Инкубиада. Синдром Саболы

Из личных покоев Мастера сатир Влазис вышел спокойно и степенно, из последних сил сдерживая кипящую в душе ярость. Старик это заметил, конечно же, но лишь усмехнулся в спину. Если молодняку время от времени не стучать по рогам, то расслабятся. А то вымахали под потолок да херы отрастили, и думают, что теперь могут творить что угодно. Виноватым же Влазис себя не считал ни на йоту. Этот разнос считал совершенно несправедливым. По морде тоже получил незаслуженно. Он тяжело шагал по коридору — здоровый накачанный сатир в кожаной безрукавке, еле прикрывающей лохматую грудь. Плотные штаны почти до пола скрывали чёрных копыта. На голове два витых ребристых рога — его гордость — отвлекают внимание от дурацких кучерявых волос. https://disk.yandex.ru/i/01PPSmS9r8foNQ А вот то, что инкуба добивать не стал, тут гордиться нечем. Но он уже потерял двух парней, ещё пара альб серьёзно пострадали. Пришлось временно отступить! Временно! Инкуб оказался посильнее — прошаренный, умный. Бывает. Рано или поздно Влазис найдёт этого задолюба и поломает тварюгу о колено. (Прим. авт. — Альбы — существа, что служат приапам (сатирам). По одной из версий о происхождении — дети от брака людей и приапов, по другой — от брака приапов и инкубов (суккубов). Сильнее и выносливее людей, обладают способностью к магии. Мрачные и сильные смертные. В бою жестоки и быстры). — Ничего не предпринимать… Никого не трогать, — передразнил Мастера сатир. Он раздражённо шагал по каменным коридорам особняка, бурча под нос: «Да я и не собирался! Но сети раскинул. Есть тут пара зацепок.» Из-за поворота выскочил взъерошенный альба Юаристос. Сатир остановился и упёрся в него раздражённым взглядом. Но тощий паренёк ничего не заметил, кинулся к сатиру: — Влазик, ты как? Сильно досталось? Эй, у тебя синяк! Идём-идём. Давай полечу чуток, ну? У меня ещё осталась та испанская мазь… Ну? Сатир только больше мрачнел, раздувая грудную клетку. Дали же боги ему альбу! Ни к чему не годный человечек, суетливый и прилипчивый. Хотя, на сегодня — он единственный целый и здоровый альба Влазиса. Ещё бы! Кто же возьмёт такое недоразумение в рейд? Не альба, а одно название! Зато из старого уважаемого рода. Братья его уже много лет на службе, а этот… — Заткнись! — отмахнулся от парнишки сатир. — Что ты трындишь, как баба? Ни хрена мне мазать не надо — само сойдет! — Ну, ты не психуй, Влазик, — паренёк примирительно поднял ладони с тонкими пальцами . — Влазис! — рявкнул сатир. — Меня зовут Влазис, придурок! Не искажай имя! — Молодой сатир размахнулся и ударом кулака отшвырнул тощего альбу к стене. Зашагал дальше, ругаясь. Юаристос сполз по камню стены на пол и обиженно заморгал вслед, прогоняя слёзы и растирая челюсть. Что он опять сделал не так? Что, вообще, творится с хозяином? Ведь как раньше хорошо дружили, пока были маленькими. А теперь словно тёмные духи вселились во Влазика. Злой постоянно, нервный! Глупый козлёнок! В конце коридора, прямо перед лестницей вниз, в казармы, Влазис резко остановился. Обернулся к светловолосому альбе и процедил: — Не слышу доклада! По твоей! Зоне! — Я прям вот посреди коридора должен докладывать? — со злостью огрызнулся паренёк с пола. — Учуял запах инкуба на одном дядьке… — В кабинете доложишь, — перебил его сатир. — Чего расселся? Вскочил, и за мной! —Больше не оглядываясь, молодой сатир чеканно зашагал вниз по широкой мраморной лестнице. * * * Вся череда болячек, что преследовала Данилу зимой, с первыми весенними днями