Учебная комната

– Пошли в кино, – Чан, как бы невзначай, бросил два билета на несколько тетрадей с конспектами, разложенными на столе. Сынмин на это только запрокинул голову и многозначительно хмыкнул. У него были другие планы на вечер, и он не хотел их менять. Вместо ответа, Ким быстрым движением руки отодвинул билеты и снова уткнулся носом в очередной старый учебник. – Ну ты как обычно... – Тянет Чан, садясь рядом. Ему не привыкать к тому, что его парень часто не отвечает, обычно его глаза и действия говорят больше. Старший осторожно кладет руку на чужое бедро и слегка сжимает, – ну пошли. Тебе понравится фильм. – У меня уже есть планы, – сухо отрезал Сынмин, и даже глазом не ведет, пока второй ещё сильнее сжимает его ногу. Руки все свободней и свободней перемещались, то сжимая, то отпуская, то делая массирующие движения, а то и вовсе щипля. – Какие? Снова просидишь за своими конспектами весь вечер? – Чан расстроено опускает взгляд, но руки никуда не убирает. Спустя несколько секунд, в стоявшей тишине снова слышится многозначительно хмыканье. – С чего ты взял? У меня были планы на тебя. – и только сейчас Сынмин поднимает глаза, темнеющие в освещении настольной лампы и полные желания. – И твои руки существенно опережают процесс. Эмоции на лице старшего сменяются, грустный взгляд замещается таким же вожделенным, как у Кима. Сынмин медленно наклоняется к уху Чана и шепчет, губами специально задевая ушную раковину: – Если ты сейчас же не уберешь руки, я трахну тебя в рот, не выходя из этой комнаты, а потом, когда мы вернёмся домой, ты получишь добавку. Старший смотрит в глаза, находящиеся так близко, и молчит, а рука продолжает сжимать чужое бедро. Спустя несколько продолжительных секунд, она ползет вверх, расстегивая пуговицу на джинсах. Сынмин улыбается одними глазами. Они играли в эту игру много раз и оба знают правила. Эти двое не скрывают свои отношения, но никто из друзей и знакомых даже не догадывается, о том, какую власть этот худощавый парень имеет над капитаном школьной команды по футболу, внушающего страх тем, кто близко с ним не знаком. Близкие друзья охарактеризовали бы Чана, как: "Душа компании, всегда придет на помощь, надёжный парень и хороший друг", в то время как Сынмин просто "парень Чана". Чанбин вообще долго не мог понять, что его друг нашел в этом замкнутом, на первый взгляд, ботанике, не вылезающем из библиотеки. Но Чан знал. Он был до головокружения влюблен в смех младшего, его колкие шутки, в его улыбку, которую, как ему хотелось верить, Сынмин показывал только наедине. А ещё у старшего всегда ноги сводило только от такого взгляда, которым сейчас на него смотрели. Он готов был сделать все, и для этого ему ничего не нужно говорить. Он сам сейчас потянет собачку вниз, расстегивая ширинку джинсов, опустится на колени и сделает все, чтобы нежные стоны сорвались с губ любимого человека. – Я, надеюсь, ты закрыл дверь? – шепотом спрашивает Сынмин, не препятствуя всему, что делает Чан. – Мгм, – только и может выдать старший, уже опускаясь на колени, пока Сынмин любезно чуть отодвигается на стуле. Чан сам этого хочет. Ему не терпится ощутить тепло в своем рту, услышать всхлипы и увидеть обмякшее тело после оргазма. И только от одной мысли об этом всем, что-то начинает ворочаться внизу живота и приятно тянуть. – Решил быть сегодня хорошим мальчиком? –Ким небрежно проходится пальцами по щеке старшего, – постарайся хорошенько для меня. Чан только смотрит снизу-вверх и сглатывает большой ком слюны, собравшейся от непреодолимого желания. Возбуждение напротив его лица говорит само за себя, так и маня прикоснуться, и он не противится своим желаниям. Парень осторожно кладет руку сверху и делает поглаживающие движение, при этом не разрывая зрительного контакта с Кимом, пока тот спокойно, и даже слегка надменно, смотрит в ответ. Не выдержав, Чан стягивает уже расстегнутые джинсы вниз, Сынмин просто приподнимается, помогая ему, все также молча. Осторожно, словно боясь навредить, старший оттягивает боксеры вниз освобождая уже возбуждённый член. Правая рука обхватывает основание и начинает двигаться по стволу, большим пальцем задевая налитую и чувствительную головку. Естественной смазки недостаточно для хорошего скольжения, но сейчас у него под