Внученька

      На станции Приболотинское из электрички вышли трое.       Девушка коротком красном пальто и шапке-бини бодро зашагала в лес по одной из трех тропинок. Электричка еще стучала в отдалении, когда сзади послышались приближающиеся шаги. Девушка сошла с тропинки и обернулась.       — Обгоните меня, пожалуйста, — попросила она идущего за ней мужчину, — а то я нервничаю.       — Хорошо, — спокойно ответил он, прошел вперед и скрылся за деревьями.       Девушка удивленно хмыкнула, достала из кармана телефон, посмотрела на экран и почти было двинулась дальше, когда ее окликнули:       — Простите, а я в садоводство «Бор» правильно иду?       Ее нагнал худой высокий мужчина хипповатого вида с небольшим походным рюкзаком.       — А какой «Бор» вам нужен? — спросила девушка.       — «Бор-3», — ответил мужчина. — Я раньше на машине приезжал, и дорогу от станции не знаю.       — Вы правильно идете, — кивнула девушка.       — А вы случайно не туда? — спросил мужчина.       — Туда, но у меня дача с другой стороны садоводства, я через главные ворота не пойду, — ответила девушка.       Мужчина обаятельно улыбнулся. Он был по меньшей мере на две головы ее выше, но не нависал, не подходил слишком близко и не оглядывал ее, как это иногда делают мужчины.       — А можно я с вами? А то темнеет, боюсь заблудиться, — попросил он.       — Только не отставайте тогда, — сказала девушка и пошла дальше.       Было тихо: ни шума дороги, ни звуков поезда — только шаги и ветер, качающий сосны над их головами.       — А долго идти? — мужчина, по-видимому, решил завести светскую беседу.       — Километра два. Я за двадцать пять минут дохожу обычно.       Некоторое время снова шли молча. Мужчина шумно дышал. Несколько раз он споткнулся о корни сосен, но не отставал.       — Торопитесь? Вас ждут? — спросил он.       — Не хочу идти по темноте, — ответила девушка. — А вы не сходите с тропы.       — А оглядываться тоже нельзя? — пошутил он.       — Нет, — ответила она. — Вас будут просить, но вы не оглядывайтесь и не сходите с тропы.       — И до темноты надо успеть дойти? — уточнил он.       — Обязательно! — ответила она, и они оба рассмеялись.       Тропинка пошла под горку, и идти стало легче.       — Вы только не пугайтесь, — сказала она. — А то был у меня тут случай. Я осенью приехала вот так же, с вечерней электричкой. Тут же дважды в сутки всего электричка ходит. И со мной вышла бабка, которая пропустила свою станцию. По железной дороге она идти не захотела, ну и я сказала, что могу провести ее к автомобильной. А бабка оказалась то ли тупая, то ли в деменции. Еще и шла медленно. С сумкой-тележкой к тому же.       — Полный набор, — хмыкнул мужчина и поправил на ходу свой рюкзак.       — Ага. Я сначала не выдержала, взяла ее тележку, благо, она пустая была и легкая. Потом бабка начала ныть, мол, сколько еще идти. Я ей честно сказала, что до дороги километра полтора. Она четыре раза, наверное, переспросила. И в итоге говорит: до Зазеркального полтора? Я ей отвечаю, что нет, до дороги автомобильной в Зазеркальный. Она говорит, ой, а что же мы идем в противоположную сторону? Да блин! — девушка развела руками и выразительно закатила глаза. — Я объясняю, что тропинка к дороге одна, кругом болото и бурелом. А она еще идет медленно, и уже почти стемнело. Тут она начинает рыдать. Представляете? Говорит, куда ж вы меня завели, отпустите меня пожалуйста. Тьфу, блин, дура старая!       Девушка рассказывала очень артистично. Бабка, страшная, сморщенная, как старая цыганка, стояла перед глазами на этом самом месте.       — А вы что?       — А что? — ответила девушка. — Бабка плачет. Мне домой надо. Отдала ей ее сумку, сказала, чтоб она шла, как хочет. Может быть, и добралась она.       — Да уж.       — Это я к тому, что вы вот только, пожалуйста, такого не вытворяйте, — сварливо, но иронично сказала девушка. — Тут вообще немножко криповато. Около станции есть озеро, круглое, маленькое, такое прямо темный омут. Вода прозрачная, спокойная всегда, но темная, а вокруг лес стоит. Очень атмосферно. Так вот. Я однажды его подружке показывала, а она в кустах череп чей-то нашла.       Мужчина молчал, и девушка быстро продолжила:       — В смысле, животного какого-то. Собачки маленькой или, может, лисы. Странно, что не труп, не скелет, а череп. Брр!       — Да уж… Да не, я ничо, — ответил мужчина. — Я вас не боюсь. А вы тут прям живете или у вас тут дача?       — Бабушкина дача, — ответила девушка.       — Не тяжело в такой глухомани?       — Да нормально, — пожала плечами девушка. — Ну забор починить надо, печка иногда дымит, а бабушка уже старая, мы, конечно, беспокоимся за нее. Но вообще тут здорово. Озера. Людей нет, домик у нас к самому лесу примыкает, дорога только сзади, да и то можно считать, что нет ее. И красиво тут. Если идти на станцию, там, когда через просеку проходишь, солнце весной и осенью садится в противоположных сторонах.       — Это как так? — удивился мужчина.       — Север же. В белые ночи солнце садится почти на севере, а осенью — на юго-западе, — объяснила она.       — Аа, — сказал мужчина. — Да, красиво у вас тут. А я вот к приятелю приехал, крышу в бане заделать.       — Ясно. Вы этим подрабатываете?       — Немного, — кивнул он. — Это временно. Я вообще-то…       — Да не надо, не объясняйте. Мне просто интересно, вдруг вы бы и нам могли бы починить.       — Ну можно, — согласился он. — А у вас там в Боре… в Бору… магазин есть?       — Есть, но он уже не работает так поздно. А что вы хотели?       — Воды купить.       — Так у нас родник есть, там наберите, — предложила девушка.       — У меня просто ведра нет, — он немного помедлил и нерешительно спросил. — А у вас можно одолжить ведро? До воскресенья?       — Думаю, можно. Еду-то вы с собой взяли?       — Да, взял. Я еще на озере с палаткой стоял, у меня с собой походная еда. Вот сейчас, думаю, у друга в баньке заодно и помоюсь нормально.       Девушка искоса посмотрела на его длинные грязные волосы, убранные в низкий хвост, и принюхалась. Пах попутчик нормально, как человек, который несколько дней жил в лесу и купался в озере.       Они вышли из леса на просеку, поросшую мелким березняком. Верхушки сосен горели в оранжевом свете заката, небо над их головами было интенсивно розовым. Где-то недалеко стучал дятел.       — А комары тут есть? — спросил мужчина.       — Нет, уже нет, — рассмеялась девушка. — Комары в июне! Вот про эту просеку я говорила, что солнце тут в разных сторонах бывает.       Тропинка вывела на грунтовую дорогу.       — Уже близко? — спросил он.       — Да, — ответила девушка. — Вам по дороге, пока не увидите ворота. Вы по ней заезжали на машине.       — А вы?       — А я сверну в лес, — ответил она.       — Можно я пойду с вами и возьму ведро? — настаивал он.       Девушка немного помедлила с ответом.       — Как хотите, — сказала она. — Только не пугайтесь. Там тропинка неприятная, я сама ее протоптала, и соседи там не ходят. У вас нормальная обувь?       — Да. Хорошо, — согласился он.       — Вот тут сворачиваем! — скомандовала она и шагнула с дороги между двумя папоротниками.       Мужчина последовал за ней.       — Ого, сколько здесь черники! — удивился он, на ходу срывая ягоды с непривычно высоких кустов.       У огромной засохшей ели тропинка разделилась, и они свернули налево.       — Тут сейчас будет стремное место, не пугайтесь, — предупредила девушка. — Вот. Около поросшего мхом пня лежал старый сильно потрепанный мужской ботинок. Такой же лежал в папоротнике, где они ушли с дороги, но второй было легче заметить.       — А чо такого? — спросил он.       — Ну если бы хотя бы оба стояли, — объяснила она. — А так как будто ему ногу оторвали…       — Ну и фантазия у вас! — рассмеялся он. — Я немного понимаю ту бабку, с тележкой.       — Обратно я вас не поведу, тут до дома пять минут, — наворчала девушка. — Но если хотите, можете обойти по этой тропинке и прийти к нормальному входу, там на заборе, на таких, знаете, жердях что ли или шестах, горшки висят. На одиннадцати шестах по горшку. А один пустой. Легко узнать. Я вынесу ведро.       — Да не, не, нормально все. Пойду с вами.       Она вздохнула.       — Тогда идите за мной, не отставайте.       Густели сумерки. Если тропинка и была, то ее уже не было видно. Низкие ветви елей заставляли пригибаться. Девушка поворачивала то вправо, то влево. Ни огонечка впереди, только яркое пальто мелькало в полумраке.       — Осторожно, тут ямка, — предупредила она.       Неожиданно лес расступился. На небольшой вересковой пустоши в окружении нескольких мертвых осин показался покосившийся забор. Доски были покрыты мхом и улитками. В доме, видневшимся за забором, горел приветливый свет, но в окнах ничего нельзя было разглядеть. В глубине сада топилась баня. Девушка поколдовала с калиткой, и они вошли. У забора росла старая кривая яблоня, навязчиво предлагавшая им свои плоды. Мужчина коснулся одного, и тяжелое яблоко само упало в его ладонь.       — Вкусно пахнет. Вениками, пирожками с мясом, — сказал он, войдя в сад. — А я уже не успею приготовить сегодня себе…       — Бабушка угостит вас, — сказала девушка. — Только она еще будет звать попариться и ночевать остаться.       — А она у вас гостеприимная, — улыбнулся мужчина и откусил от невесть откуда взявшегося пирожка.       — Только вы ей за это забор почините.       — Ну… это можно, наверное… — мужчина огляделся, выискивая забор, увешанный вовсе не горшками, а человеческими черепами.       — Простите, что так вышло, — сказала девушка.       Над лесом взошла луна. В черепах на шестах забора зажегся нехороший огонь. Теперь их было двенадцать.