чуть отступила в сторону. Старик понял, что пару-тройку недель может обойтись без нудных высиживаний в очередях поликлиники. Без надоедливого переругивания с наглыми бабками и болтливыми дедами-пенсионерами. Да, здоровье постепенно падало куда-то за плинтус, но даже к этому человек постепенно привыкает. Сабола исчез с горизонта уже месяца два назад… Или три. Данила точно вспомнить и не мог. Падало зрение, поэтому и за компом становилось всё труднее работать. «Винда» давно уже вся на схеме высокой контрастности и гигантских шрифтах. Но весной всё стало полегче. Да, полегче… Даже вновь стал выбираться на прогулки вдоль реки. Тут ещё забавная история приключилась — встретил того мальчонку-менеджера из супермаркета. Как бишь его звали? Эм-м… Ну, не важно. Мальчик светлый такой, тощий, как тростиночка. По весне совсем слабо одетый — ветровка поверх майки, да джинсы обычные. А штанины подвёрнуты чуть выше голых щиколоток, по нынешней моде. Ну и спортивные тапочки какие-то несерьёзные на тощих лапках. Рановато он что-то так оделся, точнее, разделся. Данила в такой одёжке промёрз бы моментально и слег с ангиной, а этому хоть бы хны. Терморегуляция молодых намного выше. Счастливый такой, улыбается первому весеннему солнцу, подставив губастую мордашку. В супермаркете его и встретил. Данила тащил на выход два тяжёлых пакета с продуктами. Ну, чтобы на неделю хватило. А Юра… О, его Юра зовут… Подскочил в дверях и предложил донести покупки до дома. Даня сначала подумал, что у них сервис такой, и честно сказал, что денег на доставку нет. Но мальчишка в ответ лишь рассмеялся. Ну и признался, что просто хочет помочь хорошему человеку. Тимуровец нашёлся. — Если бы вы знали, дедушка, сколько здесь прихлопнутых людей бродит. Поговорить с хорошими людьми — просто подарок свыше, — пояснил немного пафосно малыш. Данила не повёлся на искренне чирикающего паренька. Нахмурил брови — а вдруг парень убежит с его покупками? Но, глядя в доброе лицо молодого менеджера, решил довериться. До дому шли медленно — Данила давно уже не скороход. Болтали о всякой ерунде. Парень рассказывал о своей работе в супермаркете. Много шутил и улыбался. Просто так улыбался — от яркого солнца, от шумных воробьёв над головой или пролетевшего перед носом деловитого шмеля. А Данила просто слушал его и наслаждался каждым мгновением с таким солнечным малышом. Но и эти счастливые минуты всё же закончились — добрались до дома. Домой парня не пригласил — неожиданно Данила застеснялся своей квартиры. Но на прощание попросил забегать, если захочет, в любое время. Парень честно кивнул и унёсся вниз по лестнице, звонко шлёпая кроссовками. Юра заскочил в гости через пару дней и потянул деда Данилу гулять. Второе появление тонконогого паренька совершенно выбило Даню из колеи. Вот уж чего не ожидал! Но погулять согласился моментально. https://disk.yandex.ru/i/Q5Ecao5QuOwFCQ Попросил посидеть парня на кухне, налив ему стакан сока. А сам почти бегом, как мог, бросился в глубь квартиры — переодеться для улицы. Заодно проглотил чуток корвалола на всякий случай. Когда вернулся, Юра стоял у пыльного окна и ногтем ковырял краешек карты Таро, прилипшей к стеклу. — Забавные у вас украшения, — с улыбкой высказался паренёк, оглянувшись на хозяина квартиры. — Да есть тут у меня один своеобразный дружок, — почему-то смутился Данила. — Ты на потолок глянь. Парень задрал голову и весело фыркнул — прямо у ножки небольшой люстры к потолку прилипла ещё одна карта. — Прикольно, — высказался