кофта любимого хёна

      — Хёнджин-а, не видел мою спортивную кофту? — прокричал Минхо, в барабан стиральной машинки, что многократно увеличил силу его голоса. Ответа не последовало. — Хёнджин?       Минхо поднялся на ноги и побрёл в сторону спальни, откуда были слышны приглушённые голоса.       — Ты кофту видел? — повторил вопрос и осёкся, потому что нашёл. И Хёнджина, и кофту.       Хёнджина. В его, сука, кофте. Тот лежал на широкой кровати, раскинув свои длиннющие ноги на манер звезды, и лениво щёлкал пультом, листая каналы на телевизоре.       — Ну сколько можно уже? — Минхо попытался изобразить самый грозный взгляд, на какой был способен. — Отдавай сейчас же. Я хочу запустить стирку.       — Не отдам, — заторможено ответил Хёнджин, не поворачивая головы, — она мне нравится.       — А мне нравятся чистые вещи, — Минхо сложил руки на груди, хотя этот жест всё равно остался без внимания.       — Видишь, какие мы разные, — он всё-таки удосужился перевести взгляд на вошедшего, — я её люблю такой, какая она есть, — на его лице появилась улыбка. Вот же засранец.       Минхо тяжело вздохнул и шагнул к кровати с чётким намерением вытряхнуть этого мелкого (но не по росту) говнюка из своей кофты. Тот только собрал ноги вместе и перевернулся на бок в противоположную от выхода сторону. Для пущей демонстрации намерений зарылся с головой в капюшон.       — Ну отдай кофту, дурилка, — Минхо вцепился в хёнджиновы бока и попытался перевернуть его обратно, но тот вжался в матрас и не собирался поддаваться. — Она же вся потная.       — Ну и что, — приглушённый голос из подушки.       — И воняет.       — Сам ты воняешь, — он захихикал от щекотки, — а она пахнет, — развернул корпус к Минхо и с приторно-сладкой улыбкой захлопал ресницами, — моим любименьким хёном.       — Твой любименький хён тебя задушит, если ему придётся завтра идти в грязном, — наигранно добродушно улыбнулся в ответ Минхо и потянул низ хёнджиновой (своей) кофты, в попытке снять.       Хёнджин, прижал локти к корпусу, затрудняя раздевание. Недолго думая, Минхо упёрся коленом в край кровати, склонился над сопротивляющимся телом и ущипнул оголённый хёнджинов живот в районе пупка. Он тут же вскрикнул от неожиданности и потянул руки к ноющему месту, ослабляя натяжение одежды. Попался. Минхо получил возможность задрать подол кофты ещё выше, открывая больше кожи.       Он собрал кофту уже на уровне подмышек и почти протянул её через хёнджинову голову с передней стороны, закрывая ему обзор слоем плотной ткани. Минхо пришлось перекинуть ногу через брыкающуюся тушку, становясь над Хёнджином. Если вынудить его приподняться, то можно будет снять остальную часть. Он же в ответ истерично размахивал руками, угрожая попасть по лицу, и не давал подступиться ближе. Изверг. Сначала ворует вещи, потом пытается отбиваться.       Судя по всему, Хёнджин и с закрытыми глазами понял, в каком положении сейчас находился Минхо, так что ему не составило особого труда поднять согнутые ноги и уронить его на себя, пиная под задницу.       Минхо, на секунду лишённый опоры и понимания пространства, тут же попал в плен кофты: Хёнджин всё-таки стянул её самостоятельно, оставив только на руках, и перекинул через хёна, крепко прижимая его к себе.       — Хёнджин-а, — тут же запротестовал Минхо, — ты играешь нечестно, — он попробовал подняться, но его руки Хёнджин крепко держал в кольце своих.       — Ты мешаешь мне отдыхать, — он высвободил одну ногу из-под Минхо и перевернулся на бок, увлекая того за собой. — Я же не доставал тебя, как ты и просил, — перекинул ногу через бедро Минхо, переплетая конечности, и уткнулся носом в изгиб его шеи. — А теперь сам пристаёшь — вот что нечестно.       — Я не… — тупая боль прошила трапецию. — Хёнджин!       — Это мой язык любви, хён.       — Воровать вещи и кусаться? Ты же не собака.       — Если попросишь, могу погавкать, — Хёнджин снова прикусил нежную кожу и тут же зализал место укуса, пуская табун мурашек по позвоночнику.       Минхо только ахнул и запрокинул голову, давая больше доступа к шее. Крепко прижатый к горячему телу и обвитый руками, он плавился в объятиях. Хёнджин этим воспользовался и оставил наверняка яркий засос под челюстью. Сильнее ткнулся носом в шею и влажно поцеловал в местечко под прошлым укусом.       Минхо не заметил, когда Хёнджин высвободился из рукавов и начал нежно поглаживать по спине одной рукой и сжимать талию другой. Он качнул бёдрами навстречу чужим, потираясь пахом о ногу Минхо, тут же обдавая его ухо жарким дыханием.       — Хён, — позвал шёпотом и продолжил размеренно двигаться, медленно увеличивая амплитуду. — Хён, — почти плаксиво.       — Джинни, — так же тихо, в самое ухо, ответил ему Минхо и скользнул ладонями на талию, прижимая ближе, хотя ближе некуда, — это эгоистично.       — Я не эгоист, — чужая рука забралась под резинку домашних штанов. — Не эгоист, — на грани слышимости.       Он отстранил лицо от минховского плеча, чтобы заглянуть в глаза своим помутневшим от желания взглядом и обхватил его уже твёрдый член, выбивая мелодичный стон.       Тихое просящее «Джинни» было поймано чужими губами и утоплено в мягком, ленивом поцелуе. Хёнджин двигал ладонью вверх по возбуждённому органу Минхо, изгибал кисть, и спускался вниз, размазывая капельки естественной смазки по длине.       — Хён, развернись, — через минуту Хёнджин остановил движения и выпустил член из руки, давая немного пространства.       Минхо исполнил просьбу и, когда прижался спиной к горячему телу, снова почувствовал скользящие движения чужой ладони на головке. Хёнджин жался к нему вплотную, рассыпая влажные поцелуи по шее, где позволяла сползающая с плеча футболка, то и дело прикусывая загривок.       Второй ладонью он сжал талию Минхо под тканью. Тёплой сухостью огладил живот до груди, остановился на сосках, по очереди дразня чувствительные места, и высунул руку из-под воротника футболки. Пальцы сжались на горле, перекрывая кислород.       Он надавил, заставляя Минхо откинуть голову назад и сильнее прижаться спиной к его груди. Начало не хватать воздуха, в ушах был слышен собственный пульс а перед глазами потемнело. Минхо протяжно простонал в удовольствии, и, как только душащая ладонь позволила вздохнуть, кончил в кулак Хёнджина с протяжным стоном. Под веками взорвались фейерверки. Хёнджин шумно выдохнул в ухо и обмяк, подтягивая колени к задней поверхности бёдер Минхо. Уткнулся лбом в спину и обнял за талию, пачкая футболку его же спермой.       — Джинни, — осторожно позвал Минхо и обернулся. — А как же ты?       Хёнджин ласково улыбнулся в ответ и отрицательно помотал головой. Ему тоже уже было хорошо.       — Ты кончил в штаны? — с улыбкой произнёс Минхо и развернулся в сторону Хёнджина, встречаясь взглядами.       Тот блаженно улыбался, прикрыв глаза. На серых штанах красовалось влажное пятно.       На подозрительно знакомых штанах. Вот засранец.       — Ты кончил в мои штаны? — уточняюще, хотя ответ очевиден.       — И вытер руку об твою футболку, хён, — он захихикал, — а теперь собираюсь идти в душ, — подался вперёд, потёрся носом о нос Минхо и поднялся с кровати.       — Оставь штаны на стиралке, я их запущу потом, — Минхо крикнул в спину, и, спустя несколько минут провалился в сон.       — Ванная освободилась, — в коридоре щёлкнул выключатель, — а я ушёл спать, — Хёнджин в махровом халате остановился в дверном проёме и вглядывался в темноту.       Минхо в ответ мог только нечленораздельно простонать.       — Что-то случилось? — в голосе слышно беспокойство.       — Нет, — лениво тянет Минхо, — Мне тоже надо пойти искупаться, но мне лень вставать.       — Что же ты не обратишься за помощью, — тянет елейным голосом Хёнджин, подходя ближе, — давай я помогу тебе раздеться.       — Ну не-е-ет.