рукой ничего нет, кроме выделений возбужденного младшего и собственной слюны. Движения руки ускоряются, сильнее сдавливая орган. Сынмин молчит, не подавая знаков, только костяшки побелели от того, как сильно он сжимает кулаки. И Чан понимает, что это значит - нужно постараться лучше, а это он умеет делать. Парень наклоняется вперёд и затягивает губами головку, пытаясь смочить ее слюной. Услышав тяжёлый выдох сверху, он набирается смелости и берет больше. Движения головой вверх-вниз ритмичны, парень старается заглотить как можно больше, уделить внимание каждому участку кожи. Но сильнее он любит делать кое-что другое. Неожиданно остановившись он отстраняется и снова исподлобья смотрит на Кима. У него чертовски красиво лицо с румянцем и блестящие глаза, и Чан ловит себя на мысли, что готов смотреть на это вечно. После чего, он осторожно прикасается лёгкими поцелуями к внутренней стороне бедер, Чан знает, что это очень чувствительное место. Положительным ответом является рука, сильно сжимающаяся на его плече и сдавленный стон, который Сынмин изо всех сил старался заглушить. Ухмыльнувшись сам себе, парень продолжает оставлять мокрые следы дорожкой то с одной, то с другой стороны, даже на расстоянии ощущая, как младший напрягся сильнее. Свободной рукой он обхватывает член и продолжает делать надрачивающие движения. Когда на правой ляжке расцвело два красных цветка, он снова ртом находит ещё более напряжённый член и не давая Киму очнуться продолжил, максимально расслабляя гортань и пытаясь всеми способами доставить максимальное удовольствие. Сынмин из всех сил старался стонать не сильно громко, чтобы к ним не заявились незваные гости. Он все еще сжимал плечо, на котором точно останутся легкие синяки и закусывал рукав зеленого кардигана, в надежде что тот как-то ему поможет. В глубине души младшему нравилось, что Чан знает его слабые места и активно этим пользуется. –  Чани…я скоро, –  сипло выдавил Сынмин, с трудом для этого найдя воздух. Ким не любил пачкать спермой поверхности, а тем более лица или что еще хуже, объясняя это не брезгливостью, а тем, что рот Чана слишком прекрасен для таких вещей, но его парень был с этим не очень согласен, он, наоборот, был уверен, что Сынмин еще больше возбуждается от такого, но младший до последнего все отрицал. И сейчас, когда Сынмин намеренно сказал заранее, чтобы закончить все самому, Чан на зло не остановился, а только ускорился. Когда напряженный узел раскрутился, обдавая приятным напряжением в каждую клеточку тела, а ноги непроизвольно свелись, младший излился тому прямо в рот, но Чан этого и ждал. – Я же просил… – бурчит Ким еще сильнее покрываясь румянцем. Его грудь тяжело вздымается в попытках привести в порядок дыхательный ритм. – Прости, но ты такой сладкий, я не смог сдержаться. – только улыбаются в ответ. – Ладно, иди сюда, я поцелую твой развратный рот, шлюшка. – Но ты любишь этот рот, – старший намеренно через чур выпятил губы в попытках всем видом показать, как ему обидно. – Чертовски люблю, – и Сынмин наклоняется вниз, оставляя почти целомудренный поцелуй. – Ну что, поехали домой за добавкой? – Не получится, у меня сегодня внеплановая тренировка. – Чан встает, позволяя Сынмину одеться и привести себя в порядок, хотя знает, что сейчас тот отдал бы все на свете, чтобы ближайшие пару часов лежать в горизонтальном положении. – Ну и неси свою задницу к потным особям мужского пола, а не к моему прекрасному члену. – Ким злобно зыркает и демонстративно начинает собирать тетрадки в рюкзак. – Стоп, – парень даже замирает на какое-то мгновение, –  а как же билеты в кино, разве ты сегодня не планировал туда пойти? – Во-первых, ты прекрасно знаешь, что эта задница принадлежит только тебе, – старший осторожны тычется носом в шею Сынмина, – а во-вторых, кино завтра, и ты идешь со мной. И это даже не обсуждается! – он быстро целует того в висок и выбегает из учебной комнаты. – Вот же засранец… – качает головой младший и улыбается, пока румянец не сходит с его щек. Они любят играть в такие игры, и оба знают правила. Сынмин уверен, что когда Чан вернется с незапланированной тренировки, о которой намеренно промолчал, то будет извиняться так, как любит младший и это всем доставит удовольствие, но это уже другая история.