юноша и весело глянул на деда. — Ну что, вы готовы? Вам полезно гулять — я точно знаю. Моя бабушка постоянно бродит по кварталу со своей собачонкой. Визгливая такая! Собачка, в смысле. Гуляли они в тот вечер долго. Данила больше молчал и просто слушал трепотню Юры. Казалось, что парню вообще не нужен собеседник. Он перескакивал с темы на тему так легко, словно играл на фортепиано. Бродили не всегда — немного посидели на скамейке набережной. У Данилы гудели ноги, но возвращаться домой он не согласился бы и под дулом пистолета. Смеясь какой-то своей глуповатой шутке, Юрка запрокидывал голову, и в воздухе мелькала русая чёлка, почти прозрачная в лучах закатного солнца. В какой-то миг Данила не удержался и нежно растрепал чёлку парнишке. Тот неожиданно зажмурился и ласково боднул лбом Данилу в плечо. Словно родной. Хорошо, что выпил корвалола, а то сердце могло остановиться от нежности к этому созданию. Забытое чувство, совсем забытое. В последующие дни Юра забегал ещё несколько раз — то вытаскивал Данилу гулять, то просто сидели на кухне и гоняли чаи. Парнишка рассказывал о своей жизни, работе, учёбе. Но вот о семье отказывался рассказывать, вежливо уходя от вопросов. Данила решил не дёргать малыша — мало ли что? Видимо, нет там ничего хорошего, поэтому и тянется малец к старику. Ищет тепла, что ли? Ищет семью… Вот в таком радужном настроении однажды Данилу и застал Сабола. Мальчишка-менеджер уже давно убежал домой, а Данила сидел в любимом кресле и бездумно листал какой-то рекламный каталог, что подбросили в почтовый ящик. На резкий звонок он аж подпрыгнул. Что-то Юра забыл? Не поздно ли? Почти двенадцать ночи. Может, мальчишке переночевать негде? Старик потопал к двери, но по мере приближения к ней, улыбка на его лице выцвела. Сабола радостно разулыбался Дане, когда дверь открылась. — Ты чего такой хмурый, старичок? — радостно завопил инкуб, обнимая старого друга. Тот лишь хмуро пожал плечами. Лучше бы Юрка вернулся. — Я решил к тебе заглянуть, — громогласно заявил мулат-красавчик, шагая в комнату. — И сообщить о двух хороших новостях. Данила, не ожидая ничего хорошего, молча прошёл в комнату следом за инкубом. — Первая, — Сабола хлопнулся задом на диван и поднял указательный палец, — я перебираюсь к тебе, Данька. — Кхэм, — поперхнулся Данила, усевшись в кресло. — А меня спросить? Но Сабола перебил старика: — Вторая новость, — инкуб изобразил пальцами знак «виктори», — я нашёл для тебя наикрутейшее лекарство, и мы будем тебя лечить! Про молодость не уверен, но соберём твоё тело заново! И ты ещё меня переживёшь, Данька! И так победно смотрит на Данилу, словно ожидая, что сейчас все будут подбрасывать в воздух цветы и чепчики. У деда же просто язык отнялся — он уже давно свыкся с мыслью, что умирает. Возможно, не доживёт даже до следующего Нового года. — Что за лекарство? — шёпотом спросил старик. — Я знал, чем тебя заинтересовать, бродяга, — довольно ощерился Сабола и выудил из внутреннего кармана лёгкой курточки-бомбера небольшой пузырёк зелёного стекла. — Эта фиговинка мне досталась случайно. Ты будешь у меня принимать по три капли в день, и через полгода сам себя не узнаешь в зеркале. — Откуда? — Да так, — отмахнулся Саби, — есть хорошие знакомства. Ну не будет же он рассказывать старику, что только за информацию о месте нахождения зелья пришлось отдать почти всю коллекцию артефактов. А копил он их столетиями. Как и не станет рассказывать, с каким трудом проник в место хранения склянки, и как всё висело