. У них были почти идеальные условия для порицания. А потом, конечно, он обычно говорил что-нибудь дерзкое, например: — Это было не для тебя, — голова Нила опустилась на плечо Эндрю, который поддержал его вес. — Но без тебя у меня не было бы такой уверенности. — Если ты решил воевать с хищниками, не впутывай меня в это дело, — пробормотал Эндрю, разъярённый тем, как легко Нил просунул кончик лезвия под защиту, которую он закрепил вокруг своей сердечно-сосудистой системы. Он с ужасом наблюдал за тем, как Нил разрывает на части все силы, которые Эндрю смог собрать, чтобы удержать его на расстоянии. — Конечно, — отозвался Нил. — Я имею в виду, это было просто практично. Эндрю задрал подбородок, заставляя Нила посмотреть на него. — Заткнись. Улыбка парня изогнулась под кончиками его пальцев. — Ладно. Они сидели в тишине, наблюдая, как сигареты догорают до фильтра и падают на бетон у их ног. Нил наблюдал за ним. Эндрю выглядел куда безопаснее, чем эти лазурные глаза, прослеживающие изгибы его морщинистых шрамов от ожогов. — Видел бы ты, как Жан на него смотрит, — сказал Нил. «Джереми», — догадался Эндрю. Большинство полагало, что Нил совершенно не умеет распознавать подобные социальные сигналы. Эндрю знал, что он не мог тратить силы на то, чтобы заботиться об этом, особенно в прошлом году. — Наверное, он выглядит так же жалко, как ты, — пробормотал Эндрю. — Короеды, кролики и их блестящие, светлые очарования. Нил пнул Эндрю по ноге: тот ухватил его за лодыжку и позволил попытаться перевернуть их, вцепившись пальцами в рубашку, когда парень навалился на него сверху. Их конечности переплелись, пока они не оказались зажатыми в самой неловкой позе. Поцелуй будоражил грудь, ладонь Нила прижалась прямо под левой ключицей. Возможно, он слышал, как колотится его сердце. «Пусть», — подумал Эндрю, не обращаясь ни к кому конкретно, и милостиво поприветствовал Нила, вернувшегося на восточное побережье.