на волоске. За это магическое снадобье в своё время войны начинались. *** К старой вилле в пригороде Херцог-Нови, прибрежного городка Черногории, Сабола подбирался несколько дней. Было б лето — можно было затеряться в толпе туристов, но сейчас межсезонье, и людей почти нет. Поэтому дорога одна — крышами. Крадучись, как кошка, Саби тихо перебирался с одной черепичной крыши на другую. Нельзя ни поскользнуться, ни упасть — шум поднимется тот ещё. Медленно и упрямо он продвигался к цели. Адреналин шарахался в крови, наполняя яростно стучащее сердце бурлящим весельем и непонятными желаниями. Давно уже инкуб сам не ходил на кражи! Дневать приходилось там же, на крышах, под влажным ветром с Адриатического моря. Сквозь дремоту Саби не раз мечтал, что завалится потом в какое-нибудь кафе на пустынном берегу и оторвётся по полной с каким-нибудь ласковым чернобровым юношей из местных. Нужная вилла встретила Саболу сонной ночной тишиной. По крыше террасы, увитой засохшими ветвями винограда, он скользнул в приоткрытое окно второго этажа, почти неслышно скрипнув дубовой ставенькой. Теперь двигаться приходилось в режиме частичной трансформации. Пауком вскарабкался по облицовочному камню на потолок комнаты, помогая себе парой шупалец, и замер, тяжело дыша сквозь зубы. Главное — пережить этот мерзотный запах сатиров, которым пропитана вся домина. Дождался, пока по коридору пройдет охрана виллы, и выскользнул из комнаты. Да, при всём запустении и тишине домик неплохо охранялся. Ещё бы — здесь личная сокровищница Мастера Матеаса! Ну, скорее, одна из многих. Внешний периметр накрывала сеть видеокамер, и что-то было внутри. Поэтому Сабола двигался только по потолку, на всякий случай нацепив ещё пару древних артефактов. Для электроники он был пустым местом, но всё равно старался лишний раз не попадать в поле зрения ни живой охраны, ни глазков камер. До комнаты-хранилища добрался лишь под утро. Руки дрожали от усталости, ныли отбитые колени — даже для выносливости инкуба есть предел. Но дело почти сделано!.. Почти. Как он вскрывал двери в хранилище — отдельная история. Целый комплекс отмычек и магических приблуд, наконец, позволили забраться внутрь. Инкуб на минуту завис в восхищении, разглядывая длинные деревянные стеллажи вдоль узких каменных стен, заваленные всякой всячиной. Не всё было видно в слабом свете фонарика, но даже то, что мог различить… О, боги! Как бы забрать всё и сразу?! Глубокая Пустота, это просто нечестно! Сабола сморщился от обиды, но сразу спохватился и замотал головой, стряхивая наваждение. Не до того сейчас! А если все тихо пройдет, то можно и вернуться сюда. Чуть позже. Потребовалось несколько лёгких шагов по комнате, чтобы осторожно откинуть пыльную рогожку на нижней полке левого ряда. — Ну, вот и ты, — выдохнул инкуб, забирая из деревянного ящичка стеклянный пузырёк. Тихо уйти не получилось, но и неважно — искомое в кармане. Через полчаса Сабола с хохотом улепётывал по крышам пригорода, уворачиваясь от арбалетных выстрелов, магических молний и совершенно обыденных пуль. Сатиры ещё не знают о скабрёзном рисунке на полу хранилища. С гордой подписью автора: «Козлам от Саболы». И всё это создано струёй мочи. * * * Ничего, вонючки не обеднеют от пропажи одной порции. У них там ещё три остались. Ни к чему волновать Данилу рассказами — у него и так сердце плохое. Саби улыбнулся воспоминаниям, с хохотком соскочил с дивана, сбросив куртку, и присел на корточки около Данилы, глянул неожиданно серьёзно: — Ты только не прогоняй меня, Дань, ладно? Мы выкрутимся, старичок! Я постараюсь… И обнял его колени, положив на них голову. — Хо-орошо, Саби, — еле выдохнул старик, моргая мокрыми ресницами. * * * Юра уже несколько дней крутился недалеко от квартиры деда Данилы, но зайти не смел — там обосновался инкуб. Гад мог учуять альбу, а защиты у Юаристоса никакой не было. Надо было сообщить о найденной твари срочно. Вот только… Тогда пострадает дед Данила. А за это время Юрка успел привязаться к ласковому и такому уютному дедушке. Он всей душой молил, чтобы инкуб куда-нибудь исчез, испарился! Но где там! Эти твари никогда не дают житья нормальным людям. Уже почти неделю инкуб ходил за стариком хвостом и совершенно никуда испаряться не собирался. Они совершенно спокойно гуляли по той же самой набережной, где бывали Юрка с дедом, сидели в том же кафе на центральной улице. Парнишка следил за ними с предельной дистанции и иногда глотал слёзы обиды на эту проклятую жизнь. Но как ни жаль дружбы со стариком, а делать нечего. У каждого из нас есть свои обязанности и свой Долг. Инкуб жил тут уже несколько дней — пора ставить в известность Влазиса. — Влазис, — тихо поскрёбся Юра вечером в дверь хозяина, — можно войти? — Валяй, — донеслось приглушённое из комнаты. Молодой сатир валялся на топчане в одних спортивных штанах и с довольным видом читал что-то с планшетника, иногда почёсывая лохматый животик. Поднял глаза на вошедшего альбу. — Хозяин, — тускло произнёс паренёк, глядя в пол, — один инкуб, кажется, Сабола, если я правильно расслышал, уже несколько дней живёт в моём районе. Адрес у меня есть. Квартира имеет защиту… Сатир резко сел на кровати и внимательно слушал доклад альбы, иногда постукивая острым когтем по стеклу гаджета. Когда Юаристос закончил доклад, приап вскочил, быстро переоделся в более-менее приличное и, пробормотав под нос: «Надо бы доложить», исчез из комнаты. — Мог бы и поблагодарить, — буркнул ему вслед тощий альба и потёр ладонями лицо. На доклад Влазиса старый Мастер отреагировал совсем иначе. Он с каждым словом щенка наливался дурной краснотой. Влазис даже отступил на пару шагов от стола Мастера на всякий случай. При упоминании имени «Сабола», доклад скоропостижно закончился… — Мне! Нужен! Этот подонок! Живым! — взревел Мастер, отшвыривая тяжёлый дубовый стол в сторону. Мелочёвка со столешницы и ворох бумаг разлетелись веером по кабинету. — Сам ничего не предпринимаешь! Через пять минут в Штабе для разработки плана захвата. Эта тварь у меня помучается ещё! Покрутится, гадина! Поток ругательств из глотки Мастера, казалось, затопил весь кабинет. Неожиданная реакция, словно этот задолюб чем-то насолил старейшине лично. Влазис лишь озадаченно моргал, вжавшись в стену спиной. * * * В эти дни у Саболы было почему-то так покойно на душе. В кои-то веки он чувствовал некую правильность своей жизни, осмысленность. Это немного удивляло и даже забавляло. Несколько столетий он носился по планете, стаскивал хомячком артефакты для своей коллекции, дегустировал мужчин всех рас и возрастов. Весело жил, вольготно, не сильно напрягаясь. Ну, изредка сталкивался с козлами-сатирами. Но пока удавалось выворачиваться. Хорошо жил, но пусто… «Может, и правда, взрослеть начал? Так, смотри, и высшим инкубом станешь, не успеешь оглянуться», — Сабола хихикал от этих мыслей и отмахивался от них. Чаще думалось о Даниле. Заботиться о ком-то другом оказалось довольно приятным занятием. Тем более, что после нескольких дней приёма зелья, Даня словно расправил плечи, глаза стали посверкивать энергией. Старичок чаще улыбался, и почти перестал ворчать. Ну, дай Пустота! Зелья ещё хватит надолго. Вылечим! Заодно решили облагородить квартиру. Сначала Саби предложил купить другую — побольше и попросторнее, но Данила упёрся как баран — привык он к этой, и никуда уезжать не хочет. Ну да ладно. Поэтому инкуб постепенно навёз новой мебели, заменил кухонный гарнитур. Все это придумывали вместе, ковыряясь в каталогах, подбирая дерево, цвет и фурнитуру. Как-то незаметно дома сменилась вся посуда. Лишь свою любимую чашку Данила успел спасти. К удивлению старика, Сабола не таскал домой мальчиков и сам никуда не убегал «по делам». Но мальчики сами появились на пороге квартиры. Точнее, один — губастый Юрка! — Ой, Юрочка, — светло улыбался Данила, пропуская паренька в квартиру. — Проходи, давай! Чаю будешь? Так давно тебя не видел! Куда пропал, молодой человек? Тот засмущался и неловко топтался в дверях. — Саби, — крикнул Данила и обернулся на дверь в комнату, — у нас гости, поэтому оденься немного… — Кто там? — высунул голову из двери Сабола. — Ух ты, какие сладкие гости! Данилыч, да ты ещё тот шалу… Инкуб вдруг резко замолчал, раздувая ноздри. Улыбка сползла с его лица. Через секунду он дёрнул Данилу за халат на себя: — За спину, срочно! Ну! Данила, ничего не понимая и чуть не спотыкаясь, отбежал за спину друга. — Чё те здесь надо? — зашипел инкуб, принимая боевую стойку и начиная трансформацию. Заскрипела рвущаяся ткань на его плечах, но мальчик не обращал внимания на Саболу, а тоскливо смотрел в глаза перепуганного Данилы. — Прости меня, дедушка Даня, — прошептал паренёк дрожащими губами и сдёрнул с пальца старое медное колечко. Швырнул его на пол коридора, резко развернулся на пятках и вылетел на лестничную площадку. В дверном проёме с гулким хлопком раскрылся портал, царапая молниями выцветшие обои коридора. Сабола хищно оскалился, ожидая новых визитёров, но из туманной светящейся пелены раздался сухой стрёкот автоматной очереди. С трудом Сабола извернулся, пропуская мимо себя пули. Даже пришлось небольшое сальто сделать. Но в прыжке он уловил краем глаза, как Данила начал медленно заваливаться в глубь комнаты. Ну да, инкуб мог уклониться почти от любого выстрела, но старый человек… Инкуб, оттолкнувшись ногами от потолка, кошкой рванул к Даниле, но несколько рваных отверстий на груди старого друга похоронили последнюю надежду. — Ну нет, — взвыл Сабола, пытаясь зажать раны старику. Не получалось — кровь толчками пробивалась сквозь пальцы. Даня резко дёрнулся всем телом и обмяк под руками инкуба, выдохнул последний раз… — Ну нет! Ну нет же, Даня! Не смей, собака, уходить! Не сме-е-ей! — заорал инкуб, почти завыл, стуча кулаками по полу. А в этот миг из гудящего открытого портала вылетела серебристая сеть. Свистнув в воздухе, она с головой накрыла кричащего инкуба. Тот попытался вырваться, прыгая в разные стороны, но квартирка Данилы мала, поэтому Саби только больше запутывался. Сеть спеленала его полностью, сжала, врезаясь нитями в кожу. В несколько рывков упакованную добычу подтянули к порталу и затащили внутрь. И портал схлопнулся, сорвав воздушной волной одежду с вешалки у двери. Стало тихо в квартире. Абсолютно тихо. Лишь часики на кухне мерно отсчитывали время непонятно для кого, и пыль кружилась в лучах весеннего солнца. Посреди гостиной в луже крови лежал старик в стареньком халате и немного удивлённо смотрел на потолок с прилипшей у ножки люстры картой Таро.